Психологическое воздействие I в консультативной беседе 2 страница

Как жаль, что близким мы своим Бездумно причиняем боль, страдания,

Порой не думая о том, что любим их,

Но раним черствостью своей, непониманием.

За что мы раним и казним своих родных?

За ту любовь и нежность, заботу, щедрость,

Которые они нам отдают, не думая взамен Когда-нибудь хоть частью получить?

И право их любить и быть любимыми,

Любить самим и быть счастливыми Мы топчем слепо, думая лишь о себе.

За что, спрошу я Вас?

* * *

Я принимаю во вниманье возраст Ваш.

Не раз, не два пытался безуспешно Сказать Вам о себе, о том, что намеренья Мои серьезны по отношенью к Вашей маме.

Но Вы, увы, скользнули в Вашу норку,

Закрылись в ней в надежде переждать,

Но время принимать решенье!

Кроме того, с целью поставить мать девочки в извест­ность относительно предпринятых действий, он напра- ^Вил ей на электронную почту текст этого стихотворения, сопроводив его следующей припиской: «Это стихотворе­ние я направил для прочтения Екатерине. Тебе к сведе­нию. За свою любовь надо бороться, защищать ее!»

Клиент искренне надеялся, что письмо поможет ему найти контакт с ребеном. Каково же было его изумление, когда эффект оказался обратным ожидаемому! Разгорелся конфликт; любимая женщина заявила клиенту, что не же­лает иметь с ним ничего общего, что он обидел ее дочь, что, очевидно, его отношение к ней не является беско­рыстным и что он ведет себя деспотично. На мобильный телефон пришел ответ от девочки: «Не поняла, чего это вы на меня наезжаете. Раньше вы были сдержаннее!»

Бурное объяснение с матерью девочки привело к тому, что та заявила: «Что это за фразы — в письме к ребенку и в этой писульке ко мне? «Прими к сведению» — это «заруби себе на носу!*?!!! И как я должна была отстаивать свою любовь? Присоединиться к тем обидным словам, которые ты написал моей дочери? Ты упрекаешь ее в не­благодарности — значит, точно так же ты попрекнешь ко­гда-то и меня!» Клиент был ошеломлен. Он и представить себе не мог, что его слова будут восприняты именно таким образом, он просто не мог поверить своим ушам. С трудом он объяснил своей возлюбленной, что ничего такого ска­зать не хотел и произошло недоразумение. С девочкой ему примириться не удалось — та и слышать не хотела о встре­че с ним, заняла позицию глухой обороны.

На консультацию он пришел для того, чтобы обсудить с психологом возможности установления с девочкой кон­такта. Клиент понимал, что этот конфликт может стать камнем преткновения на пути достижения цели «вступле­ния в брачные отношения».

На консультации он показал психологу текст стихотво­рения. Клиент по-прежнему не видел в нем ничего обид­ного: с его слов, он отправил девочке послание для того, чтобы донести до нее свою боль и вызвать ее на откровен­ный разговор.

Попытки консультанта обсудить с ним вопрос о том. что его слова могли быть восприняты девочкой-подрост- ком иначе, не увенчались особенным успехом. Клиент соглашался, что это теоретически могло быть именно так, однако не верил, что в них было что-то действительно обидное. Он недоумевал и по поводу реакции матери де­вочки: «Чтобы слова мои были восприняты таким обра­зом... У меня это просто в голове не укладывается...»

Чуть позже на консультации возникла идея попросить девочку сделать «перевод» текста, который она получи­ла — своими словами написать то, как она это поняла (в письменной форме, учитывая то, что девочка всячески уклонялась от личного контакта). Консультант обсудила с клиентом, как организовать разговор с матерью девочки и как попросить ее предложить девочке сделать «перевод».

Замысел этот оказался удачным. Девочка с большим удовольствием выполнила просьбу клиента. На вторую консультацию тот пришел с текстом «перевода». По его словам, мать девочки рассказывала, что та без умолку агрессивно хихикала, пока писала текст, и вернула его с явным удовольствием.

Привожу сделанный девочкой текст «перевода».

