Глава VII. Иллюзионист.

Сначала перед ее глазами мелькали лишь какие-то цветные пятна да неясные образы, и она сама не знала, за какой из них нужно ухватиться, чтобы прекратить этот бешеный водоворот размытых силуэтов и ярких красок… а потом на мир вокруг нее опустилась непроглядная темнота. Напрасно она оглядывалась по сторонам, силясь хоть что-то разглядеть в обступившем ее мраке – он стоял перед ее глазами, словно завеса плотного угольно-черного бархата, и ни единому лучу света не дано было его пробить. Но потом… потом где-то впереди вспыхнул неяркий огонек, словно маленький светлячок проснулся под листком и, испугавшись обступившей его темноты, зажег свой крошечный фонарик. Мерцая и дрожа, эта скудная частичка мягкого зеленоватого света будто плыла над землей, постепенно становясь все больше и больше, и вот уже стало заметно, что это и не светлячок вовсе, а странной формы светильник, который нес в руке какой-то незнакомый человек, закутанный в длинный темный плащ. И – странное дело! – при его приближении маленькая, потерявшаяся во мраке девочка не испытала ни капли облегчения. Наоборот, от его шагов словно повеяло смертельным холодом, и она замерла, не зная, что и делать – то ли бежать со всех ног в эту беззвездную ночь, то ли перебороть свой страх и остаться на месте. Все ее тело было напряжено, точно тетива лука, и она пристально следила за приближающейся фигурой, в любой миг готовая стрелой сорваться и помчаться прочь. И, словно почувствовав ее внутреннее напряжение, незнакомец не стал подходить вплотную – остановился в паре шагов от нее и сказал, тихо и спокойно:

- Ты потерялась, девочка?

Айлена промолчала. Вблизи она еще сильнее почувствовала мертвящую морозность, исходящую от этого человека, и по ее спине поползли неприятные мурашки, так что она невольно передернулась всем телом.

- Ты замерзла? Держи, - и он одним движением накинул ей на плечи теплый меховой плащ. Айлена невольно отшатнулась, но не закричала и не побежала. Возможно, этот странный человек и не желает ей зла…

- Кто вы? – осторожно спросила она.

- Я твой друг, - безапелляционно заявил тот, - Видишь, тут совсем темно, а ты одна, и никого другого рядом нет. Пойдем со мной, - он поманил ее рукой, но Айлена не сдвинулась с места.

- Куда? – в ее голосе звучало неприкрытое подозрение.

- К свету, - ответ был простым и, как ей показалось, искренним, - Там тебя уже ждет один очень хороший человек, что сможет тебе помочь. А теперь идем. Или ты хочешь остаться здесь, в темноте? Больше никто не придет за тобой, чтобы ее развеять… Не хочешь? Тогда не отставай, - и он зашагал вперед, больше не оборачиваясь. Айлена немного помялась на месте, но света вокруг становилось все меньше, и она не выдержала – побежала следом. Ноги ее утопали в мглистом тумане, обволакивающей влажную, холодную землю, и казалось, что протяни руку – коснешься этой плотной завесы, не меняющей форму, как обычный туман, а словно застывшей во времени. Однако, по мере того, как они продвигались дальше, вокруг становилось все светлее, и вот уже девочка смогла разглядеть, что они идут словно по бескрайнему болоту, по мертвому черному миру, пустому и безжизненному, овеянному жутковатым духом смерти. Кое-где она замечала такие же блуждающие зеленоватые огоньки, каждый из которых несла в руках неясная черная тень. А на земле – она невольно содрогнулась от ужаса – лежали какие-то чудища, ужасные, косматые, с раскинутыми в стороны тяжелыми когтистыми лапами и мерно вздымающимися боками. Айлена случайно коснулась одного из них ногой, но тут же отпрыгнула в сторону – живой вроде бы зверь на поверку оказался холоднее льда.

- Не буди их, - оглянулся ее провожатый, - Их время еще не пришло.

