Глава XII. В дальний путь.

«Я должна сходить к Валлану, - мысленно сказала она Шквалу, когда солнце скрылось за горизонтом, - Мне нужно с ним кое о чем поговорить».

«Мне идти с тобой?»

«Нет. Ты слишком заметен, нас могут увидеть. Мне бы не хотелось накануне ухода устраивать в деревне такой переполох».

«Тогда давай побыстрее. И возьми плащ», - посоветовал дракон, и Лиринель, поняв, что совет дельный, тут же вытащила свой плащ-невидимку. За прошедшие годы она не раз им пользовалась, но тот ничуть не состарился, и по-прежнему без следов скрывал ее силуэт. В слабом сумеречном свете она словно растворилась в воздухе, и уж теперь могла быть уверена – никакие, даже самые зоркие глаза ее не разглядят. В деревне мало кто знал об этой ее тайне, и она, нисколько не боясь, перемахнула через подоконник, бесшумно приземлилась и, поплотнее запахнув полы плаща, отправилась к водопаду. В лунном свете Дальминсир напоминал стену из сверкающего серебра, и девушка, быстро запихнув плащ под одежду, нырнула в эту сияющую воду. Как оказалось, Валлан не спал, сидя на большом плоском валуне и глядя на расплывчатую луну, видимую сквозь прозрачную стену водопада, и такая звериная, лютая тоска светилась в его желтых глазах, что девушка невольно потупилась, но все же тихо поздоровалась:

«Здравствуй, Валлан».

«И ты здравствуй, морская дева, - рассеянно ответил тот, явно думая о чем-то своем, - Что привело тебя ко мне в столь позднее время?»

«Завтра я отправляюсь на восток, Валлан, - она вышла на берег и присела рядом с Крылатым, - Вместе со Шквалом. Но я была бы не против, если бы ты…»

«Ты предлагаешь мне отправиться с вами?» - ирахир так удивился, что наконец-то соизволил повернуть голову в ее сторону.

«Ну… да. Я пойму, если ты захочешь остаться, но все же мы были бы рады, если бы ты согласился лететь с нами».

«До океана? А дальше куда? – он горько усмехнулся, - Я же не такой искусный пловец, как ты или твой дракон. Для тебя море – дом родной, для меня же… - и он покачал головой, - Я ценю твое предложение, дочь дальгаров, зная, что оно – от чистого сердца, но я слишком прочно связан с этими горами, и не только кровными узами. Моим домом всегда было и до сих пор остается горное небо».

«Куда же ты отправишься? И вообще, почему твои сородичи так жестоко с тобой обошлись? Чем ты смог так перед ними провиниться?»

«Это долгая и не больно-то веселая история, - ирахир натянуто улыбнулся, - Но поверь мне – я не преступник. Я не вор и не убийца, я не крал и не убивал. Просто так получилось, что… в общем… я был помолвлен с одной девушкой, Нандой, и мы должны были пожениться в прошлое полнолуние. Мы любили друг друга и думали, что никто и ничто не сможет помешать нашему счастью, но… но случилось так, что накануне нашей свадьбы к отцу Нанды прилетели чужаки из соседнего гнездовья, потребовавшие вернуть им долг, не уплаченный много лет назад. Тот отказался – у него не было ничего ценного, и тогда они убили его и разграбили гнездо, выскребя из него все приданное моей невесты, а потом улетели… и похитили мою Нанду, - глаза ирахира потемнели от боли, - Наш Закон не оправдывают должников, и в племени решили, что отец Нанды понес заслуженное наказание, но когда я увидел, как чужаки тащат в когтях мою любимую… отец пытался меня остановить, но я просто отпихнул его в сторону и бросился в погоню. Они были тяжело нагружены добычей и я быстро их догнал… напал… но в бешенстве своем я забыл – их было двое. И действовали они сообща. И, хотя Нанде все же удалось вырваться и улететь, я вынужден был бросить ее и спасать свою собственную жизнь. Дальше ты знаешь».

«И ты… не вернешься домой?»