Что написано (передано) — мужчина 50 лет девушке 15 лет, дочери его любимой женщины	Что воспринято (девушка 15 лет)
Как жаль, что близким мы своим Бездумно причиняем боль, страдания,	Не соображаешь, что делаешь, ничего не понимаешь
Порой не думая о том, что любим их, Но раним черствостью своей, непониманием.	Скотина бесчувственная
За что мы раним и казним своих родных? За ту любовь и нежность, 3^°ту, щедрость,	НЕБЛАГОДАРНАЯ!!!!
Которые они нам отдают, не думая взамен Когда-нибудь хоть частью получить?	Они, значит, в лепешку для тебя, а ты...
И право их любить и быть любимыми, Любить самим и быть счаст­ливыми	ЭГОИСТКА!!!
Мы топчем слепо, думая лишь о себе. За что, спрошу я Вас?	Чем я, несчастный, это заслу­жил?!
Я принимаю во вниманье возраст Ваш.	Не, ну я, конечно, понимаю, что ты малявка, подросток и эмоции не контролируешь, но чтоб так!
Не раз, не два пытался безус­пешно Сказать Вам о себе, о том, что намеренья Мои серьезны по отношенью к Вашей маме.	До тебя достучаться нереаль­но, параноик!
Но Вы, увы, скользнули в Вашу норку, Закрылись в ней в надежде переждать.	Дезертир!!!
Но время принимать решенье!	Ну все! Теперь я до тебя добе­русь!!!

На второй консультации клиент с удовольствием рас­сказал о том, что девочка перестала уклоняться от встреч с ним. Ей явно было очень интересно, какой эффект произвел ее текст, в котором она так очевидно выразила свою агрессию. Во время очередного визита клиента в дом своей приятельницы девочка вышла к столу, внимательно смотрела на клиента, спросила его с некоторым вызовом в голосе, понравилось ли клиенту ее послание (он отве­тил «очень», клиент и девочка начали при этом смеяться, о чем тот с удовольствием вспомнил на консультации), потом несколько раз довольно агрессивно пошутила.

Не буду описывать дальше ход консультативной рабо­ты. Скажу лишь, что само по себе ознакомление с «перево­дом» оказало на клиента серьезное влияние: он задумался о том, что слова, в который он вкладывает один смысл, могут быть совершенно иначе восприняты другим чело­веком. Девочке же проделанная работа дала возможность выплеснуть, отреагировать свои чувства настороженности и агрессии. Благодаря такому исходу событий установле­ние контакта оказалось возможным.

В процессе консультативной работы децентрация пони­мается как помощь клиенту в восприятии и принятии точ­ки зрения другого человека (других людей) на ту или иную ситуацию (явление), в допущении существования лич­ностного смысла явлений или событий, отличных от его собственного. На практике эта работа необходима, когда психологическая проблема клиента связана со сложностя­ми общения, взаимопонимания, социальными страхами.

Как правило, в таких случаях консультанту удобнее работать с клиентом, оперируя какими-то конкретными жизненными ситуациями; поэтому клиента просят при­вести типичную (или последнюю, или наиболее яркую) ситуацию, в которой проявляется его проблема. Так, кли­ентку, жалующуюся на постоянные конфликты со свекро­вью, можно попросить описать последний (или типичный) случай конфликта; клиентку, которая жалуется на сложно­сти во взаимоотношениях с представителями противопо­ложного пола (отношения легко завязываются, ^,,г> так же быстро и заканчиваются, как правило, по инициативе мужчин), — описать конкретные ситуации, иллюстри­рующие напряжение в этих отношениях, их завершение, любые ситуации, когда мужчины так или иначе давали ей обратную связь относительно ее поведения.

Очень часто пригодны для анализа конкретные си­туации, о которых клиент рассказывает сам еще на этапе исследования жалобы, а также ситуации, на материале которых психолог формулирует и проверяет консультатив­ную гипотезу (см. материал предыдущей главы).

Когда мы просим клиента описать такие конфликт­ные или связанные с непониманием ситуации, важно восстановить их как можно более подробно, с точно­стью до конкретных реплик: кто и что конкретно ска­зал, что прозвучало в ответ, каковы при этом были позы и интонации, что последовало дальше и т. п. Часто кли­енты отделываются обобщающими фразами: «Ну и она начала орать в ответ», «Он свернул этот разговор и ушел», «Они, как всегда, меня проигнорировали»; необходимо, тем не менее, добраться до вполне конкретных формули­ровок: «Вы говорите, орать... а что именно она орала?», «Как именно он свернул этот разговор?», «Как конкретно они вас проигнорировали — что-то сказали, сделали?».

