Глава XV. На грани мира и войны.

Сперва он даже не понял, где оказался, и изумленно захлопал глазами, но потом память вернулась к нему, и он бросился к окну, тревожно заглянув внутрь. Лиринель все еще лежала на своем тюфяке, закутанная в шерстяное одеяло, но дышала уже ровнее, и глаза у нее были открыты, а, увидев своего друга, она даже слегка ему улыбнулась. Дракон в ответ игриво оскалил зубы и, вскочив на лапы, хотел потянуться всем телом, но тут же охнул – правый бок, тот самый, куда ударила синяя молния, ныл, как от хорошего удара когтистой лапы, и, скосив глаза, он увидел, что некоторые чешуйки сильно повреждены, а кожа под ними болит, точно обожженная. Видно, их сон был не совсем сном… Но думать над этим было некогда – едва он успел наскоро вылизать опаленное место, как услышал приближающийся цокот копыт, и из-за угла показались Маргон с целителем, а с ними – весьма красивая кентаврида с золотистыми волосами, рядом с которой вприпрыжку бежал еще совсем юный, лет шести, малыш, смешно размахивающий коротеньким хвостиком. Когда они приблизились, Шквал вежливо им кивнул, и Маргон ответил тем же.

- Поздорову тебе, сын морского народа! – басовито промолвил он, - Надеюсь, что остаток ночи ты провел спокойно?

«Да, спасибо, - ответил Шквал как можно равнодушнее, - Хорошо спать, если знаешь, что рядом с тобой друзья, - тут он заметил, что Маргон пришел сюда не с пустыми руками, и, увидев подозрительно знакомый серый мешок, удивленно спросил, - Вы что, возвращались на нашу стоянку?»

- Нехорошо бросать свои вещи, даже если решил поохотиться на ночного удильщика, - с невольным уважением сказал Маргон, - Мало кому удавалось попасться этой твари и выбраться из ее утробы живыми! Но, кажется, она дала маху, когда решила закусить драконом!

«К нашему счастью, - заметил Шквал, - Спасибо».

- Да, ты, наверное, не помнишь Арванну, - он обернулся к своей очаровательной спутнице, - Но она была с нами в ту ночь, когда мы с Ильфирой и Айленой пересекали Темную чащу и Глушь.

«Такую храбрость трудно не запомнить», - Шквал почтительно поклонился кентавриде, а та улыбнулась в ответ. Тем временем слепой целитель незаметно проскользнул внутрь дома, и через несколько мгновений оттуда, слегка пошатываясь, но в целом чувствуя себя почти здоровой, показалась Лиринель, бережно поддерживаемая старым кентавром под руку. Дракон тут же повернулся к ней и радостно заурчал, а его теплое дыхание взъерошило ее волосы.

«С возвращением».

«И тебе привет, братик», - улыбнулась она и повернулась к остальным кентаврам, - Маргон-кай! Арванна! Как же я рада вас видеть!

- Мои надежды оправдались, принцесса: мы встретились вновь, - кивнул ей старейшина Дома, - Что можно видеть в такой удаче, как не провидение небес? Ты сильно изменилась за эти годы, - он окинул ее проницательным взглядом, - Впрочем, глаза все те же – глаза маленькой воительницы, что отразила атаку нирвархов и одолела трясинного змея!

- Некоторым вещам не пристало меняться даже спустя годы, - заметила девушка, - Но я вижу, друзья мои, что в нашей скромной компании пополнение, и вас уже не двое, а трое. Кто же этот юный господин?

- Знакомься, - рука Арванны ласково погладила мягкие кудри кентаврика, - Это Шильмар, наш сын, будущий воин Сломанного Копья.

- Очень приятно, - дальгария совершенно серьезно поклонилась, и кентаврик, ведомый правилами приличия, тоже отвесил ей поклон, хотя ему было трудно оторвать взгляд от Шквала, что возвышался над ним, точно скала. Дракон, заметив это, улыбнулся – блеснули клыки – и, изогнув шею, посмотрел на него сначала одним блестящим голубым глазом, потом другим, после чего наклонил голову, и кончик его морды едва не коснулся лица Шильмара. Тот не отпрыгнул, хотя глаза у него были круглые, и за мамину спину не спрятался. Маленькая теплая ладошка его осторожно коснулась носа морского дракона… тот негромко замурлыкал, а потом, выгнув хвост дугой, игриво отпрыгнул в сторону… и, не прошло и нескольких мгновений, как громадный ящер и маленький кентавр уже вовсю резвились вдвоем, прыгая и смеясь – причем у Шквала этот смех выходил едва ли тише самого настоящего рычания!

