Глава II. Голубая жемчужина.

На утро Айлена по привычке вскочила довольно рано, и очень удивилась, обнаружив над головой бревенчатую крышу, а не низкий каменный потолок. Впрочем, удивлялась он недолго – боль в синяках, оставленных Рыжим, быстро напомнила ей, что случилось вчера. Поморщившись, девочка все же встала и, стараясь не шуметь, отправилась вниз, мягко ступая по старым ступенькам, чтобы они не так сильно скрипели под ее ногами. Солнце только что встало, и в зале было пусто, только валялась пара стульев, да тощая крыса сидела в углу, грызя хлебную корку. Увидев Айлену, она недовольно сверкнула на нее красноватыми глазками, сунула еду в рот и скрылась в какой-то дырке у углу – только и мелькнул длинный голый хвост. Девочка же аккуратно подняла стулья и задвинула их под столы, после чего направилась на кухню – там явно что-то готовилось.

- А, Айлена, - кивнула ей Кара, улыбаясь, - Как спалось?

- Спасибо, хорошо. А где дядя Тальвар?

- Да спит он еще, детка. Вчера какие-то оболтусы устроили здесь ужасную потасовку, вот он и выпроваживал их до самого утра. Будешь что-нибудь есть?

- Да, если можно, - Айлена сглотнула голодную слюну, глядя на печь, из которой доносился упоительный запах, но тут же спохватилась, - А у меня денег..?

- Ну, даже если и не хватит, то не беда. Давай так: ты поможешь мне убраться в трактире, а взамен получишь такой завтрак, которого отродясь не ела. Лады?

- Лады, - весело согласилась девочка, - А что мне делать?

- Лови, - и Кара бросила ей мокрую тряпку, - Перво-наперво протрешь все столы, а потом помоешь пол, и все. Вон ведро с водой.

- Хорошо, - и девочка бросилась выполнять порученное. Мыть полы и делать влажную уборку она наловчилась еще в приюте, так что работала быстро и добросовестно, и мысль о том, что она сама зарабатывает себе на завтрак, доставляла ей особое удовольствие. И совсем скоро она уже сидела за собственноручно вымытым столом и уплетала за обе щеки кашу с подливой и сырные гренки, запивая все молоком. Ей никто не мешал, и она совершенно расслабилась, а потому самым позорнейшим образом прозевала момент, когда в трактир вошел еще один посетитель. Это был уже не молодой, но и не больно старый мужчина лет тридцати с хвостиком, гладко выбритый и опрятно одетый, но с глазами отпетого мошенника – хищные, зеленые, они так и шныряли вокруг, и нутряное чутье Айлены тут же завопило: «Осторожно!» И, когда он заговорил, даже его голос девочке не понравился – ласковый, вкрадчивый, он почему-то наводил на мысль о мягких лапах и спрятанных в них кривых и острых когтях.

- Малышка, не скажешь ли ты нездешнему человеку, - то ли проговорил, то ли промурлыкал незнакомец, - этот ли трактир называется «Бочкой пива», и, если так, по-прежнему ли пребывает его хозяином досточтимый Тальвар из Вальхира?

- Да, - кивнула Айлена, стараясь не смотреть этому мужчине в глаза, - Правда, он пока отдыхает, но, если хотите, можете его подождать. Будете что-нибудь заказывать?

- Да, пожалуй, - сказал тот, улыбаясь и присаживаясь за соседний стол, - Попроси-ка вашу чудесницу Кару, если она по-прежнему заправляет своими любимыми кастрюлями и сковородками, чтобы она приготовила мне свою знаменитую курицу в винном соусе. Да, и передай, что ко двору Тальвара заявился сам Харак Бродяга, и у него найдется, чем расплатиться за вкусную еду!

- Хорошо, - кивнула Айлена и, взяв опустевшую посуду, направилась на кухню. Там, оказывается, уже объявился Тальвар – всклокоченный и мокрый после умывания, он сидел, подпирая плечом стену, и потягивал из кружки воду.

- Привет, крошка, - кривовато улыбнулся он ей, - Кара рассказала мне, как ты ей помогла. Молодец! Я всегда говорил, что тебе лучше остаться здесь, с нами, а не болтаться по улицам…

- Дядя Тальвар, там какой-то человек, - перебила его Айлена, - Он хочет, чтобы ему подали курицу в винном соусе и говорит, что его зовут Харак Бродяга.

