На польской земле 11 страница

Немцы, боясь удара с тыла, постепенно отошли на свои фланги и по всей видимости соединились с ю/в группой своих войск.

Нас они больше не преследовали. Долго были слышны автоматная и пулеметная стрельба в южном и юго-западном направлениях. После мы узнали, каратели охотились за одиночками - евреями, которые разбежались утром.

Мы, как только вышли из кольца, все люди, прошли немного на север, потом двинулись к востоку. До самого вечера были в движении, но немцев больше не встретили, да, по правде говоря, и не искали с ними встречи. Бой, который длился с 6 часов утра и до 2-х часов дня вымотал силы партизан, не говоря уже о наших подопечных - им бедолагам досталось больше, чем кому-либо. Пережитый страх смерти, гибель близких измотали их вконец. Голодные, полураздетые они плелись еле за нами.

С наступлением темноты разместились недалеко от "Рудого Багна". Люди, после тяжелого дня, рады были отдыху и костру. Но отдых наш был нарушен западным дозором, который доносил о приближении группы карателей со стороны гражданского лагеря "Базара". По тревоге подняли 1-ю роту Колубелова и бросили на встречу карателям. СС-цы, по всей видимости, не ждали нас в этом районе. Наш дружный залп был как кара небесная. Не оказывая никакого сопротивления, оставшиеся в живых каратели в панике разбежались. Мы подобрали один ручной пулемет, 5 автоматов и 3 винтовки. Убитыми оказались русские, из числа предателей. Их одежда, оружие и боеприпасы нам были очень кстати. У убитых было 14 гранат, хотя мы их и не очень ценили, но и им мы были очень рады. Стоя над раздетыми трупами убитых, я просматривал их удостоверения личности и думал: ведь их родные и близкие думают, что они где-то в плену или погибли, защищая родину, а они превратились в врагов и погибли от рук своих соотечественников, что скажут их родным, которые останутся в живых, за что воевали и против кого бились. Не по себе как-то было, когда смотрел на убитых.

После последней стычки с карателями, приказал всем собраться и повел их в глубь леса, где были припрятаны кое-какие запасы. Земля покрылась снегом, и место стало неузнаваемым. Партизаны и гражданские расположились недалеко друг о друга двумя лагерями. Васе и Ване "курским" приказал открыть одну нашу схованку с топленым смальцем и зажаренным в жиру мясом, а сам с группой 12 человек ушел на и поиски "запаса", который сейчас был крайне необходим. Бочку нашли быстро и мои помощники с радостью прикатили ее в лагерь. Пять ведер спирта передали гражданским, одновременно поделились, сколько смогли продуктами. Сами тоже выпили по 100 грамм спирта и плотно покушали за целый день. Костер и хороший ужин подняли настроение партизан. Начали приводить себя и оружие в порядок. За сегодняшний день мы не досчитались 4-х своих товарищей, несколько человек было ранено. Потерь врага точно не знали. После ужина пошел навести гражданских. В их лагере еле тлело несколько небольших костерчиков, люди сидели какие-то приунылые и подавленные.

Собрал человек 100 более крепких мужчин, попросил разжечь побольше костров. Через полчаса запылали огнища, наломали хвойных веток, по-рассаживались вокруг огня почти что в приказном порядке заставил, что было покушать. Правда, спирт попить почти все отказались. Но все равно настроение немного поднялось, разговорились. Большего, конечно, от этих людей и ждать было нечего. Положение было до крайности тяжелое, а что готовил день завтрашний, никому не было известно.

Начал падать тихий снег. Нужно было что-то думать о завтрашнем дне. Посоветовавшись со своими местными товарищами, решили на завтра людей на "Базар" не возвращать, а укрыть в густом загайнике. Таким загайником оказался молодой сосняк на северо-восточном участке леса. В гражданском лагере люди жили по 70-100 человек, поэтому мы выделили человек по 15 от каждой такой группы и направили в район "Базара" с группой партизан. К нашему счастью, лагерь был почти не разграблен. Каратели, как прошли через него еще днем, больше туда не возвращались. Оставшиеся продукты и одежда были перенесены в новый лагерь. Часа в 2 ночи подняли весь гражданский лагерь и по дороге, которая ведет на Бялки на Макошку, привели их к новому месту постоя. Молодой лес был очень густой, надежда была, что СС-цы в него не полезут. Костров приказал не разводить, за пределы загайника не выходить до нашего сигнала. Партизанский отряд укрылся тоже в таком густом молодом лесу. Решили, если не будем обнаружены карателями, в бой с ними не вступать.