В процессе или после того, как восстановлен «каркас» ситуации и реконструированы все реплики действующих лиц, консультант помогает клиенту заглянуть в нее «с дру­гой стороны», посмотреть глазами других действующих лиц. Для этого он использует вопросы, побуждающие задуматься о внутреннем состоянии и эмоциональных реакциях других участников разбираемой ситуации. При­меры: «Как вы думаете, что почувствовала ваша свекровь, когда услышала эти слова?», «Вы говорили о том, что ваша свекровь много лет растила сына одна и отказывала себе во всем ради него. Как вы думаете, как она восприняла ваши слона о том, что ваша семья (то есть ее сын и вы) в ней не нуждается?», «Как вы думаете, что именно почув­ствовал ваш партнер, когда на этой первой вашей встрече слушал ваше повествование о всех ваших предыдущих мужчинах? Что он мог подумать, увидев, как вы оплаки­ваете ваш последний роман?», «Как вы думаете, что он по­думал, что почувствовал, когда услышал от вас, что на ва­шем сердце места живого нет и оно все изранено?»

Ответы на эти вопросы представляют для клиентов сложность и могут быть затруднительными. «Не знаю», «нормально воспринял», «чужая душа — потемки» — мож­но услышать в ответ. Консультант может проявить в этой ситуации определенную настойчивость («Ну, а все-та­ки...*). При наличии у клиента явно неконструктивного поведения в описываемой ситуации у него можно спро­сить: «Скажите, а если бы вы о ком-то очень долго забо­тились, во многом себе отказывая ради этого человека, а потом его близкий сказал вам, что в вас больше не нуж­даются, что бы вы почувствовали?*, «Скажите, а если бы на первом свидании мужчина, который вам очень понра­вился, стал рассказывать о своей прежней возлюбленной и говорить о том, что его сердце кровоточит по ней, что бы вы почувствовали?»

Неоценимую помощь в ходе работы по децентрации клиента оказывают психодраматические мини-постановки (реконструкции) разбираемых ситуаций. После того как восстановлен «каркас» ситуации (например, конфликт со свекровью), ее можно разыграть по ролям (клиенту пред­лагаем просто исследовать ситуацию поглубже с помощью ее постановки в виде мини-сцены). Сначала ситуацию можно разыграть таким образом, что клиент играет свою роль, а роль второго лица — консультант (лучше взять два незанятых стула или, в любом случае, уйти с мест, где вы сидите с клиентом во время консультации). В процессе разыгрывания сцены и по ее итогам у клиента обязательно нужно получить обратную связь о его чувствах во время постановки. Затем роли обернуть — консультант идет на роль клиента в той же самой ситуации, клиент — на роль второго действующего лица. Сиена полностью ра­зыгрывается заново (может быть, даже не один раз). Здесь надо быть внимательнее к эмоциональному состоянию клиента изнутри его роли, спрашивая о том, какие были чувства, чего хотелось, как воспринималось поведение второго лица — по окончании разыгрывания сцены, а так­же в процессе этого разыгрывания после ключевых реплик консультанта (исполняющего роль клиента).

Психодраматическая реконструкция может осуще­ствляться и с помощью игрушек (они играют роль глав­ных действующих лиц в сцене), однако эмоциональная вовлеченность клиента в такую работу, как правило, ниже, чем в первом случае.

Работу по оказанию помощи клиенту по децентрации в рамках конкретной жалобы можно считать успешно состоявшейся, когда клиенту становятся понятны чувства и реакции его партнера (партнеров) по конфликтному или неэффективному взаимодействию. Это понимание выступает базой для последующего поиска, осознания и обсуждения иных возможных моделей поведения кли­ента в проблемных для него ситуациях.

Иногда усилия психолога в данном направлении (децентрация клиента) не дают ожидаемого результата. В этих случаях может быть использована интерпретация как средство психологического воздействия.

Задание. Ознакомьтесь с приведенными ниже ситуациями из практики психологического консультирования. Наметьте предмет, план и средства работы по децентрации клиента там, где посчитаете ее целесообразной.

