А. Шопенгауэр. Для небытия без бытия содержание понятий «деньги — это все» и «деньги — это ничто»

Для небытия без бытия содержание понятий «деньги — это все» и «деньги — это ничто» совпадает. Для бытия, охваченного небытием, объем понятия «деньги — это все» соответствует содержанию понятия «деньги — это ничто». Для системы «небытие-бытие» в целом содержанию понятия «деньги-все» отвечает объем ничто — «деньги — это ничто», то есть бесконечность. В этом плане показательны рассуждения В. Зомбарта о наживе, о стремлении к деньгам, которых хочет и должен хотеть предприниматель: «Постановкой такой цели — ив этом вся штука — конечная точка стремлений предпри­нимателя отодвигается в бесконечность. Для наживы точно так же, как и для процветания какого-нибудь дела, нет никаких естественных границ, как их, например, ставило всякому хозяйству прежде «соответствующее положению в обществе содержание». Ни в каком, хотя бы самом дальнем пункте общий доход не может возрасти так высоко, чтобы можно было сказать: довольно. И если в каком-нибудь пункте развития расширение дела не способствовало бы более усилению его процветания, то всесторон­ность современного предпринимательства обязывает позаботиться о том, что бы к одному делу присоединилось другое и третье. Вследствие этого мы можем в наше время наблюдать как тенденцию, присущую стоящему на вершине успеха предпринимателю, не только стремление к экспансии одного дела, но столь же сильное стремление к основанию вновь других дел»⁶⁰. Данное положение демонстрирует динамику «все» — «ничто», приво­дящей к бесконечности.

«Все» выступает обратной стороной ничто, в чем выражается внутреннее единство всего и ничего, предметная область которых выходит за пределы и бытия, и небытия, то есть охватывает и небытие, и бытие. Отсюда право­мерность высказываний: «ничто во всем» и «все из ничего»⁶¹. А дальше стано­вится понятной наделенность денег теми качествами всеобщего эквивалента, когда благодаря им возникает из ничего новая реальность, опредмеченная в конкретных формах, и вместе с тем — уверенность в том, что деньги ничего не означают, являясь «во всем» ничем.

Весь мир — бытийная флуктуация, возникшая спонтанно в небытии, то есть несуществующей реальности. Все сущее, включая хозяйство, есть следствие онтологической неопределенности исходного небытия, обладаю­щего творческой потенциальностью. Бытийные самопроизвольные пере­ходы (флуктуации) от не-сущего к реально существующему, имманентны

природе неустойчиво-равновесного небытия⁰². В силу исчерпывающей самодостаточности небытие денег, то есть их отсутствие в наличии, замкнутое само на себя, постоянно готово разрядиться-разродиться бытием, то есть реальностью существования денег. Отсутствие (небытие) денег отягощено своей противоположностью — их бытием, наличием. Бытийная самопро­извольность разрывает состояние небытия, и деньги как бытие, как наличие являются «в жизнь». Вместе с их рождением, то есть их бытием возникает мир человеческих отношений, «оплодотворенных» многосторонней деятель­ностью человека. Вместе с рождением денег их бытие продуцирует появ­ление социума, экономики, государства. Материализовавшийся мир бытия человека оживает.

Потревоженное бытийной флуктуацией, «в-себе-небытие» денег развора­чивает свои бытийные формы (во всех сферах жизнедеятельности человека — социальной, экономической, политической, культурной и др.) и, «обступая» их (денег) небытие, пытается его «поглотить». В. Зомбарт говорит: «Когда Рокфеллера спросили, что побудило его к созданию трастовых предприятий, он ответил: «Первым основанием к их учреждению было желание соеди­нить наш капитал и наши возможности, чтобы на место многих мелких дел поставить одно дело некоторой величины и значения. Когда прошло некото­рое время и выяснились возможности дела, мы нашли, что нужно больше капитала»⁶³. По мере развития производства вложения капитала все больше и больше увеличивались. Расширяющееся «дело» поглощало вкладывае­мые в него денежные потоки. Не в силах обуздать «выпущенного джина», небытие только ограничивает бытие со всех сторон, охватывая и обтачи­вая его части. Тем самым небытие «фактически участвует в организации бытия, выполняя созидательную функцию по отношению к бытийным формам. Мир небытия — это не отдельная сфера, не параллельный мир, это лоно бытия»⁶⁴. В этом смысле небытие денег субстанционально, оно везде, поскольку в хозяйственной жизни, в процессе обращения они по­стоянно не только «исчезают», преобразовываясь в иное, но их отсутствие есть условие их же появления. В данном смысле небытие денег прони­зывает, пропитывает, окутывает, порождает бытие всего, в котором живет человек.