- Вижу, - улыбнулась Арванна, - они нашли общий язык… вот уж не думала, что такой исполин может вести себя, как ребенок!

- Ну, по нашим меркам он и есть ребенок – ему всего семь лет, - заметила Лиринель, тоже улыбаясь, - Но по меркам морских драконов он еще очень молодой, однако уже вполне взрослый. Надеюсь, когда мы вернемся в океан, он будет об этом помнить. А сейчас пусть играет.

- Конечно, - кивнул Маргон, - Но, совсем забыл сказать, мы пришли сюда пригласить вас на обед, чтобы наконец-то поговорить. Вы не против?

- На… обед? – Лиринель неуверенно оглянулась на Шквала, явно прикидывая, не станет ли обед легкой закуской для голодного дракона. Маргон засмеялся.

- Не волнуйся. По сравнению со мной твой приятель покажется скромной птичкой, так что не переживай.

- Ну, в таком случае мы с радостью примем ваше предложение. Так хорошо побыть в компании друзей!

- Тогда прошу за нами, - поклонился Маргон, - Ильвар, ты не откажешься?

- Я польщен, старейшина, - слепой целитель кивнул, - но у меня есть и другие дела. Я должен ими заняться.

- Хорошо, - кивнул Маргон, - Но ты знаешь, как мы тебе благодарны за то, что ты сделал.

- Особенно я, - Лиринель осторожно дотронулась до худой руки старого кентавра, - Спасибо тебе.

- Это всего лишь мой долг как целителя, - сказал тот, и теплые искорки зажглись в его невидящих глазах, - Я был бы рад помочь еще больше, да, увы, не в силах. И потому я лишь надеюсь, что дальнейший ваш путь будет легче, чем тот, что остался позади, - он поклонился им и исчез в своем доме, а Лиринель, Шквал и их друзья неторопливо зашагали по улице. Встречные, заметив своего старейшину, кивали, а гостей провожали заинтересованными взглядами, но в целом на присутствие морского дракона и дальгарии они реагировали вполне спокойно.

- А что это за крепость, Маргон-кай? – спросила Лиринель кентавра, едва поспевая за его размашистыми шагами, - Кажется, ей немало лет…

- Да, ты права. Она много старше нас, - кивнул тот, - Наши предки впервые поселились здесь столетия назад, но и до них она простояла здесь не одно тысячелетие, а уж кто ее построил – люди, эльфы, кентавры – и по какой причине покинули столь надежное укрепление – нам неизвестно. Определенно, что это была не война – стены крепости частично разрушены, но это следствие времени, а не усилий захватчиков. Поэтому мы зовем ее Норригал – что на нашем языке значит Неприступная.

- Хорошее имя, - кивнула дальгария, - Весь твой Дом живет здесь?

- По счастью, крепость достаточно велика, - ответил Маргон, - Всем хватает места… в том числе и моему семейству. Прошу, - он с поклоном пригласил их внутрь небольшого дома, где их уже ждал накрытый стол. Стульев возле него не было – кентавры попросту улеглись на землю, застланную толстым слоем соломы и покрытую вытканными покрывалами, и Лиринель невольно попала в неловкое положение, но ее выручил Шквал – растянувшись во всю длину, он подставил ей одну из своих передних лап, и девушка, благодарно ему улыбнувшись, аккуратно на нее села. Обед был не роскошен, кулинарные способности здешних поваров никак было не сравнить с мастерством эльфов, но и не скуден, так что даже дракону хватило наесться до отвала, хотя если кто и мог сравниться с ним в умении опустошать тарелки, так это Маргон, но кентавр ел степенно и неторопливо, поэтому было не так заметно, что к концу трапезы едва ли не четверть стола оказалась пуста по его милости. Шквал же такими манерами не отягощался, пища исчезала в его глотке, как в бездонной пропасти, и Шильмар, вскоре забыв о еде, каждый кусок, отправляющийся в зубастую пасть дракона, провожал восторженными глазами.

