Глава VI. Лесные стражи.

Айлена стояла на берегу океана. Одна. И он ласково шумел у ее ног, а волны накатывались одна за другой, почти касаясь ее босых маленьких ступней… Ветер трепал ее густые черные волосы и целовал в лицо, радуясь встрече. А потом она пошла вперед. В воду. И почему-то не боялась, что утонет. Наоборот, ей страстно хотелось с головой окунуться в эту прозрачную, искрящуюся на солнце воду, почувствовать себя единым целым со всем безбрежным океаном, раствориться в его необозримых просторах… Вода обступала ее со всех сторон, вначале по колено, потом по грудь, а потом и вовсе заполнила собой все вокруг. Идти по дну стало, и она, оттолкнувшись ногами, поплыла дальше, погружаясь все глубже и глубже. Кто-то ждал ее там, впереди, а значит, нужно было, не останавливаясь, плыть все дальше и дальше. Почему бы и нет? И кто это решил, что вода в океане холодна, точно лед? Да она же замечательно теплая! И какой удивительный мир открывается вокруг! Изящная серебристая рыбка подплыла к самому ее лицу, а потом шаловливо бросилась в сторону, вильнув хвостом; студенистая медуза неторопливо проплыла мимо, шевеля длинными щупальцами; промелькнула целая стайка мальков, преследуемая крошечной, наверное, только что из икринки вылупившейся, но, по-видимому, уже довольно хищной акулкой… Всех она понимала, всем была сестрой душой и телом. Но цель ее – не эти маленькие занятные создания, ее ждет кто-то… б о льший. И она с готовностью направлялась ему навстречу, пока из тумана толщи воды впереди не выткалась чья-то громадная тень. Длинная морда, перепончатые лапы, мерцающие голубые глаза с узкими прорезями угольно-черных зрачков… Морской дракон! Да, это он ждал ее здесь, она была в этом уверена, а потому не испугалась, хотя еще никогда не видела столь же огромного существа и так близко.

«Здравствуй».

Голос дракона, низкий и рокочущий, прозвучал в ее ушах столь ясно, словно он сказал эти слова вслух, хотя пасть его при этом ни разу не открылась. Но ее это почему-то совсем не беспокоило, и она ответила так же, мыслями:

«И ты здравствуй. Но разве ты меня знаешь?»

Дракон промолчал. Он просто смотрел на нее, не мигая, и в пронизывающем его взгляде читались мудрость и спокойствие сотен прожитых лет. Прошло еще немало времени, прежде чем он вновь заговорил…

«Я многое знаю, дочь дальгаров. Но не в этом суть. Я звал тебя по совсем другой причине».

«Ты… звал меня?»

«Да, - увенчанная громадным гребнем голова дракона чуть качнулась, - И ты пришла. Ты, дальгария, выброшенная на берег морем, в чьих руках – жизнь еще не родившегося морского дракона, нашей надежды на спасение. Ты спасла его от верной гибели. Скажи, почему?»

«Потому что он попросил меня о помощи».

«А известно ли тебе, что уже долгие годы твой народ и мой ведут друг с другом кровопролитную войну?»

«Нет, но для меня это…»

«А знаешь ли, что война эта началась из-за тебя?»

«Из-за… меня?»

«Да, - дракон снова кивнул, - Двенадцать лет назад твоя мать, королева Мерланда, направилась вместе с тобой к Острову Жизни, когда на нее напали. Весь ее отряд был уничтожен, и, судя по всему, она тоже не сумела спастись, потому что так и не вернулась домой. Король Эдальфир был в ярости…»

«А кто напал на мою маму? Неужели…»

«Да, - жестко и глухо прорычал старый дракон, ударив по воде длинным мощным хвостом и беззвучно оскалившись, - Но не дай мыслям, что роятся в твоей голове, свить гнездо в твоем сердце, королевская дочь. На твою мать напали изгнанники, отщепенцы, выродки драконьего племени, которых мы много лет назад изгнали прочь. Наши законы запрещают нам убивать соплеменников, и эта банда была лишь выгнана за пределы наших вод. Если бы я знал, что все так обернется… Я и представить не могу, что побудило тех драконов напасть на королеву, но от этого дикого, варварского поступка пострадал весь наш народ. Твой отец не смог смириться с гибелью любимой жены, и даже слушать ничего не хотел, объявив, что не успокоится, пока не искоренит весь наш род. Так началась эта война, унесшая множество жизней – с обеих сторон. И хочу сказать тебе, дочь Эдальфира, что мы, драконы, долго помним хорошее, но еще дольше памятуем о плохом. Смерть твоей матери дорого нам обошлась. Наши гнездовья были разрушены, наши кладки – уничтожены, и само наше будущее оказалось под угрозой. Детеныш, которого ты приютила, как и ты сама, чудом спасся от гибели. Море пощадило его, и высокие волны успели сбросить это яйцо в воду до того, как огненные стрелы дальгаров заживо спалили всех его братьев и сестер», - старый дракон, не выдержав, крепко зажмурился – лишь на мгновение, но, когда он вновь посмотрел на Айлену, в его взгляде были только горечь, боль и тоска.

