Война Древних: Книга 1. Источник вечности 5 страница

Три Высокорожденных ворожея отступились от беспрерывного плетения чар. Они тут же были заменены на тех, кто мог восстановить их силы, после небольшого отдыха. Черные искусственные глаза Ксавия повернулись к тем трем, что уже закончили. Один из них заметил, что черные глаза пристально смотрят в их направлении и съежился от страха. Высокорожденные может и были самыми великими слугами королевы, но Лорд Ксавий был самым великим, и самым опасным, из Высокорожденных.
— Завтрашней ночью… завтрашней ночью мы должны повысить силу заклятья в десять раз, — громко произнес он, багровые прожилки вспыхнули в его глазах.
Не смея посмотреть ему в глаза, один из Высокорожденных все же осмелился сказать:
— С-со всем должным почтением, мой Лорд Ксавий, но риск слишком велик! Такое усиление может покоробить все, чего мы уже достигли.
— И что с того, Перот-арн? — Ксавий вырисовался надо другой, одетой в робу фигурой, его тень, казалось, двигалась согласно его воле в бешеном свете заклятья. — Чего же мы достигли?
— Но ведь, мы же владеем большей силой, чем любой другой эльф когда-либо владел!
Ксавий кивнул, затем нахмурился.
― Да, и ею мы можем лишь раздавить насекомое молотом, размером с гору! Ты ― недальновидный глупец, Перот-арн! Твое счастье, что для этих исследований нужны твои способности.
Закрыв рот, эльф склонил благодарно голову.
Королевский советник с презрением смотрел на отдыхающих Высокорожденных.
― Чтобы достичь своей цели, мы должны до последней капли использовать силу Колодца! У нас должна быть сила уничтожить насекомое так, чтобы оно не поняло, что пришла смерть, даже уже когда все кончится! У нас должна быть такая точность, настолько идеальная связь, чтобы даже не стоял вопрос о том, что мы не сможем выполнить нашу цель! Мы…
― Вновь проповедуешь, мой милый Ксавий?
Мелодичный голос настолько мог очаровать любого Высокорожденного, что он бы с радостью покончил собой, если того пожелает говорящий, но только не ониксовоглазый Ксавий. Небрежным жестом он отпустил утомленных чародеев, затем повернулся к единственной особе во дворце, которая не выказывала ему должного почтения.
Войдя, она сверкала пышностью, она была видением совершенства, которое только усиливали его магические глаза. Она была гордостью ночных эльфов, их любимой хозяйкой. Когда она дышала, толпы задерживали дыхание. Когда она благосклонно касалась щеки воина, он уходил и охотно шел на сражение хоть с драконами, хоть с кем еще, даже если это значило его верную погибель.
Королева ночных эльфов была высокой для женщины, она была выше даже многих мужчин. Только лишь Ксавий возвышался над ней. Однако, несмотря на свой рост, она двигалась как ветер, безмолвная грация была в каждом ее шаге. Ни один кот не мог идти так же тихо, как Азшара, и никто не шел с такой уверенностью.
Ее темно-фиолетовая кожа была такой же гладкой, как шелка, которые она носила. Ее волосы, длинные, густые, пышные и серебряные, как лунный свет, каскадом спускались на плечи и красочно вились сзади. В отличие от ее первого визита, когда ее одежды были под цвет ее глаз, теперь же она была одета в струящееся платье того же удивительного цвета, что и ее роскошные волосы.
Даже Ксавий тайно обожал ее, но только лишь в свое время. Его амбиции управляли им куда сильнее, чем могли ее уловки. Однако, он находил много пользы в ее присутствии, как, и он знал это, она в его. Они делили поровну последнюю цель, правда каждый имел свой взгляд на то, чего он ждал от конца.
Когда бы цель была достигнута, Ксавий бы показал Азшаре, в чьих же руках настоящая власть.
― Светом Луны, ― начал он, выражая послушание. Проповедовал я только о Вашей чистоте, Вашей безупречности! Другими словами, я просто напоминал им об их долге… нет, об их любви ― к Вам. И лишь поэтому они не хотят подвести…
― Так как они еще подведут и тебя, мой милый советник, ― позади королевы стояли две служанки, держащие концы ее длинного полупрозрачного платья. Они переносили его концы, в то время как Азшара садилась на трон, заставив Высокорожденных поднять его так, чтобы она смогла с комфортом наблюдать за их попытками. ― И я думаю, этого они этого бояться больше, чем любят меня.
― Едва ли, моя любовь!
Королева пристально смотрела на борющихся чародеев, ее платье переместили, чтобы лучше подчеркнуть ее идеальные формы.
Ксавий остался безразличен к ее маневру. Она будет его и независимо оттого, чего он хотел от удачи в их великой миссии.
Внезапная вспышка сверкающего света привлекла внимание обоих к работе волшебников. Колеблясь в центре круга, созданного Высокорожденными, разъяренный шар энергии непрерывно изменялся. Его бесчисленные образы завораживали, в большой части, потому что они, казалось, открывали дверь куда-то в неизвестное место. Ксавий провел многие часы, наблюдая за творением ночных эльфов, видя своими искусственными глазами то, что ни один из другой не видел.