1. На приеме мать девочки 10 лет по поводу проблем ребенка. Удочери сформировалась повторяющаяся модель поведения: при приготовлении уроков, в процессе занятий домашними делами, на занятиях в спортивной секции, сталкиваясь со сложностями, девочка какое-то время пы­тается преодолеть их, затем отказывается от этих попыток, заливается слезами и причитает: «Я дура, я ничего не могу, у меня ничего не получается!!!» Обычно так происходит в присутствии матери, при других членах семьи девочка так себя не ведет. Мать считает необходимым контро­лировать процесс приготовления уроков и выполнения ребенком обязанностей по дому, постоянно спрашивает, как дела в секции. В общении с девочкой властна, автори­тарна, выражен гиперконтроль: во время совместного при­готовления уроков сидит у ребенка «над душой», следит, как девочка выводит буквы, решает примеры, при малей­ших признаках надвигающейся ошибки грозно окрикивает дочь. Некоторое время девочка старается держать себя в руках, затем начинает плакать. Слезы ее мать не может прекратить окриками и даже физическим воздействием, которое порой в раздражении себе позволяет; не в силах справиться с ребенком, она оставляет его в покое.

2. На приеме усталая, «потухшая» женщина около 35 лет, обратилась по поводу проблем сына 11 лет. В по­следние год-полтора мальчик, и прежде не отличавшийся особым послушанием, и вовсе «отбился от рук*. Просьбы и распоряжения матери не выполняются, запреты игнори­руются. Ребенок почти весь день фактически предостав­лен сам себе — место работы матери расположено далеко от дома. Женщина переживает чувство вины перед сыном, считая, что виновата в том, что ребенок растет без отца (родители мальчика в разводе), недополучает материнско­го внимания и, с ее точки зрения, чувствует себя таким одиноким. Внимательный расспрос показывает, что маль­чик, очевидно, неплохо умеет манипулировать поведением матери. Так, например, для того, чтобы сын не «зависал» в Интернете, она паролирует компьютер. Мальчик еже­дневно звонит ей на работу и, используя стратегию воина- мучителя (частые звонки с выражением одного и того же требования), добивается того, что, в конце концов, она дает ему пароль от компьютера. При этом, чтобы полу­чить свое, мальчик ноющим голосом говорит ей, что ему одиноко и скучно, что друзья не хотят гулять с ним, затем, не добившись успеха, переходит к угрозам — говорит, что если не получит пароль, начнет мучить кошку. Этот прием всегда срабатывает.

3. На приеме женщина 38 лет, жалуется на сложности в отношениях с мужчиной, которого, по ее словам, очень любит. Мужчина — ее коллега, на десять лет ее старше, женат; полтора месяца назад клиентка призналась ему в симпатии, и тот ответил взаимностью. Завязались от­ношения. Некоторое время она находилась «на седьмом небе» от счастья, однако потом почуяла неладное: ее воз­любленный не стремился к интимной близости, не востор­гался ее внешностью, на свиданиях подолгу задумывался, был печальным, говорил о том, как нескладно прошла его жизнь, о том, как много возможностей было им упущено, о том, что ничего не сделано, а уже перед глазами маячит старость, о том, каким чужим человеком он ощущает свою жену, и т. п. Высказав все это, он начинал просить у нес прощения за то, что нагружает ее своими проблемами вместо того, чтобы приносить ей радость. Все это крайне возмущало клиентку; она очень рассчитывала на секс, тщательно готовилась к каждому свиданию, надевала лучшую одежду, красивое нижнее белье, но каждый раз ее ожидания не оправдывались. Однажды, не выдержав, она заявила своему несостоявшемуся любовнику, что не по­нимает, почему он не ведет себя с ней как мужчина. В от­вет тот долго молча смотрел на нее, а потом повернулся и ушел. Тщетно клиентка пыталась выйти с ним на кон­такт. Реакции мужчины так и остались для нее непонят­ными. «Почему он так поступил? И зачем было идти мне навстречу, если я не интересна ему как женщина?» — во­прошала она психолога.