«Чтобы меня разорвали, как козленка? – еще одна слабая улыбка, - Нет… туда мне путь закрыт. Навеки. Я нарушил Закон, за это карают сурово. Конечно, я бы мог раскаяться и вернуться с повинной… но мне не в чем раскаиваться. Я поступил так, как считал правильным, и не жалею об этом. Для меня все кончено, - он посмотрел на нее своими прозрачными глазами, - Я провожу тебя до окраины Заоблачных гор, и буду счастлив, если по пути смогу чем-то тебе помочь, но дальше я не полечу. Есть среди этих хребтов и такие, где не живут ни Крылатые, ни эльфы, ни иные создания. Там я и поселюсь».

«А как же Нанда? Ты не хочешь разузнать, какая судьба ее постигла?»

«Я… я не хочу. Боюсь, что это знание будет хуже незнания. Иногда лучше не знать и просто надеяться… чем знать, что все кончено…» - он сжал челюсти и зажмурил глаза, но на щеке все равно блеснула капля.

«Что ж… - она положила руку ему на плечо, - Это твой выбор, Валлан. Лишь бы ты не пожалел о нем, ведь рано или поздно все тайное становится явным… До рассвета, мой друг».

«Ты… изменилась, - заметил он, внимательно ее разглядывая, - Теперь ты еще больше принадлежишь океану, чем раньше».

«Все мы меняемся, - она улыбнулась, - Мне даны новое имя и новый путь. Я была Айленой, Волной, выхлестнувшей на берег земли, но теперь я – Лиринель, и меня зовет морская глубина, - она подняла руку, и сапфировое кольцо вспыхнуло бледным синим светом, - Меня зовет мой дом. И мой народ… вернее, оба моих народа, сейчас сражающиеся в бездне океана».

«Тогда благороден твой путь, дочь Эдальфира, - он склонил голову, - Счастливы воды, где рождаются подобные тебе».

«Спасибо, - тепло сказала она ему, - Спокойной ночи, - и, махнув ему рукой, она ловко соскользнула в воду. На этот раз она не стала прерывать свое падение и вместе с Дальминсиром она долетела до самого озера, с головой погрузившись в его холодные искрящиеся воды. Вокруг не было ни души, и она плавала в свое удовольствие, прыгая и кувыркаясь, точно дельфин, а потом еще долго сидела на берегу, слушая рев могучего водопада и глядя, как прозрачно-пенные струи его неустанно обрушиваются вниз, не давая иссякнуть своенравной Брассинге. И лишь когда луна уже начала клониться к горизонту, а над озером начали завиваться нежные колечки молочного тумана, девушка встала, печально вздохнула и, печально вздохнув, дотронулась рукой до чистой, как стекло воды и зашагала к деревне. Там было тихо, и она без труда пробралась к дому Ильфиры, почесала за ухом Шквала – дракон сонно заворчал в ответ – и, перепрыгнув через подоконник, оказалась в комнате… но чуть не свалилась обратно, увидев, что на ее кровати сидит Фалендил и явно ждет ее.

- Привет, - кое-как совладав с собой, сказала она.

- Привет, - кивнул тот с непроницаемым выражением на лице, - Ты что же, теперь, и ночуешь рядом со своим ирахиром?

- Он не мой, - тут же отрезала Лиринель, чувствуя, как щеки загораются румянцем, - Просто я решила попросить его отправиться с нами. Он согласился проводить меня и Шквала до окраины гор.

- А меня, значит, ты решила не просить? – Фалендил говорил спокойно, но в тоне его проскальзывали ноты горькой, мальчишеской обиды, - Или я за эти годы так успел тебе надоесть, что тебе не терпится со мной расстаться? Попробовать что-нибудь новенькое? Или ты… ты что, влюбилась в этого Крылатого?!

- Я… нет, Фалендил, как ты мог такое подумать! Ты мой друг, и всегда был и останешься моим другом!

- Хороши друзья, - лицо эльфа, обычно такое красивое, перекосилось, глаза сверкали от ярости, - Хороша дружба! – и, резко встав, он стремительно рванулся прочь, но до двери дойти не успел – у дальгаров реакция была ничуть не хуже, чем у эльфов, так что через два шага его запястье оплели тонкие пальцы, а когда он попытался вырваться, то девушка подцепила его под колени – он запоздало вспомнил, что сам научил ее этому приему – и повалила на кровать, навалившись сверху и прижав своим весом.

