Информация к размышлению. Раскрывать свою тайну нелегко, потому что это сокровенная мысль

Раскрывать свою тайну нелегко, потому что это сокровенная мысль, спрятанная от других. Живешь с ней годами, привыкаешь, как к чему-то обыкновенному, забывая, что другие об этом ничего не знают. Но если обстоятельства вдруг заставляют тебя поведать кому-то о тайне, начинают одолевать сомнения: тайна ли это? Может, всего-навсего собственная выдумка, рожденная мечтой и возведенная в ранг тайны.

Откровение по проблеме рака на странице газеты могло быть непонято другими. Кто-то накопленную мной информацию мог посчитать обыденной, а кто- то — не представляющей ценности. У онкологов она могла вызвать недовольство, потому что в онкосферу я влез без их разрешения. Но изменить сложившуюся ситуацию мне уже было не под силу. Обмануть газету и ее читателей я не мог. Среди последних, надо полагать, было много больных.

Ситуацию начали подогревать читавшие публикацию. Они годами не встречались со мной и не знали о моем «увлечении» онкологией. По телефонным звонкам я понял, что следующий номер газеты с интересом ждут не только знакомые, но и врачи, мои пациенты особенно.

Но боялся я не их, а тех, кто ни во что не верит. Эти не простят любой оплошности и вдоволь поиздеваются через прессу при встрече. Многие не скрывали, что ожидают интересного развития темы и разоблачения новоявленного онколога.

Пришлось сесть за аналитику сложившейся ситуации. Парапсихологическое «гадание» предостерегало от поспешной публикации в прессе конкретного факта об исцелении онкобольного. Подобный шаг мог быть воспринят как целительская случайность или откровенное надувательство. Необходим был теоретический материал об отношении автора к проблеме рака.

Редакция согласилась опубликовать материал, изложенный в докладе на одной из международных конференций. Он вышел под редакционным названием «Рак: новый взгляд на проблему»^*. Подзаголовки статьи звучали бескомпромиссно: онкология без права на надежду; бедные и богатые одинаково болеют и лечатся;

операция подходит всем, кроме больного; облучение уничтожает не только раковые клетки, но и здоровые; химиотерапия — орудие убийства организма человека.

Надеяться на единодушное одобрение читателями такой публикации бьмо не разумно.

Знакомые, среди которых были медики, ученые, пациенты, предупреждали, что надо готовиться к появлению разоблачений со стороны профессионалов. Одна из моих пациенток сообщила, что врач, ранее лечившая ее, прочитав мой материал в газете, заявила: «Вешать таких надо». Хоть не большой, но уже прогресс: в старину — сжигали.

Доля услышанных мною мнений, конечно, была мизерной. В основном они были в мою пользу. Наиболее злые реплики до меня не доходили.

В теорию лечения рака давно никто (автор тоже) не верит, она лишь раздражает. Я на это и рассчитывал.

Незамедлительно прессе был «продан» один из моих онкопациентов, согласившийся встретиться с журналистами. Им был Иван Алексеевич Третяк (Украина).

«Крестник» Батулина^**

Им стал Иван Третяк из Василькова, которого целитель вырвал из когтей смерти.

Четыре года тому назад он навсегда прощался с белым светом. Болезнь подкосила внезапно. Медики поставили диагноз — воспаление легких. В стационаре Иван Алексеевич прошел полностью курс лечения —не помогло. Врачи назначили повторное лечение. Но и оно не помогло. Состояние его ухудшалось.

^* Медицинская газета Украины «Ваше здоровье» №35 (1996 г.).

^** Медицинская газета Украины «Ваше здоровье» №37 (1996 г.).

«На отца было больно смотреть, — вспоминает сын Николай Иванович. —До сих пор ему было «восемнадцать лет», теперь резко стало 72. Я понял: чтобы спасти ему жизнь, необходимо искать альтернативные методы лечения. И вспомнил про своего начальника, под командованием которого я служил в Вооруженных Силах, — Юрия Павловича Батулина. Зная, что он занимается парапсихологией и биоэнергетикой, решил обратиться к нему».

