Немецкая оккупация. «клин клином вышибают» русская поговорка

«Клин клином вышибают» русская поговорка

Как это не парадоксально, но с началом войны, когда враг пришел в пределы нашей отчизны, мы видим следующее:

В захваченной фашистами Одессе к одному единственному оставшемуся действующим православному храму, при оккупации немецкими и румынскими войсками открылось 19 церквей[348].

В Киеве, например, открыта знаменитая Киево-Печерская Лавра[349], и еще, по сообщению Журнала Московской Патриархии, - пять монастырей и 26 церквей[350].

В Калужской епархии во время немецкой оккупации города Малоярославца, вернувшимися монахами открыт Николаевский Черноостровский монастырь[351]. Изъятая чудотворная икона Калужской Божией Матери, перед угрозой немецкой оккупации, была передана из музея в храм. Известно, что фашисты вывозили музейные ценности в Германию, тогда, как святыни из православных храмов не трогали.

Позволю здесь привести цитату одного зарубежного русского священника, который следил за событиями на родине. Итак, в 1948 г. он писал: «Большевиков всегда беспокоила катакомбная церковь,… Однако, под немецкой оккупацией во время войны, она обнаружилась в большой народной мощи»[352].

Шла война, линия фронта разделяла две враждующие стороны. На советской стороне разрушенные храмы. На оккупированной стороне храмы полны молящихся. Один военный корреспондент писал в те дни «В одной деревне возле Калуги я увидел подводы, стоящие у церкви. На них грузили мешки. Эти последние были сложены на церковной паперти. Было очевидно, что в церкви устроен магазин или склад колхоза. Крест был снят, железо с крыши сорвано. Сколько я видел подобных церквей до войны, во время моих путешествий по России в качестве газетного корреспондента»[353].

Гитлеровцы, проявляя нетерпимость к христианству, достаточно вспомнить их политику в отношении религии в своей собственной стране, или гонения на Католическую Церковь, например, в Польше, тем не менее, решили использовать православие, как козырь в идеологическом противостоянии с коммунистами, дабы привлечь на свою сторону простое население оккупированных областей. Историк, в послевоенные годы, писал: «Совершенно верно, что политика немецких нацистов старалась широко использовать оппозиционные религиозные группы в оккупированных областях и всячески их поддерживала»[354].

Этим объясняется то, что в некоторых районах открывались храмы стоявшие закрытыми уже по 15 и более лет[355]. В одной только Псковской области один из священников за 4 месяца 1941 г. крестил 3,5 тысячи детей[356], что было совершенно невозможно при советской власти. Историк церкви пишет в этой связи: «В оккупированных немцами областях сразу же началось стихийное церковное строительство: открывались, очищались и освящались оскверненные, но уцелевшие церкви, а где они были разрушены, там устраивались молитвенные дома. Верующие сносили туда сохраненные антиминсы, иконы, сосуды и всякую церковную утварь. Тысячами люди снова пошли в храмы, снова услышали слово Божие, снова причастились Бескровной Жертвы.

Все это не могло не отразиться и в областях находившихся под властью Сталина…

Бурное возрождение религиозной жизни на оккупированных немцами территориях, заставили Сталина отказаться от плана уничтожения религии…»[357].

На основании вышесказанного, становятся понятными слова владыки Павла Мелетьева, оказавшегося на момент военных действий в Белоруссии: «Когда в 1941 году немецкие войска заняли Западную Россию, для меня настал час освобождения. Военное командование позволило открыть те немногие церкви, которые еще существовали, и разрешило совершение в них богослужений. Люди достали спрятанные иконы, которые вновь появились в домах; началась деятельная и горячая религиозная жизнь. Множество русских, до сих пор не верующих или безразлично относившихся к вере, крестились и стали прибегать к таинствам»[358].

Дата добавления: 2015-08-13