Наблюдая теперь, советник поморщился. Он смотрел искоса, изучая бесконечные глубины в этом шаре. Во одном из многих моментов, он поклялся, что он видел
— Мне кажется, что Вы не слушаете меня, дорогой Ксавий! Это вообще возможно?
Он оправился от шока.
― Так же возможно, как и жить без дыхания, Дочь Луны … но, признаю, я был отвлечен, так что, возможно, не понял до конца. Вы снова сказали что-то о…
Королева Азшара коротко и хрипло хихикнула, но она не противоречила ему.
―Что тут понимать? Я просто вновь сказала, что, конечно же, мы должны скоро одержать победу! Скоро у нас будут власть и способность очистить нашу землю от ее недостатков, создать из нее идеальный рай …
―Должно быть так, моя королева. Должно быть так. Мы так близки к созданию великого Золотого Века, как никогда. Царство, Ваше царство, будет очищено. Мир узнает вечную славу! ― Ксавий позволил себе небольшую улыбку. ― И те отравленные, нечистые расы, которые в прошлом мешали тому, чтобы это прекрасное время настало перестанут существовать.
Азшара вознаградила его приятные ей слова довольной улыбкой, затем проговорила:
― Я рада слышать, как Вы говорите, что это скоро случится. У меня сегодня было больше, чем обычно, просителей, господин советник. Они пришли в страхе перед насилием, царящим вокруг великого Источника. Они просили меня разобраться с этой опасностью. Естественно, я отсылала их запросы к Вам.
― Конечно же, Вы правы, хозяйка. Я буду успокаивать их страхи так долго, до тех пор пока наша драгоценную цель не воплотится. После этого, к Вашему удовольствию, будет объявлено о том, что это было сделано для пользы Ваших людей …
― И за это они полюбят меня еще больше, ― бормотала Азшара, ее глаза сузились, как будто уже воображая благодарные толпы. ―Если бы было возможно полюбить Вас сильнее, чем они уже любят, моя великая королева.
Азшара приняла его комплимент, мгновенно опустив свои узкие глаза, затем, с плавным изяществом, на которое способна была только она, поднялась с трона. Ее служанки быстро управились с ее платьем так, чтобы оно ни на секунду не стеснило ее движений.
― Я скоро сделаю поразительное объявление, лорд Ксавий, ― объявила она, отворачиваясь от советника. ― Проследите, чтобы все было готово, когда я его сделаю.
―Это потребует все мое время, ― ответил он, кланяясь ее уходящей фигуре. ― И мечтаний о своем сне.
Но в момент, когда она и ее служанки отбыли, глубокий хмурый взгляд пробежал по холодному облику советника. Он подал знак одному из каменолицых охранников всегда стоящих на страже зала.
― Если я не буду готов, в следующий раз, когда ее величество решит присоединиться к нам, за это ты поплатишься своей головой. Это понято?
―Да, мой лорд, ― страж ответил, с так и не дрогнувшим выражением лица.
― Я также надеюсь, что меня известят о прибытии Варо-Тена раньше ее величества. Его задача ― ничто, чтобы пятнать ее руки. Удостоверьтесь, что капитан — и независимо от того, что принесет он с собой — будет приведет непосредственно ко мне.
Отпустив стражника, Ксавий возвратился к наблюдению за чароплетением Высокорожденных.
Решетка танцующих волшебных энергий теперь закутала пламенную сферу, продолжающую все еще изменяться. Ксавий наблюдал, как сфера сворачивалась внутрь, как будто пытаясь пожрать саму себя.
―Захватывающе … ― прошептал он. Когда это завершилось, господин советник все еще мог чувствовать интенсивную эманацию, едва связанную силой, собранной из источникой волшебной энергии всех ночных эльфов. Это Ксавий изначально подозревал, что его род только лишь поверхностно взглянул на возможности темной воды. Источник Вечности был самым подходящим названием, чем больше он изучил его, тем больше понимал, что его щедрость была бесконечна. Физический объем Колодца был только лишь уловкой для ограниченного ума… истинный Источник существовал в тысяче измерений, тысяче мест, одновременно.
И от каждого аспекта его, каждого изменения его, Высокорожденные учились получать все то, чего они желали.
Возможности потрясли даже его. Энергии и цвета, невидимые другим, танцевали и боролись перед волшебными глазами Ксавия. Они привлекали его своей элементной обольстительной властью. Лорд советник упивался фантастическим видом перед ним…
Но изнутри, далеко от физического мира … он внезапно почувствовал, как что-то смотрело на него.
На сей раз, ночной эльф знал, что он не ошибался. Ксавий ощущал присутствие, отдаленное присутствие. Все же, несмотря на то невероятное расстояние, мощь, которую он вместе с тем ощущал, была потрясающа.
Он попытался отступить, но было уже слишком поздно. Глубоко, очень глубоко, пойманный энергиями Колодца, ум советника был внезапно унесен за края действительности, за вечность … до…
―Я долго искал тебя … ― послышался голос. Это была жизнь, смерть, создание, разрушение … и бесконечная сила.
Если бы он даже желал сделать это, Ксавий не смог бы отдернуть свои глаза от это бездны. Другие глаза заманили его в западню … глаза нового бога для советника.
А теперь, приди ко мне …