Активно воздействуя на хозяйство, мир экономики, отсутствие (небы­тие) денег разрушает их однородность, порождает наличную определен­ность бытия мира человека своим существованием, его качественное много­образие, дифференциацию, неоднородность, пробуждает в нем силы спа­сительной самоорганизации. В качестве активного процесса деньги совершенствуют формы жизни человека, давая начало возникновению все большего разнообразия новых качественных уровней и форм жизни человека и общества. В качестве отсутствия, то есть ничто денег подступает непосредственно к существованию человека и его сознанию. И здесь «страх обнаруживает ничто» (М. Хайдеггер).

Деньги все могут сделать: они срывают скалы, высушивают
реки; нет такой вершины, на которую не мог бы взобраться
нагруженный золотом осел. Ф. Рохас

Наличное бытие, то есть существование денег — это определенная высота в развитии жизнедеятельности человека, существующей между отсутствием до наличия (небытия-до-бытия) и присутствием после приобретения или получения (небытия-после-бытия). Жизнь человека протекает из небытия через бытие в небытие, говорил Рембранд. Небытие цепко держит бытие в своих объятиях, что позволило сформулировать один из главных диалек­тических тезисов: «Жить — это умирать». Учитывая все более возраста­ющий объем хозяйственно-экономической деятельности человека, общий масштаб небытия, отсутствие денег все больше нарастает, так как в его содержании оказывается целостность многообразия преходящих сущест­вовавших и нереализованных форм их возможного наличия, то есть бытия. Вполне возможно, что нарастающий вал небытия, или жажда денег в конеч­ном счете захлестнет и поглотит небытийную флуктуацию, то есть самопроиз­вольность переходов. Тогда в этом противостоянии небытия и бытия, «всего» и «ничего» верх одержит небытие, отсутствие денег, из недр которого они появились в качестве главного определения бытия человека. В дальнейшем, когда небытие замкнется на самом себе, в лоне переполненного небытия (отсутствия денег, превратившихся в ничто), неизбежно будут возникать усло­вия для нового возникновения бытийных возникновений денег в качестве активного начала хозяйственной деятельности человека. И так всегда, пока будет существовать жизнь человека в многообразии форм хозяйства.

Современные космологические модели физической Вселенной утверж­дают, что она «распустилась из ничего», которое изначально неустойчиво. При этом их авторы не в переносном, а в буквальном смысле говорят, что пространство и время возникли из ничего. Подводя итог этим идеям уче­ных, английский физик Пол Девис пишет: «Тысячелетиями человечество верило в то, что «из ничего не родится ничто». Сегодня мы можем утверждать, что из ничего произошло все»⁶⁵. По аналогии можно сделать вывод, что из денег как ничто, ничего, небытия, возникло все — все более усложня­ющийся мир хозяйства, социокультурная сфера, сам человек, который по мере возрастания свободы становится все большей проблемой для себя. Учитывая процесс усложнения жизни, человечество постоянно рациона­лизирует ее всевозможные параметры. Деньги в этом процессе, вопреки всем отрицательным характеристикам, наиболее оптимальны для решения всех возможных и невозможных проблем, поскольку в своей взаимосвязи «бытия-небытия», «наличия-отсутствия» являются самым надежным спо­собом осуществления бытийно-хозяйственных флуктуации.

