Война Древних: Книга 1. Источник вечности 6 страница

―Я предупреждаю Вас, мой милый советник, я обожаю сюрпризы, но этот, я надеюсь, будет особенно, особенно восхитителен.
Ксавий только улыбнулся, ведя королеву за руку в зал, где работали Высокорожденные. Он пришел к ней с такой любезностью, и как мог почти приказывая, но вежливо умоляя ее присоединиться к нему и посмотреть на то, чего достигли его волшебники. Советник знал, что Азшара ожидает чего-то весьма удивительного, и она не будет разочарована… даже если это не будет тем, чего ожидала правительница ночных эльфов. Стража встала на колени, как только они вошли. Хотя их выражения лиц были такими же как всегда, как и Ксавий, они были тронуты. Теперь все в зале поняли, осталось спасти Азшару.
Для нее это был бы лишь миг перед великим открытием.
Она следила за кружащимся водоворотом в узоре, ее тон упал до разочарования.
― Не вижу никакой разницы.
―Вы должны посмотреть поближе, Свет Тысячи Лун. Тогда Вы поймете, чего мы достигли…
Азшара нахмурилась. Она пришла без своих слуг, как только он попросил, и, возможно, она теперь жалела об этом. Однако Азшара была королевой, и ей надлежало показывать, что, даже одна, она была главной в любой ситуации.
С изящными шагом, Азшара подошла к самому краю узора. Поначалу, она следила за работой Высокорожденных, затем соизволила пристально посмотреть в ад внутри него.
― И все-таки меня это неприятно поразило, дорогой Ксавий. Я ожидала больше от…
Она выдохнула, и хотя советник не мог видеть ее выражения лица целиком, он видел достаточно, чтобы знать, что Азшара теперь поняла.
И голос, который он услышал прежде, голос его бога, сказал, чтобы все услышали…
Я иду…

Ритуал Высокой Луны был закончен, и теперь у Тиранды было время для самой себя. Элуна рассчитывала на преданность от своих жриц, но она не требовала отдавать ей все свое время. Мать-Луна была доброй, любящей хозяйкой, вот что привлекало юных ночных эльфов в ее храм. Вступив туда, Тиранда нашла некое спокойствие от своих опасений, от своих внутренних противоречий.
Но все же одно противоречие не покинуло ее сердце. Время все изменило, между ней Малфурионом и Иллиданом. Больше не было юных друзей. Простота их детства вылилась в сложные взрослые отношения.
Ее чувства к ним обоим поменялись, и она знала, что они, тоже, думают о ней уже по-другому. Соревнования между братьями всегда были дружескими, но в последнее время они усиливались так, что Тиранда этого не понимала. Теперь это выглядело так, будто они сражались друг с другом, чтобы получить выигрыш.
Тиранда понимала, даже если они нет, что она была этим самым трофеем.
Хотя с одной стороны, это льстило новоиспеченной жрице, но она не хотела причинить никому из них боль. Однако Тиранде придется это сделать, ибо, она знала это, придет время выбрать своего спутника жизни, и это будет либо Иллидан, либо Малфурион.
Одетая в серебряное, с капюшоном, платье послушниц жриц, Тиранда молча и торопливо прошла через высокие мраморные залы храма. Над ней волшебные фрески изображали небеса. Случайный гость мог даже подумать, что тут нет крыши, так идеальна была иллюзия. Но только лишь большой зал, там, где проходили ритуалы, был действительно под открытым небом. Там Элуна приходила, как лучик луны, чтобы чудесным образом коснуться верных ей, как мать своих любимых детей.
Пройдя мимо неясной скульптуры земного обличья богини, той,кто в прошлой служила верховной жрицей, Тиранда наконец прошла через громадный мраморный пол фойе. Здесь, в запутанной мозаике описывалось создание мира Элуной и другими богами, в основном, конечно же, была изображена Мать-Луна. За маленьким исключением, боги были смутными формами с призрачными лицами, не просто плотские создания, чтобы вообразить себе их истинный облик. Лишь полубоги, дети и их помощники их старейшин, имели определенные лица. Один из них, естественно, был Кенарий; многие говорили, что, возможно, он был ребенком Луны и Солнца. Кенарий все же не подтвердил,но и не опроверг эту легенду, но Тиранда предпочла думать, что история правдива.
Снаружи, прохлада ночного воздуха немного успокоила ее. Тиранда спустилась, как белый алебастр, и присоединилась к толпе. Многие, одетые в капюшон, фигуры склонили свои головы в ее направлении, другие же вежливо держали путь за ней. В этом было преимущество быть даже просто посвященной Элуны, но в этот момент Тиранда хотела просто побыть собой в этом мире.