- А теперь послушай меня, Фалендил, - яростно зашипела она ему в ухо, - Все, что ты тут наговорил – это просто бред, потому что я никогда и ни за что не предам нашу дружбу, что бы ни случилось, слышишь? А к Валлану я обратилась потому, что он хорошо знает горы. Я же, как тебе известно, в них не разбираюсь, и могу попросту заблудиться в незнакомой местности. Тебе это ясно?

- Но почему ты не попросила меня? – он уже не пытался вырваться, но в голосе все еще звучала обида, - Неужели я хуже его знаю свой дом?

- Ты знаешь его от Лунного Ущелья и до дома, но не дальше, - уже мягче заметила дальгария, - Ты же ведь тоже нигде особо не путешествовал… К тому же, мы со Шквалом по большей части будем добираться до Рейвы по рекам, и вряд ли тебе это понравится. Да и пересекать земли ирахиров тоже, как я поняла, будет делом не из приятных, - она слезла с него, но он по-прежнему лежал неподвижно, и девушка добавила, - Я думала, ты поймешь.

- Но ведь тогда я больше никогда тебя не увижу! – он с болью посмотрел на нее, - Никогда!

- Я знаю, - она печально опустила глаза, - И ты знаешь – не моя в этом вина. Твой дом – горы, моя же стихия – море, и никуда нам от этого не деться. Но в сердце моем ты останешься навсегда, и этого у тебя никто не отнимет! – она крепко сжала его руку, - Слышишь? Никто!

- Никто… - эхом повторил он, - И ничто, - он посмотрел на нее, и темные глаза его мерцали… а потом он неожиданно вскочил и проворно выскользнул из за дверь, а, не успела она и глазом моргнуть, как он ввалился обратно и широким жестом сбросил ей на кровать нечто звенящее, сверкающее, перевитое длинной кожаной лентой. Глаза девушки медленно округлились.

- Твои метательные кинжалы?

- Да. Знаю, у тебя есть Гамалион, да и с магией ты неплохо обращаешься, но слова – это слова, а сталь все же надежнее. Особенно сталь не заклятая, как твой трезубец, а простое верное оружие. Из нас всех ты лучше всех умеешь их метать, так что, думаю, они тебе пригодятся.

- Провел бы детство в городе, где, кроме камней, оружия не так много – еще бы не так наловчился их метать, - она несколько нервно дернула уголком губ, видно, попытавшись улыбнуться и не сводя взгляда с усыпанных мелкими сапфирами черных, обтянутых жесткой кожей рукоятей, - Но… Фалендил… это же слишком дорогой подарок… я не могу.

- Бери, - он тряхнул головой, - Это подарок от чистого сердца. И, если уж я не смогу защищать тебя в долгой дороге, так что пусть хотя бы мои кинжалы оберегают тебя в пути. Ну-ка, иди сюда. И давай сюда свой пояс, я тебе их на него нанижу, чтобы удобно было.

- А Эрасса не рассердится? – осторожно спросила девушка, берясь за серебряную пряжку в виде змеиной головы.

- Не должна, ведь это оружие, а не бессмысленный груз, - он усмехнулся и, одной рукой перехватив ее ремень, ловко нанизал на него четыре кинжала, продев ремень в особые «ушки» на ножнах – пролезло довольно свободно, и эльф тут же подтянул их, завязав каким-то хитрым узлом, после чего быстро обхватил подругу за талию и, застегнув пояс, сбросил петлю еще одного ремня, потоньше, с двумя кинжалами, что опустился на бедро девушки.

- У тебя теперь весьма грозный вид, - фыркнул он, отпуская ее, - Просто богиня войны, не иначе.

- Я не люблю войны, - она поморщилась, - Одну из них я собираюсь прекратить. И другие тоже… если смогу.

- Сомневаюсь, что тебе, с твоей упертостью, хоть что-то может быть неподвластно, - усмехнулся молодой эльф, - Может, покажешь, на прощание, как ты метаешь эти штуковины?

- Легко, - она хитро на него посмотрела, - Становись к двери.