- Я смотрю, ты совсем не страдаешь от отсутствия аппетита, - заметив это, засмеялась Арванна, - Даже кентавра, и то может удивить! – и она похлопала дракона по плечу, а тот весело оскалился. Узкий, покрытый роговыми шипиками язык его змейкой зашарил там и сям, избавляясь от остатков пищи, после чего Шквал с удовольствием прищелкнул клыками – Шильмар так и взвизгнул от восторга. Лиринель тем временем негромко рассказывала Маргону и Арванне об их приключениях, начиная с того самого момента, как они расстались у Полуночного ущелья. Те слушали ее очень внимательно, и рассказ получился довольно длинным, хотя, когда он уже приближался к концу и Лиринель спокойно поведала о несостоявшемся нападении стенолаза и атаке стаи безликих, Арванна невольно охнула от ужаса.

- Что ж, - наконец изрек Маргон, когда она закончила, - вижу я, что немало вы испытали с тех пор, как покинули кров друзей, и немало вас еще ждет впереди. К сожалению, помочь вам советом я не в силах – мой народ не славится любовью к путешествиям, и о землях, лежащих вне пределов наших владений, мы имеем смутное представление. Насколько я понимаю, вы не останетесь с нами надолго?

- Нет, друг мой, - покачала головой девушка, задумчиво крутя между пальцами хвостик от съеденной груши, - Море зовет.

- Тогда утром мы проводим вас до реки вместе с рассветным патрулем, - тут же заявил кентавр, причем без вопросительных интонаций в голосе – вообще Маргон, кажется, не очень любил задавать вопросы, - Мы прекрасно знаем всех своих соседей, прячущихся в чаще, и на этот раз ни одно чудовище не посмеет на вас напасть. Вы согласны?

- Да, Маргон, спасибо тебе, - Лиринель улыбнулась ему, а Шквал так энергично хлопнул по земле хвостом, что даже камни не выдержали, и на некоторых из низ появились глубокие отметины от его шипов. Остаток дня для наших путешественников прошел очень спокойно, и позже, рассказывая о своих путешествиях, они вспоминали о нем с особенной теплотой. Шильмар, как оказалось, похвастал своим друзьям, что играл с драконом, и что дракон этот не совсем не злой, а очень веселый, так что под вечер рядом со Шквалом толпилось уже трое любопытных малышей, и на все попытки отогнать их недовольным рычанием они только громче смеялись и все норовили дернуть его за плавник на хвосте, а когда он пытался их стряхнуть – цеплялись, как клеши, и никакими силами их нельзя было оттуда снять. В конце концов, досыта намучавшись с этими визгунами, Шквал в полном изнеможении рухнул наземь рядом с Лиринель, что с улыбкой наблюдала за его стараниями, и обиженно заворчал, а дальгария только дружески почесала ему скулу, заметив: «Ну, что я тебе могу сказать? Потерпи еще немного, они же дети. Бьюсь об заклад, они ни разу в жизни не видели дракона и думали, что это всего лишь старые сказки, а тут – на тебе! Громадный, зубастый, да еще и морской! Будь снисходительнее». «Но всему же на свете есть предел! – сказал он, поморщившись – его как раз здорово дернули за плавник, - Маленькие, надоедливые… ух!» - и, вздохнув, он побыстрее спрятал голову под лапу, предоставив малышам забавляться с остальным его телом. Лиринель смотрела, смотрела, как кентаврята, кто как может, достают ее приятеля, и наконец, сжалившись над бедным, всеми обиженным драконом, решила хоть чуть-чуть ему помочь, немного пошептала, пошевелила пальцами – и по ее ладони заскакал крошечный единорог, размером чуть побольше кузнечика. Один из малышей вскоре заметил его, и через пару мгновений все трое сгрудились вокруг девушки, заворожено следя, как сияющая синяя фигурка прыгает по ее руке, и в голос взвизгнули, когда она, подпрыгнув и перевернувшись в воздухе, обернулась длиннохвостой птицей, но, не успели они ею налюбоваться, как вместо нее захлопал крыльями и оскалил маленькие, но все равно грозные клыки миниатюрный дракончик. Затаив дыхание, маленькие кентавры следили, как одно существо сменяет другое, стоит только улыбающейся девушке того пожелать. А фантазия у нее была неистощимая, так что немало времени прошло, прежде чем синекрылая бабочка обернулась орлом, который, заклекотав, взвился вверх и там рассыпался искрами, медленно спустившимися вниз. Кентаврята тут же вздохнули в голос, а через мгновение возбужденно затрещали и принялись наперебой дергать Лиринель за одежду, требуя продолжения магических фокусов. Девушка недолго сопротивлялась – со смехом отстранив их немного в сторонку, что-то негромко пробормотала, взмахнула руками и, в одно мгновение уменьшившись и покрывшись перьями, птицей взмыла вверх по дружный визг малышни. Выписав несколько петель, она полусложила крылья и спикировала вниз, а, коснувшись земли, великолепной пантерой прыгнула в сторону, одновременно разворачиваясь в воздухе, словно пытаясь поймать свой хвост. Даже Шквал восхищенно вздохнул, глядя, как огромная кошка грациозно взвилась вверх, одним махом перескочив через головы малышей и даже не коснувшись их кончиками лап, после чего оскалила клыки и в шутку зарычала, но так, что зрители невольно шарахнулись в сторону, но, когда они оглянулись, то хищница уже исчезла, и на крыльце дома, мягко улыбаясь, сидела Лиринель, все та же девушка с волосами цвета воронова крыла и глубокими синими глазами, по цвету напоминающими венчики полевых васильков…