Сурамар не был так великолепен как Зин-Азшари, но в нем было все, что было во втором. Яркие, безвкусные цвета бросались в глаза, как только она вошла на главную площадь, где продавцы всех положений усердно продавали свои изделия населению. Сановники в роскошных, усеянных бриллиантами мантиях, солнечно красных и яростно оранжевых, с вдернутыми вверх носами, глаза которых смотрели лишь только на дорогу впереди них, прогуливались бок о бок с низшими кастами эльфов, в простых зеленых, желтых, синих одеждах, или же раскрашенные в смеси нескольких цветов. На рынке, все пытались пустить пыль в глаза своей внешностью, как только могли.
Даже здания были такими же, как и их жители — все цвета радуги предстали перед глазами Тиранды. Некоторые раскрасились во все семь оттенков и то тут, то там сверкали театральные представления. Ярко светил свет факелов, оживленно смотрели на танцующие огни.
Некоторые из не эльфийской расы, которых послушница встречала за свою короткую жизнь, находили ее народ слишком броским, и даже осмеливались говорить, что раса Тиранды, должно быть, все сплошь страдают дальтонизмом. В то время, как ее собственные вкусы склонялись к тому, чтобы быть более консервативным, правда, не настолько, как Малфурион, Тиранда считала, что ночные эльфы просто лучше понимают разнообразие цветов и оттенков, существующих в мире.
Рядом с центром площади, она заметила собирающуюся толпу. Многие жестикулировали и показывали что-то, некоторые давали замечания, или с отвращением, или с издевкой. С любопытством Тиранда подошла посмотреть, что же могло их так заинтересовать.
По началу зрители даже не замечали ее присутствия, что должно было быть знаком того, что, что бы они не смотрели, это должно было быть редкостным чудом. Она вежливо коснулась того, кто был перед ней, и он, осознав кто она, немедленно пропустил ее вперед. Таким образом, она шла вглубь толпы.
Клетка, которая была меньше, чем тот, кто стоял посреди нее. Сделанная из крепких железных прутьев, в ней было, видимо, существо крайне сильное, ибо она неприятно дребезжала, и, время от времени, звероподобный рев заставлял публику возобновить шушуканье.
Те, кто были впереди нее, не двигались, даже когда поняли, кто трогал их за плечо. Обескураженная и заинтригованная, хрупкая эльфийка сменила место, пытаясь разглядеть это между одной парой.
От того, что ей пришлось созерцать, у нее перехватило дыхание.
— Что это? — пролепетала Тиранда.
— Никто не знает, сестра, — ответил тот, кто оказался часовым на дежурстве. На нем были грудные латы и мантия одного из Сурамарский Стражей. — Лунным Стражам пришлось по меньшей мере три раза произнести заклинание, чтобы уложить его.
Инстинктивно Тиранда оглянулась вокруг, в поисках волшебников, в зеленых робах и капюшонах, но никого не было. Возможно, зачаровав клетку и отдав обезвреженное существо Стражам, они ушли, чтобы обсудить, что же делать с ним.
Но что они отдали?
Это было не дворфом, хотя своим телосложением оно ей его напоминало. Стояло оно прямо, ноги были короче, чем у эльфа, но, по меньшей мере, в два раза шире. Очевидно, зверь был созданием грубой силы, ибо никогда она не видела такой мускулатуры. Тиранду удивил тот факт, что даже с заклинаниями, наложенными на клеть, оно не смогло просто выгнуть прутья наружу и убежать.
Зритель из высшей касты ткнул в сутулую фигуру своим золотым посохом… что привело к новому приливу ярости оного. Ночной эльф еле-еле одернул свою трость от толстой, мясистой лапы. Приземистая, с круглой челюстью морда создания исказилась, когда оно заревело в гневе. Вероятно, оно смогло бы схватить посох, если бы не толстые цепи вокруг его запястий, щиколоток и шеи. Тяжелые цепи были причиной не только того, что оно стояло, согнувшись, но также и того, что оно никогда бы не смогло разделаться с прутьями, несмотря на всю свою силу и решительность.
После ужаса и отвращения, Тиранда начала испытывать жалость. Как храм, так и Кенарий учили уважению к жизни, какой бы чудовищной она не была. Зеленокожее создание было одето в примитивную одежду, а это значило что оно — орхэ, скорее всего — обладало задатками разума. Это было неправильно, что его поставили так, чтобы показать как некое животное.
