Информационное общество как новая стадия социально-экономического развития

Итак, функциональная неграмотность – это неспособность социального субъекта эффективно функционировать в обществе. Возникновение феномена функциональной неграмотности и его масштабы свидетельствуют о том, что человечество находится в процессе перехода к новой стадии социально-экономического развития, к новому типу общества. Этот переход сопровождается изменениями во всех сферах общественной жизни: изменяются культура, язык, характер социальных отношений. Многие явления предстают в новом свете, привычные понятия наполняются новыми смыслами. Возникает необходимость пересмотра и уточнения содержания понятия “грамотность” в соответствии с требованиями, которые предъявляет к индивиду грядущее информационное общество. Опираясь на наиболее известные теории информационного общества, попытаемся описать его интегральную модель.

Во второй половине ХХ века резко возрос интерес философов, социологов и культурологов к проблемам перехода наиболее развитых стран в качественно новую стадию социального развития. Эта стадия в трудах различных учёных фигурировала под разными названиями. Так, в литературе 60-70х годов можно встретить названия: “общество третьей волны”, “общество знаний”, “постиндустриальное общество”, “электронное общество”.

Главным отличающим критерием нового общества является определяющая роль информационных технологий во всех сферах жизнедеятельности людей. Это обстоятельство породило ещё одно название – “информационное общество”, которое и получило наибольшее распространение на сегодняшний день.

Следует отметить, что в нашей работе мы отождествляем понятия “постиндустриальное общество” и “информационное общество”, хотя изначально основанием выделения первого служил переход к новой стадии индустриального развития, а второго – коренные социальные и цивилизационные изменения, которые привнесла информационная наука во все сферы человеческой деятельности. Но уже в начале восьмидесятых годов прошлого столетия многие видные исследователи проблемы пришли к выводу, что фактически эти два подхода описывают один и тот же феномен с разных сторон. К примеру, Дж. Несбит и И. Масуда недвусмысленно определяют информационное общество как постиндустриальное[69]. Мы также разделяем эту точку зрения.

Фрэнк Уэбстер, проанализировав работы западных учёных по данной теме, выявил пять критериев выделения информационного общества как новой стадии социального развития[70]. Все они связаны с параметрами идентификации новизны и отражают качественно отличительные от предыдущих стадий черты информационного общества. Перечислим эти критерии:

· технологический;

· экономический;

· связанный со сферой занятости;

· пространственный;

· культурный.

Технологический критерий рассматривает новые технологии как один из главных признаков зарождения информационного общества. Под новыми технологиями здесь подразумевается кабельное и спутниковое телевидение, компьютерные сети, цифровые технологии в офисе и быту. Большой объём технологических новаций приводит к социальному переустройству, ибо его воздействие на общество очень значительно. Приверженцами такого подхода являются Д. Диксон, М. Коннорс, Б.Мартин, Э.Тоффлер, К.Эванс.

Экономический подход предполагает учёт роста ценности информационной деятельности. Для экономической сферы информационного общества характерно доминирование информационной активности над деятельностью в области сельского хозяйства и промышленности. Экономического критерия придерживаются Ф. Махлуп, П. Монк, М. Поарт.

Критерий, связанный со сферой занятости, в социологии встречается чаще других. Здесь рассматривается структура занятости населения и модели наблюдаемых изменений. Предполагается, что человечество вступает в информационное общество, когда большинство занятых работает в информационной сфере и сфере услуг. Поскольку “сырьём” для нефизического труда является информация, она противопоставляется физической силе, навыкам ручного труда и его машинным характеристикам. Данную точку зрения разделяли Д. Белл, П. Дракер, Р. Райх.

Пространственный критерий главный акцент ставит на информационные сети, которые связывают между собой разные точки внутри и вне офиса, города, региона, континента, всего мира. Это оказывает глубокое воздействие на организацию времени и пространства, на социальную организацию. Этого подхода придерживаются М. Кастельс, Дж. Урри, Г. Мулган.

Критерий культуры предполагает, что продвижение к информационному обществу связано с усилением влияния на человека информационной среды. Современная культура более информативна, чем любая предшествующая. Информационное содержание социальных отношений становится гораздо более значимым, чем когда-либо прежде. Жизнь существенно символизируется, символы и знаки наполняются новыми смыслами. Описанные идеи являются основополагающими в трудах Ж. Бодрийяра и М. Постера.