- Чего? – добродушие Тальвара как ветром сдуло, и девочка даже подпрыгнула от испуга, - Этот облезлый котяра опять заявился у меня в трактире?!

- Тише, тише, Тальвар, - Кара примирительно положила руку ему на плечо, - В конце концов, он твой давний приятель. Ну, не без лукавства, конечно, но это же еще не повод сворачивать ему голову!

- Приятель, - несмотря на то, что Тальвар кипел от негодования, его голос не утратил сарказма, - Да с такими приятелями и врагов не надо! Приятель! Который за деньги мать родную продаст, а уж друга, который ему всей сердцем доверяет – и подавно! Помнишь, как я ему поверил? И что? Единственную мою драгоценность, перламутровое колье моей жены, которое я едва ли не от сердца своего оторвал – то ли по дешевке сбыл, то ли, во что я больше верю, здоровенный куш себе в карман упрятал! И как, ну как, позвольте, такому человеку верить можно?!

Закончив свою тираду, Тальвар угрожающе засопел, показывая, что гнев его еще не утих, и Кара, понимая, что спорить с ним сейчас бесполезно, молча занялась своими делами, так что вскоре на тарелке, стоявшей у печи, словно бы сама собой возникла жареная курица, испускающая упоительный запах. Айлена тут же подхватила блюдо, а Тальвар, залпом допив воду, с грохотом опустил кружку на стол, вытер ладонью усы и тяжело встал.

- Ладно, пойдем к этому прохвосту, а то ведь он просто так отсюда не уберется. Но запомни, девочка: Харак – человек опасный, так что, мой тебе совет, держись от него подальше.

- Не волнуйся, дядя Тальвар, - Айлена задорно ему подмигнула.

- Да уж, не поволнуйся тут за тебя, - пробурчал тот, и девочка, улыбнувшись, заспешила в зал. Харак сидел на том же самом месте, закинув ногу на ногу, и вид имел самый доброжелательный.

- Тальвар! – радостно воскликнул он и вскочил на ноги, шагнув ему навстречу, - Здорово, старина!

- Здравствуй, Харак, - довольно сдержанно кивнул ему хозяин трактира, - Какими судьбами в наших краях?

- Да как всегда, по чистой случайности, - белозубо улыбаясь, сказал Харак, - Ты же меня знаешь, сегодня я здесь, а завтра там. Что поделать, торговец должен быть легким на подъем!

- Торговец? Да ты не торговец, ты вор и контрабандист! А шляешься ты по всем городам только потому, что в половине из них тебя уже раз пять к виселице приговаривали, да только ты больно ловок, чтобы так просто попасться страже!

- Это верно, - нимало не обиженный, усмехнулся Харак, отломив от курицы крылышко и принявшись проворно его обдирать, не переставая говорить и добродушно улыбаться, - Этим недоумкам не то, что меня – мою тень, и то не увидеть! А я, между прочим, совсем не мечтаю тратить свое драгоценное время просиживанием в темницах, когда могу использовать его с куда больше выгодой! К тому же, если я все-таки сподоблюсь взять отпуск и погостить за решеткой, моих покупателей тут же разберут другие. Конкуренция, знаешь ли.

- Да знаю я про вашу собачью грызню, - Тальвару это все, кажется, начало порядком надоедать, - Вы друг другу за здорово живешь готовы животы распороть, чтобы побольше нажиться.

- Животы… Тальвар, ну и убогая у тебя фантазия! – Харак поморщился, - Ты что нас, за уличных головорезов держишь? – он состроил брезгливую рожу, но ненадолго, и по его лицу почти сразу же вновь расползлась широкая улыбка, - Вот кинжал в спину, или, на худой конец, пара капель яда в стакане с вином – это пожалуйста, вполне возможно. Но, согласись, куда изящнее.

- А вы, значит, все наперечет утонченные ценители прекрасного, - Тальвар и не пытался скрыть прозвучавшую в голосе иронию.

