Основные черты метафизики всеединства

Л. Карсавин причисляет себя к последователям самой известной отечественной философской концепции – метафизики всеединства. Причем делает это, пожалуй, наиболее открыто и последовательно. Весь мир, согласно русскому философу, представляет из себя в различной степени явленное всеединство. Он насчитывает четыре ступени проявления этого всеединства: «1. Божество, как абсолютное совершенное Всеединство; 2. усовершенное или обоженное (абсолютизированное) тварное всеединство, отличное от Бога тем, что когда оно есть, Бога нет, а оно само есть ставшее Богом ничто; 3. завершенное или стяженное тварное всеединство, стремящееся к усовершенности своей, как к идеалу или абсолютному заданию, и чрез него к слиянию с Богом: к становлению Богом и гибели в Боге; 4. незавершенное тварное всеединство, т. е. относительное многоединство, всеединство, становящееся совершенным чрез свое завершение или момент всеединства в его ограниченности»[437]. Понимая, что метафизика всеединства, имея глубокую историко-философскую традицию – истоки ее находят у Платона – уже достаточно хорошо разработана, Карсавин предпринимает попытку не просто приобщиться к этой традиции, но и осмыслить ее по новой. Прежде всего, это проявляется в религиозном характере концепции всеединства Л. Карсавина. Именно православная религиозная метафизика вполне сознательно ставится философом в центр разрабатываемой им философии. Собственно, в таком религиозном понимании метафизики всеединства Карсавина нет ничего нового: вся русская философия, придерживающаяся этих позиций, начиная с Вл. Соловьева, также разрабатывала религиозный аспект метафизики всеединства. Действительная новизна в подходе Льва Карсавина проявляется в том, что он обращается к детальной проработке наиболее сложных моментов внутри метафизики всеединства, и именно здесь приходит к интересным и оригинальным результатам: философии истории и концепции симфонической личности. Каким образом должны пониматься в рамках законченной, закрытой, можно сказать догматичной, одним словом, метафизической системы история, развитие, изменение, прогресс, и что такое в рамках этой же жестко иерархиезированной системы, в которой декларируется полная зависимость (пока без уточнения нюансов) ее элементов от Абсолюта-Бога, свободная личность – вот две главные проблемы, решению которых посвящено в основном философское творчество Л.П. Карсавина, в решении которых и проявляется новизна его подхода.

Основным методом исследования, которого он строго придерживается на всех этапах своего творчества, является метод единства противоположностей или метод совпадения противоположностей – coinsidentia oppositorum Н. Кузанского. Карсавин старается непротиворечивым образом объединить два противоположных подхода: метафизический и диалектический, когда он хочет показать, что внутри метафизики всеединства есть место для диалектических переходов из одного состояния в другое.

Философ прекрасно понимает и видит главную опасность для своей религиозно-философской концепции в пантеизме. Однако полагает, что достаточно делает для преодоления этой опасности. Основными тезисами, позволяющими ему утверждать преодоление пантеизма в рамках своей метафизики всеединства, Карсавин считает два тезиса, а именно тезис «о создании твари из ничто и ее конечности» и тезис «о «вечности» и «не-изменности» Бога»[438]. Тем не менее, по справедливому замечанию Н. Лосского, эти тезисы не вполне убедительны и их совершенно недостаточно, чтобы действительно сохранить полноту противопоставления Творца и твари[439]. Отсюда три наиболее сложных вопроса остаются в рамках философии Л. Карсавина неразрешимыми: вопрос о творении мира Богом из ничего, вопрос о свободе воли (и свободе как таковой) и, наконец, вопрос о происхождении зла.

Тварное эмпирическое бытие, согласно Карсавину, представляет из себя умаление всеединства – или «стяженное всеединство». Оно выражает себя в органическом и систематическом единстве. Совмещение и взаимодополнение метафизического и диалектического методов в философской системе Л. Карсавина демонстрирует его характеристика Бога и как абсолюта или всеобъемлющего всеединства, и как Троицы, внутри себя имеющей различные ипостасные моменты: Отец, как определенное первоединство, Сын, как разъединяющееся единство, Дух Святой, как самовоссоединяющееся единство.

В теории познания Карсавин интуитивист. Лишь интуитивно прозревается единство рационального и иррационального, становящегося и уже ставшего. Что же касается рационального познания, то оно является результатом разъединенности, обособленности, понимание мира внутреннего и внешнего как состоящего из обособленных элементов. При таком рациональном постижении мира субъект познания, человек «вынужден стяженно выражать реальное единство чрез ипостазирование отвлеченной идеи в отъединенную систему, силу, сущность, когда рассматривает мир в целом или совокупность моментов, чрез низведение ее до степени таинственной причиняющей силы, когда рассматривает взаимодействие двух или, вообще, немногих моментов. Так получаются понятия причинности, системы, изменения, которые вовсе не фиксации разума и ее реальность, но реальность в ее умалении»[440].

Дата добавления: 2015-10-13