Воды пузырились, как будто кипели. Большие волны поднимались и падали вниз снова и снова. Молния вспыхнула от небес до темного Источника.
И тогда пришли шепоты.
Первые из ночных эльфов, услышав их, приняли эти звуки за сильный ветер. Они скоро совсем перестали на них обращать внимания, более обеспокоенные возможным опустошением их изящных домов.
Некоторые, более проницательные, более чувствительные к неземным энергиям Источника, слышали их такими, каковыми они были. Голоса непосредственно от Источника. Но что голоса говорили, почти никто из тех не мог сказать.
Было лишь один или два, кто четко расслышал, кто действительно
боялся … и все же не говорил об их страхе другим, чтобы не получить клеймо сумасшедшего и не быть изгнанным. Таким образом, они не смогли принять единственное предупреждение, что они идут.
Голоса говорили о только голоде. Они жаждали всего. Жизни, энергий, душ … они хотели пройти через мир, через древнее царство ночных эльфов.
И сделав это, они пожрут его …

Их захватчики были полны тревоги … особенно к Ронину, который был для них большой угрозой. Это имело непосредственное отношение к новой области леса, в которую они только что вошли. Эта область казалась другой, для Ронина, по сравнению с теми темными отрезками, которые они пока пересекали. Здесь их захватчики уже не казались повелителями земли, как это было при встрече с нежеланными гостями. Рассвет быстро приближался. Он и Кразус, который, кажется, все еще был без сознания, были связаны и просто брошены на спину одного из животных. Каждое неосторожное движение огромной пантеры угрожало разломать ребра волшебника, но он терпел, не делая ни звука, ни движения, чтобы не показать ночным эльфам, что он уже очнулся.
Все же, что произойдет, даже если они узнают? Он уже попытался несколько раз прочитать заклинание, но его попытки окончились только лишь раскалывающей череп головной болью. Вокруг его горла был помещен маленький изумрудный амулет, вроде бы простое украшение, но которое было причиной его неудач. Всякий раз, когда он попытался сконцентрироваться на своем заклинании, его мысли путались, его виски пульсировали. Он не мог даже стряхнуть с себя амулет. Ночные эльфы об этом позаботились. У Кразуса был такой же, но от него, казалось поймавшим их, не исходило никакой опасности. Ронин тоже заметил, что что-то случалось каждый раз, когда его прежний наставник пытался помочь в битве. Кразус слабее владел своей силой, чем Ронин, что не могло не тревожить.
― Мы выбрали не тот путь, ― брюзжал их лидер, покрытый шрамами, которого, как услышал человек, звали Варо-Тен. ― Это не та дорога, которая нам нужна …
― Но мы шли в точности по нашим следам, мой капитан, ― ответил один из воинов. ―Мы не отклонялись…
― Похоже ли это на шпили Зин-Азшари, на горизонте? ― огрызнулся Варо-Тен. ― Я вижу только эти проклятые деревья, Колтарий … и знаешь, что мне не нравятся ― дальше их еще больше! Так или иначе, нашими острыми глазами и нашей дорогой понятно, что мы держим путь не туда!
― Мы должны вернуться? Вы можете исправить наш маршрут? ― Ронин не мог видеть лицо капитана, но он легко представил себе его разбитое выражение. ― Нет… нет … пока что …
Все же, пока Варо-Тен еще не был готов отказаться от выбранного пути, волшебник сам озаботился этим. С каждым шагом, глубже в густой высокий лес, он ощущал чье-то растущее присутствие, подобно которому Ронин никогда не испытывал прежде. До какой-то степени, это напомнило ему о том, как он чувствовал Кразуса всякий раз, когда волшебник-дракон связывался с ним, но это было сильнее … намного сильнее.
Но что?