Айлена посмотрела на спящего монстра, но ничего не сказала – сердце в груди колотилось, как бешеное. Вскоре впереди забрезжил неверный свет, на этот раз исходивший от земли, а потом они увидели и его источник – словно бы кратер маленького вулкана, наполненный какой-то светящейся зеленовато-желтой лавой, что, фырча и плюясь, рассыпал вокруг изумрудные искры. Рядом с ним, завернувшись в кожистые крылья, спало еще три чудовища, с длинными, точно львиными, гривами, а за этим странным костром, прямо в воздухе, в стене густого черного мрака, зияла узкая полоса света, словно там находилась неплотно закрытая дверь. Но, чтобы добраться до нее, нужно было пройти мимо этих трех монстров, и незнакомец жестом показал Айлене: остановись. Открыв крышку своего фонаря, он достал оттуда немного светящейся пыли и бросил им под ноги. В тот же миг девочка почувствовала, что отрывается от земли, но вот почему-то совсем не испугалась.

- Теперь за мной, - с тем же ледяным спокойствием сказал ее проводник и зашагал по воздуху столь невозмутимо, словно под ним была каменная дорога. Айлена, про себя дивясь все больше этому странному миру и его не менее странным обитателям, бросилась за ним. Словно два призрака, они прошли над чудищами, даже не касаясь их, но одно все же пошевелилось и вскинуло уродливую косматую голову. Его огромные глаза горели настороженным огнем.

- Не беспокойся, - незнакомец смотрел на это страшилище едва ли не со скукой, - Он нас не видит. И не слышит. Ты просто иди мимо. Но будь осторожна, эти твари очень опасны, - и, взяв ее за руку, он крадучись повел ее мимо. Чудище следило за ними настороженными светящимися глазищами, после чего медленно и совершенно легко поднялось на задние лапы и плавно, с истинно кошачьей грацией направилось следом за ними.

- Он нас чувствует, - прошептал незнакомец, - Но не волнуйся, туда, куда мы идем, он не сможет за нами последовать, и навсегда останется на этом болоте. Дверь закроется за нашими спинами…

«Не верь ему! – донесся откуда-то издалека слабый голос, почему-то показавшийся девочке знакомым, - Он заведет тебя в бездну! Не иди за ним! Остановись, Айлена!» - но она не могла высвободить руку из ледяных тисков пальцев незнакомца, что быстрым шагом вел ее к светлой полосе, словно боялся не успеть… Она уже и так почти бежала следом, но, когда до двери оставалось уже совсем ничего, и девочка могла различить размытые края этой странной сияющей щели, откуда-то из темноты за ней раздался дикий, не похожий ни на один другой рев, оттуда выскочило что-то огромное и ураганом ярости и злобы набросилось на ее проводника, отбросив саму Айлену далеко назад. Невольно закричав, девочка неловко упала в чьи-то едва успевшие ее подхватить руки, плащ распахнулся… и неожиданно морок рассеялся, мир вокруг залило мерцающее сияние звезд, и, оглянувшись, она в ужасе увидела, как, спиной к ней, поднялся на дыбы могучий единорог, чья шкура полыхала в лунном свете, а рог светился, точно раскаленный в горне кузнеца металл… девочка и представить не могла, что столь прекрасное создание может быть так страшно в гневе. И прямо у его копыт, припав к земле, скалил клыки отвратительный зверь, глаза которого пылали кровавым пламенем, а тяжелые лапы рыли лесной дерн, в любой момент готовые одним ударом вонзить кривые, острые когти в грудь противника и разорвать ее в клочья…

- Айлена! – кто-то схватил ее за плечо, и только тут она обнаружила, что не стоит, а полулежит, поддерживаемая тонкими руками Харлейна, и рядом с лесным эльфом, запыхавшаяся и растрепанная, стоит Ильфира, - Ну что вы стоите, Харлейн! Отойди!