«Мне очень жаль», - только и нашлась, что сказать ему девочка.

«Наш род умирает, - просто ответил ей он, - Мы теперь, точно горстка песчинок на гладком боку серого валуна, малейший ветерок – и нас совсем не станет. Но ты, - он внимательно посмотрел ей в глаза, - можешь спасти мое племя, принцесса… если захочешь, конечно».

«Я… ну конечно, я хочу вам помочь… но как? Я всего лишь маленькая девочка! Я только начала понимать, кто я на самом деле…»

«Ты поймешь, - кивнул старый ящер, - Ты все поймешь, принцесса. Но не сейчас. Тебе… надо возвращаться в свой мир. Больше я не смогу с тобой поговорить, ведь ты так далеко от меня, а я уже не так силен, как когда-то. Дальше тебе и малышу моего племени придется действовать самим. Но помни, что наша судьба – в ваших руках. Не опаздывайте», - и, взмахнув мощным хвостом, он медленно поплыл прочь.

«Погоди! – окликнула его она, - Не уходи! Как же мы тебя найдем? Кто ты?»

«У меня много имен, - словно бы издалека донесся до нее его голос, - Ищите меня…» - но договорить он не успел. Неожиданно воду вокруг заволокло красным, словно все море неожиданно окрасилось кровью, и Айлена, закричав от ужаса, заколотила руками и ногами, стремясь вырваться из этого жуткого марева… но тело ее словно налилось свинцом, сковывая все движения, и она не поднимается вверх, а тонет, уходя все дальше на глубину!

«Нет!!! – полыхнула в ее гаснущем сознании яростная мысль, - Я никогда, слышишь, никогда не перестану сражаться!» - и, словно в подтверждение своих слов, она свирепо рванула воду руками, пересиливая ядовитый дурман с дикой яростью попавшего в ловушку зверя, злобой выжигая слабость и немочь. Она заставляла себя двигаться, не поддаваясь предательскому бессилию – и жить! Постепенно ощущение воды вокруг начало пропадать, и стонущая, скрипящая зубами девочка, ворочавшаяся на лесном мху, приподнялась на локте, разлепляя словно бы каменные веки, непонимающе оглядываясь вокруг, сквозь густой туман, застилающий глаза. Словно из небытия вырисовывались перед ней неясные силуэты древесных стволов, кустарниковых зарослей… и вчерашнего незнакомца, что стоял рядом, держа в руках… яйцо дракона! Серые глаза спокойно смотрели ей прямо в лицо. «А ты сильнее, чем кажешься», - говорил их слегка удивленный взгляд. Но потом он отвернулся и, сунув яйцо под мышку, зашагал прочь. Айлена яростно, хотя и почти беззвучно зарычала ему вслед, силясь подняться с земли, но тщетно – спустя мгновение она беспомощно повалилась наземь. Слезы отчаяния выступили на ее глазах… Она слышала, как испуганно верещит в яйце маленький морской дракончик, как стонет где-то неподалеку Ильфира, парализованная проклятым ядом, и знала, что никто не придет ей на помощь… а гнусный похититель вот-вот скроется среди деревьев, навсегда унеся с собой яйцо дракона… последнюю надежду на прекращение войны между двумя морскими племенами…

- Отдай! – прошипела она ему в спину, но тщетно, он даже не оглянулся. Это пренебрежительное отношение только распалило ярость, кипевшую в сердце девочки, и, совершив откровенное насилие над своим телом, она встала сначала на колени, а там и поднялась на ноги, держась за ствол дерева. Но – ярость не могла восполнить ее силы, злоба не питала тело энергией, и Айлена могла лишь молча смотреть, как уходит прочь ночной вор.

- Нет! – прошептала она, - Нет, ни за что! – и, неожиданно резко выбросив вперед худую руку, она почувствовала, как что-то пламенно горячее рванулось по ее жилам, и, слабенькой синеватой вспышкой осветив утренний лес, магическая стрела сорвалась с ее раскрытой ладони. Точно обученная охотничья птица, заклинание настигло грабителя и резко спикировало ему на спину, запустив сверкающие когти ему в плащи разорвав его, как кнутом. От неожиданного удара Арстал повалился наземь, но яйцо из руки не выпустил, а второй тут же выхватил из ножен короткий меч, тускло полыхнувший в лучах рассвета.