―Солнце почти над нами, ― бормотал другой из солдат. Что Ронин пока понял, так это то, что его захватчикам не нравился дневной свет. До некоторой степени он ослаблял их. Они были созданиями магии — даже если поодиночке они не могли бы обуздать ее — но их волшебство было связано с ночью. Если бы он мог только избавиться от амулета к тому времени как поднимется солнце, тогда бы, думал Ронин, удача бы повернулась к нему лицом. Удостоверившись, что никто не смотрит, он осторожно покачнул головой. Амулет качался назад и вперед, но не соскальзывал. Наконец, Ронин начал бить его головой, надеясь, что это могло бы отколоть часть от него. Он рисковал быть замеченным воинами, но это было шансом, который нельзя было упускать.
В предрассветном мраке, лицо пристально смотрело на него из соседней листвы.
Нет… листва была частью лица. Листья и прутья смешались, создавая пышную бороду. Глаза были ягодами, и щель между растительностью была похожа на рот. Оно исчезло среди кустарников так стремительно, как и появилось, удивив Ронина, подумавшего, что ему просто показалось. Обман света? Невозможно! Это было бы не так детально.
И все же …
Скрежет оружия, вытаскиваемого из ножен, привлек его внимание. Один за другим ночные эльфы подготовились к какому-то сражению, которого они не понимали, но знали, что оно будет. Даже свирепые кошки чувствовали тревогу, вот почему они не только подняли свой уже и так быстрый темп, но и выгнули спину, обнажили свои острые зубы.
Варо-Тен внезапно указал на право. ― Этот путь! Туда! Быстро!
В тот момент, лес наполнился с жизнью.
Огромные, полные листвой ветви качались вниз, заслоняя лица наездников. Кустарники подскочили, став низенькими, ловкими фигурами с тихими, улыбающимися зелеными лицами. Травяной покров, казалось, схватился за когти каждой пантеры, скинув больше одного наездника. Ночные эльфы кричали на друг друга, пытаясь организоваться, но вместо этого только усиливая хаос. Низкий стон рядом отозвался эхом. Ронин увидел только миг, но был уверен, что он видел, как массивное дерево наклонилось и отмело двух ночных эльфов и их скакунов своей густо покрытой листвой кроной.
Ругань наполнила лес, поскольку Варо-Тен попытался снова взять командование над отрядом. Те эльфы, которые все еще были на животных, были в беспорядке, пытаясь не только разрезать все, что роилось вокруг них, но также и держать своих взволнованных пантер под контролем. Из-за своего размера, огромным кошкам ясно не нравилось то, перед чем они стояли, часто отходя назад, даже когда их наездники требовали, чтобы они шли вперед.
Варо-Тен выкрикнул, кое-что и внезапно резкие, фиолетовые щупальца сияющей энергии начали вырываться из разных мест в лесу. Одно ударило приближающегося к эльфу кустарника, тут же превратив существо в ад. Все же, несмотря на свою очевидную ужасную смерть, существо продолжало идти вперед, не останавливаясь, оставляя горящий след. Тут же, ветер, которого до этого не было, начал выть и реветь, как будто был возмущен этим нападением. Ветер дул с такой яростью, что грязь, сломленные ветви и опавшие листья поднялись в воздух в невообразимом количестве, заполнив воздух и еще сильнее мешая зрению ночных эльфов. Огонь разрушал, но его жертва обращала на это внимания столько же, как это было с его предыдущей целью. Огромная, с лету, ветвь упала на ночного эльфа рядом с Варо-Тенем.
―Перегруппировываемся! ― кричал капитан, покрытый шрамами. ― Перегруппировываемся и отступаем! Быстрее, проклинаю Вас!
Покрытая листвой рука покрыла рот Ронина. Он снова взглянул на то же самое удивительное лицо. Позади него он почувствовал, что другая рука схватила его ноги. Довольно бесцеремонно они кинули мага вперед. Пантера заметила его и ревела. Много маленьких подобных кусту существ роилось вокруг животного, мешая ему. Пока мир вокруг него качался, Ронин заметил Варо-Тена, обернувшегося назад, чтобы увидеть то, что случилось. Нахмуренный эльф разругался, поскольку заметил, что его пленники были похищены, но прежде, чем он мог поднять руку, чтобы остановить их, еще больше ветвей опустилось, запутывая руки и лицо капитана, ослепляя его. Существа, как кустарники, поймали Ронина до того, как он мог бы удариться головой. Тихо и умело, они несли его как баран в густой лес. Ронин мог только надеяться, что Кразус тоже был спасен, поскольку он мог видеть только покрытые листвой фигуры перед собой. Несмотря на их размеры, его товарищи были очень сильны.