«Это было здорово! – заметил дракон, - А ведь когда-то ты и понятия не имела о том, что такое магия!»

«Да, многое изменилось за это время», - кивнула Лиринель, чувствуя лишь легкую усталость, хотя раньше даже простейшая иллюзия высасывала из нее все силы до последней капли. И когда Маргон с Арванной выглянули во двор – отводить детей по домам, ведь стало уже совсем темно – их взорам предстала удивительно мирная картина: прислонившись к теплому боку Шквала, Лиринель спала прямо на земле, с кентавренком под каждой рукой, а третий, в котором Арванна с улыбкой признала своего сыночка, разлегся на передних лапах дракона, совсем рядом со страшенными когтями, и морской ящер не разбудил, не отодвинул малыша – осторожно положил голову рядом, боясь оцарапать его своими шипами, и теперь его теплое дыхание ерошило волосы Шильмара, так хорошо согревая воздух, что малыш даже не замерз, и на его губах играла легкая улыбка… Маргон хотел, было, построжиться и загнать малышей домой, да Арванна его удержала.

- Не надо, - шепотом сказала она, улыбаясь, - Пусть поспят.

- Ладно, - помявшись, согласился тот, - Но утром я разбужу их на заре!

И свою угрозу он выполнил. Едва солнце показалось над горизонтом, как он уже вышел во двор в полном боевом вооружении и без лишних церемоний растолкал всю теплую компанию.

- Ну, хватит спать, - ворчал он, пока кентаврята с недовольными стонами поднимались на ноги, - И прекратите этот ной, такое поведение недостойно воинов! Эй, - он постучал подкованным копытом по боку спящего дракона, - Шквал! А ну подъем! Пора в дорогу отправляться, пока солнце еще не поднялось высоко! Принцесса, - он наклонился к Лиринель, - Пора вставать.

- Я не сплю, друг мой, - улыбнулась та, и вправду поднимая на него совсем не сонные глаза, - Трудно не проснуться после твоей побудки! – и, потянувшись до хруста в суставах, она вскочила на ноги. Увидев – или, вернее, услышав, что все встали и больше поваляться не получится, Шквал медленно открыл глаза, зевнул, лязгнув клыками и, поднявшись, по-кошачьи выгнул шипастую спину, потянув все четыре лапы. Наскоро перекусив, друзья, сопровождаемые Маргоном и еще двумя взрослыми воинами заторопились к выходу из крепости. Арванна и Шильмар шли за ними всю дорогу, и у ворот кентаврида крепко и очень дружески обняла девушку за плечи.

- Удачи тебе, Лиринель – тихо прошептала она ей на ухо, и слеза, скатившись по ее щеке, затерялась в пушистых волосах, - Да хранят тебя звезды…

- И тебе счастливо, Арванна, - ответила та, обнимая ее в ответ, - Я рада была узнать, что ты нашла свою судьбу. Пусть же и дальше над вами будет простерто покровительство небес!

Шквал, что доселе неподвижно стоял рядом, при этих словах кивнул и, опустив голову, дохнул в лицо Шильмару, а Арванне тихо сказал:

«У тебя чудесный сын, воительница. Он вырастет отважным и сильным, таким же, как его отец, и я рад, что познакомился с ним».

Арванна лишь улыбнулась и обняла сынишку, а Шквал, подмигнув им обоим сверкающим лазурным глазом, зашагал вслед за Лиринель и патрулем кентавров, что уже исчезали за густыми еловыми лапами. И Темная чаща, вполне оправдывая свое название, тут же поглотила его – когда он все же нагнал друзей, даже высокие стены крепости кентавров скрылись из виду, и Норригал пропала во мраке, как и не было ее… А дальше они только шли и шли, почти не разговаривая, бесшумные, словно тени, легко скользящие над влажным мхом и сухими иголками, устилающими землю. Маргон и его товарищи шагали размашисто, не оборачиваясь, но Лиринель, хоть и не могла похвастаться такими длинными ногами, ничуть от них не отставала, своим примером подбадривая уже начавшего уставать Шквала.