- Ах ты, - прорычал он, вставая на колени, - Я сразу понял, что ты не так проста, как кажешься! Но ничего, я быстро исправлю свою ошибку! – и, неприятно оскалившись, он неторопливо направился к ней. Меч блестел, точно оскаленный звериный клык… Но Айлена его почти не видела. Ужасная слабость охватила все ее тело, и она медленно сползла вниз, на землю, безвольно понурив голову. Было такое ощущение, будто из нее враз высосали половину крови, и сердце едва билось, гоняя остатки по заледеневшим от холода жилам. Она знала, что обречена, что против этого врага ей не выстоять, и почти равнодушно ждала, когда же свистящая острая сталь рассечет ей горло, оборвав слабо теплящуюся жизнь… но – не дождалась. Неожиданно раздался яростный и пронзительный трубный клич, похожий и не похожий на крик обычного зверя, по лесной земле гулко ударили раздвоенные копыта, и что-то большое пронеслось мимо Айлены, взъерошив на ее голове волосы, а потом послышался испуганный вопль, треск ломающихся сучьев, удаляющиеся шаги… и все стихло. Айлена сидела на своем месте, не шевелясь, и не потому, что ей было страшно – ей просто было все равно, что уже произошло и что случится дальше. Что-то мягко прошуршало по мху и палой листве, словно и не касаясь их… странно, обычно лесные звери ступают тяжелее… Нежные губы бережно коснулись ее лица, как поцеловали, и раздалось негромкое, ласковое пофыркивание: вставай, мол. Борясь с дурнотой, Айлена еле-еле приподняла веки, и в завитках молочного утреннего тумана увидела, что прямо перед ней стоит небывалой красоты и величия зверь – белоснежный жеребец, высокий и стройный, с роскошной волнистой гривой, струящейся по шее жемчужным потоком. И во лбу его, чуть повыше внимательных и спокойных темных глаз, рос длинный, словно меч, перламутрового цвета рог, слабо светившийся в предрассветных сумерках. Единорог! Великолепное создание молча разглядывало ее, словно удивляясь, что такая маленькая девочка делает посреди дикого леса. Айлена слабенько улыбнулась ему и даже протянула руку – погладить, но это вялое движение поколебало и без того хрупкое равновесие, в котором находилось ее тело, и девочка лицом вниз повалилась на землю, прямо под ноги невольно отпрянувшему единорогу. Жеребец осторожно тронул ее носом, обнюхал руку, после чего осторожно перевернул на спину. Девочка не шевелилась, едва дышала и в любое мгновение едва различимое ее дыхание могло совсем стихнуть. Единорог беспокойно фыркнул и ударил копытом оземь. Он был существом магическим, и разум его ничуть не уступал человеческому ли, эльфийскому – любому. Он сразу понял, что без помощи эта девочка умрет, да и ее подруге она тоже не помешает. Но на чью подмогу можно надеяться посреди леса? Единорог покачал головой, издал нечто вроде вздоха и, взрыв копытами землю, галопом помчался прочь. Но Айлена и не заметила, что он исчез. Ее душа, легкая, как лодочка, плыла по течению какой-то широкой реки, не направляемая ни парусом, ни веслами – лишь силой стихии. И не знала, сколько пролежала так на земле, совершенно беспомощная, пока в тишине леса не раздались негромкие мелодичные голоса и не послышались легкие шаги, похожие на шелест ветра в листве. Тонкие, но удивительные сильные пальцы обхватили ее запястье… нежный голос что-то прощебетал на незнакомом языке… а потом ее подняли с земли и осторожно опустили на чью-то широкую, покрытую густой пушистой шерстью спину. Кажется, ее собираются куда-то везти… но как же яйцо? Не забыли бы… Последними силами всколыхнув гаснущее сознание, она приоткрыла глаза и увидела, что рядом с ней стоит мужчина-эльф, пристраивающий ее на спине… нет, не единорога, а крупного пятнистого оленя с великолепными развесистыми рогами. Увидев, что она очнулась, эльф, судя по интонации, задал ей какой-то вопрос, но она, конечно, ничего ему не ответила, только повела взглядом по сторонам и почти сразу увидела голубое яйцо, лежавшее неподалеку от в клочья разломанной плетенки и… напополам разрубленного мечом волшебного ремня. Видно, храбрая Эрасса, верная своему долгу, бросилась на защиту хозяйки, но против удара мечом змеиная чешуя не заступа… Еще один эльф, девушка, стояла рядом с яйцом, опасливо на нее косясь. Было видно, что она знает, что это такое, а еще заметнее было, что драконы не входят в число ее любимых животных. Третий из эльфов, молодой юноша, усаживал на второго оленя Ильфиру. Чувствуя, что сейчас точно потеряет сознание, Айлена вытянула руку в сторону драконьего яйца и хотела попросить, чтобы его тоже взяли, не задумываясь, поймут ее или нет, но получился только слабый стон, и девочка, совершенно вымотанная и едва живая, уронила голову на шею оленя, зарыв лицо в его шелковистой шерсти, а мир вокруг наконец-то накрыла благословенная бархатная чернота, сулящая такое долгожданное спокойствие и отрешенность от всех проблем мира смертных…

- Айлена! Айлена! – кто-то с силой тряс ее за плечо, - Вставай, нельзя же столько спать! Вставай, Айлена!