«Иридо- и биодиагностика указали настоящую болезнь: рак, — рассказывает Юрий Павлович. —Но я не назвал это слово вслух. Сказал, чтобы больного обследовали в Киеве у более квалифицированных специалистов. Через некоторое время звонит мне Николай Иванович: «Юрий Павлович, в трех институтах обследовались, врачи подтвердили диагноз — воспаление легких. Добавили только, что тяжело поддающийся лечению. Больше ничего не обнаружили».

Положил я трубку. А мысли про старика не дают покоя. Знаю, что у него страшная болезнь. Но какое право я имел ставить под сомнение выводы, трех солидных медицинских учреждений?»

Ивану Алексеевичу становилось с каждым днем все хуже и хуже. Сыновья повезли его снова на обследование. В конце концов в Институте пульмонологии при помощи пункции ему поставили диагноз: рак легких 4-й степени. Сразу перепели в онкологическое отделение. Провели курс химиотерапии. Иван Алексеевич уже не вставал с постели, отказывался от еды.

— Съедал только ложку черной икры за целый день. Так и держался, — рассказывает И. А, Третяк. Когда выписывался из больницы, не мог даже одеться сам.

— Ждем вас на повторный курс, — сказал на прощание врач.

— Нет, я к вам больше не приду.

— Если хотите жить, придете...

— Но я отказался, —рассказывает Иван Алексеевич. — Видел, как сразу после химиотерапии люди стареют на 20 лет, у них выпадают волосы, высушивается тело. После повторного курса человека выносят, а после третьего он практически ничем не отличается от покойника.

Николаи Иванович снова набрал номер телефона Юрия Батулина.

Спасите отца. На вас одна надежда. Врачи были откровенны, готовьтесь к худшему — жить ему оставалось максимум полторы недели.

Юрий Павлович сомневался: сможет ли чем-нибудь помочь. Но не смог отказать своему товарищу по службе.

Я сам себя спрашивал, справлюсь ли, — вспоминает Юрий Павлович. — Пугал не только возраст пациента и его больное сердце, а прежде всего то, что организм больного был чрезвычайно переполнен химией. Поэтому первым условием было остановить прием таблеток, которые тот принимал горстями.

Иван Алексеевич сложил все таблетки в один пакет, положил их за образами, сдавшись на волю Бога и Юрия Павловича. И началась напряженная борьба за жизнь.

Иван Алексеевич был очень слабым, — вспоминает Юрий Павлович. Поэтому биоэнергетические сеансы я проводил очень осторожно: боялся, выдержит ли. Не ожидая полного очищения организма, ввел фитотерапию и уринотерапию, приготовил больному специальный препарат. Надо сказать, что лечение проходило на фоне сугубо диетического питания, а его тоже не каждый может выдержать — срываются. Но Иван Алексеевич — не по годам сильный и волевой человек. И я видел, что он выберется из беды,

Через три дня я понял, что буду жить, — сказал Иван Алексеевич. — У меня появился аппетит, я стал понемногу себя обслуживать. А то, смешно сказать, звал четырехлетнего внука, чтоб подтянул мне штаны.

Все, кто лежал с отцом в палате, умерли, —рассказывает Николай Иванович.

Через полгода после выписки отца поехал я в Ивано-Франковск по работе, решил проведать соседа отца по больнице — могучего и крепкого на вид сорокалетнего Петра, который страдал раком желудка. К сожалению, не застал его в живых.

Когда подошел срок для повторного лечения, сын уговорил отца поехать в больницу на обследование.

Наверное, мы ошиблись с диагнозом, — удивленно разводили руками врачи.

Никаких признаков онкозаболевания у него не обнаружили. И вот уже пятый год он живет, радуется солнцу и траве, хлопочет потихоньку по хозяйству и ждег внука из Киева на каникулы...