- Ты совершенно прав, мой друг, - голос Харака был серьезен и, воровато оглянувшись на дверь, он убедился, что она притворена, после чего потянулся к сумке, висевшей у него на боку. Видно, там он хранил только самые ценные свои вещи… Айлена, что все это время стояла у стены и не смела даже пошевелиться, пристально следила за ним… и едва сдержала вздох восхищения, когда бродячий торговец осторожно выудил и бережно опустил на стол великолепную жемчужину. Необычайно крупная, величиной с человеческую голову, она была идеально круглой и поражала своим невероятно красивым нежно-голубым цветом, расписанным легким узором чуть более темного оттенка. Каких размеров была ракушка, сумевшая породить такое чудо – Айлена даже представить не могла. Она не раз видела жемчуг, от мелкого, как песок, до довольно крупного, размером с голубиное яйцо, но ни разу ей на глаза не попадалось ничего, похожего на эту жемчужину, сейчас тихо лежавшей на грубом дереве и заставляющей слабый солнечный свет, просачивающийся через окна, играть на своей гладкой поверхности, отчего по всему столу метались лазурные блики.

- Ну, что скажешь? – спросил Харак, - Зуб даю, здешние ювелиры себя в рабство продадут, лишь бы им дали хоть одним глазком на нее взглянуть!

- Где ж ты такую раздобыл? – Тальвар явно с трудом сохранял невозмутимое выражение на лице.

- Веришь или нет, но мне ее послало само море! – засмеялся тот, - Редко к кому оно оказывается столь же благосклонно! Я нашел эту красавицу на берегу, среди отвесных скал, на которые рискнул бы вскарабкаться не каждый смельчак, - в его голосе послышалась гордость за самого себя, - Правда, взбираясь на них, я лишь надеялся на пару десятков раковин да, если повезет, обломок благородного коралла, но, как говорится, рискуй – и вот результат! – он любовно, как котенка, погладил чудесную жемчужину, после чего уже хотел убрать ее обратно в сумку, но тут Айлена, красная от смущения, выпалила:

- А можно… можно мне ее потрогать?

Харак резко обернулся, и, кажется, в его зеленых глазах промелькнуло нечто вроде досады – он-то и думать про нее забыл, а маленькая оборванка, как оказалось, все время была тут и все видела – но потом, видимо, вспомнив, что в доме Тальвара он гость, и будет не слишком разумно обижать его прислугу, улыбнулся и кивнул ей:

- Можно. Только смотри, это очень дорогая вещь!

- Я осторожно, - Айлена во все глаза смотрела на жемчужину, и единственная мысль, что билась у нее в голове, была: «Она прекрасна». И девочке было как-то все равно, сколько она стоит – хотя не сомневалась, что за такую жемчужину можно получить целую кучу денег. А потому ее рука, протянутая к ней, дрожала от еле сдерживаемого волнения, и дрожь эта прошла лишь когда ее пальцы чуть коснулись гладкой, словно искусным мастером отполированной поверхности. Жемчужина молчаливо покоилась под ее ладонью, и синие глаза Айлены искрились от восторга, но потом что-то странное, какая-то непонятная тень отразилась в них, дыхание на миг остановилось, а перед ней, как наяву, оттеснив собою реальность, возник чей-то неясный силуэт. Кто это был, или, хотя бы, какое существо он напоминал своими размытыми очертаниями – девочка так и не успела разглядеть, ибо все ее внимание приковали к себе два большущих голубых глаза, светящихся во тьме, словно фонари, и в ушах ее раздалось всего одно-единственное слово, наполненное невероятно жалобной, отчаянной и рвущей душу мольбой: «Помоги!»

- Она живая! – внезапно поняв, в чем дело, взвизгнула Айлена, отскочив прочь, глаза у нее были круглые, - Эта жемчужина – живая!

- О чем ты? – нахмурился Харак.

- Она живая, она говорила со мной! – девочку всю трясло от ужаса, слова захлебывались у нее в горле, и она все пятилась, не сводя с удивительной жемчужины полных дикого страха глаз, - Там внутри кто-то есть!