Две пустые коричневые миски указывали на то, что пленнику давали пищу, но, из-за его размеров, послушница подозревала, что вряд ли ему было этого достаточно. Она повернулась к часовому.
— Ему надо больше еды и воды.
— У меня не было такого распоряжения, сестра, — почтительно ответил часовой, но его глаза все равно смотрели на толпу.
— Для этого не нужно приказа.
Тиранда была вознаграждена лишь тем, что тот незначительно пожал плечами.
— Старейшины еще не решили, что с этим делать. Может, они не думают, что ему вообще еще понадобится вода и еда, сестра.
Его предположение оттолкнуло ее. Правосудие ночных эльфов могло быть крайне зверским.
— Если я принесу ему немного еды, Вы остановите меня?
Теперь замялся солдат.
— Не делайте этого. Зверь лишь оторвет Вам руку и будет глодать ее, вместо того, что Вы ему принесете. Будет благоразумней оставить его одного.
— Я рискну.
— Сестра…
Но до того, как он попытался отговорить ее от этого, она уже отвернулась. Она подошла прямо к ближайшему торговцу едой, ища бутыль воды и миску супа. Тварь в клетке выглядела плотоядной, так что она остановила свой выбор на куске свежего мяса. Владелец отказался взять плату с нее, еще одна выгода от ее звания, такчто она благословила его, ведь знала, что он ждал именно этого, затем поблагодарила и вернулась на площадь.
По-видимому, уже насмотревшись, большая часть толпы уже исчезла к тому времени, как Тиранда дошла до центра. Это, по крайней мере, упростило ей задачу дойти до пленника. Он быстро взглянул на приближающуюся жрицу, поначалу приняв ее за очередного зеваку. Тиранда надеялась, что до этого не дойдет. Будет страшной иронией, если, желая помочь страдающему, она же и приведет к его гибели.
С грацией и заботой, она склонилась перед прутьями.
— Ты понимаешь меня?
Он хрюкнул, но затем кивнул.
— Я принесла тебе кое-что, — и сначала она протянула миску супа.
Осторожные глаза, так не похожие на ее, неподвижно остановились на миске. В них она могла прочесть, как он обдумывает. Наконец, лишь на мгновение они дернулись в сторону ближайшего стражника. Правая рука приблизилась, затем все началось сначала.
Медленно, очень медленно он протягивал вперед свою руку. Чем ближе она была, тем яснее видела Тиранда, насколько была она велика и толста, крупная настолько, что легко могла обхватить двух таких, как она. Она представила себе силу, таящуюся в нем, и чуть не оттянула предложенное назад.
Затем, с мягкостью, удивившей ее, пленник взял миску из ее рук, надежно поместив перед собой, и выжидающе посмотрел на нее.
То, что он принял, заставило улыбнуться ее, но тот ей не ответил тем же. Немного свободней, Тиранда протянула ему мясо и, наконец, кувшин с водой.
Когда все три были надежно спрятаны рядом с собой, зеленокожий гигант начал есть. Он проглотил содержимое миски одним большим глотком, немного коричневой жидкости стекло по его челюсти. Кусок мяса последовал за ним, толстые острые желтые зубы рвали сырое мясо без колебаний. Тиранда сглотнула, но все же не показала своего неудобства из-за чудовищных манер пленника. В таких условиях она бы вела себя не многим лучше.
Некоторые зрители смотрели на это, как на театральное представление, но Тиранда предпочла не замечать их. Она терпеливо ждала, в то время как он все еще пожирал свою еду. Кусок за куском он отрывал мясо с кости, которую затем разломил пополам и, смакуя, высосал костный мозг, из-за чего остатки толпы — их тонкие чувства не могли лицезреть столь зверское зрелище — наконец ушли.
Когда последние из них ушли, он вдруг бросил осколок кости и, с удивительно глубоким смехом, достал до кувшина. Не раз он случаем бросал ненадолго взгляд на жрицу.
Когда с водой было покончено, и он вытер широкий рот своей рукой, он пробурчал:
— Хорошо.
То, что она услышала настоящее слово, заставило Тиранду ужаснуться своему прошлому вопросу, может ли он хотя бы понимать ее, ведь он мог и говорить. От этого она улыбнулась и даже рискнула прислониться к решетке, от чего занервничали часовые.
— Сестра! — закричал один из стражников. — Вам не должно находиться так близко! Он же разорвет…
— Ничего он не сделает, — быстро уверила их она. Взглянув на создание, она добавила:
— Не так ведь?