- Зачем? – он удивленно вскинул брови.

- Увидишь, - она засмеялась, - Ну же, вставай!

- Зачем? – тут уж Фалендил прищурился с явным подозрением.

- Ты что, трусишь? Или ты мне не доверяешь?

- Я тебе доверяю, но… - он вздохнул и, поднявшись, прислонился плечами к косяку. Девушка, улыбаясь, вытащила из ножен все шесть кинжалов и, даже не примериваясь, разом метнула их вперед. Фалендил и испугаться не успел… Шесть лезвий вонзились в дерево: два по краям талии, два – около ладоней, два – по бокам шеи, да так, что задрожавшие от удара клинки коснулись тонкой кожи эльфа. Сказать, что тот был в шоке – не сказать ничего. Некоторое время он ошалело пялился на нее, разинув рот, а когда к нему вернулся дар речи, то смог выдавить лишь одну-единственную фразу:

- А если бы ты промахнулась?

- Сам сказал, что я метаю кинжалы лучше всех, - девушка слегка наморщила нос, словно идея о том, что она может не попасть, вызвала у нее смех, - Теперь убедился?

- Весьма… - он осторожно поднял руку и выдернул кинжал, застрявший в дереве в каком-то волоске от его горла, - Весьма. Но больше ты так не делай!

- Неужто испугался? – она приподняла бровь.

- А то, - согласился он, - Не каждый день в меня кинжалы метают!

- Извини, - она тут же понурилась, - Плохая шутка получилась.

- Да нет, почему же, - он кое-как оторвался от двери и, вырвав все кинжалы, протянул их ей, рукоятями вперед, - Во всяком случае, ее я запомню надолго… А, вспоминая ее, я буду помнить и тебя, - и он снова вздохнул. Ему не о чем беспокоиться. Семь лет не прошли даром. Она сумеет за себя постоять – не мечом, так магией. Но почему же тогда сердце щемит от боли, а на глаза вот-вот грозят навернуться предательские слезы?..

Утром Лиринель встала очень рано, едва над горизонтом показалось солнце, и тут же принялась собираться в дорогу. Она взяла немногое – карту, что дала Ильфира, кое-какие припасы, любимую арфу и сменную одежду. Ильфира предлагала захватить и плащ-невидимку, но девушка покачала головой.

- Не стоит. В воде он намокает, становится тяжелым, и мне трудно им пользоваться. К тому же, мое приближение все равно почувствуют – вода превосходно передает колебания волн, создаваемые любыми движениями. Так что оставляю его вам. Уверена, ты или Фалендил найдете этой штуке достойное применение…

- Не сомневайся, - раздался голос за их спинами, и, оглянувшись, они увидели Фалендила, стоявшего в дверях, - Идемте на улицу. Я хочу кое-что сделать, пока ты еще здесь, Лиринель.

- Что? – удивилась та.

- Увидишь, - он в точности скопировал ее ночной тон, и девушка засмеялась.

- Ну что ж… ладно, все равно я уже собрала все, что нужно, - она затянула шнурок и завязала крепким узлом, - Больше мне ничего не надо. Идем, Ильфира.

Трое друзей вместе вышли из дома, и Шквал тут же вскинул голову.

«Пора?»

- Погоди немного, - приостановил дракона Фалендил и, засунув руку в карман, вытащил оттуда небольшой хрустальный шарик.

- Фалендил! – в голосе Ильфиры слышалось неподдельное изумление, - Где ты умудрился..?

- Неважно, - он только рукой махнул, - Я, правда, еле-еле это выпросил… Но дело того стоило! Становитесь скорее!

- Шквал, иди сюда! – со смехом позвала дракона Лиринель, и тот, засопев, придвинулся поближе, недоверчиво косясь на странный хрустальный шар.

- Готовы? – спросил Фалендил.

- Готовы, - кивнула Ильфира, обнимая дальгарию за плечи.