Публикация убавила число не верящих мне и прибавила сторонников. Интерес к поднятой теме нарастал. Делались попытки узнать, располагаю ли я другими подобными фактами исцеления онкобольных. Многих буквально шокировало, что в газете были названы истинные биографические данные онкобольного и место его проживания. В село стали приезжать люди, чтобы посмотреть на больного и поговорить с ним. В редакцию газеты писали, звонили, приезжали. Работники редакции, жертвуя личным спокойствием, прикрывали меня, как могли.

Принимать больных в такой обстановке было бы самоубийством. Приходилось периодически уезжать в Россию.

Бытует мнение, что экстрасенсы и целители выходят на прессу ради притока пациентов. Бывает так. Со своей стороны считаю, что зазывать больных на прием через объявления недопустимо. Если к целителю не идут люди без рекламы, значит, он слаб как профессионал. Рекламой для целителя может быть только результат его работы. О хороших результатах исцеления в народе узнают быстро. Жаль, что психологическая реакция больных на длинную очередь к целителю иногда намного сильнее, чем на результат его работы. Очередь не может служить мерилом популярности врачевателя.

Во-вторых, если за дверью приемной толпится очередь, даже самый добросовестный целитель хорошо работать не сможет. Он будет спешить, допускать ошибки, но в то же время радоваться, что очередь обеспечит ему доход, а заодно и имидж.

Для моего имиджа одной публикации об исцелении онкобольного было недостаточно. Требовалась более надежная страховка от возможных нападок за бесцеремонное вмешательство в запретную онкологию.

Недостатка в пациентах тогда не было, но сдерживал морально-этический фактор. Хотелось, чтобы и очередной герой газетной публикации, по официальному заключению медицины, был из числа безнадежных. Чтобы со страниц газеты вновь прозвучали истинные биографические данные, а не вымышленные. Нужен был смелый человек, уверенный в исцелении от рака. Я входил в азарт. Не каждый онкобольной, переживший трагедию, согласится на подобные условия. Многие из них в ходе лечения становятся суеверными, боятся «сглазить» наметившийся успех в выздоровлении.

Выбор остановился на пациентке из Подмосковья. Ее судьба достойна книги, но пока предлагаю газетную публикацию.

Битву со смертью выиграли^*

Мужество и сила духа преодолевают самые страшные испытания.

Говорят, от судьбы не убежишь. Если бы знать ее заранее, тогда можно было бы проверить, так это или нет. Иногда жизнь совпадает полностью с этим выражением, а бывает, не вяжется с ним что-то.

Судьба Людмилы на первый взгляд очень похожа на судьбу многих других женщин.

Родилась в 1956 году в Украине с прекрасными чертами Водолея. Окончила инженерно-строительный институт. Природа и родители не обделили привлекательностью. Вышла замуж за военного, родила сына и дочь. В целом была благодарна своей судьбе за то, что та ей благоволит, и поэтому со всех сил старалась не прогневить ее. Жила, как и многие другие.

Неожиданный перелом в ее судьбе начался тогда, когда жила с семьей на пустынных окраинах Семипалатинского государственного полигона, где ковался ядерный щит страны. В душе гордилась своей причастностью к ядерному могуществу державы. Не жила, а служила. Разве можно было назвать полноценной жизнь молодой женщины, пристанищем которой стал удаленный от цивилизации военный городок?

К ядерным испытаниям на полигоне привыкла. Проходили они по плану, а значит, и земля не каждый день плыла из-под ног. А то, что после взрывов летало в атмосфере и лежало на земле, было невидимым.

Несмотря на молодость, неожиданно и, на первый взгляд, беспричинно стало ухудшаться здоровье, В организме будто бы что-то изнашивалось. Там, где еще недавно было все нормально, стало хуже, а где ранее ощущались маленькие недуги — совсем плохо.