- Нет! – отчаянно закричала девочка, рванувшись всем телом, - Я должна ему помочь! – но тут ее слова заглушил ужасающий рев, и в тот же миг гибкое, из одних жил сплетенное тело хищника взвилось в воздух. Его огромные клыки нацелились прямо в горло единорога… и как быстро он двигался! Быстрее мысли, быстрее взгляда, словно не весил ничего и был не плотнее воздуха. Тут же схватив его траекторию, Айлена мгновенно поняла: единорогу не увернуться. Он просто не успеет. Ни одно живое существо не успело бы… И, оттолкнув Харлейна, она бросилась вперед. Эльфы что-то закричали, и над ее головой, пронзительно свистнув, пронеслись две стрелы с зеленым оперением, но девочка их даже не заметила – издав некий клекочущий крик, она прыгнула на черного зверя, уже в полете покрыв руки сияющим синим пламенем. Совсем близко от ее лица полыхнул перламутровый рог… кажется, он задел врага, но не слишком серьезно – тот лишь взвыл от боли, рванув-таки белую шкуру единорога, и тогда Айлена ударила сама. Дикое пламя с ревом врезалось в угольно-черный бок, и оба, девочка и хищник, покатились по земле клубком из шерсти и когтей. Мощные когти обхватили тело девочки, словно заключив ее в смертоносные объятия, а вонючая пасть разверзлась прямо над ее лицом, словно готовясь поглотить ее… всю. Она отчетливо видела его зазубренные по внутренней стороне клыки, похожие на острые белые кинжалы, его огромный шершавый язык и жаркую бездну глотки. Глаза ужасного зверя пылали огнем… А она молча смотрела в его ужасную пасть, и странная слабость сковала все ее тело, мутя сознание и замедляя мысли. Как-то побоку прошла одна из них, о том, что этот зверь, пожалуй, сожрет ее в один присест, даже не жуя… Но потом рядом что-то вспыхнуло, так ярко, что девочка невольно зажмурилась, однако успела разглядеть, как витой, будто морская раковина, рог вонзился куда-то под лопатку жуткой твари, и та заорала от боли, на миг ослабив свою хватку, и тут же…

«Помни обо мне…»

«Гамалион!» – мысленно воскликнула девочка, и в тот же миг, засветившись небесной лазурью, в ее руках материализовался волшебный трезубец, чей украшенный рунами серебристый наконечник вонзился прямо в пасть хищника, тут же пробив нёбо и наполовину войдя в мозг. Зверь жутко застонал и принялся отчаянно грызть древко Гамалиона, но, чем больше он дергался, тем глубже острие трезубца погружалось в его плоть, заливая лицо и руки Айлены липкой темной кровью, однако она упрямо продолжала проталкивать стальной наконечник все глубже, пока тело над ней, всхрипнув, не обмякло, навалившись на девочку всей своей тяжестью. Воздух словно выдавился из ее легких, и она беспомощно лежала на земле, не имея возможности даже закричать, а мертвый враг, буквально наколотый на острие Гамалиона, надежно придавил ее сверху. Эльфы что-то кричали, но она их почти не слышала, и потому лишь смогла почувствовать, как дернулись когти зверя в ранах на ее боках, когда друзья попытались стащить его с нее – и глухо застонала от боли, пока они с трудом отбрасывали прочь громадную тушу. Первый глоток воздуха был подобен глотку воды для умирающего в пустыне… Все ее лицо было залито начавшей запекаться кровью, и она ничего не видела, а потому смогла лишь догадаться, когда ее вытащили из-под звериного тела. Чьи-то пальцы коснулись ее бока, и она содрогнулась от боли.

- Тайквэсс! Ала ана мэнираале, дельде нелья квалинар! – торопливо выкрикнула Эльтана, что означало: «Черт! Я не могу понять, где она ранена!».

