Церковное возрождение в западных областях

«Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» Мф. 16. 18.

Митрополит Николай (Ярушевич)[359], возглавлявший церковную иерархию, в том числе и в Белоруссии, в связи с отступлением Красной Армии оказался по другую линию фронта. В западные области СССР пришли немецкие войска. Белоруссия в этот момент представляла собой территорию, подвергшуюся административному реформированию. Часть земель на западе до 1939 года входила в состав Польши и, здесь положение православной церкви было более благополучным, чем на востоке. Часть земель по решению немецких властей отошла под административное подчинение Восточной Пруссии, где функционировали законы принятые в самой Германии. Другие области перешли к Прибалтике или к соседней Украине, соответственно в церковном отношении приходы на этих территориях перешли в подчинение Прибалтийского Экзархата и церковных образований на Украине[360].

В период оккупации гражданскими делами в Белоруссии занималось т.н. Восточное министерство, которое возглавлял Альфред Розенберг, он же был и автором церковных проектов. Сам генерал-губернатор «Восточной Земли» был убежденным врагом христианства, особенно большую угрозу фашизму он видел в католической церкви, т.к., по его мнению, она обладала способностью противостоять тоталитаризму. Православие он рассматривал как некий этнографический вариант с набором красивых ритуалов. Розенберг допускал, что можно получить выгоду для оккупационных властей со стороны православного духовенства, законопослушного и проповедующего покорность властям. Непосредственно гражданским управлением в Прибалтике и Белоруссии занимался комиссар Лозе, при нем были созданы специальные церковные провинции. На севере – для Прибалтики, с пограничными землями Ленинградской и Псковской областей, «затем – Белоруссия с примыкающими к ней Смоленской и Брянской областями»[361]. Собственно с приходом немецких властей возрождение церковной жизни начало стремительно возрастать. Например, «в Минске, где к приходу немцев не оставалось ни одной открытой церкви, через четыре месяца после начала немецкой оккупации действовало уже семь православных храмов»[362]. Один из белорусских епископов писал: «немецкие войска застали церковно-религиозную жизнь в Восточной Белоруссии в разрушенном состоянии. Епископов и священников не было, церкви были закрыты, переделаны в склады, театры, а многие разрушены. Монастырей не существовало, монахи разбрелись, где кто мог, многие умерли в ссылках, в тюрьмах. Но верующие были в огромном числе»[363]. Другой церковный историк пишет: «Во всех городах и во многих селах, оставленных советской администрацией, объявлялись священники, либо находившиеся там, на положении ссыльных, либо скрывавшиеся в подполье, либо зарабатывавшие на жизнь каким-нибудь ремеслом или службой. Эти священники получали у оккупационных комендантов разрешение на совершение богослужений в закрытых, но не разрушенных церквях… Верующий народ, голодный, нищий, разоренный войной, самоотверженно трудился над восстановлением храмов Божиих, украшал их уцелевшими в домах и пожертвованными иконами, приносил тайно укрывавшиеся богослужебные книги. Богослужения совершались в храмах, переполненных народом»[364]. Позволю привести цитату содержащую сведения, о динамике роста религиозной активности, при немецкой власти: «По Минской епархии из 400 дореволюционных приходов действовало к 1942 году 120 церквей. В водосвятии 1944 года участвовало до 40 процентов минчан – 80 тысяч человек... Духовенства не хватало, поэтому они ходили из деревни в деревню, крестя по 150-200 человек в день… За время оккупации было отремонтировано 57 процентов сохранившихся церквей. Много храмов было взорвано диверсионными группами комсомольцев по поручению советских властей»[365].

О жизни и деятельности Мелетьева в те годы имеется свидетельство: «Владыка находился в Западной России в 1941 году, когда немецкие войска заняли ее. С молчаливого согласия оккупационных властей он стал открывать церкви и получил глубокое удовлетворение, видя возрождение религиозной жизни»[366].

В состав Белорусской митрополии вошли православные епархии Смоленска и Брянска. Первоначально, с приходом немцев церковная жизнь развивалась здесь хаотически. «К июлю 1941 года в Смоленске не оставалось действующих храмов, и первые богослужения были проведены немецкими военными священниками. В сообщении СД от 4 сентября 1941 года говорилось, что в этом городе и Борисове на походных евангелических богослужениях присутствовало многочисленное гражданское население, и в конце службы священник даже благословил его. А в сводке от 21 сентября упоминается, что в Смоленске и Витебске армейские католические священники служили и для населения. Эти сведения подтверждаются и другими источниками. Согласно бюллетеню Экуменической пресс-службы в Женеве № 31 (сентябрь 1941) немецкий военный священник освятил представленные жителям церкви в Смоленске и Борисове и совершил в них полевые богослужения для солдат с участием гражданского населения. Затем в смоленском храме свое богослужение в присутствии немцев провели два русских православных священника: «Солдаты, которые молча участвовали в обоих богослужениях, глубоко потрясенные, смотрели, с каким увлечением и мистическим погружением мужчины, как и женщины из всех слоев общества принимали участие в молитве и пении, и жены и матери показывали подросткам, как вести себя при богослужении»[367].

Немцы стремились к созданию, на отторгнутой от Советского Союза территории, Автокефальной Белорусской Церкви, лишенной каких бы-то ни было связей с Москвой. Однако осуществить этот план не удалось. Предыстория событий, связанных с попытками независимого белорусского церковного устройства такова: Архиепископ Пантелеимон (Рожновский)[368], в свое время был отстранен от дел и отправлен на покой в Жировицкий монастырь из-за своей оппозиции к деятельности Варшавского митрополита Дионисия Валединского)[369]. Владыка Пантелеимон был сторонником канонического единства с Московской Патриархией. Поэтому когда собором местных епископов он был избран на пост Белорусского митрополита, и номинально возглавил созданную по немецкому приказу Автокефалию, он продолжал поминать за богослужением имя митрополита Московского Сергия.

Дата добавления: 2015-08-13