4. На приеме женщина 30 лет с жалобами на пассив­ность мужа. Их брак длится уже одиннадцать лет, все это время муж занимал в семье подчиненную позицию. «Он же у меня совершенно непрактичный! — восклицает клиентка. — Никогда не знал, как ремонт сделать, откуда деньги взять... На работу его пристроил мой отец, квартиру нам купили родители, на заработанные мной деньги мы купили дачу, которую он же и спалил... Прихожу домой с работы поздно, усталая как собака — в нашей семье ведь я зарабатываю, — дети ползают у его ног, а он в компью­тер пялится — ни ужин приготовить, ни детей накормить, ни памперс у младшей поменять — ничего не может. Говорю ему, говорю, — никакого толка. Недавно хотел сварить детям на ужин манки — и ту умудрился спалить. Я прихожу — дым коромыслом, соседи пожарных вызы­вали, думали, у нас горит. Я ему и говорю — если у тебя руки из... растут, лучше вообще ничего не делай, чем так делать. А год назад поймала его на измене — нашел ка­кую-то девушку, мне ровесницу. Говорю — что ты в ней нашел, что? А он — она интересуется мной... Оказывается, ₀Н ей про мотоциклы рассказывал, а она делала вид, что ей интересно, он, дурак, и повелся...»

5. На приеме женщина 31 года, одна из жалоб — серь­езно пошатнувшиеся отношения с подругой, которую клиентка знает еще с институтской скамьи. Подруга ждет ребенка; она незамужем, решение родить вне брака было принято ею совершенно осознанно. Клиентка замужем, у нее двое детей пяти и семи лет. В последнее время она постоянно отдает подруге какие-то вещи: детскую одеж­ду, кроватку с матрасиком, коляску, в которой катали младшего ребенка, диван и комод, свои старые украше­ния. Подарки принимаются сдержанно, а в последнее время и холодно; несколько раз подруга пыталась дать клиентке деньги за эти вещи, но та каждый раз не брала. «Не надо! Мне-то что, я защищена, у меня дети накорм­лены, от нас не убудет... убери свои гроши!» — эти слова клиентка произносила, как она говорит, шутливо, весело, однако выражение лица подруги было каким-то странным. В последний раз, когда клиентка принесла в дар подруге банку меда и детское пальтишко, та отказалась взять их, да еше так резко («Не надо! Унеси!!!»), что клиентка про­сто оторопела, а потом и обиделась. Поведение подруги она объясняет эгоцентризмом и эмоциональной неустой­чивостью, присущей беременным женщинам, но вместе с тем злится на нее, считая неблагодарной.

5.1.2. Интерпретация как средство психологического воздействия

Интерпретация является средством психологического ^воздействия на клиента, заключающимся в объяснении ему сути имеющейся у него проблемы и ее причин. По сути Дела, интерпретация является ни чем иным, как передачей клиенту консультативной гипотезы, в правомерности ко­торой в той или иной степени уверен консультант.

Напомним: на предыдущем этапе консультативной беседы, на фазе исследования жалобы, консультант в диалоге с клиентом решает для себя вопрос: с чем связан,, проблема клиента? В чем ее суть? Что стоит за разрой ненными жалобами и поведенческими проявлениями клиента? Где тот «стебель», от которого отходят «ветки» (симптомы — поведенческие проявления)? Ответ на этот вопрос и есть консультативная гипотеза. Мы говорили о том, что консультативных гипотез в ходе работы может возникнуть несколько и что консультант может проверить их различными способами, в итоге склоняясь обычно к одной-двум. На фазе психологического воздействия он может передавать представление о сути проблемы самому клиенту. «У меня есть свое представление о твоей проб­леме — я передаю его тебе. Как ты думаешь, это похоже на правду?» — вот «девиз» интерпретации.

Близким к интерпретации является прием информи­рования (см. далее), однако они все-таки различаются: при информировании консультант сообщает клиенту принципиально новую для него информацию, при ин­терпретации как бы «увязывает в один пучок» уже имею­щуюся, давая ей психологическое объяснение. Таким образом, если можно так выразиться, он не вносит новой информации в картину мира клиента, он способствует переструктурированию уже имеющейся.

Несомненно, интерпретация является психологиче­ским вмешательством в душевную реальность клиента. По этой причине интерпретация приветствуется далеко не всеми школами и направлениями психологическою консультирования; в частности, она практически не ис­пользуется в рамках клиент-центрированного подхода.

В практике психологического консультирования сфор­мулированы определенные правила осуществления эф­фективной интерпретации. Рассмотрим основные из них

1. Своевременность. Интерпретация появляется обычно во второй половине беседы, когда консультант уделил достаточно внимания исследованию жалобы и для кли­ента многие аспекты его проблемы благодаря активности консультанта стали более осознаваемыми. Поспешная интерпретация похожа на наклеивание ярлыка и вызы­вает У клиента напряжение и сопротивление, так как он психологически не готов воспринять ее, не говоря уже о том, что в своих скороспелых выводах консультант мо- _жсТ ошибаться.