«Ну, чего ты копаешься? – иногда спрашивала она, - Неужели мой мешок настолько тяжел?»

«Да не в мешке дело! – ворчал тот, выдирая лапы из густых переплетений корней, - Погоди, вот доберемся до реки, я тебе покажу, что я умею!» - и, с треском высвободив застрявшие когти, он побежал за ней, так сильно размахивая хвостом, что оставлял на еловых стволах глубокие отметины, а к тому времени, как впереди заблестела Рейва, уже успел насобирать столько смолы и сухих иголок, что хвост его напоминал боевую булаву. Лиринель едва не подавилась смехом, увидев его, однако морской дракон лишь высокомерно вздернул нос и, пригнувшись, соскользнул в воду, явно с большим наслаждением с головой исчезнув на дне реки.

- Спасибо, Маргон, - Лиринель крепко сжала его грубую мозолистую ладонь, - Спасибо тебе за все. Твоему Дому очень повезло со старейшиной.

- Я лишь выполняю то, что должен, - он слегка улыбнулся, польщенный ее словами, но взгляд оставался серьезным, - Я воин и иду по пути воина, сколько себя помню, и верю, что это мое предназначение… Сердцем чувствую я, что не суждено нам более свидеться, и расстаемся мы навсегда. Слишком разные дороги мы с тобой избрали и более им уже не пересечься, но ты знай, принцесса дальгаров, - он опустился рядом с ней на колено, но все равно его склоненная седоватая голова оказалась много выше ее собственной, - что мой народ всегда будет помнить о тебе. А если когда-нибудь тебе будет очень одиноко, и в душу твою закрадутся сомнения о верности избранного тобой пути – посмотри на звезды и вспомни нас. Вспомни, что ты не одна на этом свете идешь по выбранной дороге, а значит – стоит идти дальше. Стоит бороться, - и, медленно поднявшись на ноги, он тенью исчез в чаще, больше не оборачиваясь. Лиринель же грустно улыбнулась ему вслед, после чего пружинисто прыгнула в воду – и пропала в волнах. Шквал ждал ее, и, едва ее рука поймала его за спинной шип – радостно бросился вперед, загребая воду хвостом и просто лучась от самодовольства: теперь-то он в своей стихии и уже никому не позволит над собой смеяться! Его сильное тело плавно изгибалось, вторя ударам плавников, отчего дракон, и без того не улиткой ползущий, словно летел под водой, уже не боясь неожиданных порогов и коварных подводных скал. А солнце еще не успело покинуть зенита, как наши герои уже выплыли из-под мрачноватой сени Темной чащи, оставив ее позади, вместе с прячущимися в ней кентаврами – сердце Лиринель невольно дрогнуло – и всеми чудовищами, ее населяющими – вот об этих тварях она сожалела куда больше! Вскоре над голубой лентой реки зашумели густые лиственные кроны, прореженные лучами солнца, и величавые древние ивы склонили над водой свои гибкие ветки – в свои права вступал великий Меорский лес. Здесь уже путешественники могли не опасаться, что ночью на них нападут жуткие твари и обглодают до костей, так что вечером они совершенно спокойно легли спать на песчаном берегу, прогретом дневным солнцем. Ночью, правда, было холодновато - чувствовалось приближение осени, но Лиринель и Шквал уже давно привыкли к суточным перепадам температуры, которые в горах были совсем не в редкость, и не слишком замерзли, а утром, хорошо позавтракав, вновь поплыли вниз по реке. В прошлый раз Ильфира и Лиринель пересекали это лесное царство на спине красавца Нальванора, молодого оленя, но, кажется, даже этот быстроногий скакун не угнался бы теперь за могучим Шквалом, что с поистине потрясающей скоростью заставлял камни и холмы речного дна проноситься мимо. Рыбы испуганно шарахались прочь, когда он проплывал мимо, длинные водоросли упругими волнами струились у него под брюхом, и морской дракон, сильный и неутомимый, несся все дальше и дальше вперед, обгоняя течение. И когда на третий день, едва пурпурное солнце коснулось горизонта, двое друзей выбрались на берег, Лиринель задумчиво подумала:

«Кажется, мы уже недалеко от тех мест, что я так хорошо помню…»

«Ты о тех местах, где вы повстречали лесных эльфов? – спросил Шквал, на мгновение прервав чистку когтей, - Как ты думаешь, они знают, что мы здесь?»

