Философия о сущности познания.

Любая обсуждаемая проблема бытия с неизбежностью перерастает в вопрос: а существует ли истина и что она собой может представ­лять? На этом основании гносеологию часто возвышают над онтологи­ей: сначала надо разобраться в способности человека познавать, а потом уже рассуждать о бытии. Во всяком случае, Кант в своих во­просах о человеке на первое место ставит: «Что я могу знать?», а потом «Что я должен делать?» и «На что смею наде­яться?»

Классики античной философии Платон и Аристотель верили, что истина существует и ее можно достичь. Только Платон полагал, что она выше человека, с ней из царства идей он приходит на землю и обнаруживает ее на дне своей души, а критерием истины является соот­ветствие земных вещей идеям. Истина там, где вещь соответствует идее. Но для Аристотеля истина там, где идея соответствует вещи.

Тогда же Пиррон и Секст Эмпирик выразили сомнение в способности человека прийти к истине. В Новое время их линию поддержали английский мыслитель Юм и немецкий — Кант. Их справедливо назы­вают агностиками, т.е. философами, полагающими, что внешний мир полностью или частично находится за пределами познавательных возможностей человека.

Напомним их аргументы. Для Юма у людей нет средства выйти за пределы своих впечатлений, и они обречены, как Земля за Солнцем, следовать за ними. Сущность познания — в обобщении впечатлений с помощью идей. Внешний мир непознаваем.

Кант убежден, что внешний мир существует и он познаваем, насколько содержателен опыт. Взаимодействуя с природой, человек обнаруживает свои способности: чувственность, рассудок и разум. Это — его способности, а не свойства природы, и в объеме этих способностей постигаются материальные вещи. Естественно, что в этих формах мир пред­стает перед человеком не так, как он существует сам по себе, т.е. вне взаимодействия с человеком, а так, как он только и может быть доступным людям. И после этого Кант заключает: человек знает то, как вещи ему являются в опыте, но как они существуют сами по себе, вне опыта, этого ему знать не дано. К тому же, сам опыт никогда не бывает завершенным, полным и окончательным. Так Кант определяет границы познания и отмечает, что разум тщетно бьется над тем, чтобы выйти в запредельный для него мир.

Платон и Гегель — объективные идеалисты, и для них опыт не имеет большого значения. Подлинное знание содержится в понятиях. В философии Платона носителем понятий является душа, посланец мира идей. В философии Гегеля абсолютная идея — источник поня­тий, которые одновременно — формы ее развития. Реализуясь в природе, абсолютная идея образует объект познания, а, пробуждаясь в че­ловеке, она делает его субъектом. Опытные данные всего лишь хи­лая форма божественного знания, и они неизбежно уступают место понятию.

Если для Платона познание — вспоминание душой того, что она созерцала в мире идей, то для Гегеля — самосознание абсолютной идеи. В сущности, абсолютная идея пользуется мышлением человека, чтобы постичь природу, которая всего лишь иное ее состояние. В пику Канту Гегель говорит: «Скрытая сущность вселенной не обладает в себе силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерз­новению познания, она должна перед ним открыться, развернуть пе­ред его глазами богатства и глубины своей природы и дать ему наслаждаться ими».

В материалистической философии сущность познания сводится к отражению.

Конечно, источником знаний является материя: и научных, и религиозно-фантастических. Но теория отражения не объясняет исторический характер познания и игнорирует то, что материя дается человеку в формах его познавательной деятельности, а такие формы — продукт творчества людей. Вот почему современный материализм дополняет принцип отражения принципом деятельности. Познание — особая дея­тельность, имеющая своей основой ставшую врожденной потребность человека в знании и его познавательные способности.

Поэтому сущность познания нельзя понять без анализа поня­тий «субъект» и «объект».

Познавательная деятельность — достояние субъекта, и поэтому она субъективна. И одновременно она — объективна, так как не оп­ределяется его произволом и капризом, а выступает способом бытия человека. Субъект — это активное творческое начало, способное строить свое отношение с миром путем расширения и углубления своих представлений о нем.

В идеализме субъектом познания считается духовное начало (душа, мировой разум, Бог). Впрочем, идеалисты допускают, что им может быть и человек, живущий в поле трансцендентного, т.е. такого существа, которое он не знает, но к которому любовно тянется и которое его подпитывает надеждой и энергией.

В XVIII в. в материализме субъект понимался как индивид, своеобразный Робинзон. Но сейчас нет сомнений, что это общественный человек, т.е. индивид, живущий в обществе и способный, опираясь на его культурный потенциал, расширить горизонт познания.

В качестве объекта субъекту познания противостоит та часть мира, которая стала ему доступной и предстала перед ним в формах его познавательной деятельности.

Понятие «бытие» и «объект» не тождественны. Объект — всего лишь фрагмент бытия, и он имеет смысл в связи с субъектом. «Вещи, существующие независимо от субъекта, становятся объектами по мере того, как субъект вступает в связь с вещью и она выступа­ет в процессе познания и действия как вещь для нас» (Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. — М., 1957. — С. 57).

Так, протон и нейтрон в качестве объективной реальности существовали задолго до того, как стали объектом исследования. Но объектом они стали после того, как сложилась атомная физика с ее экспериментальной базой. А о кварках можно сказать, что они стали объектом исследования в результате гипотезы Гелл-Манна, но так и не приобрели статус объективной реальности. Их бытие ог­раничивается сферой мышления.

Итак, «объективность знания не предполагает того, что оно возникает помимо познавательной деятельности человека; все идеа­льное содержание знания — это и отражение бытия и результат поз­навательной деятельности субъекта. Всякое научное понятие — это и конструкция мысли и отражение бытия» (Рубинштейн Л.С. Бытие и сознание. — С. 45).

Дата добавления: 2015-09-05