Айлена тихо застонала, вяло отмахиваясь, но говорящий явно был настроен решительно, потому что с неожиданной силой рывком поднял ее и так встряхнул, что ее голова мотнулась туда-сюда, как у тряпичной куклы. Волей-неволей пришлось просыпаться. Перед глазами все плыло, но ей все же удалось разглядеть Ильфиру, склонившуюся над ней, небольшую полянку и еще одного эльфа, того самого юношу, что она успела заметить перед самым забытьем. Тот чистил щеткой своего пятнистого оленя, и тот, играя, ловил его мягкими губами за ухо, пока хозяин что-то беззлобно, со смехом ему втолковывал на своем чирикающем языке.

- Это Харлейн, лесной эльф, - заметив ее взгляд, сказала Ильфира, - Нам с тобой здорово повезло, что они оказались рядом и помогли нам. Хотя, конечно, в первую очередь стоит поблагодарить единорога, что их привел. Кстати, ты не помнишь, кто это на нас напал? Тот самый чужак из «Кабана», да?

- Он, - Айлена говорила с трудом, в горле было сухо, - Единорог его… прогнал? Или убил?

- Единороги не убивают просто так, моя дорогая, - совершенно серьезно заметила эльфийка, - И нужен кто-то куда опаснее ночного вора, чтобы заставить этого благородного стража лесов вонзить свой рог в чье-то сердце. Единорог столь же чист душой, сколь бела его грива, но все же, - она улыбнулась, - я бы не советовала кому-нибудь злоупотреблять их терпимостью.

- А… яйцо? Где оно, яйцо?

- Да здесь оно, здесь твой приятель, - засмеялась Ильфира, указывая на небесно-голубой шар, что и вправду лежал неподалеку, посверкивая лазурными искрами, - Надо сказать, мои лесные братья очень удивились, когда его увидели, но, к счастью, они поняли, что оно твое. Да, кстати, насчет Эрассы, - она подняла с земли вновь целый черный ремень, - Я ее тут подлечила, но, думаю, что, как прибудем домой, так я попрошу нашего кузнеца справить ей защиту получше, - и она протянула ремень Айлене. В тот же миг кусты раздвинулись, и из леса показались еще двое эльфов, парень и девушка. Если наша героиня хоть что-нибудь понимала в эльфийской внешности, эти двое приходились друг другу родными братом и сестрой. По крайней мере, шевелюры у них были на диво похожи – роскошнейшие бледно-золотистые гривы, разве что у него волосы были до плеч, а у нее – до пояса. Глаза же у них и вовсе были одинаковые - миндалевидные, со слегка овальными зрачками, и сине-зеленые, точно малахит. Девушка все еще сжимала в руке длинный боевой лук, но выглядела при этом вполне миролюбиво. Ее брат приветливо кивнул Айлене, после чего обратился к Ильфире. Та внимательно выслушала его, изредка отвечая тем же почти птичьим языком, а потом обратилась к девочке.

- Ну, кажется, наш враг не счел нужным преследовать нас по лесу. Единорог наверняка здорово его напугал… Да, Айлена, знакомься: это Радальф и Эльтана. Они как раз удостоверились, что за нами нет погони. И уж поверь мне, во всем, что касается леса, им можно верить, как себе!

Девочка неловко поклонилась в ответ. В присутствии этих эльфов она чувствовала себя довольно неуверенно, они навевали ей робость своей грацией и невероятной красотой, а пуще того – невероятным, овеянным каким-то магическим ореолом спокойствием. Да уж, недаром говорили про эту расу, что, не будучи рожденный эльфом эльфа никогда понять не сможет! Пожалуй, им были больше сродни не люди и не другие разумные народы, а деревья, горы и бескрайнее звездное небо, которым они так любили восхищаться в своих бесчисленных песнях и стихах. Эльф, видимо, понимая ее смущение, слегка улыбнулся и вновь обратился к Ильфире. Пока они говорили, Айлена осторожно подтянула к себе яйцо и уложила его на колени, рассеянно поглаживая гладкую голубую скорлупу, и мысленно спросила: «Тебе там, внутри, не надоело сидеть? Когда же ты вылупишься?» В ответ маленький дракон, как ей показалось, зевнул и, зажмурив глаза, послал ей смутную мысль, которую можно было бы истолковать как: «В свое время». Айлена улыбнулась – тебе-то хорошо, а мне еще тебя на себе тащить! – и шутливо встряхнула яйцо, как бы намекая, что терпение у нее не безграничное, а, подняв голову, девочка заметила удивленный взгляд Эльтаны. Эльфийка явно недоумевала, и Айлена, вспыхнув, потупила взгляд. К счастью, у Эльтаны хватило такта не расспрашивать ее, и она перевела дух.