«Уверена, что да. Но мы их не увидим, если только они сами того не захотят. Так что, дружок, - она почесала ему подбородок, - можешь спать спокойно».

«И слава Океану», - проворчал тот, укрывая ее плавником. Согревшись у его теплого бока, девушка быстро уснула, и дракон, положив тяжелую голову на передние лапы, смежил чешуйчатые веки… А когда Лиринель открыла глаза, то сперва даже не поняла – почему так темно? – но потом вспомнила, где она, и выбралась из-под плавника Шквала, недоуменно оглядываясь по сторонам – и что же ее разбудило? Впрочем, ответ пришел сам собой – дракон за ее спиной пошевелился, и из его горла вырвался не то стон, не то рычание.

- Шквал, - она тихо позвала его, но он не отозвался. Было видно, что ему снится сон, и при этом не самый мирный – веки его подергивались, губы свирепо морщились, а могучая передняя лапа неожиданно дернулась, и огромные когти просвистели в каком-то волоске от головы Лиринель. Мощный хвост дракона что есть силы ударил по земле, сломав толстую сухую ветку, как тростинку, и девушка, осторожно приблизившись к своему другу, положила руки на его огромную голову, стараясь не обращать внимание на его жаркое дыхание и хриплый рев, прорывающийся сквозь стиснутые клыки. Это не просто сон, не ночной кошмар. Это что-то иное… Вот оно. Совсем рядом. Морское дно. Белый песок. Кораллы. Скалы, поросшие водорослями. И тишина. Лиринель недоуменно огляделась по сторонам: где же Шквал? Это ведь его сон, не ее… Но тут рядом с ней что-то шевельнулось, и в ушах пророкотало:

«Я здесь».

«Где? Я тебя не вижу!»

«А я – тебя. Но я знаю, что ты здесь».

«Это что, шутка?»

«Нет. Но и в самом деле получилось забавно».

«Тогда объясни, что происходит!»

«А ты посмотри на свои руки», - посоветовал он, и дальгария, хмыкнув – что за глупая просьба! – опустила взгляд на руки… на то, что было ее руками. Вместо них она увидела синие чешуйчатые лапы, вооруженные страшными когтями! Она бы закричала от ужаса, но не сумела издать ни звука.

«Ты оказалась внутри меня, - с некоторой веселостью в голосе сказал дракон, - А так нечестно – когда мы были в твоем сне, я в твое тело не забирался!»

«Выпусти меня!» - зарычала она, обозленная его насмешками.

«Я тебя и не держу», - обиженно проворчал тот, и Лиринель, забившись, что было сил, рванулась наружу. Здесь, в царстве снов, она была бесплотной тенью себя самой, но все равно чувствовала, как Шквал морщится от боли, пока она протискивается сквозь него. И наконец, словно бабочка из кокона, она вырвалась из его тела, сразу обретя и видимость, и собственное тело – пусть даже оно не было вещественней самого ее сна.

«Ну вот, - кивнул Шквал, передергиваясь всем телом, - Ты снова со мной».

«Ты спал так беспокойно… что случилось?»

«Мне страшно, - просто сказал он, - А без тебя мне было еще страшнее. В этом… месте… таится опасность, а я не могу, не в силах его покинуть! И…»

Но что «и…» - Лиринель так и не узнала, потому что в этот самый миг перед ее глазами полыхнул яркий свет, и страшная сила, подхватив ее, точно пушинку, поволокла прочь. Шквал оглушительно заревел, но лишь слабый отголосок ее мыслей коснулся его разума, и, колотя по воде хвостом и лапами, он попытался рвануться вслед за ней, но страшная волна ударила его в грудь, разом вышибив из его жабр всю морскую воду, после чего дракон оказался попросту вышвырнут в реальный мир, в свое спящее тело. Резко открыв глаза и громко, злобно зарычав, он вскочил на лапы, гневно размахивая хвостом и озираясь по сторонам… но вокруг никого не было. Только Лиринель лежала у его лап, совсем неподвижная, и когда он склонился над ней, то… не услышал биения ее сердца. Яростно взревев в полный голос, он принялся толкать ее носом, лизать руки и лицо, но девушка лишь перекатывалась с боку на бок, точно мертвая, и все попытки были тщетны. Однако сознание ее тлело, едва заметно, неровно, но все же тлело, а значит, она была еще жива, а потому дракон все тормошил и тормошил ее, ни за что не желая сдаваться, и, наверное, так бы и стоял над ней, если бы неожиданно, в каких-то двух шагах от них, не полыхнул зеленоватый огонь. Тут же оскалившись, Шквал загородил собой подругу, вздыбив гребень и выгнув спину, но огонь и не думал их атаковать – вместо этого из него раздался негромкий голос, сухой и холодный, как ледяная пустыня.