- Сальма! – не очень-то вежливо рыкнуло в ответ, и Радальф, отпихнув сестру плечом, осторожно наклонил мех с водой, который держал в руках. Теплая вода с тихим журчанием потекла на тело девочки, смывая с него кровь, а Харлейн, не дожидаясь указаний старшего эльфа, достал кинжал и осторожно срезал искромсанную ткань платья, открыв ужасные раны, рваными бороздами прочертившие исписанную серебристыми узорами кожу. Кровь тут же пошла еще сильнее, и эльф без промедления нашел нужные точки и прижал их пальцами, останавливая слабо пульсирующий поток. Айлена только еле заметно вздрогнула всем телом. Ее и без того бледная кожа словно истончилась, сделавшись почти прозрачной, что значило – маленькая дальгария уже одной ногой в могиле. Харлейн беззвучно взвыл от ярости. Он знал, что за существо напало на Айлену, и помнил, какой яд оно несло в своей крови… что он мог поделать? Только сидеть, зажимая раны девочки, молясь о чуде только ему и ведомым богам… пока рядом с ним на землю не опустилось белое раздвоенное копыто, и перламутровый, весь в крови и грязи, но все равно прекрасный рог опустился вниз, слегка коснувшись тела Айлены. В тот же миг серебряные линии на ее боку вспыхнули, точно раскалившись добела, а единорог убрал голову, довольно пофыркивая. Серебристое сияние тут же угасло, как пламя задутой свечи, и Харлейн в изумлении обнаружил, что от ран не осталось и следа, даже тоненьких шрамов – кожа была гладкая, как шелк, и Айлена, глубоко вздохнув, открыла глаза, оглянулась… Кажется, в ее зрачках сейчас отражались звезды.

- Айлена! – воскликнула Ильфира, падая рядом с ней на колени, - Ты как?

Она в ответ только молча повела взглядом.

- А… он? Он в порядке?.. – но тут эльфы расступились, и девочка сама его увидела. Белоснежный, он стоял прямо за их спинами, в тени, но все равно сиял, как полная луна, и даже три уродливых рваных рубца – когда они успели затянуться?! – на его шее не могли заставить померкнуть этот прекрасный свет. Единорог смотрел прямо на нее, молча и внимательно, словно заглядывая в самую душу. А потом дернул ухом, прислушиваясь, но не побежал, потому что из пещеры в склоне холма, беспомощно шипя, показалась Эрасса, с трудом тащившая за собой огромное голубое яйцо. Бедная змея, чья хозяйка исчезла посреди ночи в неизвестном направлении, явно пребывала в полнейшем недоумении, и потому приняла единственно возможное решение – попыталась ее отыскать, при этом не покидая доверенное ей яйцо. Но, как ни крути, шар в две ладони в поперечнике – это не горошинка, да и без помощи рук тащить его не больно-то удобно, так что Эльтана тут же соскочила с места и, подбежав к ней, протянула руку. Эрасса подозрительно на нее посмотрела, но потом все же согласилась обвить ее предплечье, и эльфийка, взяв яйцо в руки, вернулась к Айлене.

- Цело, - облегченно сказала Ильфира, когда Эльтана опустила яйцо на землю и протянула руку, позволив Эрассе переползти на плечи своей настоящей хозяйки – та мимолетно ее погладила – и свернуться там живым черно-серебряным ожерельем, - Выходит, теперь тот, кто хочет его получить, заинтересован не только в нем!

- А кто… кто это? – Айлена не без содрогания посмотрела на черную тушу у своих ног.

- Я не уверена, - сказала Ильфира, - но мне кажется, что это моргол… по-вашему – иллюзионист. Во всяком случае, так в наших легендах называют подобных тварей, путешествующих между мирами и умеющих весьма странным образом воздействовать на сознание живых существ. Моргол погружает их как бы в сон наяву, и тем самым обретает над ними огромную власть. Видно, наш враг – могущественный волшебник, коли уж сумел призвать подобное создание и заставил себе служить!

- А почему тогда он не забрал разом и яйцо, и меня? – Айлена все еще испытывала недоумение.

- Не рискнул. Драконы вообще мало подвластны магии разума, даже такие маленькие, поэтому, пытаясь увести вас двоих разом, морголу пришлось бы туго. К тому же, его царство – вечная темнота, и потому полной иллюзии он мог достичь лишь в пещере, а, показавшись под луной, вряд ли его фокус остался бы нераскрытым. Ну, а единорог сумел окончательно развеять его морок, - она слегка улыбнулась белоснежному зверю, но тут Радальф что-то негромко заметил, и Ильфира, помрачнев, кивнула, но Харлейн в ответ горячо защебетал, а чуть погодя к его доводам присоединилась и Эльтана. Видно, они о чем-то спорили, потому что чуть погодя Ильфира сказала:

- Я не удивлюсь, если тот подлец из Старой Дубравы и этот моргол – одного мерзавца наемники. Он так просто руки не опускает, и средств у него более, чем достаточно. Видишь? – она указала на словно бы облачко мерцающей дымки, повисшее у кромки леса, - Это межмировой коридор, что-то вроде сквозного туннеля, ведущего через пространство. Благодаря ему некоторые существа, обладающие определенным магическим потенциалом, могут перемещаться с места на место с потрясающей скоростью, но подобные коридоры – извращение над естественным порядком вещей, а потому они крайне нестабильны, довольно опасны и обладают... гхм, врожденной способностью к самоуничтожению. Так что вскоре он закроется.