- Знаешь, Айлена, - обратилась к ней Ильфира, - Радальф говорит, что тот негодяй нас с тобой здорово потравил, а тебя и вовсе едва не прикончил. Я тебе не говорила, что ты тут почти сутки проспала? Так вот, мой лесной брат предлагает нам с тобой еще немного отдохнуть, пока яд окончательно не рассосется, а потом они нас коротким путем проведут через свой лес, чтобы мы наверстали упущенное. Ты как не против?

- Нет, - ответила та, - Не против.

- Тогда хорошо, - кивнула эльфийка и что-то коротко прощебетала Радальфу. Тот явно обрадовался и совсем по-мальчишечьи подмигнул Айлене, после чего протяжно, переливчато свистнул. Ответом ему был отдаленный трубный рев, и из зарослей показались еще два оленя, самец и самка. Сбруи, к некоторому удивлению Айлены, на них не было никакой, кроме легких плетеных недоуздков, да и те скорее служили украшением – искусно расшитые, с фигурными подвесками и без малейших признаков удил или поводьев. Рога оленя-самца, того самого, что вез Айлену, были тщательно отполированы, и крошечные колокольчики, подвешенные к ним, мелодично позванивали в такт шагам зверя. Олени послушно подбежали к эльфам и остановились рядом, поводя ушами и с любопытством косясь на Ильфиру и Айлену. Радальф что-то коротко пояснил Ильфире, и та перевела:

- Неподалеку отсюда есть надежное убежище, где мы сможем спокойно отдохнуть. Айлена, ты поедешь с Эльтаной, я – с Радальфом, а Харлейн будет охранять нас с тыла… на всякий случай.

Айлена кивнула. Олениха Эльтаны, стройная, с золотистой шерсткой и белыми пятнышками, кротко ее обнюхивала, но девочка невольно напряглась. До этого она ни разу не ездила верхом на лошади, не говоря уж об олене, но зато прекрасно помнила жеребцов городских стражников, то, какие у них крепкие зубы и тяжелые копыта. Однако в лицо ей посмотрел блестящий карий глаз, обрамленный густыми ресницами, а теплое дыхание удивительного зверя взъерошило ей волосы. Айлена улыбнулась и, протянув руку, осторожно погладила мягкую шерстку на шее оленя. Эльтана одобрительно кивнула и помогла ей взобраться на теплую спину, после чего одним движением взлетела туда сама. Яйцо Айлена так из рук и не выпустила, поэтому за шерсть оленихи она могла держаться только одной рукой, но Эльтана слегка приобняла ее за плечи, и девочка не боялась упасть. Харлейн и Ильфира с Радальфом уже ждали их, и вскоре трое всадников скрылись среди деревьев. И Айлена сразу поняла, почему лесные эльфы предпочли оленей лошадям – в чаще эти животные явно чувствовали себя как дома, и самая ловкая лошадь рядом с ними смотрелась примерно так же, как барахтающийся в луже лягушонок рядом с хищной щукой. Вроде бы густая, непролазная чаща словно расступалась перед ними, и они легко пробирались вперед, ни разу не споткнувшись и не оступившись. При этом девочка ни разу не заметила, чтобы эльфы как-то управляли ими или что-то им приказывали – животные сами находили дорогу. Харлейн, правда, несколько раз что-то шептал на ухо своему оленю, и тот сворачивал в сторону, но через некоторое время они возвращались, и по спокойному лицу эльфа можно было уверенно сказать: опасности нет. На древесных ветвях вокруг вовсю распевали птицы, ничуть не тревожимые проезжающими мимо всадниками, а одна из них, с ярко-оранжевым подхвостьем, даже слетела вниз, трепеща крылышками и с любопытством посмотрела на Айлену, но, не успела девочка удивиться, как она упорхнула обратно: дескать, гости гостями, а мне еще и птенцов кормить надо! Так что, когда уже после полудня они наконец выбрались к залитому солнечным светом каменистому склону, в котором темнело устье небольшой пещерки, то она почти не испугалась, когда едва ли не из-под ног оленей порскнул длинноногий заяц, но, отбежав на пару прыжков, лопоухий замер на месте, сердито залопотал – чего топочите, разбудили! – и неторопливо, даже с некоторым достоинством направился в чащу. Не дожидаясь помощи Эльтаны, Айлена перекинула ногу через шею оленихи и соскользнула на землю, мягко приземлившись в густую зеленую траву. Хотя, конечно, до эльфийки, что спустилась с истинно кошачьей грацией и коснулась земли совершенно бесшумно, ей было далеко. Жара в лесу постепенно спадала, и Айлена, что до сих пор чувствовала себя не лучшим образом, была этому только рада. Внутри пещеры было тихо и прохладно. Кажется, эльфы изредка в ней останавливались, вот и обустроили ее по своему вкусу – пол ее покрывал ковер пушистого лесного мха, вдоль стены по аккуратно проточенному в камне желобку струился ручеек, а в углу лежали мягкие одеяла – мечта усталого путника. Айлене тут сразу понравилось.