- Тогда – появись! – приказал молодой эльф, и шар тут же замигал ярким белым светом… а Лиринель вдруг подумалось, что стоят они уж очень… умно. Слишком похоже на картину в каком-нибудь дворце, где у всех портретов такие кислые лица, как будто в последний раз они улыбались тыщу лет назад! Она что, хочет, чтобы ее запомнили такой? Нет, серьезно – этакой дамой неопределенного возраста с вечно спокойным и невозмутимым лицом? Ах, так?! «Как ты думаешь, Шквал? – спросила она дракона, - Может, стоит подбавить сюда немного жизни?» «Попробуй», - он явно уловил ее мысль. Удовлетворенно кивнув, девушка, едва дождавшись, пока мигание волшебного шара станет непрерывным, неожиданно вывернулась из-под руки Ильфиры и что есть силы навалилась на спину Фалендила, отчего бедняга согнулся пополам… и тут вспыхнул яркий свет, одновременно с которым дальгария и эльф повалились на землю. Лиринель хохотала в голос, и даже Шквал усиленно тряс головой, его глаза искрились от смеха.

- Лиринель, ну что ты..! – Фалендил все пытался вылезти из-под нее, - Это была наша единственная попытка!

- А я что, ее испортила? – она улыбнулась от уха до уха и, телекинезом подхватив хрустальный шар, метко швырнула его в руки эльфа. Тот поймал, но лицо у него при этом было крайне несчастное, и дальгария вновь покатилась со смеху. Фалендил лишь мельком взглянул на получившееся отражение – и, вздохнув, протянул шар Ильфире.

- Ну? – спросил он ее, - И на что это, скажи мне пожалуйста, похоже?

- По-моему, на тебя, - эльфийка улыбнулась, - А еще на меня. И Лиринель очень неплохо вышла… как ты считаешь? – и она передала шар дальгарии. Та взяла и внимательно посмотрела внутрь, по-прежнему улыбаясь. Хорошее отражение! Как живые! Туман внутри шара рассеялся, и теперь там, миниатюрные и навеки застывшие, появилась вся их компания. Здорово вышло! У Фалендила запечатлелось очень забавное выражение на лице, и сверху на него, хохоча во все горло, навалилась она сама, голубые пряди разметались, синие глаза сверкают. Ильфира тоже успела среагировать – она невольно отшатнулась, ее лицо выражало изумление пополам со смехом, а Шквал, выгнув длинную шею, даже слегка приоткрыл пасть, и в его глазах плясали искорки веселья.

- Здесь я, по крайней мере, не выгляжу живой скульптурой, - фыркнула Лиринель, - И, глядя на этот шар, вы всегда будете помнить меня именно такой.

- А ты, глядя на него, всегда будешь помнить, как нам было весело, - кивнула Ильфира и, быстро пробормотав несколько слов заклинания, заставила хрустальный шар прямо в руках дальгарии раздвоиться на два абсолютно одинаковых, - И, значит, вспоминая друг о друге, мы никогда не расстанемся, - она крепко обняла дальгарию, - Никогда…

- Никогда, - прошептала она, вкладывая ей в руку один из хрустальных шаров, а второй прижимая к сердцу, - до скончания своих веков. Ни за что, - и, расплакавшись, она прижалась к эльфийке, а та ласково гладила ее по длинным волосам. Фалендил тем временем толкнул Шквала в бок и, дождавшись, пока дракон наклонит голову, схватил его за шип на морде и прошептал:

- Береги ее.

«Разумеется», - голубой глаз моргнул.

- Если с ней что-то случится… - эльф позволил концу угрожающей фразы повиснуть в воздухе, и дракон, фыркнув, легко выдернул свой шип из его хватки и от души лизнул его в лицо огромным шершавым языком, а когда Фалендил невольно отпрыгнул прочь, пытаясь вытереться рукавом – заметил:

«Ну, раз уж ты мне это говоришь… тогда мне действительно стоит получше за ней приглядывать!» - и, присев на задние лапы, он оглушительно расхохотался, да так, что эхо, подхватив его рев, еще долго метало его между скал, распугав всех птиц в окрестных ущельях. И, хотя Лиринель уходила тихо, без лишнего шума, эльфы все равно узнали об этом и вышли из своих домов. Не было слышно ни прощаний, ни напутственных слов, ни пожеланий – они просто молча смотрели им вслед, но, чувствуя их взгляды, девушка знала, что они искренне переживают за нее, и для этого ей не были нужны никакие слова. Дольше всех за ними шли Фалендил с Ильфирой, а потом они еще долго стояли на краю обрыва, даже когда дальгария и морской дракон, спустившись по тропинке в долину, стали лишь неясными тенями в клубившемся по низине густом тумане… Словно почувствовав ее взгляд, девушка оглянулась – и в последнем окошке, свободном от молочно-белой дымки, сказительница увидела, как ее воспитанница улыбнулась, что-то прошептала – и с ее ладони, трепеща крыльями, спорхнула сияющая синяя птичка, что проворно подлетела к двум эльфам, звонко прощебетала «Я люблю вас!» и исчезла, рассыпавшись искрами. А когда они посмотрели вниз, в долину, то там уже никого не было, и лишь туман клубился над землей, бесконечно строя свои эфемерные замки… Однако же…

- Смотри! – испуганно вскрикнула Ильфира, указывая на небо – там, едва шевеля длинными крыльями, одиноко парило какое-то огромное существо, раз в шесть крупнее самого большого горного орла, - Это же ирахир? Что он здесь делает? Он что, разведчик? Или он следит за Лиринель?

- Он и в самом деле за ней следит, но не волнуйся, - Фалендил мягко опустил руку ей на плечо, - Ни для нее, ни для нас он угрозы не несет.

- Откуда ты знаешь?

- Просто, - он улыбнулся, - я знаю, что у нашей Лиринель было много секретов, о которых ты даже не подозревала, сестричка. И, - он приложил руку ко лбу, выглядывая в синеве небес крылатый силуэт, - я уверен, этому миру она преподнесет еще не один подобный сюрприз!..

А Лиринель и Шквал тем временем уже добрались до реки, безошибочно отыскав ее в густом тумане и, ни слова друг другу не говоря, почти бесшумно погрузились в ее воды. Здесь Брассинга текла немного помедленней и поспокойней, чем у водопада, однако по-прежнему оставалась опасной и непредсказуемой горной рекой, поэтому девушка старательно держалась поближе к Шквалу – ему, с его чешуйчатой броней, никакие подводные скалы и течения не были страшны. Чистая холодная вода приятно омывала жабры, и дальгария, крепко уцепившись за один из длинных спинных шипов морского дракона, расслабленно вытянулась в воде, предоставив реке как угодно нести ее вперед. Достать карту и посмотреть, на правильном ли она пути, девушка не могла – та лежала в мешке, на который она наложила самые мощные водоотталкивающие чары и безбоязненно повесила на хребет Шквала, но, по счастью, на память она пока что не жаловалась, и, припомнив запутанный рисунок речных протоков в левой ее части, она мысленно сказала Шквалу: «Мы уже должны быть где-то на территории ирахиров. Я, конечно, не привыкла считать расстояния не от Дальминсира, но, как мне кажется, мы уже выплыли к Высоким скалам». «Или даже дальше, - ответил дракон, - Река стала уже, и камней на дне больше. Думаю, мы уже в Грохочущем ущелье… ар-рх!» - свирепо рыкнул он, когда какой-то острый валун процарапал его по брюху. В этом месте Брассинга становилась слишком мелкой для такого гиганта, и сначала голова, и там и все туловище дракона показалось из воды, так что ему приходилось не то идти, не то скользить по речному дну, лавируя между камнями. Шум вокруг стоял ужасающий, и даже если бы Лиринель вздумала что-то сказать вслух, или даже прокричать, то ее голос утонул бы впустую среди грохота валунов и шума пенящейся воды, многократно усиленных высокими отвесными стенами ущелья. Почти по-змеиному изгибаясь всем телом, Шквал ловко обходил то и дело вырастающие на его пути скалы, скребя когтями по дну и задевая боками края ущелья, пока, перемахнув через какой-то порог, он не вымахнул из темноты каменных стен – навстречу ясному солнечному дню. Река по-прежнему была не слишком глубока, и дракон, изящно изогнув шею, неторопливо поплыл вперед, неся подругу на своей спине, и та, прищурившись, отыскала в сияющей голубизне небес одинокую точку, после чего позвала: «Валлан! Не спустишься?»