Все размышления о деньгах исходили из их наличия в качестве опреде­ленного факта экономической реальности. Это «положительный» способ,

когда рассматриваются свойства, делающие данный предмет конкретным нечто. Данный способ можно сравнивать с созданием скульптуры. Здесь примером может быть наращивание творцом массы глины слоя за слоем, и ее основа обрастает деталями и подробностями. В истории философии все мыслители бытийной парадигмы смотрели на мир и видели его со стороны бытия. Это онтологический ракурс, взгляд на мир с его «лицевой» стороны⁶⁶. Так же экономисты смотрели на деньги и видели прежде всего их внеш­нюю сторону, то есть их наличие.

Но на мир можно взглянуть и с обратной стороны, рассматривать его со стороны небытия (ничто). Ведь скульптуру можно ваять и иначе, отсекая от глыбы мрамора все лишнее. Это небытийный ракурс, это взгляд на мир с его «изнанки», принципиально иной взгляд на мир. Философия небытия создает иной — нетрадиционный подход к познанию не только мира в целом, но и мира человека, и мира денег, составляющих одно из главных осно­ваний его бытия. Такая философия не отрицает существования бытия денег. В философии небытия обнаруживается незримая, но чрезвычайно важная сторона — отсутствие «всего»: «изнанка» показывает «негативные» меха­низмы, невидимые силы, творящие многообразные бытийные формы мира⁶⁷. Можно сказать, что тем самым бытие денег приобретает новую, небытийную основу, более всесторонне расшифровывающую их смысл.

Диалектика и синергетика: деньги в контексте развития

Реальное мышление всегда тяготело к установке, что, существуя, любая вещь одновременно является или исчезает, есть или не есть. В материалис­тическом варианте диалектики мир — это непрерывно изменяющееся, возникающе-исчезающее бытие, а бытие возможно лишь как изменение. В диалектике абстрактное противопоставление категории бытия, в своем сущностном качестве выражающем постоянство, вечность и идентичность вещей и категории небытия, выражающем их временность и непрерывную трансформацию в нечто иное, преобразуется в конкретное работающее противоречие. Спор разрешается путем учета обеих крайностей. Получается универсальный философский метод, который позволяет иметь «цельную картину» о мире в его движении и развитии. Или, по-другому, о движении и развитии всего, что существует⁶⁸. Благодаря этому появляется возможность представить бытие конкретного социума как временное, его необходимый переход в небытие. Следовательно, и деньги как момент бытия экономи­ческой системы, также могут исчезнуть вместе с теми условиями, которые их породили.

Можно согласиться с точкой зрения, что материалистическая диалектика была «венцом» классического метафизического (в смысле бытийности) философствования. Объективное отношение к истории идей требует объяснения, что пока в науке ставилась задача как можно более полного отражения окружающей человека природы, пока не был открыт микромир и в мыш­лении можно было обходиться двузначной логикой, диалектическая фило­софия была наиболее адекватным способом теоретического выражения бытия. Она вобрала в себя и разрешила все основные противоречия европейского сознания до его вступления в модернистскую стадию. И она устаревает, становится концом метафизики, оказываясь не у дел, по мере того, как человечество от открытия и преобразования форм естественного мира пере­ходит к проникновению вглубь материального мира и изобретению искус­ственной (виртуальной) реальности⁶⁹. Одновременно устаревает и двузначное отношение к деньгам, они все больше становятся таким же сложным бытий­ным образованием, как и сама реальность, приобретающая все больше свойств многозначности. Классические методы мышления познания денег уже позволяют дать адекватное объяснение того факта, что они становятся «третей» природой человека. Вторая, как известно, это культура. Деньги становятся способом структурного, а не субстратного моделирования мира человеческого бытия. Место диалектики занимает ее старшая сестра — синергетика, которая занимает иное принципиальное положение: не от бытия к небытию, а от небытия к становлению.