— А этого больного в морг!

— Доктор, но я еще жив!

— Не пререкаться! Я сказал в морг, значит в морг! Кто здесь врач — вы или я?

С другой стороны, запоздалая интерпретация встре­чается клиентом вяло, без энтузиазма. Поэтому выбрать для нее подходящий момент очень важно.

2. Диалогичный характер предъявления, отсутствие авто­ритарности (см. анекдот). Интерпретация не должна пода­ваться клиенту в качестве истины в последней инстанции, диагноза или приговора (иногда клиенты так и спраши­вают: «Скажите, и какой у меня диагноз?»), она предъ­является как мнение конкретного психолога, которое можно обсуждать и которое, как и любое другое мнение, может быть ошибочным (тем более что это действитель­но так). Интерпретация сопровождается приглашением клиента высказать свою точку зрения о том, что он только что услышал, вопросительным взглядом в глаза. Такое поведение психолога снижает вероятность появления ре­акций обесценивания интерпретации и сопротивления ей.

3. Соответствие уровню осознавания и понимания пробле­мы клиентом. Слишком глубокая, проницательная интер­претация вызывает у клиента непонимание и отторжение, так как не согласуется с его представлениями о себе, дру­гих людях и ситуации в целом.

4. Форма подачи интерпретации должна давать клиенту ^в°зможносгь «сохранить лицо». В интерпретации не долж­но быть использовано слов и выражений, которые будут ^Восприняты клиентом как обвинение или утверждение его

слабости, некомпетентности, «испорченности», аморальности и т. д. Форма подачи интерпретации должна быть шадяшей, так как суть ее и без того часто воспринимается клиентами довольно болезненно.

Одна и та же жалоба клиента разными психологами мо­жет быть проинтерпретирована по-разному, какой-то од­ной, единственно правильной интерпретации для опреде­ленного клиентского случая не существует. Это связано с тем, что в процессе формулирования консультативных гипотез психолог опирается на собственные теоретические знания в области психологии и психотерапии, а различ­ные направления и школы психотерапии и психологии по-разному видят механизм возникновения и самую суть психологических проблем человека, рассматривают их под разным углом зрения, используют разный поня­тийный аппарат. Поэтому интерпретации, которые дает конкретный специалист, напрямую зависят от специфики его профессиональной подготовки.

Тем не менее интерпретации могут быть более или ме­нее точными — то есть более или менее точно описываю­щими самую суть проблемы клиента (при этом соответ­ствующими уровню ее осознания). Определить, попала ли интерпретация «в цель», можно, внимательно наблюдая за реакцией клиента. Неверная или несоответствующим образом сформулированная интерпретация не вызывает у клиента особого интереса, часто, выслушав ее, клиет продолжает, например, говорить так же, как говорил и до этого, или продолжает ожидать от вас какой-то ин­формации, как ожидал и до этого. Напротив, удачно сде­ланная интерпретация всегда вызывает изменения в пове­дении клиента — прежде всего, на невербальном уровне. Он умолкает, меняются выражение лица, взгляд, дыхание, поза. Первая реакция сменяется порой защитными — клиент начинает много говорить, пытается сменить тему, меняет смысловой акцент в диалоге, а то и проявляет аг­рессию против консультанта, спорит с ним.

Принято выделять следующие наиболее распростра­ненные виды интерпретаций в консультативной беседе.

1. Нахождение «общего знаменателя», объясняющего

оазрозненные жалобы клиента и устанавливающего связь меЖДУ ^ег0 поведением и переживаниями. Сделать эту интерпретацию означает, фигурально выражаясь, указать клиенту на некий общий внутренний механизм его психо- погической проблемы — механизм, объясняющий появле­ние тех или иных эмоциональных и поведенческих прояв­лений клиента, — и показать, как этот механизм работает.