«Отчего же? – откликнулся ирахир и, сложив громадные крылья, полого спикировал вниз, лишь у самой воды сменив падение на полет и планирующе проскользнув над головой девушки, - Что-то случилось?»

«Пока нет, друг мой. Где мы сейчас?»

«В Застенье. Так мой клан называет земли, лежащие за пределами этого ущелья, - он кивнул назад, - Говорят, это дикое место. Опасное».

«Ну, пока что я не вижу здесь ничего плохого, - улыбнулась Лиринель, - Как ты считаешь, как скоро мы доберемся до Лунной Стены?»

«С такой скоростью – дня через два».

«Надеюсь, нас не ждут никакие неприятные сюрпризы?» - прищурилась она.

«Если не считать всех тварей, что приютили эти скалы, всех опасностей, что приберегла вам эта неспокойная река и всех не самых желанных знакомцев, кои могут мне повстречаться на здешних воздушных дорогах, - усмехнулся Крылатый, - то наше путешествие обещает стать просто потрясающе спокойным. Так что я не советовал бы вам останавливаться до заката. И почаще оглядывайтесь по сторонам – лишним не будет, - после чего, резко взмахнув крыльями, он вновь поднялся под облака – там он мог свободно парить, используя силу не собственных мышц, а могучих воздушных потоков.

«Ему-то хорошо, - глухо проворчал Шквал, - У него все небо в распоряжении. А я почти что иду по этому дну, и не могу плыть нормально, не скребя брюхом по камням!»

«Не волнуйся, - она похлопала его по шее, - После Лунной Стены мы поплывем по Рейве, и уж в ней тебе будет, где развернуться!»

«Но до этого нам придется еще полдня шагать по земле, забыла? – он так и передернулся всем телом, едва не сбросив свою всадницу, - И тебе прекрасно известно, какой я замечательный ходок, - он скорчил мину, блеснув зубами, - Все-таки я морской дракон, а не сухопутная ящерица, хоть нас с тобой и занесло так далеко на сушу».

«Я знаю, - она кивнула, - И не виню тебя. Видно, никуда нам не деться от своего происхождения, и оно всюду нам будет о себе напоминать. Скорее бы добраться до Рейвы… - она вздохнула, - Давно я не видела эту реку, давно не купалась в ее водах…»

«Надейся, что она тебя тоже не забыла», - угрюмо прорычал Шквал и поморщился, когда очередной валун со скрежетом проследил его по боку…

По совету Валлана они вышли на берег только когда солнце уже коснулось горизонта и над горами сгустились сумерки. Местность вокруг была довольно унылая – почти голые скалы, кое-где запятнанные громадными лишайниками. Вскоре у подножия одного из валунов запылал небольшой костерок, и его рыжеватые блики немного рассеяли ночную темноту. Привлеченный этим крошечным кусочком света, с небес на широко расправленных крыльях спустился Валлан и сел рядом, опираясь на свободные когти рук, а длинный безымянный палец отвернув назад, тем самым сложив крыло.

«Как тебе первый день в воздухе? Соскучился, наверное, по вольному ветру?» - улыбнулась Лиринель, и тот кивнул.

«Хотя я и не знаю, чего ожидать от этих небес, но, по крайней мере, мы миновали земли моего племени, спасибо так услужившему нам туману, - и здесь я могу летать, не опасаясь, что в спину мне вцепятся когти соплеменников», - он покосился на свой бок, где под тонкой тканью рубахи до сих пор багровели страшные рубцы – следы его последней встречи с сородичами.

«И все-таки удивительно, до чего же ты быстро поправился! – заметила девушка, - Это всем ирахирам свойственно, да?»

«Да, - он кивнул, - Вот, смотри», - и, вынув из-за пояса небольшой, но отменно острый осколок камня, который он использовал вместо ножа, Крылатый небрежно, но при этом что есть силы ударил себя по бедру. Лиринель так и шарахнулась прочь, Шквал испуганно рявкнул, но Валлан спокойно им улыбнулся и даже повернулся боком, чтобы было хорошо видно, как края глубокой раны прямо на глазах срастаются, и вскоре от нее остался лишь тонкий красноватый шрам, резко выделявшийся на гранитной коже ирахира.