На этот раз природа работала на нас. К утру значительно потеплело, и пошел большой снег. Все наши следы были скрыты снегом. Утром завтракали с неприкосновенного запаса. Для согревания выпили по 100 граммов спирта. Днем была слышна стрельба в лесу, но в нашем районе противник не появлялся. К часам трем дня все затихло. Была послана разведка, которая подтвердила, что СС-цы лес покинули. Связались с гражданским лагерем, у них тоже все обошлось благополучно.

Когда начало смеркать, разожгли костры, готовили кушать, обогревались. Раненых отправили в села Бурадов и Вуйки. Сами решили на несколько дней покинуть Парчевский лес. К утру, мы были уже в районе сел Крапивки, Загайки и колоний Головно. Весь отряд разошелся поротно, иначе говоря, пропал с поля зрения карателей. Как после узнали, наши старания на этот раз были напрасны, карательные войска бригаден-фюрера Глобетника ушли с нашего района на юг Люблинской области, в Замойские и Яновские леса.

В этих боях мы понесли большую потерю. Во время паники еврейского лагеря страх пересилил разум у нашего радиста Шлемы. Поддавшись общей панике, он потерял где-то свою винтовку и радиоприемник. Сам Шлема через несколько дней появился в группе Хиля, но приемника так и не нашли. Обидно было, но что поделаешь, сам был виноват. В трудной и опасной обстановке нельзя было ему доверять приемник, а я этого недоучел, в результате остались без радио. Все партизаны были очень огорчены потерей.

Припоминаю, сколько было радости, когда мы его добыли в г. Острове. С каким трепетным волнением ждали первых слов Москвы, а теперь снова в незнании, никаких вестей о событиях на Родине.

Во время отдыха посетил несколько сел. Втретился с комиссаром тов.

Голодом. Нашему Яну везло, как-то так получилось, что во всех тяжелых боях, которые пришлось вести нашему отряду, он был вне отряда. При встрече со мной он как-то обмолвился об этом. Успокоил его, заверяя, что его работа, которую он ведет среди населения, куда ценнее наших боев. Вернусь немного назад, к периоду декабрьских событий 1942 года.

После первых больших боев с карательными войсками СС под общим командованием бригаденфюрера Глобетника, немцы сообщили в своей печати о своих крупных победах над "большевистскими бандами". Вернее, сообщили, что после несколькодневных боев уничтожены "большевистские банды" в Парчевских лесах, главный бандит Федор убит. Как известно сообщение было ложное, в этих боях немцы по варварски расстреляли 96 человек ни в чем не повинных людей - жителей с.Бялка, а нам ничего не смогли сделать. Точно не помню, через неделю, а может и позже, к нам в лес пришли наши связные с сел Устинов и ст. Орехов. Я не был в то время в расположении лагеря. Когда подошел к своему костру, вокруг него сидели большая группа партизан и что-то громко смеялись. При моем появлении, все смолкли, в наступившей тишине слышу голос Ильи Колубелова:

- Ребята, смотрите, Федор с того света появился, и посмотрел на меня таким изумленным лицом, как будто я на самом деле с неба свалился.

- Ты что мелешь, с какого такого света я должен появиться? - спросил его в недоумении.

- Ничего я не мелю. Вот, посмотри пожалуста, сами фюрьеровые помощники сообщают, что "бандит Федор" убит. Как по твоему, кому я должен верить? Сообщает канцелярия самого генерал губернатора Ганса Франка, а ты знаешь, кто он такой? Наместник самого фюрера в Польше. А он врать не будет, и мы должны ему верить. Обижайтесь не обижайтесь, а никакого Федора мы больше не признаем, он убит, о чем и подтверждает эта газета.

Поднялся невообразимый смех. Раздавались по адресу газеты и ее писак такие словечки, что и в строчку не вставишь.

Вдруг наш Юзя "Испанец" поднимает обе руки и говорит:

- А по тебесь, Федор, заменил свое псевдо на якесь швабське. Добже былось тебе немцы ведали, що шлетивно них ваивчеь немец-партизан, ан ты фашиста.