- Дракон, я не привык повторять дважды, так что, если ты не хочешь, чтобы твоя подруга умерла у тебя на глазах, неси ее вслед за этим шаром, и поторопись, иначе будет поздно, - после чего огонек поплыл куда-то вдоль берега, бросая на воду бледные отсветы. Шквал некоторое время простоял неподвижно, переминаясь с лапы на лапу, но потом, словно опомнившись, подхватил Лиринель и побежал вслед за их проводником, оскальзываясь на мокрых камнях. Тот вел его, не останавливаясь, и дракон едва поспевал за ним, пока не увидел впереди одинокую человеческую фигуру с посохом в руке, что сиял бледным изумрудным светом. И Шквал тут же понял: вот он. Все мышцы его тела натянулись, точно струны, глаза настороженно сощурились. Но чародей, словно почувствовав закипающий в нем гнев, неприятно усмехнулся, заметив:

- Нечего скалить клыки, дракон, против моей магии они бесполезны. Таким оружием тебе меня не одолеть, а вот разозлить – вполне. И для кое-кого, - он кивнул себе под ноги, - это может оказаться очень… неприятно.

«О чем это он?» - про себя удивился Шквал, глядя на землю у его ног, но тут волшебник слегка повел посохом – и дракон с ужасом увидел, что рядом с ним на земле лежит полупрозрачная тень юной девушки… очень знакомой на вид.

- Она еще жива, - промолвил незнакомец, - Пока что жива.

«Чего ты хочешь? – прорычал Шквал, - Зачем тебе все это?!»

- Затем, что я уже много лет интересуюсь магией морских народов, и, как следствие – тобой и твоей подругой. Да вы уже встречались с моими посланцами, - он улыбнулся, блеснув зубами, - Правда, ты их не помнишь – ваша встреча произошла более семи лет назад, незадолго до твоего появления на свет. К сожалению, ни Арстал, ни даже моргол не смогли с вами справиться – проклятый единорог спутал мне все карты, но будь уверен – меня эта лошадь не испугает, даже если и вылезет из своей чащобы.

«Что тебе от нас нужно?» – теряя терпение, прорычал Шквал, которого просто бесил этот спокойно-пренебрежительный тон.

- Ваша сила, - ледяным тоном ответил тот, - О да, у вас есть сила, о которой и помыслить не может ни один волшебник, живущий на суше, ведь вам подвластны силы океана. Это-то мне от вас и нужно. А я нужен вам. Хотя бы потому, что без меня твоя подружка долго не протянет.

«Так помоги ей! – заревел Шквал, - Ты можешь это сделать – так сделай же!»

- Если только ты согласишься сотрудничать со мною, ящер.

«Сотрудничать?»

- Да. Но не волнуйся, много я от тебя требовать не стану. Только вот это, - и он повел рукой, от чего воздух над ней резко сгустился и замерцал изумрудно-зеленым, а, опустившись на землю, превратился в тяжелый стальной ошейник.

- Не слишком красивый, ты уж не обессудь, но, если наденешь его, я помогу твоей приятельнице, - усмехнулся колдун, а Шквал, наклонив голову, внимательно обнюхал ошейник. От него пахло сталью и… холодом, жутким холодом, похожим на стужу посреди зимы. Что-то внутри дракона задрожало и отчаянно закричало: «Нет, нет, не делай этого!» - но потом взгляд его упал на Лиринель, и он, глубоко вздохнув, просунул голову в металлическое кольцо. Ошейник тут же проскользнул дальше, крепко-накрепко обхватил шею дракона, едва его не задушив, а все тело его пронзил ледяной мороз, жестокий, как и магия, его сотворившая. Все его гибкое туловище выгнулось дугой, челюсти с клацаньем хватали воздух, длинные когти рвали лесную землю, и протяжный стон исторгся из его подрагивающего горла. Но холод отступил так же быстро, как и настиг его – через пару мгновений Шквал, чувствуя себя новорожденным детенышем, в изнеможении рухнул наземь. Глаза его были крепко зажмурены, и воздух со свистом всасывался горящими легкими.