Как вдруг, к его опасениям, один ночной эльф на рычащей пантере помешал их пути. Волшебник вспомнил его как эльфа по имени Колтарий. У него был отчаянный взгляд, как будто спасение Ронина означало бы худшее для него. Из того немногого, что узнал Ронин о капитане, об этом он не сомневался. Не тратя впустую слов, ночной эльф подгонял свое животное вперед. Эльфы, как знал Ронин, особенно его любимая Вериса, были созданиями с предельным уважением к природе. Колтарий же, однако, казалось, ни на йоту о ней не заботился; он разрезал ветви деревьев и кустарников, мешающих ему, с необузданной яростью. Ничто не удержало бы его от его добычи.
Или так, вернее, он думал. Огромные, черные птицы резко упали с крон деревьев, беспощадно окружая и мешая ночному эльфу. Колтарий безумно размахивал мечом, но при всем при этом не срезал с птиц ни перышка. Столь поглощен был ночной эльф этим нападением, что даже не заметил другой опасности, поднимающейся из земли. Деревья, через которые ему надо было пройти, поднялись на, больше чем двух, ногах, как будто на своих корнях.
Животное Колтария, которого птицы довели почти до безумия, не обращало внимания на свою дорогу.
Обычно ловкое животное сначала споткнулось, затем с ужасом упало, поскольку его лапы все больше и больше запутывались. Издался жалобный вой, когда оно завалилось на бок. Его наездник попытался удержаться, но тем самым только ухудшил ситуацию.
Огромная пантера изогнулась, зажав Колтария между собой и двумя крупными стволами. Оказавшись в ловушке, ночной эльф был раздавлен ими, его броня порвалась как бумага под огромной тяжестью. Его кошка страдала немного меньше, ужасный треск в шее сопроводил ее конец. Покрытые листвой друзья Ронина шли дальше, как будто ничто не случилось. В течение еще нескольких минут волшебник все еще слышал борьбу своих прежних захватчиков, но затем звуки, внезапно начали удаляться, как будто Варо-Тен наконец приказал своим потрепанным охотникам отступать. Все вперед и вперед несли его крошечные существа. Он увидел движение с правой стороны от себя и разобрал то, что, как он надеялся, было волшебником драконом, все еще способного оставаться в этой форме. Впервые, тем не менее, Ронин начал бояться того, что его спасатели намеревались сделать с путниками. Они были спасены от ночных эльфов, чтобы встать перед более ужасающей судьбой?
Лесные создания замедлились, наконец остановившись на краю открытой области. Несмотря на невозможность видеть что-либо, первые намеки на дневной свет уже освещали то малое, что видеть он все-таки мог. Маленькие изящные певчие птицы весело щебетали. Бесчисленные цветы сотен раскрасок цвели повсюду на густой и высокой траве, колыхающейся нежно, как будто маня вновь прибывших.
И снова покрытое листвой лицо заполнило его пристальный взгляд. Улыбка открытой щели расширилась, и к своему удивлению Ронин видел, что маленький беленький цветок расцвел в нем. Слабое дуновение пыльцы выстрелило вперед, овеяв нос и рот человека. Ронин закашлял. Закружилась голова. Он снова почувствовал движение существ, несущих его на солнечный свет. Но прежде, чем хоть один луч смог коснуться его лица… волшебник упал в обморок.
Несмотря на то, что так думал Ронин, большую часть времени Кразус не был без сознания. Слабый, да, почти позволивший темноте поглотить его, верно, но волшебник дракон боролся со своим физическим и умственным истощением и, если не победил, то, по крайней мере, не потерпел поражения. Кразус тоже заметил слежку в лесу, но он сразу признал их как слуг леса. Чувствами, все еще более сильными, чем его человеческого товарища, Кразус понял, что ночные эльфы пришли к этому месту преднамеренно. Некая сила желала чего-то от бронированных воинов, и не надо много ума, чтобы понять, что он и Ронин были призом в этом вопросе.

