Ж.-Ж. Руссо

Однако главная проблема состоит в «потребностях», которые в современ­ных развитых обществах давно вышли за пределы природного и рациональ­ного измерения. В силу этого поставленный Э. Фроммом вопрос «иметь или быть?» превратился в потребность «иметь и иметь». К категории «иметь» относится подавление, мания преследования, деспотизм политической власти, чувство озлобленности и зависти, лежащие в основе социальных конфликтов⁴⁰. Но и в таком обществе, где удовлетворение запросов постав­лено на первое место, где деньги стали главным фактором решения всех проблем жизненно-материального порядка, потребительское «пребыва­ние» в мире не создает «уюта» бытия, не формирует уверенности, что в этом и состоит главный смысл человеческого существования. Таким образом, дело не в потреблении, которое «рождает» бесконечный ряд все новых и новых проблем, превращающих человеческую жизнь в «дурную беско­нечность» (Гегель), а в смысловом центре, который создает те или другие ценности в их системе.

В большинстве случаев, в силу постоянного дефицита духовного опыта, чисто эмпирически считают ценностями все то, в чем человек ощущает потребность. Но в таком случае почти нет ничего, что не было бы ценностью для человека в его хозяйственном бытии: все предметы и вещи, которыми он пользуется, все, в чем имеется потребность, является ценностью. Это все классифицируется на материальные и духовные ценности. Однако, поскольку все они обусловливаются комплексом материальных и духовных потребностей, то главным средством реализации всех потребностей есть деньги. Рациональные ориентации должны «определить предмет стремления сам по себе в его материальном качестве, а не в его формальной абстракции как пользу или как всеобщую распространимость максимы»⁴¹. Следовательно, вполне допустимо, что в обществе потребления деньги занимают главенствующее положение, определившись в качестве главной ценности.

Проблема выбора денег как ценности

Детерминантом смысложизненных выборов человека выступают в конечном счете духовные ценности, являющиеся приобретением самого человека. В качестве трансцендентных оснований бытия ценности могут быть созданы только самим человеком. Именно от него зависит возмож­ность выбора или не выбора той или иной ценности. Так же, как и выбор идти за «течением» или против, что опять же определяется ценностной ориентацией. Свобода как условие возможности ценностного выбора обус­ловливает индивидуальный выбор ценностей жизни. Но в таком случае смысл жизни в качестве ценности может видеться не обязательно чем-то высоким, благородным, ибо «духовные ценности не действуют с такой непо­средственной силой, не захватывают человека с такой легкостью и не при­тягивают с такой мощью»⁴². Поэтому презрительное отношение к деньгам как к материальному фактору, к реальности, не отвечающей духу «высокого» призвания, не оправдано. Также, как не оправдана любая абсолютизация, превращающая даже наилучшую из идей в свою противоположность. Выбранное человеком в качестве смысла, независимо от его общественного уровня (высокое-низкое, материальное-духовное и пр.), зависит от субъек­тивных переживаний ценности, «заданной» человеческой субъективностью⁴³. Но деньги в качестве всеобщего эквивалента выступают не только субъек­тивной, но и объективно-всеобщей ценностью. Поэтому их выбор в качестве жизнеопределяющей ценности происходит довольно часто неосознанно, автоматически, в силу соответствующих предчувсвий, неосуществленных желаний, предвидений. Одновременно происходит и противоположный выбор — ценностей духовного порядка.

Возможность таких выборов осуществляется при условии, что ценность — это то качество, свойство, ощущение, бытие и пр., посредством которого происходит формирование собственно человеческого в человеке. Конечно, деньги в экономическом измерении никак не подходят на роль «эквива­лента гуманизма». Однако эмпирически, повседневно мы наблюдаем, что иногда нечто, совсем ничтожное, может служить для многих людей мерой, показателем некоего успеха, превосходства, осознания своего «Я», более значительного, чем у других. В частности, с деньгами связывается как реа­лизация индивидуальной свободы и личностных ценностей, так и узко­прагматических, утилитарных, малоперспективных целей⁴⁴. Конечно, кажется парадоксом, что человек, получивший возможность выбора, благо­даря свободе выбирает для себя что-то ничтожное (как кажется со стороны, с другой позиции), недостойное этой свободы. Этим «недостойным» может стать богатство, власть, некая ограничивающая жизнь позиция и пр.

В данном случае следует исходить из того, что ценности материального характера, в том числе и деньги, для обыденного, эмпирического сознания соразмерны высшим ценностным ориентационным смыслам именно этого

сознания. Другие высшие ценностные смыслы не признаются, поскольку они не стали объектом осмысленного отношения и разумения. Для эмпи­рического сознания жизнь важна сама по себе, как органическое сущест­вование, и ценность ее в этом плане измеряется богатством, понимаемом как определенное количество имущества, денег, вещей, собственности и пр.

Деньги никого не сделали богатым, — наоборот, каждого они делают еще жаднее до денег. Ты спросишь, в чем тут при­чина? Кто имеет много, тому становится по силам иметь больше. А тот, кто сообразуется с требованиями природы, не только не чувствует, но и не боится бедности. Впрочем, знай, что сократить свое добро до естественной меры крайне трудно: тот, кого мы называем близким к природе, кого ты именуешь бедняком, что-нибудь лишнее да имеет.

Дата добавления: 2015-08-21