- Айлена, не кричи так. Не волнуйся. Тебе просто показалось, там никого нет, - Тальвар, видя, что она напугана, говорил тихо и как можно спокойнее, - Это просто камень, ничего больше. Он тебя не обидит… - но она, не слушая, пятилась к двери, а когда Тальвар, пытаясь ее успокоить, встал и шагнул к ней – бросилась бежать. Ободранная кошка, подкарауливающая заветную крысу у щели под порогом, с возмущенным мявом шарахнулась в сторону, когда закрытая дверь резко распахнулась, и на улицу выскочила какая-то сумасшедшая девчонка, тут же припустившая по улице – только пятки замелькали. Тальвар, кажется, что-то кричал ей вслед, но она неслась, не оборачиваясь и не останавливаясь, пока ноги сами не вынесли ее к городскому порту. Там она наконец решила передохнуть, и, задыхаясь и прижимая руку к груди, девочка прижалась спиной к громадному валуну, спрятавшемуся от глаз людей под деревянным настилом. Постанывая от боли, Айлена медленно сползла наземь, в глазах ее стояли слезы. Вынослива была маленькая воровка, вынослива и легконога, но даже ее силам был отмерен пределам, а она пробежала почти половину города, словно за ней гналась стая бешеных псов, и теперь жадно вдыхала соленый морской воздух, а сердце, птицей бьющееся о ее ребра, постепенно успокаивалось, и уже не казалось, что оно вот-вот проломит грудную клетку и выскочит наружу, оборвав ее никому не нужную жизнь… Плоха та воровка, что не умеет быстро бегать, но вдвое хуже та, что не умеет так же быстро отдыхать. Приткнулась где-нибудь под забором, раз, два – и дальше, дальше, потому жизнь в городе – это вечное движение, и не сумевший в него влиться, стать с ним единым целым – погибает. Айлена эта усвоила давным-давно, с тех пор не забывая ни на день. Поэтому, отдышавшись, девочка села, обхватив руками колени, и попыталась разобраться, что же с ней произошло. Тут было, о чем призадуматься – ведь, если уж начистоту, то получалось, что она разговаривала с… камнем! Она содрогнулась, вспомнив, как на нее как бы из ниоткуда посмотрели те два огромных глаза, круглых, пронизывающих и удивительно глубоких, словно горные озера, в которых отражалось безоблачное небо. И тщетно было вспоминать что-то другое – один взгляд этих глаз тут же завладевал всем вниманием, не давая сосредоточиться ни на чем другом, говоря даже лучше слов – так понятно, так искренне… Айлена помотала головой, пытаясь избавиться от этого поразительного чувства какой-то необъяснимой душевной близости, и лишь с трудом смогла сосредоточиться на главном вопросе: как? Может быть, она умеет мысленно общаться со всеми камнями, просто раньше не знала об этом? Сосредоточившись, она положила руку на ближайший камушек, зажмурилась… но через несколько мгновений покачала головой – не то! Ни тени того, что она испытала в «Бочке пива». Этот камень был просто камнем, таким же, как и сотни других камней, разбросанных по всему берегу, от крохотных, размером меньше горошины, до огромных кусков горной породы, к одному из которых она сейчас прижалась спиной. Значит, это не она особенная, а та жемчужина? И, может быть, это и не жемчужина вовсе, а магический сосуд, в который заключена чья-то неупокоенная душа? Но почему тогда она услышала ее голос, а Тальвар и Харак – нет? Айлена обхватила руками голову. От всех этих заключений и выводов у нее жутко заболели виски, и, чтобы отвлечься, она стала смотреть на море, ласково шумящее у берега. Ей всегда нравилось море, нравилась игривость его неутомимых волн, его безмятежное спокойствие, за которым умело скрывались невиданная сила, всепоглощающая ярость и необузданная мощь, подобной которой не могли себе представить обитатели суши. Сколько жизней отважных путешественников, рискнувших пересечь его, унесла с собой безжалостная стихия? Сколько огромных кораблей разбила о скалы и разорвано волнами? И почему пощадила маленького, беспомощного младенца, двенадцать лет назад выброшенного им на городской причал? Унеся с собой тайну всей ее последующей жизни – тайну ее потерянной семьи? Кем были ее родные, ее мама и папа? Как их звали? И как так получилось, что она выжила, а они – нет?.. Почему они ушли, оставив ее одну, и оставив в напоминание о себе лишь странный медальон с никому не известным символом? Рука Айлены тут же нашарила каменную раковину и крепко сжала ее, а на глазах показались слезы, но она тут же смахнула их. Нашла время распускаться… А домой кто будет возвращаться, пока не стемнело? Девочка оглянулась. Солнце уже поднялось в зенит, и хотя под причалом было темно и прохладно, по улице в такое время не пройдешь – раскаленные камни могли попросту сжечь босые ноги, и тогда еще дня два она уж точно не сможет нормально ходить. Тоскливо посмотрев на сверкающую воду – жара спадет нескоро! – Айлена уселась поудобнее, положив голову на колени. Глаза ее медленно слипались, и вскоре мерный рокот моря совсем усыпил ее…