Харлейн что-то негромко проворчал, и Ильфира слегка улыбнулась.

- Он говорит, что совсем не прочь был бы прогуляться по этому коридору и выяснить, что за… гм, не слишком добропорядочный человек, по ошибке именующий себя чародеем, послал за тобой моргола.

«Я бы тоже не отказалась от такой прогулки, - подумала Айлена и почувствовала, что дракончик в яйце тоже негромко зарычал, скаля крошечные клыки, - Эх ты, храбрец… Еще на свет не появился, а уже в драку лезешь!» - она невольно улыбнулась, представив себе эту картинку, но тут эльфы вокруг как-то притихли, и, подняв голову, она едва успела заметить, как, выгнув шею, единорог чуть дотронулся до голубой сверкающей скорлупы, отчего та заискрилась и начала переливаться, точно настоящая вода, на которой играет лунный свет. Маленький дракон, почувствовав его прикосновение, завозился, и слабый, едва слышный скрежет вырвался из его пасти. Эльфы, внимательно наблюдавшие за этой сценой, одобрительно кивнули, а Эльтана даже присела на корточки, погладив яйцо, точно это был лесной зверек. Тем временем единорог чуть приподнял голову, глядя на Айлену мудрыми темными глазами, и она, взволнованная, невольно коснулась груди, стремясь дотронуться до каменной ракушки – обычно это ее очень успокаивало, но на этот раз пальцы ощутили только пугающую пустоту, и девочка в страхе начала оглядываться, разыскивая свой медальон, однако белый зверь словно почувствовал ее тревогу и, наклонив голову, он подсунул голову под тушу моргола и без особых усилий приподнял ее, так что Айлена тут же заметила свой сокровище – ракушка лежала на земле, залитая кровью, но девочка тут же ее заметила и схватила, крепко сжав в кулаке. Единорог вытащил свой рог, но голову не поднял, глядя на нее с легкой усмешкой, и под его взглядом она невольно разжала пальцы, а белый жеребец, будто улыбнувшись, чуть коснулся бархатистыми губами ее запястья, будто поцеловав… после чего, неожиданно вскинувшись на дыбы, он резко развернулся и галопом ускакал в чащу, тут же исчезнув среди деревьев, но девочка еще долго сидела без движения, смотря ему вслед, и слезы текли по ее щекам, падая в траву сверкающими кристаллами…

- Ты как будто с ним разговаривала, - уже позже заметила Ильфира, когда они все вместе укладывались спать – Айлена после пережитого наотрез отказалась спать в пещере и устроилась вместе с ними у костра. В ответ девочка только плечами передернула – объяснить случившееся было выше ее сил, поэтому она предпочла вовсе не отвечать, а, вооружившись пучком травы, оттирала Гамалион, сдирая с него запекшуюся кровь – трезубец отказался «уходить», пока его не приведут в надлежащий вид. Но эльфийка была упряма и не отставала.

- Кстати, давно тебя хотела попросить… можно? – она протянула руку к каменной ракушке, и девочка, не глядя, отдала ее. Она более или менее успела отчистить ее от крови, хотя полупрозрачные следы потеков все же остались, но Ильфира смотрела на нее без брезгливости, даже наоборот – с неким странным почтением. Тонкие изящные пальцы приняли странный медальон удивительно бережно, словно он был хрустальный, и приняли вертеть то так, то эдак, будто пытаясь ощупать каждую его грань, каждую выемку. Проведя пальцем по вырезанному символу, она что-то негромко заметила сидящему неподалеку Радальфу, и тот, оглянувшись, заглянул ей через плечо. Сине-зеленые глаза чуть расширились, и, протянув руку, он вопросительно посмотрел на Айлену. Та, краем глаза за ними наблюдавшая, мотнула головой, и эльф осторожно дотронулся до выгравированного символа, проследил линию одного из странных зверей, поддерживающих корону… Ответ его был короток, и Ильфира тут же перевела:

- Это герб королевского дома дальгаров.