- На самом деле, хорошо было бы, если фашисты узнают, что партизанами командует немец, от будут злиться, - отозвался "Колка Чуваш".

В общем, на место "убитого" Федора в Парчевском лесу появился командир партизанского отряда Теодор Альбрехт. Весть о появлении в Парчевских лесах партизанского отряда под командованием немца быстро облетела всю околицу, знали об этом и немцы.

После тяжелых февральских боев наступила временная передышка.

Населенные пункты покинули. Расположились всем отрядом в районе Адампольских лесов. До конца февраля месяца отряд никаких операций не проводил. Приводили в порядок оружие, обувь, одежду. Набирались сил для дальнейшей борьбы с оккупантами. Для уточнения обстановки была выслана разведка с числа местного населения. В разведку были направленны наши проверенные люди, такие как Мария Жигалюк (бабка), ее дочь Анна Жигалюк (Ханка), Неля Бородей, Неля Голодчук и другие. Были разведаны районы Белой Подляски, Влодавы, Славатичи, Ломжи, Междуречья и другие районы.

Кроме местных территориальных жандармских и полицейских участков никаких вражеских войск в этих районах не было, а местные гарнизоны нам были не страшны.

В начале марта рота Давида Чванадзе и Михаила "Осетина" ушли с Адамовских лесов на свою постоянную базу в Парчевские леса. Рота Ильи Колубелова оставалась пока в Адамовском лесу. Мы с комиссаром тоже оставались в этом районе. Намечалось провести ряд небольших операций в этих местах. Требовалось уточнение обстановки. Мне и комиссару необходимо было провести ряд встреч с местными гарнизонами, организованными Яном Голодом в селах Жуков, Капленосы, Голешов, Головно, Мосты, Коденец и ряда других сел Предбужья. На этих встречах я был поражен, какую огромную работу проделал комиссар "Кирпичный" за этот сравнительно небольшой период времени. В каждом селе были созданы партийные ячейки ППР, в основном эти же люди составляли местные гарнизоны ГЛ. Во всех гарнизонах настроение было приподнятое, люди готовы были идти в бой с оккупантом в любую минуту.

Проводили втречи с руководителями местных гарнизонов батальонов холопских, основная масса, которых изъявила готовность приступить к активным действиям против фашистов. Основная масса польского прогрессивно настроенного населения готова была вступить на путь борьбы с гитлеровцами.

Но была одна нерешенная проблема - не было оружия им боеприпасов.

Вопрос оружия был самым наболевшим. В партизанском отряде этот вопрос был тоже самым трудным. Беспрерывные бои с карательными войсками СС истощили наши скудные запасы боеприпасов. В отряде на винтовку приходилось по 10-15 патронов, на все автоматическое оружие имелось не более 1200-1500 патронов. Вновь организованным местным гарнизонам ГЛ. обеспечить оружием мы не могли. Неоднократно вопрос об оружии ставился перед командованием Главного штаба, но и они не имели никаких резервов.

Единственным источником пополнения оружия и боеприпасов были трофеи, но их было мизерно мало.

В первой декаде марта мы с Голодом и группой разведчиков ушли в Парчевский лес. Колубелов со своими людьми оставался пока на своем месте.

На основной нашей базе нас ждали с нетерпением. Было много новостей. Одной из главных была назначение Казимира Сидора командующим Северным Люблинским округом, вместо Павла Далебка, который был арестован гестапо 19 января 1943 года. Он был отправлен в концентрационный лагерь смерти "Майданек".

Новый командующий К.Сидор не оставлял нас без внимания, ходя и находился больше времени в Люблине и других районах округа. Связь с нами он поддерживал через связных - сестер Ирину и Еву Томасиковых.

Получили указание сосредоточить все силы на диверсии железной дороги Луков - Люблин, шоссейных дорогах и уничтожение линий телефонной и телеграфной связи.

Для начала решил провести диверсию на ж/д возле станции Грудек.

Диверсионную группу возглавил начальник штаба отряда Владимир Гречишев и политрук В.Ремезов, на диверсию пошли и местные партизаны: братья Гаюси и Юзеф Грузчик, которые хорошо знали эти места. Инструмент для развинчивания рельсов мы имели, так как уже не раз пользовались им. Он был спрятан в селе Рудка.