Следует отметить, что переход к новой стадии социально – экономического развития сопровождается изменениями в социальной структуре. Появляются новые критерии социальной стратификации. Выделяется новая элита, низшие классы пополняются индивидами, оказавшимися неспособными адаптироваться к условиям жизни в новом обществе. На основании этого мы считаем, что классификацию Уэбстера следует дополнить ещё одним критерием – “стратификационным”. Данный критерий связан с усилением в информационном обществе роли информации и знания как критериев социальной стратификации, в результате чего индивиды, располагающие доступом к информации и возможностями для её использования, оказываются на более высоких ступенях социальной иерархии.

Как можно увидеть из этого небольшого обзора, при выявлении предпосылок возникновения информационного общества многие исследователи ограничиваются рассмотрением отдельных хозяйственных, а иногда даже технологических процессов, что не способствует созданию комплексной картины развития социальной структуры. В. Иноземцев считает такой подход неправомерным: по его мнению, “самые впечатляющие новации последних лет, связанные с развертыванием информационной революции, не могут стать основой не только периодизации общественного развития, но даже осмысления его нынешнего состояния, если их оценка не дополняется анализом множества иных процессов, которые не следует считать ни сопутствующими, ни второстепенными”[71]. Ф. Уэбстер также подвергает критике подходы к выделению новой стадии общественного развития, основанные на рассмотрении какого-либо одного критерия. Так, в рамках технологического направления считается, что сам факт появления новых технологий означает появление информационного общества. Уэбстер не разделяет точку зрения представителей такого подхода: “Они довольствуются тем, что в самых общих словах описывают технологические новации, почему-то полагая, что этого достаточно для описания общества нового типа… …но ведь очевидно, что технологии не отделены от области социального. Напротив, они являются составной частью социального”[72]. Тот факт, что в разви­тых обществах появляется всё больше рабочих мест в информационном секторе экономики, также не принимается Уэбстером в качестве достаточного условия перехода к новому обществу: “Как нельзя объявлять о возникновении нового общества только потому, что выросла занятость в сфере информации, так нельзя утверждать, что возросшее количество информации само по себе свидетель­ствует о возникновении нового общества”[73]. Переход к информационному обществу затрагивает не отдельные области общественного производства, не отдельные социальные процессы, а порождает новую социальную реальность.

Процесс становления информационного общества про­текает в разных странах с различной интенсивностью и осо­бенностями. А.А. Чернов выделяет две мо­дели такого становления: “западную” и “восточную”. В “западной” модели основная роль отводится либерализации рынка информационных супермагистралей и их универсаль­ному обслуживанию. В “восточной” – уделяется большее внимание сотрудничеству государства и рынка, наблюдается стремление установить связь между традиционными культурными ценностями и неизбежными с формированием глобального информационного общества социальными изменениями[74]. В то же время в рамках каждой из этих моделей существуют свои различия, которые во многом определяются уровнем экономического и социально-политического развития того или иного социума. Одновременно становится ясно, что пока еще далеко не все страны готовы переступить новую ступень эволюции человеческого общества или даже подойти к ней.

