Луций Анней Сенека. Такое понимание ценности не может подлежать отрицанию

Такое понимание ценности не может подлежать отрицанию. Ведь даже тогда, когда «духовные энергии» — речь идет о человеческом разуме и воле, направлены на «господство над материей, на ее использование»⁴⁵, они не пе­рестают оставаться ценностью. Без сомнения, человек не может жить только потребностями органического существования, поскольку всегда есть то, что более ценно для индивида, чем удовлетворение органических потреб­ностей. Это нечто как ценность проявляется всегда, когда потребности материального характера удовлетворены, и со всей очевидностью возни­кает проблема смысла жизни. При этом оказывается, что ценностное отно­шение к жизни тем более необходимо, чем большего уровня материально-денежного благополучия достигает человек.

Факты из жизни архаических обществ свидетельствуют, что у так зва­ных первобытных народов почти все делается для утверждения некоей высшей, святой ценности. Даже добывая себе пропитание, они больше священнодействовали, чем осуществляли действия, которые наиболее способствовали б овладению средствами существования. Все их мифоло­гическое мировосприятие, как правило, направлялось на то, чтобы жить ради чего-то более возвышенного. И такое отношение утверждается во имя того, чтобы вещные, предметные ценности, сама их органическая жизнь меньше значили для них, чем служение чему-то высокому. Чем объяснить, например, что прекрасные, величественные города народов майя были оставлены ими много столетий тому назад? Их вид свидетельствует о высоком уровне строительного искусства и архитектуры, они достаточно хорошо сохранились до наших дней: почти все строения в них имеют культовый характер. Весь свой разум, гений народ истратил на служение чему-то, по их мнению, высокому, а своими каждодневными проблемами и потреб­ностями пренебрег. Среди этих строений жилищ не найдено. Что-то сверх­ценное, суперценное должны были увековечить они в этих сооружениях, сим-

волизировать и выразить то, что составляло, наверное, весь смысл их жизни⁴⁶. Историки-американисты не знают, не могут объяснить, почему и зачем они оставили свои города и ушли жить в другое место. Может потому, что цен­ности, которые имели для их духовно-душевной жизни первоначальное содер­жание, постепенно потеряли свое содержание? Такое обесценивание личност­ных смыслов в истории как целых народов, цивилизации, так и отдельных индивидов случается. И это целиком естественно, поскольку ценности вы­браны и созданы самими людьми. Они есть следствием их свободного выбора.

Динамика ценностных ориентации постоянно наблюдается в течение жизни каждого отдельного индивида. Обесценивание бывшей ценности, которой жили и дорожили, для индивида — тяжелый процесс, связанный с духовными кризисами, депрессией и т. д. Такие кризисы в истории целых народов особенно тяжелые. Так же, как и в истории жизни отдельного человека. По сравнению с ними экономические потери не так тяжело переживаются. Экономические, политические, социальные и прочие кри­зисы во всех случаях возникают тогда, когда имеет место ценностный, духовный кризис, и все предыдущие есть ее результатом. Ценностный кризис тем отличается от всех других кризисов, что здесь человек как бы «потерял» себя, «потерял» то, с чем он себя идентифицировал, во что верил. Фактически это все утерянное являлось для него смысловой ценностью, в нем и есть сам человек в его глубинном существовании. Потеряв ценность, можно уже и покончить с этой жизнью, которая стала пустой, лишенной своей сущности. Такая жизнь стала «существованием без сущности»⁷'⁷.

Следует заметить, что ценностями такого глубинного порядка могут быть и богатство, и деньги, и некие материальные предметы, превращенные в опре­деленных исторических условиях в «фетиш, языческий идол. У обладателя богатства всего «один желудок», как у всех людей. Поэтому он не может беско­нечно тратить деньги и драгоценные металлы на удовлетворение своих лич­ных потребностей и превращает лишние деньги, золото, серебро и драгоцен­ные камни в сокровища, пряча их в сундуках, подальше от посторонних глаз, искренне веря в то, что они — истинное богатство и его задача заключается в том, чтобы уберечь это богатство»⁴⁸. Такая ложная идея ценности жизни называется тезауризацией. В «Скупом рыцаре» А. Пушкина трагедия старого барона заключалась в том, что его скупость была «дорогой в никуда». Следо­вательно, ценности могут быть не только духовными. Все зависит от меры наполнения их внутренними, глубинными переживаниями.

Экзистенциальный смысл ценности

Денностное отношение как духовное состояние обусловливается возможностью выбора, свободой самоопределения: выбор не чего-нибудь внешнего для самого человека, а выбор им самого себя. Таким, каким бы он

хотел быть, каким мечтает видеть себя, если он даже реально далек от этого качества. Следовательно, если человек не потерял этой возможности вы­бора, то он не потерял и своей сущности, своей субъективной способности выбирать и решать. Потеряв возможность самоопределения, человек пере­стает быть человеком — в морально-гуманистическом значении этого понятия. Но речь идет о возможности самоопределения, а не об актуальном действии, поскольку возможность может так и остаться нереализованной. Более того, человек на основании этой возможности может выбрать, причем свободно, рабство: стать зависимым от идей, вещей, определенного влияния, обстоя­тельств и пр. Ведь рабская жизнь оказывается много в чем легкой, беспроб­лемной, ибо отказ от своей субъективной самостоятельности более удобен «просто для жизни». Все сказанное свидетельствует о том, что человек по­стоянно может пребывать в неведении и заблуждении относительно своей сущности и действовать против нее, «заглушая» ее как что-то нежеланное, отказываясь от нее как от зла, а вместе с этим — от ценностных отношений. Зависимость человека от денег как от главной для него ценности является заблуждением, вытекающим из хрестоматийного прямого противопостав­ления «материальное — духовное». Для массового сознания, ориентирующе­гося на материальные ценности, утверждение: «деньги — всему голова» такая же истина, как и трюизм: «человек — дитя природы». Хотя и в прошлом, и сегодня для философии ясно, что исходным положением может быть утверждение, что именно люди являются первичными творцами своей исто­рии, общества, себя. Любые трансформации в обществе начинаются из изме­нения самих индивидов, тех изменений, которые происходят в первую очередь в их ценностных ориентациях. Им отдается преимущество, а потом уже они выявляют себя в действиях, поступках, деятельности. Это блестяще показал М. Вебер, когда через влияние «духа капитализма» продемонстри­ровал изменение системы ценностей⁴⁹. Наиболее ярко данное обстоятельство прослеживается в ценностном отношении к деньгам, богатству, прибыли.

Правильное определение ценности того, чем бываешь сам в себе и для себя самого, сравнительно с тем, чем только представляешься в глазах других, будет много способство­вать нашему счастью. К первому отделу принадлежит то, что наполняет время нашего собственного существования, внутреннее его содержание, стало быть, все блага, ибо место, где все это имеет сферу своего действия, есть собственное сознание. Напротив, место, — где и то, чем мы являемся для других, — чужое сознание: мы являемся в нем как представление, в связи с примененными к нему понятиями.

Дата добавления: 2015-08-21