- Я знаю, - не поднимая головы, сказала девочка.

- Ты знала? – удивленно спросила эльфийка.

- Ну, не знала, - та немного смутилась, - но догадывалась. Я… когда спала, мне приснился… хотя, не знаю, это был очень странный сон. В общем, я встретилась с одним старым драконом, который рассказал мне о гибели моей матери и о том, как началась война между дальгарами и морскими драконами, - ее плечи понурились, а на лицо набежала грусть, - Это из-за меня… Мой отец, Эдальфир, решил, что в смерти мамы виноваты драконы, и с тех пор он ведет с этим народом беспрестанную войну. Тот дракон попросил меня и его, - она положила руку на яйцо, - как можно скорее вернуться в океан, когда настанет время, чтобы положить всему этому конец, - девочка тяжело вздохнула и, взяв новый пучок травы, принялась оттирать одно особенно упрямое пятно на левом лезвии Гамалиона, - И я запомнила его слова. Мы вернемся.

- Я в этом и не сомневалась, - Ильфира слегка обняла ее за плечи свободной рукой, после чего о чем-то спросила Радальфа. Тот пожал плечами, однако Харлейн явно расслышал вопрос, потому что молча принялся рыться в своем собственном мешке и, перебрав там, судя по всему, уйму интересностей, вытащил то, что искал и перебросил Ильфире. Она поймала, при этом чуть пошевелив бровью, а молодой эльф в ответ лишь дернул подбородком. Благодарно ему улыбнувшись, эльфийка повесила ракушку на тонкую серебристую цепочку и надела на шею Айлены, аккуратно спрятав ее под разорванным воротом платья.

- Теперь не потеряешь, - подмигнула она девочке, и та, невольно покраснев, посмотрела на молодого эльфа. Но тот лишь мельком глянул на нее и отвернулся. Лишь очень наметанный взгляд смог бы заметить, что его бледные щеки чуть порозовели… например, Радальф заметил. И чуть приподнял бровь, словно напрашиваясь на разговор, но Харлейн в ответ посмотрел на него волком, и тот, усмехнувшись, вернулся к своим делам. А вот Айлена еще долго смотрела на него из-под ресниц, пока голос Гамалиона не вернул ее к реальности:

«Так ты меня собираешься чистить, или нет?!»