В отличие от диалектики как общей теории развития, синергетика пере­росла в теорию универсальной эволюции. Она отвечает запросам нового глобального мира, в котором универсальным средством решения его проблем являются деньги. В старой, метафизической модели бытия деньги занимали как бы второстепенное место. Синергетика предполагает отказ от бытия «по определению», она ищет причин явлений, не ставит вопросов «что» и «почему». Она отвечает на вопрос «как». Если в диалектике воспроизво­дится процесс изменения некой субстанции-субстрата — вещества, материи, духа, то в синергетике того, что меняется — нет. Она не предполагает атомов, монад, воды, огня, то есть вещей. «Это — «полет без птицы», птица образуется в результате процесса, который предшествует вещи, то есть по модели деятельности, создания нового, а не познания существующего»⁷⁰. В этом смысле деньги приобретают новый онтологический статус, соответствующий многозначности процесса образования новой реальности. Синергетика имеет дело с системами самого разного бытийного качества — физическими, химическими, биологическими, техническими, социальными. Именно с системами как взаимодействием отношений и элементов, а не с «вещами», в которых оформляется и конкретизируется тот или иной субстрат. В силу этого деньги уже не могут выступать в качестве вещи, определенного налич­ного состояния. Это уже не деньги. Они являются системой, узаконивающей и структурирующей бытие человека. В этом их бытийном состоянии к ним

не применимо биполярное понимание, поскольку они выступают в ином взаимодействии отношений, в которых находится человек.

В синергетике, теории принципиально неравновесных систем и миро­воззрении бесконечного становления, покоя, даже относительного (как в диалектике), нет. Если же «движение без устойчивости, отношение без тех, к кому оно относится, функции без аргументов, информацию без того, о чем информируют, считать все-таки бытием (как свет особым состоянием вещества), то оно тоже особого, субстанциально другого рода. Постчелове­ческое»⁷¹. Но деньги человечны, они не существуют помимо обществ. «Деньги — это сначала социальность, а затем уже вещность. Сначала «социа­лизация» вещи, а затем — овеществление («оденежневание») социума»⁷². Люди не состоят из «света», они не радиоволны и пока еще не магнитные карточки. И для телесного, естественного человека бытие, предполагаемое синергетикой, это небытие, ничто, это переход в «метатехнологию» (В. Куты-рев). Что для человека, все еще «родового существа», не является решением его человеческих проблем. Следовательно, превращение денег на данном этапе бытия в функцию без объектов функционирования усложняет проб­лему их онтологического статуса. Ведь они являются не только бытием, но и способом отражения реально существующих отношений в обществе.

Сегодня деньги как бытийное основание социоэкономических отношений изменяют свое состояние. Они — не только купюры, монеты и пр., но и, в частности, «электронные деньги». Такое их новое качество обусловлено изменением в научных трактовках бытия вообще. Сегодня люди столкну­лись со средой, которая неадекватна их телесности. Содержанием познания стало невидимое, неощущаемое, несоизмеримое с пространственно-вре­менными параметрами, скоростями и ритмами живого. Применение элект­ричества и магнитных полей, теория относительности, расщепление атома, компьютеризация сделали нашим окружением то, что в классическую эпоху считалось нематериальным. Наука потеряла наглядность и по множеству свойств перестала быть «реалистической», сблизившись тем самым с мета­физикой. Все это привело материалистическое мировоззрение к кризису, категория бытия, лежащая в его фундаменте, потеряла свое прежнее зна­чение⁷³. Отсюда понятно все умножающееся количество монетаристских теорий, стремящихся объяснить природу денег, которые приобретают новые свойства, качества, особенности. Мыслительная деятельность человека пере­стала быть созерцанием, она превращается в проектирование, непрерывное изобретение, постоянно создавая нечто новое, по отношению к которому она первична. Мышление становится мыследеятельностью, а опредмеченный мир отношений — технологией. Деньги, являясь основным структур­ным компонентом такой мыследеятельности, хотя и выступают в иных ипостасях, тем не менее сохраняют ощущение бытия укорененного в природе человека, представления которого вошли в противоречие с искусственным отражением. В этом плане деньги выполняют роль стабилизации бытий­ных оснований мира, они сохраняют ценностные ориентации человека.

Ибо мировоззрение людей никогда не было и не будет чисто научным, идеальным, оно обусловлено историей, культурой, экономикой и выражает состояние социодуховной жизни общества в целом. В этом должна состоять его истинность. В этом случае деньги должны сохранять свой статус бытия, а не виртуальной реальности, ничто.

Когда человек говорит, что деньги могут все, знайте: у него

---

Дата добавления: 2015-08-21