Операция прошла удачно. Был пущен под откос воинский эшелон с автомашинами и артиллерией. Было убито 11 человек немцев, уничтожено несколько площадок с автомашинами. Дорога была выведена из строя на 16 часов.

Вместе с разведчиками "Чуваша" и Мелюха возвратился в район Предбужья, где находилась рота Колубелова.

Была проведена продовольственная операция. Недалеко от большого села Городище находилось немецкое имение. Ночью с 18 на 19 марта силами первой роты мы захватили его, охрана разбежалась. На нашу долю остался только администратор-фашист, которого партизаны обнаружили в туалете, вооруженного пистолетом и 2-мя гранатами. Со страха он не оказал нам никакого сопротивления. Фашиста расстреляли, его оружие, 1 винтовка, 2 пистолета, 2 гранаты и охотничья винтовка достались нам как трофеи. Но основной трофей это 250 штук боевых патронов и продовольствие. Конфисковали много молодняка КРС и свиней, муки и других продуктов. С/х инвентарь попортили, а имение подпалили.

Необходимое количество продуктов погрузили на подводы и отправили на основную базу. Свинина и КРС были поручены нашим завхозам Васе и Ване "Курским". С группой в 20 человек все необходимое они доставили на базу. Часть продуктов было роздано местному населению.

"Чуваш" и Юзеф "Испанец" с группой партизан захватили спиртзавод в Антополю. Несколько бочек спирта было отправлено на базу для нужд отряда, остальные запасы более 3000 литров были уничтожены. Оборудование было выведено из строя.

Был разгромлен спиртзавод в Вышницах. Где-то числа 24 или 25 марта 1943 года решили уничтожить несколько мелких предприятий по переработки хвойной смолы, которые немцы открыли в Адампольском лесу. Пока партизаны палили эти ополокурни, я с частью партизан вышел на шоссе Влодава - Люблин и сделали засаду без никакой определенной цели, на авось, может, что попадется. Минут через 15 появилась легковая машина, двигавшаяся с Люблина на Влодаву. Решили ее обстрелять. Когда поравнялась с засадой, дали залп с обеих сторон. В автомашине оказался староста г. Влодавы с женой. Были убиты староста, его жена и шофер. В машине находилась еще служанка старосты, которая по счастливой случайности оказалась живой. Хотя она была тоже немкой, мы ее оставили живой. Автомашину спалили. Наши трофеи - один автоматический маузер новейшего образца 24-х зарядный и 2 гранаты. Но главный трофей достался Ильюхе Колубелову. Убитый фашист был дядей побольше Ильи, его обмундирование и сапоги оказались Илье впору. Все это произошло между селами Калач и Сухава. После операции мы направились параллельно шоссе в направлении Крукиво. Не прошло и 10 минут, как впереди идущая разведка подала знак о появлении фашистов со стороны Влодавы. Мы немедленно залегли и стали ждать. Появилась группа велосипедистов человек 15. Когда они поравнялись с нами, открыли по ним огонь. На этот раз пошли в ход и 2 гранаты влодавского старосты. Немцы не оказали нам никакого сопротивления, побросали велосипеды и скрылись в лесу. Это были связисты. На месте стычки осталось три убитых немца и 11 велосипедов. Собрали свой трофей и ушли вглубь леса.

Операция на шоссе Влодав-Люблин имела свое дальнейшее продолжение с трагическим концом. Дело в том, что сын убитых старосты и его жены был какой-то большим авиационным начальником. Командовал авиационным соединением. Когда ему сообщили о гибели отца и матери, он, по непроверенным данным, обратился к самому рейхсфюреру Герингу, который дал разрешение принять участие в уничтожении "большевистских банд". Несколько дней авиация бомбила Адампольский лес. Но бомбы почему-то падали не на лес, а на близлежащие села. С большой жестокостью было разбито село Воля Вырики. Много погибло ни в чем не виновных мирных жителей, село было разрушено и спалено.

За ночь мы перешли в Романовские леса, остановились недалеко от села Сосновка. Здесь я не стал останавливаться, дал задание Колубелову уничтожить телеграфную связь между Вышницами и Словатычами и следовать на базу. Сам тоже с разведчиками Мелюха направился в Парчевский лес. По дороге зашел на колонию Руссилы до "бабки" Марии Жигалюк. Первым долгом она обругала меня, что редко к ней захожу, а потом начала рассказывать мне все свои "новости". Как всегда, рассказывала про операции, которые мы проводили, только по объему и результатам преувеличены в несколько раз. Я ей никогда не говорил, сколько у меня людей и где бываю, и что делаю. Поэтому она думает, что рассказывает мне о событиях, о которых я не имею никакого представления.

