Казахские степи

«Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам и пропастям земли» Евр.11,38

Вернемся к главному персонажу, которому посвящено данное повествование. Итак, «советом судей» ГПУ я, без всякого суда, был приговорен к 7 годам принудительных работ в концентрационном лагере», - обычное по тому времени явление, тысячи людей прошли этим кровавым путем. В этой связи, владыка Павел Мелетьев, пишет: «Для меня открывался новый период ужасных событий»[308]. И далее, - «А как вышел я из тюрьмы, в Казахстан угнали, это в прежней Акмолинской области, а лагерь, как раз на границе пустыни, и песок за колючей проволокой начинается. Много народа тут понагнали, духовенства, учителей, мужиков»[309]. Город Акмола, что в переводе с казахского языка означает «белая могила» основан был русскими казаками в 1830 году, здесь делали остановку торговые караваны шедшие в Китай. В середине XIX века при активном русском освоении края воздвигли православный Константино-Еленинский собор, затем был основан женский монастырь, позднее на деньги купцов и простых жителей построена Александро-Невская церковь. «Это был впечатляющий архитектурный памятник города: белые стены, высокая колокольня со 109 колоколами, зеленые купола с золотыми крестами, монументальная стенная роспись»[310]. Расписывал храм один из учеников В.М. Васнецова. В 1914 году в «благословение степному краю» император Николай II пожаловал в Акмолинск высоко художественную икону Святителя Николая Чудотворца, которая широко почиталась в среде верующего народа. Только, к сожалению, всего этого увидеть, прибывшему в эти степные края для отбытия срока заключения Мелетьеву не привелось. В 1930 году городские храмы были закрыты, та же участь постигла и 18 церквей бывшего Акмолинского уезда[311]. Географически Акмолинская или Целиноградская область[312] расположена в северной части Казахстана, это засушливый степной район, зима тут малоснежная, но ветреная и холодная, летом осадков так мало, что реки практически мелеют и пересыхают. Освоение целинных земель Казахстана и активное их заселение началось в СССР после второй мировой войны, пока же это был дикий край, местные жители в большинстве своем страдали такими заболеваниями, как бытовой сифилис и трахома. Не было ни электричества, ни дорог, ни признаков оказания медицинской помощи, ни школ.

Современный исследователь пишет: «В самых тяжких лагерных условиях, в голодных ссылках эти исповедники оставались не сломленными, не отчаявшимися, не озлобившимися, верными Христу, утешителями для своих соузников; они в каторжных лагерях и ссылках сохраняли светлый, исполненный христианской надежды взгляд на мир»[313].

Сам исповедник Христов так описывал условия своего страдания: «Я был сослан со многими другими заключенными в лагерь, в Казахстан. В Казахстане мы были отправлены в песчаную пустыню. Ни одного деревца, ни одного кустика, ни одной постройки, никакого убежища, ничего, кроме неба и песка… Там должны были быть выстроены новые концентрационные лагеря. Ночи в пустыне – ледяные. Нам нечем было укрыться, не было даже маленького одеяла. Жара днем – ужасна: пот льется, ни останавливаясь, ни на мгновенье. Чтобы увеличить наши мучения, караульные кормили нас очень соленой сушеной рыбой (часто нам давали одни только головы). И ни капли воды, чтобы утолить жажду! Воду надо было доставлять издалека, и поэтому раздача воды происходила редко и в очень маленьких количествах. С особенно утонченной злобой обращались с монахинями. Под страстью низших страстей люди становятся хуже животных»[314]. В этом засушливом краю особо остро стояла проблема с отоплением. Степное лето приносит свои трудности, зной сменяется холодом ночи. Леса здесь отсутствуют, печи протапливаются чигрой, так называют сухую полынь, которую нужно собирать в степи и кизяком, дающим при горении тяжелый удушающий запах. Тяжело ходить по раскаленному песку, ноги в нем тонут. Если нет деревьев, значит, нет и тени, негде укрыться человеку в степи от палящего солнца. Когда поднимается ветер, то он гонит тучи раскаленной песчаной пыли, от которой нет спасения, она проникает всюду. В середине лета случаются нашествия насекомых. Из воспоминаний одного свидетеля, жившего в казахских степях в 1928 году в ссылке, узнаем: «Это было подобно египетским казням. Они проникали всюду: в кастрюли с пищей, через плотно закрытые крышки, в воду, в одежду, в постель. Видом они были очень противные… было просто страшно… Мы изнемогали от такого нашествия…»[315]. Владыка Павел Мелетьев о страшном казахстанском заключении писал: «Каждый день сотни людей умирали от голода, да от болезней. Их и не хоронили, а за проволокой на песок клали, а он их сам засыпал»[316]. В другом источнике говорилось: «Много пришлось претерпеть владыке, и только его непоколебимая вера поддержала его среди страшных испытаний на Соловках и в Казахстане, так что его мучители сами удивлялись, как он все переносил»[317].

Далее, наступает новый этап в жизни страдальца. «В конце 1937 года я был выпущен из концентрационного лагеря. Началась другая жизнь. Но это была жизнь постоянного беспокойства, постоянных лишений и преследований. Никто не хотел меня принимать, никто не хотел дать мне приюта на ночь. Когда на мое счастье, какая-нибудь добрая и сострадательная душа меня принимала, то она мучилась от страха и беспокойства»[318].

Тем не менее, не смотря на весь трагизм и кажущеюся безысходность, по словам, одного из ссыльных участников тех страданий, вера была сильна, христианский дух не сломлен. Православное, святоотеческое понимание сути происходящих событий, выразилось в следующих словах: «…происходит не только одно разрушение твердыни и того, что для многих святое святых, но происходит очищение этих святынь, их освящение через огонь жестоких испытаний и проверок… Посмотрите, как жизнь фактически стала аскетична, как самоотреченна, небывалое самоотречение становится не исключением, а правилом всякого человека…»[319].

5. КАТАКОМБНАЯ ЦЕРКОВЬ (1937 – 1941)

«Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч» Рим. 8.35

Дата добавления: 2015-08-13