Их нет и никогда не было.

Э.Хоу

Сегодня слово «виртуальный» стало синонимом слова «фактический», и сторонники «виртуально-экранного» мира склонны считать его более реаль­ным, чем традиционный. Онтология тем самым превращается в виртуа-логию, предупреждает В. Кутырев¹'¹. Появляются тенденции, считающие возможным замену материального виртуальным. Деньги в этой ситуации также теряют свою качественную определенность, свою роль структуриру­ющего бытие человека фактора. В этом плане заслуживает внимания оценка явления виртуальности в качестве своего рода «недобытия». «Гипертрофия «виртуалистского мировосприятия», глобальная трансляция и тиражиро­вание его установок служат, как весьма можно предположить, симптомами энергетического упадка человека и мироупадка не количественного, а качест­венного: убыли формостроительной воли и способности. В своем развитии они потенциально приводят к появлению Homo virtualis, который стремится замкнуться в горизонте виртуальной реальности, с трудом его покидает и вырабатывает специфические «виртуалистские» стереотипы поведения и деятельности, к примеру, «виртуальное творчество», разлив которого мы уже наблюдаем: творчество без принятия ответственности и без притя­заний на истинность, творчество полупонарошку, творчество для пробы, для понта, для стеба, для прикола... — творчество, постулирующее, что все существующее, будь то в сфере материальной или духовной, есть только виртуальность. Однако все существующее не есть виртуальность»⁷⁰. В кон­тексте данного размышления деньги не могут выступать в качестве виртуаль­ной реальности. Слишком серьезная роль возлагается на них в хозяйственно-экономической жизни человека. О виртуальности денег можно говорить только в аспекте, который подразумевает функциональность денег. «...Деньги хороши не своей плотью, — говорит Ю. Осипов, — а своей функцией, а функция есть функция, — что в ней материального, что в ней весомого, да и как ей не быть виртуальной — функция ведь сначала возможность, на­мерение, замысел, а потом уже реальное исполнение»⁷⁶. В этом плане деньги не теряют своего онтологического статуса. Виртуальное состояние, сводящее человека к сознанию, теснит его бытие в сторону ничто в буквальном смысле данного слова, ибо человек как чистое сознание теряет индивидуальность и растворяется в океане информации. Становится «бессубстранным и без свойств, точкой пересечений отношения»⁷⁷. Однако это состояние «безбытия»,

предметной пустоты, на которое ориентируются новейшие философские течения, к деньгам имеет опосредованное отношение. Ибо деньги бытийны во многих взаимосвязях и статусах, они представляют определенную массу стоимости, но в рамках экономического реальнбГб процесса. Деньги должны всегда и непрерывно себя реально подтверждать.

Категория бытия всегда служила усмотрению целостности и единства мира. Это считалось ее главным назначением. Бытие — это различенность объектов. В этом плане деньги являются способом многообразия социо-экономического бытия, благодаря которому различаются и, следовательно, существуют предметы. Они делают окружающую человека реальность оче­видной, даже если она может выступать виртуальной. Речь идет не просто о сохранении субстанциальности, предметности, онтологии вообще и денег в частности. Все упирается в ситуацию человека, в изменение его места в мире, в проблему ценностей гуманизма, согласно которому человек рассматри­вается как цель и смысл бытия.

Перевод денег в виртуальное бытие превращает жизнь человека в нечто бесформенное, рационально неорганизованное существование, в абстрактное представительство. Человек находится в «поле «прогресса, который пред­полагает необходимость сохранения идентичности вещей, благодаря чему его развитие приобретает самоценное значение. Фактом подтверждения бытийной значимости могут выступать определенные артефакты, в том числе деньги, способные сохранить данную прогрессивную направлен­ность развития общества и человека. Они «рассчитывают» развивающееся бытие, определяют неизбежность роста потребностей человека. «Мы не произ­водим продукты. Мы производим прогресс», — девиз, под которым рабо­тают передовые американские компании. Его действенность обусловлена деньгами. Даже если отрицать подлинную значимость для человека этого лозунга, тем не менее он утверждает определенную фактичность в кон­тексте реальности постоянно обновляющегося мира бытия человека. Данный мир не существует помимо хозяйства, экономического бытия. В начале же экономики деньги, «экономика из денег» (Ю. Осипов), а соответственно вся жизнь.