И таким образом волшебник дракон все еще был в хаосе. Он заставил себя ничего не делать, когда группа подверглась нападению, и существа леса украли его и Ронина из-под пристальных глаз ночных эльфов. Кразус не ощущал чего-либо преступного в намерениях своих спасателей, но это не означало, что путникам не могли навредить позже, когда бы они приехали на место. Он был бдителен в течение лесной поездки, надеясь, что от него будет больше помощи, чем в прошлый раз.

Но когда они достигли освещенной солнцем местности, он понял, что просчитался. Лицо появилось слишком быстро, слишком неожиданно надышало на него. Как и Ронин, Кразус упал в обморок. Но, в отличие от Ронина, он спал только несколько минут.

Его пробудила, из всех возможных вещей, маленькая иволга, усевшаяся на его колене. Этот нежный вид так поразил волшебника дракона, что он задержал дыхание, посылая маленькую птичку бегать по ветвям.

С большой осторожностью Кразус осмотрел место, в котором оказался. По всем признакам, он и Ронин лежали посреди мистической поляны, места огромного волшебства, по крайней мере столь же древнего как драконы. То, что солнце светило здесь так ярко, что трава, цветы, и птицы выражали такое спокойствие, не было просто случайностью. Это место было выбрано святилищем того, кого Кразус должен был знать — но никак не мог вспомнить. Это было проблемой, которую он не обговорил со своим товарищем. Воспоминания Кразуса были пронизаны дырами. Он признал ночных эльфов, но другие вещи, многие из обыденных, полностью исчезли. Когда он попытался сосредоточиться на них, волшебник дракон находил только лишь пустоту. Он был столь же слаб умственно, как и телесно.

Но почему? Почему он пострадал настолько больше чем Ронин? Хотя у человеческого волшебника появились внушительные способности, Ронин был все еще хрупким смертным. Если кто из них и должен был быть разбит их сумасбродным полетом сквозь время и пространство, по справедливости, это должен был быть меньший из двух путешественников.
В момент, когда он думал это, Кразус почувствовал себя виноватым. Какой бы не была причина, из-за которой Ронин перенес легче их путь, Кразус пристыдил себя в желании поменять свое состояние. Ронин жертвовал собой за своего прежнего наставника не раз.
Несмотря на свою огромную слабость и вялую боль, он встал. На существ, которых принесли их сюда, Кразус не видел ни намека. Вероятно, они вернулись обратно, чтобы быть, буквально, частью леса, пока затем не будут воззваны к действию своим господином. Они были просто стражами леса, Кразус хорошо знал это. Ночные эльфы были относительно несерьезной угрозой.
Но что сила, управляющая здесь, хочет от двух своенравных странников?
Ронин все еще дремал и, судя по своей собственной реакции на пыльцу, Кразус ожидал, что так будет еще в течение достаточно долгого времени. Без очевидной угрозы в поле зрения, он смел оставить человека спать, желая теперь исследовать границы их свободы.
Густой луг из цветов окружал их мягкой, высокой травой, как забор, казалось, что равное их количество смотрело наружу и внутрь. Кразус приблизился к самой близкой части, осторожно наблюдая за цветами.
Поскольку он ступал ногой к ним, они поворачивались к нему, открываясь полностью.
Немедленно волшебник дракон отошел назад … и наблюдал, как растения вернулись в свое нормальное положение. Простая, мягкая стена эффективных стражей. Он и Ронин были в безопасности от любой опасности снаружи, в то время как в то же самое время им они не могли стать причиной беспокойств в лесу.
В своем нынешнем положении Кразус даже не рассматривал вариант попрыгать по цветам. Кроме того, он подозревал, что сделав так, он только развяжет руки какому-то другому невидимому часовому, возможно уже не такому нежному. Оставался только один способ обратиться за помощью. Чтобы лучше сохранить свою силу, он сел и скрестил ноги. Тогда, глубоко вздыхая, Кразус взглянул на окружающую его поляну в еще раз … и проговорил, выдыхая.
―Я хочу поговорить с Вами.
Ветер поднял его слова и отнес их в лес, где они отзывались эхом снова и снова. Птицы притихли. Трава прекратила колыхаться.
Затем снова подул ветер… и послышался ответ.