Он тряхнул головой и положил руки себе на грудь, как знак. Часовые вернулись на место, но оставались бдительны.
Не замечая их всех, Тиранда спросила:
— Хочешь чего-нибудь? Еще еды?
— Нет.
Она помолчала, а потом сказала:
— Мое имя Тиранда. Я жрица Элуны, Матери-Луны.
Существо в клетке, казалось, было не предрасположено к продолжению беседы, но когда он увидел, что она решительно ждет чего-то от него, он, наконец, ответил:
— Брокс… Броксигар. Присягнувший на верность слуга Вождя Тралла, правителя орков.
Тиранда попыталась разобраться в том, что он сказал. То, что он был воином, было понятно лишь по его внешности. Он служил какому-то лидеру, этому Траллу. В каком-то смысле это имя было более любопытное, чем его, ведь она его понимала, а также понимала контраст между правителем и его именем.*
И этот Тралл был повелителем орков, так что Тиранда предположила, что им-то Брокс и был. Учения храма были подробны, но никогда, ни там, ни где бы то ни было еще, она не слышала о расе, именуемой орками. Несомненно, если они такие же, как Брокс, ночные эльфы бы хорошенько их запомнили.
Она решила копнуть глубже.
— Откуда ты, Брокс? Как попал ты сюда?
Сию же секунду Тиранда поняла, что совершила ошибку. Глаза орка сузились, и он сжал свой рот. Как глупо, как она могла не подумать, что, конечно же, Лунные Стражи уже спрашивали его… и без той вежливости, что она к нему проявила. Теперь он, должно быть, думает, что ее послали добротой вызнать то, что не смогли силой и магией.
Очевидно, желая закончить их встречу, Брокс поднял миску и протянул ей, его лицо сразу потемнело и выражало недоверие.
Без предупреждения, вспышка энергии, направленная в клетку из-за послушницы, поразила руку орка.
С яростным ревом, Брокс схватил свои горящие пальцы, крепко сжав их. Он сердито смотрел на Тиранду с таким ужасающим взглядом, что та не рискнула помочь ему, лишь поднялась и отошла. Часовые тут же оказались у клетки, их копья заставили Брокса отодвинуться подальше от прутьев.
Сильные руки схватили ее за плечи, и знакомый ей обеспокоенный голос прошептал:
— Ты в порядке, Тиранда? Эта бешеная тварь не поранила тебя, нет?
— Он и не намеревался делать мне зла! — выпалила она, повернувшись к своему предполагаемому спасителю. — Иллидан! Как ты мог?
Красивый ночной эльф нахмурился, его приковывающие взор золотые глаза поблекли.
— Я только лишь боялся за тебя! Эта тварь могла…
Тиранда отстранила его от себя.
— Здесь он мало чего может… и он не тварь!
—Нет? — Иллидан наклонился, чтобы осмотреть Брокса. Орк оскалил зубы, но не было ничего, что бы могло заставить ночного эльфа передумать. Брат Малфуриона фыркнул с презрением. — Как по мне, так цивилизацией тут и не пахнет…
— Он просто пытался отдать миску. Если бы и были какие проблемы — стражники же сзади стоят.
Иллидан нахмурился.
— Извини, Тиранда. Может я поспешил с выводами. И все же, ты должна признать, что немногие бы, даже из твоего звания, рискнули бы сделать то, что сделала ты! Ты можешь не знать этого, но они мне сказали, что когда он проснулся, то чуть не придушил одного из Лунных Стражей!
Жрица посмотрела на каменолицего часового, тот неохотно кивнул. Он забыл упомянуть ей эту маленькую деталь. Однако Тиранда сомневалась, что это на что-либо повлияло. С Броксом плохо обращались, и ей надо было прийти ему на помощь.
— Я ценю твое беспокойство, Иллидан, но еще раз говорю — опасность мне не грозила, — ее взгляд сузился, обернувшись на рану орка. Пальцы его почернели, и боль в глазах Брокса была очевидна, однако же, он не кричал и не просил исцелить его.
Оставив Иллидана, Тиранда снова склонилась перед клеткой. Без колебания она протянула руку через прутья.
Иллидан добежал до нее:
— Тиранда!
— Стойте сзади! Все вы! — встретив сердитый взгляд орка, она прошептала:
— Я знаю, ты не причинишь мне зла. Я могу помочь тебе. Пожалуйста. Позволь мне.