- Неприятно, согласен, - с убийственным спокойствием промолвил волшебник, - Зато теперь ты, друг мой, будешь залогом того, что вместе со своей подружкой не удерешь в первую же ночь. Ну-ка, придержи ее лапой, - приказал он, и Шквал с ужасом почувствовал, как его лапа, нимало не подчиняясь его воле, начала медленно опускаться на тело Лиринель. Заревев от страха, он попытался отдернуть ее, но тщетно – мышцы не слушались, и его когти замерли в каком-то волоске от лица девушки.

- Отлично, - улыбнулся колдун и, подняв на руки тень Лиринель, подошел к ее безжизненному телу и опустил тень вниз. Мерцающий призрак словно втек внутрь, а восково-бледные щеки дальгарии порозовели, и веки чуть дрогнули.

- Доброй ночи, красавица, - поприветствовал ее чародей, и девушка, услышав незнакомый голос, попыталась вскочить, но не смогла даже толком пошевелиться под тяжелой лапой дракона.

«Шквал, что ты делаешь?» - недоуменно спросила она у него, и тот, явно страдая, с трудом выдавил:

«Прости… у меня не было выбора. Иначе бы ты умерла. Теперь мое тело подчиняется ему», - и он кивнул на колдуна, а тот засмеялся.

- Да уж, не самое приятное пробуждение, верно? Однако дающее тебе ясное представление о том, что будет, если не будешь слушаться: твой дракон, сам того, разумеется, совсем не желая, раздавит тебя, точно мошку. Так что, поговорим?

Девушка медленно кивнула.

- Прекрасно. Как ты видишь, ты столкнулась с чародеем, и, смею заметить, весьма могущественным, так что физическая сила, оружие и даже твое волшебство в борьбе со мной совершенно бесполезны. Поэтому тебе, волей или неволей, придется отправиться со мной туда, куда я захочу, и делать то, что я тебе скажу, ты поняла?

На этот раз она промолчала.

- Что ж, видно, ты не против. И запомни хорошенько, красавица: я шутить не люблю, так что любая твоя выходка плохо обернется для вас обоих. Советую с этим не ошибаться, - после чего он кивнул Шквалу, - Ладно, отпусти ее. Но если она попытается убежать – тут же ее хватай.

Дракон покорно убрал лапу, и та, чувствуя свое отчаяние так же сильно, как и его, медленно поднялась на ноги, оказавшись едва ли на полголовы ниже своего пленителя. Вблизи она куда лучше его разглядела: немолод, в волосы уже успело набиться немало снега, но глаза по-прежнему горят диковатым огнем силы и заведомого превосходства. Слегка усмехнувшись, он насмешливо ей кивнул и, развернувшись, стремительно зашагал вдоль берега. Лиринель так и подмывало ударить его в спину огненной стрелой, но Шквал вовремя ее удержал: «Не надо. Так его не одолеть» - и девушка, подавив бурлящие возражения, угрюмо зашагала за магом, сопровождаемая своим другом. Небо уже начало светлеть, близилось утро, а они все шли и шли вдоль чащи Меорского леса, но только чародей знал, куда заведет их эта дорога. Лишь на рассвете, когда солнце уже поднялось над горизонтом, он разрешил устроить привал, и Шквал тут же, как по команде, бухнулся наземь, а Лиринель, обхватив колени руками, села рядом. Колдун устроился напротив, у ствола огромного дуба, положив свой посох на колени и полуприкрыв усталые глаза. Некоторое время они все молчали, но потом Шквал мысленно прошептал подруге:

«Надо что-то делать».

«Что, интересно? – откликнулась та, - Или ты надеешься снять с себя этот распроклятый ошейник?»

«Нет. Но ведь ты…»

«Я не уйду без тебя, дурачок, - вздохнула она, - И ты это прекрасно знаешь».

«Знаю», - он мужественно попытался улыбнуться, но получилась не самая веселая гримаса, и дракон уныло понурил голову.

- Ладно, спать пора, - наконец скомандовал волшебник, и Шквал, как послушный пес, положил голову на передние лапы, а когда Лиринель легла рядом, то его плавник накрыл ее, и вроде бы как обычно, но так плотно, что она едва могла пошевелить рукой.

«Прости», - прошептал Шквал, и дальгария, вздохнув, устроилась поудобнее. Думать не хотелось совершенно, глаза слипались, и вскоре она уснула…

Дата добавления: 2015-07-10