Наиболее близки к информационному обществу экономически развитые страны, такие, как США и Япония. В Соединённых Штатах свыше 60% работающих занято в информационной сфере, более 90% “белых воротничков” (конторских служащих) используют в своей работе ПК. Затраты на компьютеризацию в этой стране составляют 1200 долларов в год. Япония, начиная с 1990 года, стала преимущественно экспортировать не изделия и машины, а новую научно-техническую информацию, информационные технологии (“know-how”)[75]. Но, тем не менее, пока преждевременно говорить о том, что процесс формирования информационного общества в Японии и Соединённых Штатах завершен. В США промышленное производство до сих пор дает более половины национального валового продукта, а в Японии краеугольным камнем экономики был и остается скорее концерн “Тойота”, чем “Сони”[76]. Быстрыми темпами к информационному обществу движутся и развитые европейские страны. Согласно прогнозам, первый этап формирования информационного общества в этих странах завершится к 2030 году, он будет связан с окончанием компьютерной революции[77]. Но всё же пока ещё рано говорить о глобальном переходе к новому обществу. Так, более половины населения Земли ни разу не пользовались телефоном, 75% не держали в руках обычного электронного калькулятора, не говоря уже о работе с компьютером[78]. Функциональная неграмотность является одним из главных препятствий для перехода мирового сообщества к новой стадии социально-экономического развития. На пути к информационному обществу мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией. С одной стороны повышаются требования к уровню грамотности рядового члена общества, с другой – возрастает количество функционально неграмотных людей. Между тем существуют вполне определенные требования, сформулированные ООН, выполнив которые страна может считаться развитой и готовой к вступлению в информационное общество. Требование первое: считать неграмотным любого человека с образованием 5 классов и рассматривать его как социально никчемного, неспособного приносить общественную пользу. Второе: неквалифицированным трудом в развитом обществе должны заниматься лица с образованием 8 классов, и численность рабочих мест, требующих неквалифицированного труда, будет сведена к нулю, когда общество станет не только развитым, но и информационным. И требование третье: на сегодняшний день рядовой работник должен иметь за плечами 11,5 лет обучения – общего и профессионального[79]. Сопоставив эти требования с сегодняшними представлениями о грамотности и профессиональной квалификации, можно прийти к выводу, что путь в информационное общество для всего мирового сообщества и для нашей страны не будет ни быстрым, ни лёгким. На сегодняшний день очевидно, что ни одна, даже самая экономически благополучная страна, не сможет оказаться в информационном обществе, проигнорировав проблемы грамотности и функциональной грамотности своих граждан. Окончательным критерием завершения переходного периода и наступления новой стадии социального развития должен служить не уровень развития технологий и не вес информации по отношению к прочим экономическим ресурсам, а обретение основной массой членов общества функциональной грамотности.

Экономическое отставание России от ведущих западных держав, географическая про­тяженность страны с неравномерно развитой информационной инфрастуктурой, общее переходное состояние эко­номики, остающийся низким уровень материального благо­состояния населения – всё это не могло не сказаться на развитии информационного общества в нашей стране. В 2001 г. в ежегодном экспертном докладе Всемирного экономического форума в Давосе по основным технологическим показателям (инфраструктура, Интернет, электронная коммерция и т. д.) Россия в списке из 59 стран заняла строку между 56 и 59 местами; в стране на тысячу жителей приходилось 12 персональных компьютеров, 0,3 факс-аппарата, 1 мобильный телефон, 391 телевизор и 3 Интернет-хоста на 10 тыс. человек[80]. В 2005 году в рейтинге стран по “электронной готовности” Россия заняла 52е место из 65 возможных (сравнивая “электронную готовность” разных стран, составители рейтинга учитывают, какой процент населения пользуется Интернетом через кабельные и беспроводные сети, сколько граждан используют услуги электронного банкинга – управления банковскими счетами через Интернет и др.). Соседями России по шестой десятке стали Египет, Китай, Эквадор, Филиппины. В первую десятку вошли в основном западноевропейские государства, США, Гонконг и Австралия[81].

А.А. Чернов считает, что основную причину такого отставания следует искать, в первую очередь, в нашем прошлом. “В России развитию информационной сферы традиционно уделялось мало вни­мания. В результате, несмотря на наличие значительного потенциала, в том числе научно-технического, образовал­ся значительный и, как показывает практика, увеличиваю­щийся разрыв в уровне развития и распространения информационных и коммуникационных технологий по срав­нению не только с развитыми, но и многими развивающи­мися странами. Доля этой отрасли в ВВП составляет, по оцен­кам специалистов, немногим более 0,5%, по обеспеченнос­ти персональными компьютерами Россия отстает от стран Европы примерно в 5 раз, от США – в 10 раз, Интернет-серверами соответственно в 10 и 100 раз”[82].

Но, несмотря на очевидное отставание от Запада, прогнозы большинства исследователей оптимистичны. Так, в “Программе развития информационного общества в России” отмечается, что за последние 7-10 лет в России сформировались некоторые факторы социально-экономического, научно-технического и культурного развития, способные служить в качестве предпосылок развития информационного общества.

“1. Информация становится общественным ресурсом развития, масштабы ее использования стали сопоставимыми с традиционными (энергия, сырье и т. д.) ресурсами. Уже сегодня объем продаж в России только средств вычислительной техники и информатики (в основном ПЭВМ и периферии) достигает величины более одного миллиона штук в год и оценивается, примерно в 1,5 млрд. долларов. Как показывает мировой опыт, стоимость продаж программного продукта обычно равна (или несколько больше) затратам на технику, а затраты на персональные средства связи, аудио и видеоаппаратуру обычно соизмеримы с затратами на средства вычислительной техники. Эти минимальные приближенные оценки суммарно составляют 4,5 млрд. долларов. Величина суммарных затрат на информацию уже имеет макроэкономическую значимость и характеризует рост использования ресурса “информация”.