- Федор! Що робыться на шоссе Влодава-Люблин, недалеко вид Калача.

Из-за Буга прибыло больше тысячи войска Советов вся с машинной новой броней. Ехали немецкие колонны на фронт, и они всех их перебили. Самоходами и фашистскими трупами завалено все шоссе. Набили фашистов, а сами знову пишлы за Буг.

Я, конечно, молча слушал с удивляясь. Как всегда в разговор подключается дочь Анна.

- А що робыться в Парчевськом лиси, ты чув?...Там цилый полк несхотив воеваты против Советов, зрадыв Гитлеру и вси пишлы в лис. Командир у ных теж нимець, говорять коммунисты якыйсь Альбрехт. В лютому там так набылы фашистив. Кажуть, два дни возылы трупы самоходами з лису.

Как не трудно иной раз бывает, но прийдешь к этим добрым людям, послушаешь их рассказы, где все кончается разгромом карателей и становится легче на сердце.

- Раз уже швабы швабов бьють, значить, скоро будэ кинець вийни, - коментирует "бабка" рассказ дочки.

В заключение она сделала для меня предложение, чтобы я переждал, пока кончится война, а потом ехал домой. Когда отказался от ее предложения, попросила чаще заходить к ним и лучше прятаться в лесу, чтобы не убили. Конечно, совет бабушки не мог выполнить, но обещание дал.

По пути на базу зашел еще на колонии Загайки к Виктории. Еще раньше мы ей подбросили литров 100 спирту, она имела уликов штук 20, со спирта и меда готовила хорошие напитки, которые очень нравились жандармам. От нас она имела задание не противиться от посещения немцев. Пьяные жандармы часто рассказывали друг другу такие новости, которые необходимы были для нас. О том, что она владела немецким языком, они не знали. На этот раз передала мне очень ценные сведения. Оказывается, днями вызывали всех комендантов жандармерии и полиции в город Люблин, где их проинструктировали о новых методах борьбы с "большевистскими бандами: и о готовящейся крупной карательной операции против нас по всей северной части Люблинской области. Для проведения операции должны прибыть регулярные части Вермахта.

Сообщила еще, что несколько дней назад недалеко от их села была стычка между жандармерией и партизанской группой, убиты два жандарма и один ранен, убит один партизан.

"Золотозубая" - псевдоним Виктории - один из активных источников точной информации. Утром мы были в Парчевском лесу. Юзеф "Испанец" проинформировал меня о событиях, происшедших во время моего отсутствия.

Проведена операция под непосредственным командованием Давида и "Испанца" по освобождению молодежи села Колеховиц, которые должны были быть угнаны принудительно на работы в Германию. Операция проходила днем. При стычке с жандармами один из них был убит, остальные разбежались, согнанная молодежь для отправки в Германию была освобождена и распущена по домам.

Перед собравшимся населением Колеховиц выступил "Испанец", рассказал собравшимся о целях партизанской борьбы, призвал оказывать всяческую помощь партизанам, вступить в ряды активных борцов против оккупантов. В этой операции партизаны потерь не имели.

Вторая группа под командованием "Чуваша" была направлена на шоссе Влодава - Люблин для уничтожения линии телефонно-телеграфной связи. Недалеко от села Загаек были предупреждены местным населением о засаде жандармов на пути. "Чуваш" незаметно приблизился к месту засады на 150-200 метров, засел со своими людьми и стал ждать, что будут делать жандармы. Те просидели до часу ночи и, по всей видимости, решили, что партизаны прошли другой дорогой и направились домой. Когда проходили возле засевших партизан, те их обстреляли. Двое жандармов были убиты, и один был ранен. Жандармы не растерялись, открыли ответный огонь, в результате чего был убит один партизан. Наша группа отошла вглубь леса, немцы преследовать не стали. Следующее сообщение было не из приятных. Без разрешения командира роты Давида и начальника штаба Гречишева группа партизан самовольно ушли в село Старый Орехов, там где-то достали "бимберу" - самогонки и когда навеселе возвращались в лес, напоролись на засаду жандармов из Сосновиц, было убито 4-е человека и несколько человек ранено. Некуда девать подобные факты. Хотя и радко, но были и подобные "операции", где без надобности из-за расхлябанности и недисциплинированности гибли люди. По всей видимости, из числа наших недругов, а такие, к сожалению, тоже были, кто-то донес в Сосновицы жандармерии и те на их пути сделали засаду.