Ускоренное развитие техногенной цивилизации, не всегда совместимо с историческим, целостным, телесно-духовным человеком. С его бытием. Dasein. Между ними острое, трагическое противоречие. Необходимо не сдер­живать, а регулировать это развитие. Деньги и играют роль «императива устойчивости, сохраняя при всех переменах среду обитания человека в приемлемом для его жизни состоянии. Они помогают понимать ее не только локально, как часть пространства, некую нишу или сферу, а функ­ционально и процессуально как определенные константы, адекватные биосоциальной природе людей. Скорость перемен, происходящих в мире, не должна превышать нашей способности адаптироваться к ним без потери себя. Регулирование развития не означает его полной остановки. Оно озна­чает, что инновационные изменения, кроме прогрессивных, могут и должны

быть флуктуационными, восстановительными, возвратными. Деньги выступают в качестве эквивалента своей многомерной функциональной устойчивости. Они всегда в движении, благодаря которому удерживается равновесие. Сохранение динамического равновесия, в том числе и по­средством денег, применительно к жизни индивида означает сохранениея: применительно к той или иной культуре — традиций; применительно ко всему сущему — Бытия.

Литература.......................................................

• Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. В 2 т. — Т. 1. — М., 1970. - С. 385.

² Шептун А.А. Философия денег // Вопросы философии. — 1999. — №7. — С. 180.

³ Кутырев В.А. Оправдание бытия (явление нигитолопга и его критика) // Вопросы

философии. — 2000. — №5. - С. 37.

⁴ Осипов Ю.М. Философия хозяйства. — М., 2001. — С. 141.

⁵ Ильф И., Петров Е. Золотой теленок. — К., 1957. — С. 465.

⁶ Фихте И. Факты сознания. Назначение человека. Науко-учение. — Минск, М.,

2000. - С. 35.

⁷ Гайденко П.П. Бытие и разум // Вопросы философии. — 1997. — №7. — С. 114.

⁸ Антология мировой философии: В 4 т. — Т. 1.: Ч. 1. — М., 1969. — С. 295.
⁹ ЛукачД. Контологии общественного бытия. Пролегомены. — М., 1991. — С. 137.

¹⁰ Осипов Ю.М. Философия хозяйства. — С. 140.

¹¹ Кутырев В.А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика). — С. 36.

¹² Гайденко П.П. Бытие и разум. — С. 116.

¹³ Там же.-С. 117.
¹⁴Тамже.-С. 118.

¹⁵ Осипов Ю.М. Философия хозяйства. — С. 150. ^1fi Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории развития современного экономического

человека. - М., 1994. - С. 172-173. ¹' Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. — С. 139.

¹⁸ Аристотель. Сочинения: В 4 т. — Т. 1. — М., 1975. — С. 187.

¹⁹ Гайденко П.П. Бытие и ничто. — С. 120.
^2и Чанышев АЛ. Аристотель. — М, 1981. — С. 176.

²¹ Осипов Ю.М. Философия хозяйства. — С. 141.

²² Гайденко П.П. Бытие и разум. — С. 123.

²³ Чанышев А.Н. Аристотель. — С. 176.

²⁴ Гайденко П.П. Бытие и разум. — С. 123.

²⁵ Васильева Т.В. Афинская школа философии. — М., 1985. — С. 72.

²⁶ Там же. — С. 78-79.
²' ЛукачД. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. — С. 141.

²⁸ Гайденко П.П. Бытие и разум. — С. 136.

²⁹ Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. — М., 2000.

-С. 23.

³⁰ Там же.

³¹ Там же.-С. 36.

³² Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. — С. 137.

³³ Кутырев В.А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика). — С. 18.

³⁴ Втдельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи. — СПб., 1904. — С. 15.

³⁵ Каган М.С. Метаморфозы бытия и небытия. К постановке вопроса // Вопросы
философии. — 2001. — №6. — С. 54.

³⁶ Там же.

³⁷ Осипов Ю.М. Философия хозяйства. — С. 152.
³⁸ Каган М. С. Метаморфозы бытия и небытия. К постановке вопроса. — С. 54.
³⁹ Гегель Г.В.Ф. Наука логики: В 3 т. - Т. 1. - М., 1970. - С. 224.

⁴⁰ Волков Г. Сова Минервы. - М., 1973. - С. 118.

⁴¹ Гегель Г.В.Ф. Наука логики: В 3 т. — Т. 1. — С. 225.

⁴² Каган М.С. Метаморфозы бытия и небытия. К постановке вопроса — С. 55.

⁴³ Там же.

⁴⁴ Там же.

⁴⁵ Там же.-С. 56.

⁴⁶ Там же.

⁴⁷ Там же.

⁴⁸ Там же.-С. 57.

⁴⁹ Солодухо ЕМ. Бытие и небытие как предельные основания мира // Вопросы фило­
софии. - 2001. - №6. - С. 178.

⁵⁰ Там же.

⁵¹ Осипов ЮМ. Философия хозяйства. — С. 140.

⁵² Солодухо ИМ. Бытие и небытие как предельные основания мира. — С. 179.

⁵³ Осипов ЮМ. Философия хозяйства. — С. 144.

⁵⁴ Солодухо ЯМ. Бытие и небытие как предельные основания мира. — С. 179.