- Удивительно, - невольно прошептала девушка, а Шквал, видно, до конца так и не поверив, пристально обнюхал заднюю лапу Валлана и только потом заметил: «Мне бы такую способность!»

«Но я вот чего не пойму, - Лиринель села на прежнее место, по-эльфийски скрестив ноги, - Твои сородичи собирались тебя убить, и они прекрасно знали, что твои раны заживут… на что они надеялись?»

«На то, что убьют меня, - спокойно ответил ирахир, - К счастью для меня, они действительно поверили, что я либо мертв, либо очень близок к этому, и не стали меня добивать, бросив в грязи, потому что я был слишком слаб, чтобы доползти до реки, а если бы в кровь попала зараза и раны затянулись, мне бы пришлось худо, - он кривовато усмехнулся, - Умирать в грязи, сотрясаясь от лихорадки – худшей участи для воина Крылатых и придумать нельзя!» - и, тряхнув своей светлой гривой, он отвернулся, а Лиринель, чувствуя себя немного виноватой за то, что втянула его в этот малоприятный разговор, подтянула к себе свой мешок и начала распутывать тесемки.

«Хочешь я тебе что-нибудь спою?»

«Споешь? – он удивленно приподнял бровь, - Это как? Как птицы, что ли?»

«Ты что, никогда не слышал песни? – девушка тоже удивилась, - У вас что же, никто в племени никогда не поет?»

Ирахир помотал головой, но все же счел нужным заметить:

«Мы, Крылатые – племя воинов. А мне поют только эльфы да птицы».

«Что ж, тогда сейчас я спою специально для тебя», - девушка улыбнулась, вытаскивая свою арфу. Кажется, целый день на дне реки ей ничуть не повредил. Устроившись поудобнее, Лиринель поставила ее на колени и легко коснулась струн, тут же отозвавшихся тихой мелодией. Недаром ее учила сама Ильфира, которая неспроста носила имя Лунной Песни! Однако на этот раз дальгария не стала рассказывать ни о давних героях, ни об их древних подвигах, и уж подавно не стала будить к жизни песню, подобную той, что вырвалась из ее горла в ночь Голубой Луны… нет. Она лишь прикрыла глаза, и не то запела, не то замурлыкала нежную песню, которую слышала еще в детстве, песню о тихой и спокойной жизни, с ее радостями и печалями, с ее милой и простой красотой. Валлан слушал ее очень внимательно, хотя и не все слова были ему знакомы – все-таки в эльфийском языке он понимал не все, и некоторые обороты речи явно были ему незнакомы – но так уж приучили его в детстве, и постепенно хмуро сведенные брови разошлись на разгладившемся лбу, а на лице появилось какое-то новое выражение – что-то вроде безмятежности, столь редкой в племени прирожденных воинов, проступило в его резких, жестких чертах и в глубине темных зрачков. А Лиринель все пела и пела, выводя знакомые мотивы, и сама не замечала, что и в ее глазах задрожали крупные капли… и когда она почувствовала, что вот-вот расплачется, то просто оборвала песню, а, обернувшись, заметила, как Валлан спрятал голову под крылом… тоже плача.

«Ну вот, - она мужественно попыталась улыбнуться, - Попыталась тебя немного подбодрить, а вместо этого сама сырость развела. Я, наверное, что-нибудь повеселее спою…»

«Нет, нет, - замотал головой Крылатый, - Эта песня… она была чудесна. Не надо, - он с шумом втянул в себя воздух и посмотрел на девушку, - Теперь я, кажется, понимаю, почему эльфы так любят петь. И почему поют столь прекрасно, - он вытер лицо и слегка нахмурился, возвращая ему нормальное выражение, - Мои собратья не понимают твоих друзей, а потому и видят в них врагов, но я… кажется, я понимаю».

«Тогда, возможно, все не так плохо, как нам кажется, - улыбнулась дальгария, - И не так широка пропасть, что разделяет наши народы».

«Может быть, Лиринель, может быть, - кивнул Валлан, - По крайней мере, мне… мне хотелось бы в это верить».

Дата добавления: 2015-07-10