В последних числах марта группа партизан под командованием Николая Мелюха на шоссе Любартов - Люблин на несколько километров спилили телеграфные столбы, тем самым нарушили телефонную связь между городами на несколько суток.

В первых числах июня возвратились из северо-восточных районов области рота Колубелова.

Поставленную задачу рота выполнила - на шоссе между Вышницами и Славатычи в трех местах были спилены телефонные столбы, сорваны провода и унесены в лес. Телефонная линия была разрушена более, чем на 5 километров.

В селе Липинки находился какой-то секретный пост с сильно укрепленным гарнизоном. Этот гарнизон пользовался связью по этой линии. Партизаны знали, что с гарнизона будут направлены связисты для обнаружения и устранения неисправности на линии, решили сделать засаду. Рано утром появились на линии пять связистов. Все пятеро были убиты, партизанам досталось пять немецких мундиров и пять винтовок. После этого отошли в глубь Сосновского леса.

По дороге на базу за селом Вырини рота была обстреляна из засады жандармами и украинской полицией. По какой-то счастливой случайности первые залпы врага не поразили партизан. В дальнейшей перестрелке был тяжело ранен мой земляк Ваня.... Ответным смелым броском противник был рассеян. Партизаны, изменив направление движения, отошли от места боя. Раненого партизана в позвоночник с двумя бойцами из колонии Мутвицы принесли в дом Стефана Голодчука. Рота без дальнейших происшествий к утру была в Парчевском лесу.

Командованием Люблинского обвода ГЛ и нашего северного округа была дана команда прибыть всему личному составу местных гарнизонов в Парчевский лес. Выполняя приказ командования, в лес прибыло около 1000 человек. Прибыл командующий нашим округом с несколькими партийными руководителями и своими помощниками. В лесу происходило что-то невероятное. Возникали митинги, на которых выступали командиры, партийные работники рядовые гвардисты. Несколько дней продолжалась демонстрация силы рядов Народной гвардии, рост рядов Польской рабочей партии. Занимались строевой подготовкой, тактикой и изучением всех видов оружия. Хотя из многих сел люди не прибыли по разным причинам, можно было убедиться, какой огромный труд проделали партийные работники. Ведь менее года назад ничего не было, ни рабочей партии, ни ее военной организации - Народной Гвардии (ГЛ.). А сейчас в лесу находилась сила, которая способна проводить крупные операции против фашистских оккупантов.

Все было: и энтузиазм и готовность начать немедленно активную борьбу с оккупантами, только не было чем бороться - не было оружия. Вопрос вооружения стал главным вопросом перед командованием, самой сложившейся обстановкой, самой жизнью был поставлен вопрос - где и как добыть нужное количество оружия и боеприпасов?

На нашем заседании партийного и командного состава округа так и был поставлен вопрос - где и как добыть так необходимое нам оружие и боеприпасы. Многие были предложения, но все они были или невыполнимы или вообще нереальны. Решили остановиться на двух предложениях:

1. Договориться с работниками ж/д, поддерживающих нас, чтобы они нам сообщали, когда будет проходить ж/д эшелон с оружием и боеприпасами, с тем, чтобы мы могли его пустить под откос и забрать орудие;

2. Послать представителя в советские партизанские соединения и связаться с Большой Землей - так мы называли нашу Родину по ту сторону фронта. Вернее связаться со штабом партизанского движения СССР.

Для посылки за Буг была предложена моя кандидатура, но Сидор и секретарь обкома ППР "Ян Другий" отклонили, мотивируя тем, что мое отсутствие пагубно скажется на партизанской борьбе в этом районе. Решили послать моего комиссара Яна Голода "Кирпичного". Его должны были сопровождать два-три надежных смелых товарища. Со своей стороны, я решил сделать все, чтобы Ян благополучно переправился через Буг и границу. Не откладывая в долгий ящик, на другой день начал готовить Голода в поход. Начальнику штаба Гречишеву и политруку Ремизову дал указание приготовить подробный отчет о нашей численности и проделанной работе нашим отрядом на территории Польшы за весь период его существования. Партийных работников области попросил написать обстоятельное письмо о программе и задачах ППР и ее боевой организации ГЛ, в составе которой мы находимся.