2. Можно говорить о том, что в России сформировался и успешно развивается отечественный рынок телекоммуникаций, информационных технологий, продуктов и услуг. Объем средств, циркулирующих на этом рынке, достигает 5-7,5 млрд. долл./год.

3. В целом в стране, несмотря на все трудности экономического развития, растет парк ЭВМ, ускоренными темпами идет развитие систем и средств телекоммуникации. Растет количество корпоративных информационных сетей, и непрерывно увеличивается число абонентов мировых открытых сетей. Количество российских пользователей Интернета приближается к миллиону. Интенсивно расширяется национальная сеть связи, использующая спутниковые каналы. Успешно осуществляется телефонизация страны и стремительно растет рынок средств мобильной связи.

4. В значительной степени информатизированы многие отрасли хозяйства, банковская сфера и сфера государственного управления.

5. Современная Россия является частью мирового политического и экономического сообщества в такой степени, в какой она никогда не была в прошлом. В прямом и переносном смысле Россия подсоединена к остальному миру кабельными и спутниковыми каналами связи, активно используемыми сотнями тысяч сотовых и простых телефонов, факсов, компьютеров и т.д.

6. Сформирована и функционирует государственная структура, ответственная за создание и развитие информационно-технологического базиса обеспечения процессов перехода”[83].

Диаграммы 1-3 построены нами на основании данных и прогнозов английской интегрированной онлайновой информационной системы GMID (Global Market Information Database), принадлежащей компании Euromonitor International. В них представлена информация о количестве компьютеров, пользователей Интернет и расходах на книги, газеты и журналы в России в период с 1999 по 2015 год[84]. Рост представленных показателей также можно рассматривать как предпосылки для развития информационного общества.

Диаграмма 1. Количество компьютеров на 1000 человек с 1999 по 2015 год (по данным и прогнозам GMID).

Диаграмма 2. Количество пользователей Интернет на 1000 человек с 1999 по 2015 год (по данным и прогнозам GMID)

Диаграмма 3. Расходы на книги, журналы и газеты на душу населения в долларах США с 1999 по 2015 год (по данным и прогнозам GMID)

В работах практически всех теоретиков информационного общества отмечается, что основной произ­водительной силой на новой стадии социально-экономического развития становится наука. Поэтому для оценки условий перехода России к информационному обществу необходимо также учесть огромный потенциал отечественной науки. Общий штат научной интеллигенции в Российской Федерации меньше, чем в развитых постиндустриальных странах. Так, по данным Центра исследований статистики науки, на данный момент персонал, занятый научными разработками в России, составляет чуть менее 840 тыс. человек. Сюда входят и те, кто обслуживают учёных (лаборанты и т.д.). А вот исследователей (самих учёных) – 491 тыс. Для сравнения, в США - 1 млн. 261 тыс., в Японии - 646 тыс. Но всё же Россия по-прежнему находится в числе лидеров по количеству учёных на 10 тыс. населения (Диаграмма 4)[85].

Диаграмма 4. Количество учёных на 10 тыс. населения (по данным Центра исследований статистики науки)

С 2002 года реализуется программа “Электронная Россия”, предусматривающая спектр мероприятий, направленных на сокращение разрыва между Россией и западными странами в уровне распространения, эффективности использования и производства информационных продуктов и технологий с учётом специфики страны (большая протяжённость территории, неравная плотность населения, наличие квалифицированного персонала и т.д.)[86]. Оценивая условия и перспективы вхождения России в информационное общество, уместным будет привести цитату Д. Белла. Он писал: “Если бы она (Россия. – Г.С.) достигла внутренней стабильности и избежала разорительных этнических конфликтов и гражданских войн, она была бы готова вступить в постиндустриальный век раньше, чем любая другая страна”[87].

Сегодня концепция информационного общества остается в центре внимания различных обществоведческих дисциплин, причем воспринимается, как правило, в качестве не столько одного из течений социологической или экономической мысли, сколько методологического основания широкого спектра современных исследований.

Дата добавления: 2015-07-15