Попытки залатать пробоины в здоровье путем лечения в больнице результатов не давали. Лекарства действовали медленнее, чем болезнь, а иногда становились ее усилителем. По-настоящему обследоваться было негде. Старалась жить по Чехову: не думать или думать реже про недуги. Удавалось, но не надолго. Мысли не слушались ее.

В тайных надеждах о переводе мужа на новое место службы прожила на полигоне... 12 лет. Двенадцать лет опасное излучение кружило вокруг. Сколько его и как глубоко проникло оно внутрь тела, одному Богу известно. Не выдержала судьба зловещего натиска, чуждого природе явления, сдалась.

Мечты о переводе в Украину не сбылись. Переехали в Подмосковье. Сбережений хватило на обустройство на новом месте. Состояние здоровья продолжало катастрофически ухудшаться. Сыграла свою роль и перемена климата, хотя климат был не хуже, а лучше, чем в Семипалатинске. Читать ее медицинские документы тяжело даже опытному врачу.

^* Медицинская газета Украины «Ваше здоровье» №37 (1996 г.).

С 1978 г. заболевание желчного пузыря. Сосудистые нарушения в организме привели к прогрессирующей варикозной болезни нижних конечностей. От предложенных операций неоднократно отказывалась, интуитивно чувствуя, что операцией причину заболевания не устранить. В 1987 году удалили кисту бартолиниевой железы, в 1989 году — полип. Оперативное вмешательство не помогло. Организм быстро пополнялся новыми патологиями: хронический тонзиллит, ревмокардит, гаиелонефрит, невроз, заболевания почти всех органов желудочно-кишечного тракта.

Скорость распространения заболеваний не поддавалась не то что лечению, а даже осмыслению.

Весной 1993 года, при обследовании выявили гемангиому печени размером 6х8 сантиметров. Через небольшой промежуток времени она стала размером 14х16. Остановить этот процесс не удалось ни врачам больницы из подмосковного города, ни московскому онкоцентру. В июне 1993 года больная была определена как безнадежная и выписана из онкоинститута по месту жительства. Мужу назвали приблизительный срок ее жизни, который измерялся даже не месяцами. Любое лечение считалось безрезультатным.

Обратимся к личным записям больной:

Во время выписки и дома — сильные боли в правом боку, в пояснице. В области печени постоянная глухая боль. Головокружение, сильные боли в плече, правой лопатке, шее, легких, слабость, потеря веса, частичная потеря ориентации. Состояние безнадежности. Врачи предложили наркотики».

О чем думала в эти дни 37-летняя женщина, можно лишь догадываться. Сын и дочь — школьники. Одного этого достаточно для отчаяния.

Наверное, мы делаем неправильно, когда боимся писать о трагичных моментах в жизни людей. Ведь сильные люди, а Людмила как раз из них, могут многое поведать слабым и безвольным. Следовательно —помочь чем-то.

В июньские дни 1993 г. в одном из подмосковных городов принимал больных парапсихолог из Киева Юрий Батулин. Может, судьба этой женщины позвала его туда, смилостивилась над своей подопечной. Может, направила ее в нужном направлении. Но встреча этих людей состоялась...

Из записей Людмилы:

Благодаря хорошей знакомой и случаю попала на сеанс Юрия Павловича. Он мне сразу снял боль, сковывающую всю правую часть, шею, лопатки, легкие. Почувствовала облегчение в области печени. После сеанса крепко спала».

Юрий Павлович вспоминает эту встречу по-своему:

«Проведя иридо- и биодиагностику, оценив состояние Людмилы, я понял, что не в силах ей помочь. Все органы, и особенно печень, были поражены. Я же на следующее утро уезжал в Киев. Поставил цель уменьшить ее боль, но и это удавалось очень тяжело. Биополе ее было таким тяжелым, что валило меня с ног. Тем более что до нее весь день принимал больных. Оценив ситуацию, я «приказал» ей ждать меня три месяца. Через три месяца планировалось возвращение в этот город».

И Людмила выполнила «приказ»:

Дата добавления: 2015-09-06