«Прости», - она торопливо принялась оттирать с него пятна. Дальше разговор как-то не клеился, и потому прервали его самым банальным способом – начали укладываться спать. Гамалион еще поворчал, заявляя, что таким грязным он еще не покидал руки владельца, но потом со вздохом согласился и ушел, а девочка перевела дух – и так руки до волдырей стерла! Легла она поближе к Ильфире, в обнимку с драконьим яйцом, и тут же свернулась калачиком, как можно тщательнее пряча его под собой и толстым одеялом, которым ее накрыли. Эльфийка, улыбнувшись, приобняла ее одной рукой, и девочка, хоть и не привыкшая к тому, что ее касаются во сне, постепенно успокоилась, а над лесной поляной снова сгустилась ночная тишина… Больше их никто не потревожил, да и до рассвета оставалось уже совсем немного. С первыми лучами солнца тело моргола задрожало, как будто лучи дневного светила были нестерпимы даже для трупа, а потом с тихим, бессильным шипением расползлось дымкой черного тумана, мгновенно растаявшего в чистом лесном воздухе, как и не было его. На том месте, где оно упало, осталось лишь обугленное пятно, уродливая проплешина на зеленом покрывале поляны, и Айлена не знала, суждено ли ей когда-нибудь зарасти новой травой. А вот плащ-невидимка, под которым столь ловко ночной вор упрятал Айлену, остался, что доказывало предположение Ильфиры о том, что, хоть эта вещь и принадлежала морголу, но его магии в ней не было. По-хорошему, он должен был перейти к Айлене, убившей тварь, но девочка тут же заявила, что не собирается даже прикасаться к этой штуке, и эльфийка, про себя усмехнувшись, свернула его в узел и убрала в свой мешок. После этой ночи, хоть и беспокойной, сил у них все же прибавилось, и Ильфира решила: пора в путь. Но Радальф, напомнив ей об их обещании проводить их коротким путем, уговорил ее подождать еще немного, и Харлейн, тут же вскочив на своего оленя, исчез в лесу. Пропадал он довольно долго, едва ли не с четверть дня, но зато вернулся в сопровождении стройного молодого оленя с шелковистой, кофейного цвета шкурой, под которой перекатывались тугие клубки мышц, и роскошной короной рогов. Увидев Радальфа и Эльтану, он тут же зафыркал и, подбежав поближе, принялся обнюхивать их руки: есть что вкусненькое? Радальф с улыбкой почесал его лоб, украшенный узким белым пятном, а Эльтана, достав из мешочка на поясе соленый сухарик, на ладони протянула его оленю. Тот взял бережно, почти не касаясь губами, и захрустел, весьма довольный, после чего скосил карий глаз на Ильфиру и Айлену: а это кто таковы? Придирчиво обследовав обеих, он повел ушами, и девочка протянула к нему руку – погладить. Олень фыркнул, но не отпрянул, когда она коснулась его шеи, провела рукой по длинной шерсти… Эльтана что-то сказала Ильфире, и та пояснила:

- Его зовут Нальванор, Ночной Ветер, и он довезет нас с тобой до самой окраины Меорского леса, до той дороги, по которой мы шли, пока нас не загнали сюда. Дальше ни один олень не пойдет – там начинается Темная чаща, и жители Меорского леса никогда не заходят в нее дальше, чем на шаг. Я бы предпочла и вовсе не входить в нее, но другой такой же короткой дороги к Заоблачным горам нет, а я не хочу опоздать на праздник… иначе Фалендил меня точно убьет, - добавила она уже шепотом, и, в ответ на недоуменный взгляд Айлены, пояснила, - Это мой младший брат. Обязательно тебя с ним познакомлю.

- Хм, - только и ответила девочка, все еще поглаживая шею Нальванора, а тот фыркал, подергивая ушами и пытаясь ухватить губами край ее рукава. Девочка засмеялась, слегка хлопнув его по бархатистому носу, и тот, поддержав игру, поймал-таки ее рукав, слегка сжав его зубами и с хитрецой поглядывая на девочку: ну, а что ты теперь будешь делать? И пока та обдумывала, как бы выпутаться из сего интересного положения, Харлейн подошел к Ильфире и что-то негромко ей сказал. Эльфийка кивнула, и, чуть улыбнувшись, тронула девочку за плечо. Та мельком оглянулась, и очень удивилась, увидев, что та протягивает ей вещевой мешок из ничем не примечательной серой ткани.

- А это зачем?

- Ты что же, решила до самых гор свое яйцо в руках нести? – усмехнулась та, - Это тебе подарок от Харлейна. Он сказал, что был очень рад с тобой познакомиться и надеется, что когда вы встретитесь снова, он сможет сказать тебе это лично, без моей скромной помощи.

Девочка почувствовала, что щеки у нее порозовели и, смущенно посмотрев на молодого эльфа, пробормотала: «Спасибо». Кажется, он ее понял, потому что тепло ей улыбнулся и, прощебетав что-то на прощание, трое лесных эльфов махнули руками и ушли в чащу, мгновенно пропав из виду. Лишь в последний миг шальной солнечный лучик полыхнул золотом на густой гриве Эльтаны – и эльфы растворились в густом кустарнике. Айлена изумленно посмотрела на Ильфиру, но та лишь улыбнулась в ответ.

- Не проще, чем тень от облака ночью? – процитировала она эльфийку.