- Радальф говорит, здесь мы можем чувствовать себя в безопасности, - сказала Ильфира, тоже заглядывая внутрь.

- Здесь… замечательно! – только и нашлась, что ответить девочка.

- Да, неплохое убежище на случай непогоды, - кивнула эльфийка, - Но я лично предпочту ночевать под открытым небом! – тут она заглянула в глаза Айлене, - Ты как, нормально?

- Сама не пойму… Но, по крайней мере, не чувствую себя новорожденным котенком, как утром.

- И мне тоже полегчало, - кивнула Ильфира, - Повезло же нам с тобой, что тот единорог за нас вступился!

- И он был такой красивый, - Айлена улыбнулась, вспомнив дивного зверя, - Я и не знала, что единороги вправду существуют!

- Ты его видела? – удивилась Ильфира, - До того, как потеряла сознание?

- Да. Я видела, как этот незнакомец забрал яйцо и хотел унести… я пыталась его остановить, но у меня не хватило сил… и тогда появился он… единорог. Не знаю, как он догадался, что нам нужна помощь, но мы с ним, - она погладила яйцо, - обязаны ему жизнью.

- Хм, - протянула Ильфира, - видно, дальгары еще более выносливы, чем о них говорят. У меня-то почти сразу в глазах все почернело, а больше я уже ничего не помню… очнулась только когда меня Радальф растолкал. Оуф-ф, - она потерла висок, - Сильное средство! До сих пор мутит. А ты, говоришь, еще и на ноги подняться сумела? Удивительно, - она улыбнулась и ласково потрепала ее по голове, - Впрочем, ты преподносишь мне сюрприз за сюрпризом, дочь морей!

Айлена только улыбнулась в ответ. С наступлением сумерек эльфы развели костер у входа в пещеру, но больше не из-за тепла и света, а чтобы отогнать комаров – к вечеру назойливые насекомые стали особенно надоедать. В конце концов Эльтана не выдержала и, достав из сумки на поясе какие-то листья, бросила их в огонь. Пламя тут же полыхнуло зеленоватым, выпустив облако пряно пахнущего дыма, от которого пискунов как ветром сдуло. После не слишком роскошного, но сытного ужина лесные эльфы попросили Ильфиру что-нибудь спеть, и та с удовольствием достала свою арфу и исполнила им не слишком длинную, но красивую песню на эльфийском языке – словно соловей запел. Айлена, конечно, не поняла ни слова, но все равно слушала очень внимательно, ведя песня – это тот язык, который нужно понимать не разумом, а сердцем… Все звуки ночного леса тут же утихли, завороженные песней эльфов, и звери, птицы, даже деревья – все они замерли на месте, вникая в чудную, как сон, мелодию. Что-то пушистое коснулось ноги Айлены, но она не испугалась, только невольно опустила руку, и пальцы ее погладили замеревшего рыжего бельчонка, спустившегося с дерева и теперь сидевшего рядом с ней, насторожив украшенные куцыми кисточками ушки. А когда Ильфира в последний раз тронула струны, и отзвук ее чистого звенящего голоса замер в холодной ночной вышине небес, девочка только и смогла прошептать:

- Волшебно…

- Спасибо, Айлена, - улыбнулась ей та. Лесные эльфы тоже одобрительно кивали, что-то негромко говоря Ильфире – видимо, комплименты, потому что она улыбалась в ответ, после чего о чем-то попросила Харлейна. Молчаливый юноша долго отказывался, мотая головой так сильно, что длинные волосы хлестали его по щекам, но Ильфира не уступала, а там ее поддержали и Радальф с Эльтаной, так что в конце концов они его уломали, и, сунув руку за пазуху, он вытащил простенькую, ничего собой не примечательную тростниковую свирель. Кажется, ей было уже немало лет – от времени она потемнела, и замысловатая резьба наполовину стерлась, но по тому, как брал ее в руки Харлейн, можно было понять – он ее и на десяток новых не променяет. А потом эльф приложил ее к губам – и заиграл. Простая мелодия, конечно, не могла сравниться с дивным многозвучием арфы, но в простоте своей являла не меньшую красоту. В ней, сплетаясь в самых удивительных сочетаниях, слышались то птичий щебет, то журчание ручья, то шелест древесных крон, потревоженных шаловливым ветром. Все звуки природы, мыслимые и немыслимые, находили себя в нежной песне свирели, будь то изысканная флейта золотой иволги или же просто плеск воды, перекатывающейся через каменные пороги. Такую песню мог знать только истинный лесной житель, умеющий вникать во все тайны дикого мира и не устающий восторгаться его чудесами, не закрывающий слух для его нескончаемой мелодии… Харлейн завершил свою песню щелкающей соловьиной трелью, которую мало кто смог бы отличить от настоящей, после чего спрятал свирель, но Айлене показалось, что нет, не кончилась его песня, что до сих пор она звучит в голосах природы… нужно только суметь ее услышать…

На ночь девочка, послушная давней привычке, решила отправиться спать в пещеру, и на вопрос Ильфиры, не будет ли ей там страшно, в одиночестве, она лишь выгнула брови: страшно? Ей? Ха! И не таких страхов на своем веку натерпелась… Выбрав место, где мох рос погуще, она завернулась в одно из одеял вместе со своим яйцом, и уже готова была заснуть, как…

«Ну ты обо мне вспомнишь когда-нибудь, или нет?!»

Возмущенный голос прозвучал в ее ушах настолько громко, что она невольно вздрогнула и прижала к себе яйцо, но потом сообразила – да это же Гамалион!

«Гамалион?» - осторожно окликнула она трезубец.

«А кто ж еще? – ворчливо откликнулся тот, - Ты что, решила из принципа меня игнорировать? Раз я вещь, то обижаться не имею права, верно?!»

«Нет… нет, конечно! С чего ты решил?»

«А почему же тогда ты столь упорно обо мне забываешь? – в голосе Гамалиона слышалась неприкрытая злость, - Даже когда тебе грозит смертельная опасность! Неужели ты настолько мне не доверяешь?»

«Прости, - девочка почувствовала, что на щеках появился легкий румянец, - Я о тебе… не подумала. К тому же, даже если бы я тебя позвала, я бы все равно не сумела тобой воспользоваться – я же не умею сражаться!»

«О, нашла причину! – чуть ли не застонал волшебный трезубец, - А я здесь, по-твоему, на что? Или ты думаешь, что все мои хозяева были виртуозами рукопашного боя? А ну вставай!»

«Зачем?»

«Вставай, говорю! И выходи куда-нибудь на открытое место. Я тебе покажу, что я умею. А заодно – что умеешь ты».

«Может, все-таки завтра?»

«Нет уж! Хватит! Я и так достаточно ждал».

«Ты невозможен», - простонала девочка, но все же поднялась на ноги и вышла из пещеры. Ильфира встретила ее удивленным взглядом, но она только пожала плечами, сказав:

- Гамалион.

- И что ему надо? – эльфийка выгнула брови.

- Загонять меня до смерти, - сказала Айлена, - Ему надоело сидеть без дела.

- А что, утра он дождаться не может?

- Я ему то же сказала, но он упрям, как… как дерево! – и, махнув рукой, она с обреченным видом спросила, - Можно я его тут… удовлетворю? Не хочется никуда идти, а тут, по крайней мере, светло.

- Ну что ж, это может оказаться даже интересно, - фыркнула Ильфира, отвернувшись. Остальные эльфы о чем-то тихо ее спросили, и она со смешком объяснила им ситуацию. Те восприняли требование зачарованного оружия вполне спокойно, и не стали поворачиваться в сторону девочки, а она, молча поблагодарив их за тактичность, вызвала трезубец. Тот появился сразу же, вспыхнув голубым, и Айлена осторожно взяла его, про себя отметив – ну, по крайней мере, он уже не такой тяжелый, как в первый раз.

«Не горбься, - ворчливо сказал Гамалион, - Расправь плечи, слегка наклонись вперед, ноги чуть согни в коленях… да, вот так. Плечи расправь! А теперь слушай…» - и, не дожидаясь согласия или несогласия, он начал вторгаться в ее мысли, замещая их своей памятью – памятью тысяч боев и сотен различных владельцев. Некоторых он помнил по именам, других – нет, но по манере боя до сих пор мог узнать каждого, и за годы существования смог создать нечто среднее, уникальный боевой стиль, соединяющий лучшие черты мастеров рукопашной по всему свету. И хотя ему не было особого смысла обучать ему эту девочку – в конце концов, он ведь мог просто позволить кому-нибудь другому победить ее и обрести нового, более могущественного хозяина! – но вот почему-то трезубец решил во что бы то ни стало научить Айлену сражаться. Было в ней что-то… такое, чего он не замечал ни в одном из своих прежних хозяев, что-то невероятно привлекательное, чего он никак не хотел лишаться, и потому не просто использовал хозяина, как он его – как простое орудие. Нет, он проникал куда глубже, замещая мысли Айлены своими собственными воспоминаниями и ощущениями, чтобы заставить ее двигаться, руководствуясь не отдельными на то приказами, а чисто инстинктивно, повинуясь едва зарождающимся сигналам, посылаемым зрением, слухом, осязанием, а пуще того – простой звериной интуицией, порой действующей лучше их всех вместе взятых.