Она спала крепко, и, наверное, не проснулась бы до самой ночи, но неожиданно что-то – крик чайки? плеск рыбьего хвоста? шорох песка? – заставило ее, вздрогнув, проснуться. Небо уже было окрашено в кровавые краски заката, а на востоке, над зубчатой грядой Заоблачных гор, зажигались первые звезды. Она уже хотела вскочить и бежать в город, пока солнце окончательно не село, но тут ее внимание привлекло странное волнение неподалеку от берега, и она удивленно оглянулась, а потом и вовсе ящерицей юркнула за валун, чтобы осторожно выглянуть из-за него, раскрыв рот от изумления.

Из моря выходил человек.

Надо сказать, что море здесь было не самое теплое и спокойное, поэтому берегущие свое здоровье обычно не рисковали в нем плескаться – да и зачем бы? Ни раковин, ни дорогого мореного дуба, ни благородного коралла здесь было не сыскать, хоть обшарь все дно на многие мили вокруг. Да и вышедший из воды мужчина ну никак не походил на простого рыбака или сумасшедшего любителя острых ощущений. Айлена внимательно следила за ним, и могла поклясться, что он отнюдь не спешил высовывать голову, чтобы глотнуть воздуха – наоборот, первый вдох у него вышел какой-то судорожный, неестественно резкий, и он закашлялся, согнувшись пополам, а из его рта хлынула вода. Да и стоял он, видно, еле-еле, ноги тряслись, как у столетнего старца, и выглядел он при этом малышом, которого неожиданно заставили делать первые шаги… или нет, не малышом, а чудесно излечившимся от паралича, которому заново нужно учиться ходить. Откашлявшись, незнакомец тяжело выпрямился и, щурясь от яркого солнца, принялся настороженно оглядываться вокруг, обшаривая берег взглядом слабо светящихся в темноте темно-синих глаз… таких же, как у самой Айлены, что в этот момент так и сжалась за своим камнем. И это ее спасло – он ее не заметил, потому что ничего не предпринял. Он был довольно изящен для мужчины, даже хрупок, но наша героиня, не привыкшая судить о людях по первому впечатлению, и уж подавно не доверяющая их зачастую обманчивой внешности, сразу поняла, что этот тип опасен. И не только потому, что на его боку висел длинный кинжал в потертых кожаных ножнах, из-под одежды что-то серебрилось, наверное, кольчуга, а за его спиной привычно устроилось странного вида короткое… копье не копье, но что-то, больше напоминающее сельские вилы, длиной почти в полтора раза превышающее рост Айлены и с трезубым стальным наконечником, покрытым странного вида вязью. Лица незнакомца видно не было, только в тени капюшона длинного, из какого-то странного серебристого материала сшитого плаща горели хищные глаза, и, осмотревшись, он поднял руку, что-то неразборчиво прошептав – точно вода забулькала – и с его светлокожей ладони с длинными, прекрасно очерченными пальцами точно сорвался шарик синего света, что полетел вниз, но, не достигнув поверхности воды, разорвался и сплошной волной разлился вокруг, насколько хватало глаз. Айлена в ужасе скорчилась в своем ненадежном укрытии, хотя знала, что против магии – а она не сомневалась, что это была именно магия – любые ее ухищрения бессильны, и, даже если она прямо сейчас бросилась бы бежать, дальше, чем на пару шагов, ей бы уйти не удалось. Однако, к ее вящему удивлению, незнакомец удовлетворенно кивнул головой и неторопливо, с явной неохотой, зашагал к берегу. Судя по всему, его заклинание ее не обнаружило, и Айлена тихо вздохнула от облегчения, с любопытством напополам с испугом наблюдая за колдуном. А тот, выбравшись на сушу, небрежно встряхнул свой плащ – вода скатилась с него, как с гусиных перьев, после чего достал свое трезубое копье и негромко пробормотал незнакомое слово… что-то вроде «гамалион». В ответ оружие полыхнуло синим и немедленно растаяло в его руке, а Айлена почувствовала, что ее нижняя челюсть задрожала, готовая вот-вот опуститься вниз. Зачарованное оружие! Тем временем чародей вновь повторил то же слово, и копье не замедлило появиться у него в руках. Колдун, явно очень довольный, приказал ему снова исчезнуть, и, уже не задерживаясь, раскинул руки в стороны и медленно поднялся вверх, точно подвешенный на невидимой веревке. Одежду он выжать так и не сподобился, так что вода текла с него ручьем, но его это, кажется, абсолютно не беспокоило – напротив, он как можно