- Именно, - кивнула та, - Никакому другому эльфу не сравниться с лесным в умении появляться и исчезать, точно утренний туман. Они лесу – дети родные, он их бережет… Ну да ладно, поехали, а то и так уже почти полдня потеряли, - и, дождавшись, пока Айлена осторожно уложит яйцо в мешок, помогла ей вскарабкаться на спину оленя. Тот воспринял это совершенно спокойно, но все же девочка решила не рисковать и, связав свой мешок с мешком Ильфиры, перекинула их через холку Нальванора. Седла на олене не было, так что, в случае чего, лететь бы ей птичкой, а так, без лишнего груза за спиной, появилась хоть какая-то надежда. Умный олень, дождавшись, пока обе всадницы устроятся у него на спине, фыркнул и, чуть присев на задние ноги, размашистой рысью побежал к лесу, безошибочно выбрав направление, без всяких указаний со стороны сидевших на нем девушек. К тому же, рысца у него была довольно плавная, не такая тряская, как у лошади, но все же для непривычного к такой езде всадника она казалась довольно утомительной. Однако лес здесь был такой густой, что стремительней, чем сейчас, он передвигаться не мог при всем своем желании, и Айлене с Ильфирой пришлось привыкать. Меор недаром славился на весь мир – другого такого леса не было больше нигде, и тщетно было бы искать по всему свету еще одно место, где деревья столь же полновластно захватили землю. Некоторые из этих толстенных стволов были просто колоссальны, и на привале Айлена, интереса ради, обошла вокруг одного такого гиганта. Получилось восемьдесят два шага, а она-то еще старалась шагать пошире!

- Ну, а чему же тут удивляться? – усмехнулась Ильфира, когда девочка рассказала ей о своих наблюдениях, - Мы с тобой сейчас в самом сердце Меорского леса, и подобных здешним деревьям не найти больше нигде. Где-то в этой чаще расположены легендарные города лесных эльфов – Гральмир, Мервал, Анновей, но самое большее, что о них знают жители равнин и даже мы, горные эльфы – это названия да полузабытые легенды о потаенных городах Меора. Что же до людей, так им они и вовсе неведомы… некоторые даже не знают о существовании такого народа, как эльфы! – и она засмеялась, отчего даже Нальванор, щипавший травку неподалеку, вскинул уши и недоуменно поднял голову. Глядя на него, засмеялась и Айлена, а олень только фыркнул: пойми их, этих двуногих…

Так они и путешествовали по Меорскому лесу, и он, к его же чести, ничем недобрым их не обидел. Да и что с ними могло случиться? В этой чащобе днем с огнем не сыскать было ни одного разумного существа, кроме магических, таких как эльфы и единороги, но те предпочитали не показываться на глаза, беспрепятственно позволяя двум путешественницам пересекать свои владения, а звери и птицы, хоть и дивились странным гостям, никакой враждебности не проявляли. Однажды утром Айлена даже заметила молодого медведя, что сидел на краю их лагеря и с любопытством за ними наблюдал – при этом Нальванор преспокойно пасся неподалеку, словно и не замечая хищника! Поэтому, когда деревья вокруг из дубов, берез и вязов мало-помалу начали изрядно разбавляться мрачноватым ельником, что означало конец владений Меора, даже Айлена почувствовала некую досаду и с большой неохотой слезла с теплой оленьей спины, едва он ступил на широкую пыльную дорогу.

- Спасибо, Нальванор, - ласково сказала верному скакуну Ильфира, а девочка молча погладила его по шее и даже поцеловала в бархатистый нос. Олень в ответ коротко всхрапнул, роя землю раздвоенным копытом, и, встав на дыбы, бросился в кусты – только его и видели. Ни веточки не сломал! Был зверь – и нет его, как сквозь землю ушел. А Айлена с Ильфирой молча подняли свои мешки и неторопливо зашагали дальше, против воли чувствуя даже некоторое удовольствие от ходьбы на собственных ногах – за неделю верховой езды они успели от этого здорово отвыкнуть.

- Можешь познакомиться, - невесело усмехнулась Ильфира, кивая на гущу еловых и сосновых сучьев, что, точно паучьи лапы, сплелись над их головами, образовав плотный полог, не доступный никаким лучам света, - Темная чаща.

Дата добавления: 2015-07-10