― Тогда мы поговорим… ― Кразус ждал. Вдали, он услышал тихий грохот копыт, как будто какое-то животное случайно оказалось здесь в этот важный момент. Он нахмурился, поскольку грохот стал ближе, затем заметил темную форму, идущую сквозь лес. Рогатый наездник на каком-то чудовищном коне?

Но когда оно дошло до цветочных стражей, и солнце, как никогда яркое, полностью его осветило, дракон в смертной форме мог только разинуть рот, как простой человеческий ребенок, увидев невиданное зрелище.

―Я знаю Вас … ― начал Кразус. ― Я знаю о Вас …

Но имя, как и многие другие воспоминания, не пришло к нему. Он не мог даже сказать с уверенностью, встречался ли он раньше с этим мифическим существом, и конечно же это была из-за провалов в памяти.

―И я знаю кое-что о Вас, ― сказала возвышающаяся фигура, торс которой был похож на ночного эльфа, а нижняя часть подобна оленю. ―Но не так хорошо, как хотелось бы…

На четырех сильных ногах, владыка леса прошел сквозь препятствие из цветов, которые уступили ему дорогу, как верные собаки своему хозяину. Некоторые из цветов и травы даже ласкали ноги мягко, с любовью.

―Я Кенарий … ― произнес он небольшому существу, сидящему перед ним. ― И это - мое царство.

Кенрий… Кенарий… легендарные воспоминания проходили через изодранный ум Кразуса, некоторые оседали, но большинство просто снова тут же забывались. Кенарий. Говоривший с эльфами и другими лесными обитателями. Не бог, но … почти. Полубог тогда. Столь же сильный, как великие Аспекты.

Но было больше, намного больше. Все же, борясь, как мог, волшебник дракон не мог вызвать больше ни одно из воспоминаний. Его усилия, должно быть, показались на его лице, поскольку строгий облик Кенария стал более дружелюбным.

― Вам не хорошо, путник. Возможно, Вам надо еще отдохнуть.