Брокс рычал, но таким образом, что она решила, что он не зол, а лишь взвешивает свой выбор. Иллидан стоял все еще рядом с Тирандой, которая понимала, что он ударит орка еще раз, при малейшем намеке, что что-то идет не так.
— Иллидан… я попрошу тебя отвернуться на некоторое время.
— Что? Тиранда…
— Ради меня, Иллидан.
Она чувствовала, как в нем через край льется ярость. Но, несмотря на это, он развернулся лицом к одному из зданий, окружающих площадь.
Тиранда снова посмотрела в глаза Броксу. Его взгляд сместился на Иллидана, и в кратчайший момент она прочла в них удовлетворение. Затем орк обратил свой взор к ней и осторожно протянул свою покалеченную руку.
Взяв ее в свою, она с изумлением изучила ранение. Мясо выгорело на двух пальцах, а третий покраснел и гноился.
— Что ты сделал с ним? — спросила она Иллидана.
— То, чему я недавно научился, — это все что он ответил.
Несомненно, этому он обучился не в лесу Кенария. Заклинание, которое прочел он без должной сосредоточенности, было колдовством высших ночных эльфов. Это показывало, насколько брат Малфуриона был искусен, когда происходящее волновало его. Ему приносило большее наслаждение действия чародейства, а не медленные шаги в друидизме.
Тиранда не была уверенна, что ей нравился его выбор.
— Мать-Луна, услышь мою мольбу… — не замечая ошеломленную стражу, она взяла орочьи пальцы и каждого нежно поцеловала. Затем Тиранда прошептала Элуне, умоляя богиню одарить ее силой облегчить боль Брокса, воздать то, что Иллидан опрометчиво погубил.
— Вытяни руку так далеко, как можешь, — приказала она пленнику.
Смотря на часовых, Брокс вытянул вперед, натягивая до упора, свою крепкую руку по ту сторону решетки. Тиранда ожидала какого-то магического сопротивления, но ничего не произошло. Она предположила, что с тех пор как орк ничего не делал, чтобы выбраться, чары клети уже не реагируют.
Жрица посмотрела на небо, где на самом верху сияла луна.
— Мать-Луна… наполни меня своей чистотой, своей милостью, своей любовью… надели меня силой исцелить его…
В то время, как Тиранда повторяла свою мольбу, она услышала как с трудом ловил воздух один из стражей. Иллидан хотел было развернуться, но затем решил, что может этим расстроить Тиранду.
Струя серебряного света… света Элуны… окружила юную жрицу. Тиранда сияла так, будто сама была Луной. Она чувствовала, как слава богини стала частью ее самой.
Брокс чуть было не отскочил назад, пораженный таким удивительным зрелищем. К его чести, он остался на месте, доверившись ей, и позволив ей вытянуть его руку так далеко, как могла.
И как только лунный свет коснулся его пальцев, сгоревшая плоть исцелилась, брешь, где была видна кость, заросла, и ужасная рана, которую причинил Иллидан, полностью исчезла.
Это заняло всего несколько секунд. Брокс замер на месте, глаза его расширились, как у ребенка.
— Благодарю, Мать-Луна, — прошептала Тиранда, отпуская руку Брокса.
Каждый из часовых опустился на одно колено, склонив голову перед служительницей. Орк притянул к себе руку и уставившись на них, двигал пальцами в удивлении. Он коснулся кожи, сначала болезненно, затем с огромным удовольствием, что боль не пронзает его. Звероподобное существо хрюкнуло от удовольствия.
Неожиданно в клетке тело Брокса искривилось. Тиранда испугалась, что теперь он страдал от другой раны, обнаруженной только сейчас, но орк уже перестал двигаться.
— Честь тебе, шаман, — произнес он, распрямившись так, как это позволяли его путы. — Я у тебя в долгу.
Так глубока была благодарность Брокса, что Тиранда почувствовала, что ее щеки темнеют от смущения. Она поднялась и отошла.
Иллидан тут же обернулся и схватил ее руку, как будто пытаясь поймать ее.
— Ты в порядке?
— Я… — как объяснить, что она почувствовала, когда ее коснулась Элуна? — Все нормально, — закончила она, не способная ответить должным образом.
Стражники наконец поднялись, их уважение к ней возросло. Ближайший из них почтительно подошел к ней.
— Сестра, могу ли я получить твое благословение?
— Конечно же! — благословения Элуны давались свободно, ибо по учению Матери-Луны, чем больше будет тронутых ею, чем больше будет понимающих любовь и единство, которые она изображает и распространяет, тогда и другие поймут.