Так, в основе таких жалоб клиентки (25 лет), как по­стоянные конфликты с матерью, возникающие на почве стремления той излишне контролировать жизнь дочери, острые эмоциональные реакции клиентки (обида, сле­зы, гнев) в ответ на отвержение матери, амбивалентные чувства к ней, сложности в личной жизни, страхи перед проявлениями самостоятельности, лежит ее затянувшая­ся психологическая зависимость от матери; клиентка психологически не отделилась от нее. Другой пример: после появления в семье отчима у пятилетнего мальчика обострились тики, появилось сосание пальца, говорит сюсюкая, часто плачет, устраивает «истерики» (долго и бурно рыдает, не может успокоиться) по незначитель­ным, с точки зрения матери, поводам, ночью настойчиво просится в постель к матери (и отчиму), хотя до этого спал отдельно, участились кошмары, эпизоды ночного недер­жания мочи, в садике — отдельные эпизоды агрессивного поведения (чего раньше не бывало), отношения с отчимом хорошие (играет с ним, старается вовлечь отчима в свои занятия, вместе играют в футбол), но очень доверительны­ми их не назовешь. Мать очень тревожная, неуверенная, невротизированная, ее муж на приеме с удовольствием играет с ребенком (оба смеются), настроен на конструк­тивное преодоление сложностей ребенка, хотя и не счи­тает их настолько серьезными, как мать. В основе данных Жалоб лежит ревность, неуверенность и тревога ребенка, связанная со структурной перестройкой семьи; на состоя­ния ребенка взрослые реагируют неадекватно (отчим но­чью отправляет ребенка насильно к себе в постель, стыдит за сюсюканье и слезы и т. д., призывает «быть мужчиной» мать никак не реагирует на происходящее). Неблагопри­ятные эмоциональные состояния ребенка усиливаются тем, что отчим, отмечая некоторые особенности мальчика (плаксивость, слабохарактерность) и связывая их с отсут­ствием мужского воспитания, выдвигает определенные требования к поведению ребенка, а иногда и пытается наказывать, при этом не успев установить с ним довери­тельного контакта. Неуверенная позиция матери, которая сильно тревожится, но не вмешивается, усиливает субъек­тивное ощущение незащищенности у мальчика.

2. Указание клиенту на причины появления у него пси­хологической проблемы. Например, пережитые в детстве сложности во взаимоотношениях с отцом могут серьез­ным образом сказаться на том, каким образом клиентка выстраивает отношения с противоположным полом. Непроработанная в свое время психологическая травма может привести к появлению у клиента определенных поведенческих и эмоциональных реакций и т. п. Ценность данного вида интерпретации имеет, на наш взгляд, свои ограничения, так как у клиента может возникнуть со­блазн снятия с себя ответственности за разрешение своей проблемы («чего вы от меня хотите, меня же неправильно воспитывали», «неудивительно, что у меня жизнь не скла­дывается, мне так много пришлось в детстве пережить!») Поэтому указание клиенту на источники появления у него психологической проблемы важно сопроводить обсужде­нием того, что, может быть, он и не несет ответственности за возникновение проблемы, но несет всю полноту ответ­ственности за то, как он с этим обойдется, какое решение примет — преодолевать собственную проблему, прораба­тывать ее или отказаться от активности и принять роль жертвы обстоятельств Интерпретация защитного поведения клиента в жизни I на консультации. Конструкция интерпретации этого _тиПа следующая: описание защитного поведения плюс указание клиенту на то, что оно выполняет защитные функции (часто с указанием того, от чего именно оно зашишает). Например: «Я заметил, что каждый раз, когда мы начинаем говорить о ваших взаимоотношениях с су­пругом, вы предлагаете обсудить какую-то другую тему. Похоже, таким способом вы справляетесь с неприятны­ми переживаниями, которые имеют отношение к этому вопросу» или «Кажется, вам комфортнее бороться с соб­ственными недостатками «на чужой территории* — ведь вы так активно приучаете дочь к порядку и негодуете по поводу ее неряшливости, а вместе с тем сейчас с такой неохотой признали, что сами не отличаетесь особым при­страстием к чистоте», «Обесценивая то, что было в вашей семейной жизни, пусть и недолгой, вспоминая каждую ссору, каждую нанесенную супругом обиду, вы, кажется, таким образом стараетесь справиться с болью и чувством вины от того, что семья распалась». Необходимо соблю­дать особенную осторожность в работе с интерпретацией этого типа и применять ее только тогда, когда консультант уверен, что клиенту принесет пользу понимание и про­чувствование тех переживаний, от которых он пытается защищаться. Интерпретация защитного поведения может быть для клиента крайне болезненной.

Дата добавления: 2015-07-08