―Нет, ― Кразус поднялся, стоя высоко и прямо перед полубогом. ― Нет … теперь мы поговорим.
― Если Вам так хочется. ― рогатое божество наклонило свою бородатую голову на одну сторону, изучая своего гостя. ―Вы - больше, чем Вы кажетесь, путник. Я вижу схожесть с ночными эльфами, но также и чувствую, что вы гораздо, гораздо больше. Вы почти напоминаете мне о… но это маловероятно, ― огромная фигура указала на Ронина. ― А он непохож ни на одно существо, которое можно найти в или вне моего царства.
―Мы прошли большое расстояние и, по правде, потерялись, великий. Мы не знаем, где мы, ― к удивлению волшебника, это заставило полубога смеяться, подобно грому. Смех Кенария заставил цветы расцвесть еще больше, птиц петь на ветвях вокруг них, и подуть мягкий весенний ветерок, который коснулся щеки Кразуса, как любимая.
― Тогда вы действительно издалека! Хотя, где Вы могли быть, друг мой? Где еще могли Вы быть кроме Калимдора!
Калимдор. Это, по крайней мере, имело смысл, поскольку, где еще можно было бы найти ночных эльфов в таком количестве? Все же знание, где он и Ронин находятся, было получено немного другим вопросом. ―Так я и подозревал, мой господин, но…
― Я ощущал тревожное изменение в мире, ― прервал его Кенарий. ― Неустойчивость, перемены. Я тайно искал место их происхождения и местоположение… и в тоже время, все, что бы я не находил, что я искал … вело к вам двоим, ― он ступил мимо Кразуса, чтобы еще раз изучить дремлющего Ронина. ― Два странника из ниоткуда. Две потерянных души из ничего. Вы оба ― загадка для меня. По мне, так лучше бы Вас тут не было.
― И все же Вы спасли нас от захватчиков…
Лесной повелитель фыркнул, достойно для самого сильного оленя. ― Ночные эльфы становятся слишком высокомерными. Они берут то, что не принадлежит им и нарушают границу, где их не ждут. Они думают, что все под их господством. Хотя они, в действительности, не вторгаются в мое царство, я сделал так, чтобы преподать им урок о смирении и манерах, ― он мрачно улыбнулся. ― И так… они тем самым помогли мне, принося то, чего я желал.
Кразус почувствовал, что его ноги покоробились. Желание остаться на ногах оказалось сильнее. С решительностью, он стоял на своем. ― Они тоже, казалось, знали о нашем внезапном прибытии.
―Зин-Азшари все же имеет какие-то способности. И действительно, в конце концов, ведь он непосредственно вблизи Источника.
Волшебник дракон покачнулся, но на сей раз не из-за слабости. В последней фразе Кенарий сказал два слова, которые вселили страх в сердце Кразуса.
― Зин… Зин-Азшари?
―Да, смертный! Столица ночных эльфов! Расположенная на самых берегах Источника Вечности! Вы не знаете даже этого?
Борьба со слабостью, которую он проявил, разговаривая с полубогом, исчезла; он сел на траву, пытаясь разобраться в этой потрясающей разум ситуации.
Зин-Азшари.
Источник Вечности.
Он знал и о том, и о другом, хоть и отрывочно из-за своей памяти. Некоторые вещи были так легендарны, что надо было б полностью уничтожить ум Кразуса, чтобы он забыл их.
Зин-Азшари и Источник Вечности. Первый, центр империи магии, империи ночных эльфов. Какой же он глупый, что не понял этого еще когда их поймали. Зин-Азшари был центром этого мира в течение столетий.
Второй, Источник, был самим местом волшебства, бесконечно глубокое озеро силы, о котором говорят только лишь испуганным шепотом маги и волшебники любых возрастов. Оно было сердцем волшебных сил ночных эльфов, позволяя им читать заклинания, из-за которых даже драконы проявляли к ним уважение.
Но оба были из прошлого … давно минувшего прошлого. Ни Зин-Азшари, ни даже поразительный и зловещий Источник более не существовали. Они давно, очень давно исчезли в катастрофе, которая… которая…
И тут снова ум Кразуса заколебался. Что-то ужасное случилось, что разрушило этих двоих, разорвало сам мир на кусочки… и даже ради жизни своей, он не вспомнил бы что.
―Вы еще не оправились, ― сказал Кенарий с беспокойством.
―Я должен оставить Вас, чтобы Вы отдохнули.
Все еще борясь, чтобы вспомнить, волшебник ответил,
― Я буду… я буду в порядке уже к тому времени, как мой друг проснется. Мы… мы уйдем, как только сможем, и не будем беспокоить Вас больше.
Божество хмурилось. ― Малыш, Вы неправильно меня поняли. Вы - и загадка и гость мне… и пока остается первый, второй останется с ним, ― Кенарий повернулся от него, идя вперед к цветам стражникам. ―Я думаю, Вы нуждаетесь в пище. Этим Вы будете обеспечены. Отдыхайте хорошо до тех пор.
Кенарий не стал ждать протестов, да и Кразус вовсе не собирался. Когда такое существо, как лесной повелитель настояло, чтобы они остались, Кразус это понимал, будет невозможно это оспорить. Он и Ронин будут гостями тут столько, сколько пожелает Кенарий… так что с полубогом они могли провести остаток своих жизней.
Однако, это не волновало так сильно Кразуса, как мысль, что эти жизни могут быть очень короткими. И Зин-Азшари и Источник были разрушены в некой чудовищной катастрофе … и чем дольше волшебник дракон обдумывал это, тем больше он считал, что время той катастрофы быстро приближалось.

Дата добавления: 2015-08-03