Раскрытой ладонью Тиранда коснулась сначала сердца, а потом лба каждого из часовых, что означало единство духа и ума. Каждый щедро поблагодарил ее.
Иллидан снова взял ее за руку.
— Ты должна восстановить свои силы, Тиранда. Идем! Я знаю место…
Из клетки раздался хриплый голос Брокса.
— Шаман, может ли и это скромное создание получить Вашего благословения?
Стражники вздрогнули, но ничего не сказали. Даже если зверь был так вежлив в просьбе получить благословение от выбранной Элуной, как могли они оспорить это?
Они не могли, но мог Иллидан.
— Ты достаточно сделала для этого существа. Ты уже еле стоишь на ногах! Идем…
Но она не отказала орку. Выдернув руку из хватки Иллидана, она вновь склонилась перед Броксом. Она без колебаний дотронулась до крупной, волосатой и с широким лбом головы.
— Да хранит тебя Элуна… — прошептала жрица.
— Да будет крепок топор твой в руке твоей, — ответил он.
Его странный ответ сначала заставил ее нахмуриться, но затем она вспомнила, какого рода жизнью, должно быть, он жил. Он желал ей, своеобразный путем, жизни и здоровья.
— Благодарю, — ответила она, улыбнувшись.
Как только она поднялась, Иллидан еще раз ввернулся в ситуацию.
— Теперь мы можем…
Сразу она почувствовала себя утомленной. Хотя это была хорошая усталость, как будто Тиранда долго работала ради свой хозяйки и многого достигло в ее имя. Она вдруг вспомнила, как много прошло времени, с тех пор как спала.
— Прошу, извини меня, Иллидан, — прошептала Тиранда. — Я устала. Я лучше вернусь к своим сестрам. Понимаешь?
Его глаза тут же сузились, но затем успокоились.
— Да, возможно так будет лучше. Нужно проводить тебя?
— Нет, не надо. Я хочу прогуляться одна.
Иллидан ничего не сказал, лишь слегка поклонился, из уважения к ее решению.
Она одарила Брокса последней улыбкой. Орк кивнул. Тиранда ушла, чувствуя странную свежесть мысли, несмотря на телесную усталость. Как только это будет возможно, она поговорит о Броксе с верховной жрицей. Несомненно, храм сможет что-то сделать для отверженного.
Пока она шла, на жрицу лился лунный свет. Все сильнее и сильней Тиранда чувствовала, как будто получила опыт этой ночью того, что навсегда изменило ее. Несомненно, ее встреча с орком было замыслом Элуны.
С трудом надо лишь подождать, чтобы поговорить с верховной жрицей...

Иллидан смотрел, как Тиранда уходила, лишь на секунду взглянув на него. Он знал ее мысли достаточно, чтобы понять, что в этот момент она жила лишь служением богине. Это заглушало любое другое действие, включая его.
— Тиранда… — он надеялся поговорить с ней о своих чувствах, но такая возможность была разрушена. Иллидан ждал несколько часов, тайно смотря на храм, ее появления. Зная, что это будет выглядеть странно, если он присоединится к ней, как только она выйдет, он выжидал на заднем плане, намереваясь вклиниться, как только что-то случиться.
Затем она нашла создание, пойманное Лунными Стражами, и все его хорошо продуманные планы пошли на откос. Теперь он не только потерял удобный момент, но к тому же лишь смутился перед ней, выглядя, должно быть, настоящим негодяем… и все из-за него!
И до того как он смог остановиться, слова безмолвно вылетели из его рта, и правая рука сильно изогнулась.
Из клетки прозвучал крик. Он быстро обернулся к ней.
Клеть ярко сияла, но не серебряным светом луны. Наоборот, безумная красная аура окружила келью, как будто пытаясь сожрать ее… и ее жителя.
Отвратительное создание ревело внутри от боли. Стража, между тем, двигалась в очевидном беспорядке.
Иллидан быстро пробормотал обратные слова.
Аура исчезла. Пленник прекратил кричать.
Не смотря на него, юный эльф быстро исчез с виду. Он оставит свой гнев при себе и выльет его на более очевидную цель. Иллидан благодарил судьбу, что стража так и не поняла правду, а Тиранда уже ушла с площади, пропустив миг его ярости.
Также он поблагодарил Лунных Стражей, создавших волшебный барьер вокруг клетки… ведь только это защитное заклинание предотвратило очевидную смерть твари внутри.

*Thrall дословно переводится как Раб.

Дата добавления: 2015-08-03