«А теперь – вот твой противник», - негромко сказал он, и в тот же миг синий туман, на миг окутав всю фигуру Айлены, отделился от нее и принял облик… Девочка еле слышно зарычала.

«Так нечестно!» - заявила она.

«А кто сказал, что я собираюсь быть с тобой честным?» - нагло усмехнулся трезубец, и у Айлены не нашлось ничего, чтобы ему возразить. Поэтому она просто наклонила голову, исподлобья глядя на своего призрачного противника, брата-близнеца молодого дальгара, преследовавшего ее в Марогхе, тоже вооруженного трезубцем. Тот смотрел на нее без малейшего выражения, и когда она сделала неуверенный шаг в сторону – он в точности его повторил, заняв положении строго напротив нее.

«Хм… Надеюсь, он меня не убьет?» - скептически поинтересовалась она.

«Если я тебе помогу – даже не коснется», - усмехнулся Гамалион, и в тот же миг призрачный воин начал двигаться. Быстро. Очень быстро. Обоюдоострый наконечник со свистом рассек воздух, оставляя за собой слабый мерцающий след, и Айлена, сама не осознав, как это у нее получилось, нырнула под опускающееся лезвие, подняв руку, так, что трезубцы столкнулись – и с весьма правдоподобным звоном! Наверное, будь она сейчас в своем обычном состоянии – вздрогнула бы, но сейчас она почему-то не думала ни о жизни, ни о смерти, ее голову заполнил какой-то неразборчивый шум, подобный тому, что слышишь, нырнув с головой в плещущееся у берегов море, и она лишь слегка зарычала, контратакуя ему. Гамалион, крайне довольный, заставил ее наносить удар за ударом, прислушиваясь к ее телу, и в целом оно его вполне удовлетворило. Тощее, правда, одни кости, но это дело поправимое, а вот сложение у девчонки отличное, с каким-то, можно сказать, эльфийским (или, если уж точнее, с дальгарским) уклоном – тонкое, но гибкое и сильное, как стальная пружина. Первая тренировка была недолгой, однако, когда трезубец наконец отстал от нее и убрался из ее головы, Айлена со стоном рухнула на колени, и легкие ее с хрипом втягивали в себя воздух, пока она пыталась отдышаться.

- Эй, - Ильфира присела рядом с ней на корточки, - Ты как, в порядке?

- Измотана выше всяких сил, - просипела та, держась за сердце.

- А твой неугомонный трезубец? Он как… удовлетворен?

- На сегодня, по-моему – да, - выдохнула девочка.

- Тогда вставай, - она протянула ей руку, и Айлена, ухватившись за нее, с трудом поднялась на ноги. Гамалион, все еще слабо светясь, лежал у ее ног, и девочка, мстительно на него посмотрев, молча пригрозила:

«Вот брошу тебя здесь, и будешь тут валяться, пока тебя ржа не съест!»

«Я не ржавею», - невозмутимо откликнулся тот.

«Но скучать-то ты умеешь!»

«Могу и потерпеть. Уже доводилось. Лет тысячу, если не ошибаюсь».

«И что? Дождался?»

«Как видишь. И не стоит пилить меня взглядом! Я всего лишь не хочу, чтобы тебя зарубили в первом же настоящем бою».

«Меня и не зарубят, - она дернула плечами, - Я убегу!»

«Догонят».

«Спрячусь!»

«Найдут».

«Обману!»

«Не поверят».

«Гамалион!»

«М-м?»

«Ты меня специально злишь?»

«Ты сама меня вынуждаешь», - усмехнулся он.

«Гамалион…»

Ответом ей был не лишенный снисходительности смешок.

«Гамалион», - уже очень угрожающе протянула Айлена.

«Ухожу, ухожу, - засмеялся тот, но потом добавил куда серьезнее, - Но помни обо мне», - и исчез, рассыпавшись искрами.

- Что, настолько достал? – улыбнулась Ильфира.

- Более чем, - вздохнула Айлена и безропотно позволила увести себя обратно в пещеру. Сил не осталось никаких…

Дата добавления: 2015-07-10