плотнее завернулся в свой плащ, после чего стремительно зашагал в город. Его появление вряд ли заметили – сейчас на причалах было мало народу, так что, скорее всего, он ни о чем не подозревал, и Айлена, выбравшись из своего убежища, проворно вскарабкалась на причал вслед за ним. Хм, а он быстро учится ходить – во всяком случае, походка его с каждым шагом становилась все легче и плавнее, и серебристый плащ, точно клочок тумана, мелькал на серой мостовой. Девочка задумчиво посмотрела ему в спину. Взрослый, вооруженный мужчина, к тому же волшебник, неведомо как появившийся из морской пучины, внушал ей почти суеверный страх и невольное почтение. Не стоило и сомневаться, что, случись на то его воля, он одним щелчком пришибет ее, точно козявку, даже не призывая свое волшебное копье. И никто ему в том не станет помехой, потому что никому ее разнесчастная жизнь отродясь не нужна была. Тальвар, разве что, вздохнет как-нибудь вечером… но это уже случится после того, как ее тело спихнут в море, и чайки выклюют ей глаза и обезобразят лицо, и никто никогда не узнает, кто ее убил. Стоит ли того детское любопытство? Вряд ли. И разумнее всего было бы просто махнуть рукой на этого незнакомца да удрать куда подальше, навсегда выкинув его из своей памяти… но что-то подсказывало ей: не-е-ет, так не пойдет. Что-то упорно шептало ей на ухо, подталкивая вперед: ну же, иди за ним, Айлена! Не бойся… Это твоя судьба. Хватит уже бегать, пора измениться. Удел твой выше, чем вечное нищенствование да прозябание под заборами. Иди же за ним… И девочка послушалась. В конце концов, подумала она, этот человек направляется в ту же сторону, что и она, так почему бы ей не пойти за ним следом? А потом тихонько улизнуть прочь? Для опытной воровки – задача не из самых сложных. Поэтому Айлена, чихнув на осторожность и благоразумие, пригнулась к земле и кошкой покралась за высокой темной фигурой, уже мелькавшей довольно далеко впереди. К счастью, улицы, примыкающие к порту, были не из красивейших в городе, и здесь было достаточно мусора, чтобы Айлена, привыкшая прятаться там, где и кролику будет маловато места, ловко пробиралась вдоль домов, при малейшей опасности пригибаясь и ныряя в тень, но в целом чувствуя себя довольно уверенно. К тому же, капюшона этот странный человек так и не снял, а он закрывал ему, по меньшей мере, половину обзора, да и не оглядывался он особо, выдавая давнюю привычку никого и ничего не бояться. Что ж, может быть, у него и был повод для такой уверенности. Попробуй-ка свяжись с волшебником – костей потом не соберешь! Да и прохожих на улицах было очень мало – Айлена запоздало припомнила, что сегодня, вроде как, праздник был, так что сейчас горожане наверняка в большинстве своем сидели по домам и ужинали. Но вот колдуна это явно не радовало – он то и дело разочарованно вздыхал, однако упорно продолжал идти вперед. Солнце село, и над городом сгустились сумерки, но ни чародею, ни его молчаливой преследовательнице это нимало не мешало, и они оба бесшумно, точно призраки, скользили по улицам, мелькая среди теней. Вот только городской страже, по-видимому, отдыхать не полагалось, и, заслышав в отдалении цокот подкованных копыт, Айлена инстинктивно сжалась, но не выпустила чародея из виду, которого, кстати, очень заинтересовал этот звук и, взобравшись на крыльцо какого-то дома, он остановился там, напряженно ожидая, пока из-за поворота, верхом, не показались трое служителей закона в своих парадных мундирах и с алыми лентами на наконечниках копий. В руках у них трещали факелы, освещавшие дорогу, и синие глаза волшебника, отразив их свет, засияли, пока он пристально смотрел на этих мужчин. Он походил на приготовившегося к прыжку барса, и Айлена уже была готова закричать во весь голос, предупреждая стражников об опасности, но тут все факелы, полыхавшие ярким рыжим огнем, замигав, потухли, точно задутые ветром свечи, и девочка в ужасе прижалась к стене – незнакомец встал и, как ни в чем не бывало, направился к удивленным стражникам, в одно мгновение оказавшимся в кромешной темноте. Айлена была готова, что они закричат, или, по крайней мере, охнут, когда перед ними словно из-под земли выросла закутанная в плащ фигура, но, к ее изумлению, их командир заговорил совершенно спокойно:

- Мир тебе, добрый человек.

Девочка узнала голос, хотя и не могла вспомнить имя, но это был сухощавый светловолосый стражник, что не раз бывал с Гарогом и за шиворот отволакивал его, пьяного, домой, когда тот, напившись, начинал громить очередную таверну. И незнакомец ему ответил, не то просвистев, не то пробулькав нечто, по ее глубокому убеждению, весьма мало напоминающее членораздельную речь, однако через мгновение она опять чуть не вскрикнула – в ее голове совершенно ясно и отчетливо прозвучал мелодичный голос:

- И тебе поздорову, доблестный страж. Гляжу, что и в праздничный день вы не покидаете своего поста.

- Это верно, - не то вздохнул, не то засмеялся тот и потянулся к поясу за кресалом – разжечь факел, но тут волшебник сделал какое-то странное, почти незаметное движение, и рука, уже почти коснувшаяся кожаного ремня, безвольно обвисла, а на лицах у всех троих стражников появилось, мягко говоря, рассеянное выражение. Даже кони под ними будто уснули, опустив головы к земле, и, подойдя к первому жеребцу, чародей без труда вскочил на его спину, так, чтобы его горящие огнем синие глаза оказались у самого лица несчастного всадника. Айлена с ужасом наблюдала за ним, и невольно содрогнулась всем телом, услышав его голос – резкий, властный и холодный, точно лед:

- Знаешь что-нибудь о торговце по имени Харак Бродяга?

- Знаю, - абсолютно бесцветно откликнулся стражник, и по спине Айлены поползли мурашки.

- Он в городе? – продолжил свой допрос волшебник.

- Да.

- Где его можно найти?

- Не знаю.

- Кто может знать?

- Бандит по кличке Боров заправляет в этой части города. Его соглядатаи должны знать о Хараке.

- Замечательно. Где его найти?

- В Нижнем городе. Его логово находится на старом складе.

- Превосходно. Значит, ты меня проводишь. И заставь свою скотину бежать во весь опор. Я спешу, - заявил колдун как о уже решенном и перескочил за спину стражника, взвившись в воздух на три локтя и легко приземлившись на крупе его лошади – та даже не взбрыкнула.

- Слушаюсь, господин, - ничем не выказав недовольства приказом, сказал тот и, развернув своего жеребца, дал ему шпоры, отчего несчастное животное заржало и, прижав уши, бросилось в галоп, оставив остальных двоих стражников и потухший факел позади. Айлена же в недоумении присела на корточки, пытаясь во всем разобраться. Зачем этому человеку понадобился Харак, только сегодня объявившийся в городе? Может быть, нечистый на руку торговец ограбил и его, вот он и хочет рассчитаться с ним? Или этот чародей – такой же «торговец», как и сам Харак, и у них назначена встреча? Или подосланный убийца, которому заказали Бродягу? Или… или у Харака есть что-то, что жаждет получить этот неведомый колдун? Айлена почувствовала, как где-то в груди ледяной змеей шевельнулся страх, ибо она внезапно поняла, что, а вернее, кого разыскивает этот пугающий незнакомец.

«Помоги!»

Дата добавления: 2015-07-10