За несколько дней все было подготовленно. С ротой Колубелова решил сопроводить делегацию сам и не уходить от Буга, пока они благополучно не переправятся на нашу сторону. Всю подготовку и сам факт переправы делегации за Буг мы держали в строгом секрете. А когда пошли к Бугу, никого не удивило, так как люди привыкли не спрашивать, куда и зачем идем, знали, когда нужно командир объяснит.

На этот раз нам сопутствовало счастье на всем пути. До границы добрались благополучно. Между Долгобродами и Голишивым случайно встретили вооруженную группу, совсем нам незнакомую. Все были вооружены советскими автоматами. По началу чуть не перестрелялись, но, в конце концов, нашли общий язык. Оказывается, то была разведка из-за Буга от соединения Сикорского, одного из отрядов, находящегося возле самого Буга - Жуковский отряд. Оказывается, они знали о нашем существовании, даже знали, что командир немец Теодор Альбрехт.

Таким образом, они для нас, мы для них, были радостной находкой.

Их командование поставило перед ними задачу разведать обстановку в

районе Белой Подляски и железной дороги Варшава - Брест. Мы с Голодом подробно ознакомили их обо всем, что нам было известно, они нас - о событиях на их стороне. Подробно рассказали о положении на фронтах. Дальше договорились так: они выделяют одного своего человека для сопровождения группы Голода, я им даю человека для сопровождения в район железной дороги. У нас был местный гарнизон ГЛ. в селе Голипово, мы нашли им нужного человека, который повел их в нужный район. Группа Голода в сопровождении одного разведчика из-за Буга направились на переправу. Оказывается, в селе Хирсы по ту сторону Буга они имели своего человека с лодкой, который каждый вечер дежурил, ожидал сигнала с польской стороны.

Часов в 11 вечера Голод со своей группой благополучно переправился через Буг. Сопровождаемый разведчиком, пошел в Брест-Литовское соединение, которым командовал секретарь Брест-Литовского подпольного обкома КП Белоруссии Сикорский.

В обратном пути на основную базу посетил своих связных, у Виктории поинтересовались, есть ли у нее приманка для жандармов, т.е. имеет ли она спирт. Оказывается с этим вопросом все в порядке. В своем сообщении она еще раз подтвердила информацию о новой большой карательной операции фашистов на наши районы.

Пьяные жандармы похвастались о скором уничтожении всех "большевистских банд", жаловались, что стало очень опасно жить, особо опасный изменник фатерланду и фюреру немец, который командует всеми бандитами в этом районе.

Виктория поинтересовалась у меня, видел ли я этого немца, ответил отрицательно. Сказал, что тоже слышал о нем много, но видеть не приходилось.

- Уж очень злы и боятся этого немца мои "благоверные". Очень дорого они его ценят. Тот, кто его пленит или доставит в Люблин убитого, получит награду в 250 000 рейхсмарок. По распоряжению самого рейхсминистра Гиммлера будет проводиться карательная операция по очищению от "бандитов" районов Люблинской области. Между прочим, жандармы редко употребляли слово бандит, а называют настоящим именем - партизан. В имение Антополь прибыло более 400 человек русских, жандармы их называют "Ост - легион", а еще точнее - предателями. Ненавидит их также как и своего предателя, который командует партизанами в Парчевском лесу. Хорошо бы его увидеть, что оно там за такой грозный немец, что за фамилия Теодор Альбрехт.

Я пообещал Виктории, если будет возможность, с ним познакомиться обязательно приведу его к ней.

Бородий Юзеф из колонии Ротаевич, как доверенный человек, тоже предупреждал о готовящейся карательной операции фашистов. Он по нашему заданию заимел знакомых жандармов в Вишницах. При встрече с ними всегда жаловался на лесных бандитов, что обижают его. Жандармы его успокаивают, что не долго им разгуливать в лесу, очень скоро все будут уничтожены, на то есть приказ самого Гиммлера.

Дата добавления: 2015-07-08