⁵⁵ Осипов ЮМ. Философия хозяйства. — С. 152.
^s6 Солодухо ЕМ. Бытие и небытие как предельные основания мира. — С. 180.

⁵⁷ Там же.-С. 181.

⁵⁸ Там же.

⁵⁹ Там же.-С. 181-182.
^ьи Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории развития современного экономического

человека. - М., 1994. - С. 132.

^<и Солодухо ЕМ. Бытие и небытие как предельные основания мира. — С. 182.

⁶² Там же.

⁶³ Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории развития современного экономического
человека. — М., 1994. — С. 132-133.

⁶⁴ Солодухо ЕМ. Бытие и небытие как предельные основания мира. — С. 182.
^е5 Девис П. Суперсила. — М., 1989. - С. 225.

⁶⁶ Солодухо ЕМ. Бытие и небытие как предельные основания мира. — С. 183.

⁶⁷ Там же.-С. 184.

⁶⁸ Кутырев В.А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика). — С. 17.
^во Там же.-С. 18.

⁷⁰ Там же.-С. 19.

⁷¹ Там же.-С. 20.

⁷² Осипов ЮМ. Философия хозяйства. — С. 142.

^,3 Кутырев В.А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика). — С. 21.
⁷⁴ Там же.-С. 22.

'⁵ Хоружий С. С. Род или недород? Заметки онтологии виртуальности// Вопросы фило-

софии. - 1997. - №6. - С. 67.

⁷⁶ Осипов ЮМ. Философия хозяйства. — С. 151. "" Кутырев В.А. Оправдание бытия (явление нигитологии и его критика). — С. 77.

И

2 Гносеология денег

Деньги как объект познания

Трансцендентность и деньги

Иррациональный смысл денежных интенций

Мистическое «озарение» в постижении денег

Истина в деньгах?

Познание денег как процесс самоутверждения

человека

«Для теории познания существует право, которым обладает всякая другая наука — стремиться к истине ради одной только истины».

Г. Риккерт

. Человек пытается познать сущность денег на протяжении многих столетий. И чем больше расширялась сфера познавательных возможностей, тем больше усложнялось само понимание феномена денег. Мышление дости­гает объективной истины, совпадает в своем содержании с находящимся вне его объектом только вследствие того, что само движется по законам объекта. Однако мысль, по своей сути являясь отражением законов и форм бытия, двигаясь в рамках объективного содержания, оказывается перед огромным количеством проблем, породивших гносеологическую пробле­матику — специфическую сферу интересов философского знания. И чем сложнее объект познания, тем больше вопросов возникает при его изучении. В рамках традиционного субъект-объектного отношения создается сфера сверхчувственного, иррационального познания, открывающего новые аспекты и стороны феномена денег. Отсюда понятен постоянный интерес к познанию денег экономистов, философов, писателей, поэтов и даже худож­ников. Разность познавательных выводов относительно денег, иногда диамет­рально противоположных, обусловлена субъективными побуждениями тех или иных исследователей, а также местом и временем, актуализирующими различия характеристик феномена денег, хотя каждый мыслитель пре­тендует на окончательную истину. Каковы же основные особенности «гно-

сеологии денег»?

Деньги как объект познания

Философия неотъемлема от гносеологической проблематики, которая формируется в процессе очеловечивания природы, проходя этапы от простого чувственного восприятия и заканчивая вершинами интеллектуальной интуиции. Само хозяйство можно рассматривать как непрерывный про­цесс познания, а историю хозяйственных форм и элементов как историю познавательной деятельности человека. «Лишь при «свете» хозяйственного отношения человека к миру может быть правильно понято, — писал С. Бул­гаков, — теоретически практическое, проективно-деятельное, идеально-реальное, субъктно-объектное, имеющее первостепенное как гносеологи-

ческое, так и общефилософское значение»¹. Философия должна исходить из данного нам представления о хозяйственном, деятельном субъекте. Плодо­творное решение гносеологических проблем возможно на базе обобщения результатов всего опыта теоретического и практического постижения хозяйственной жизни. Неограниченные познавательные возможности чело­веческого духа позволяют согласиться с утверждением, что «человек бессмер­тен благодаря познанию, ибо лишь в качестве мыслящего он есть не смертная, животная душа, а душа чистая, свободная»². Поэтому так важно опреде­литься в процессе самоутверждения не только за счет воли, деятельности, но и посредством познавательной активности.

Традиционные способы познавательного отношения к миру создали колос­сальный массив знания о наиболее сущностных реалиях действительности. В этом массиве знание о деньгах имеет широкий спектр представлений. «Если собрать все, что написано о деньгах в разные времена и у разных народов, то перед нами предстанет гигантское полотно человеческих мыслей и чувств, на котором яркие тона будут перемешиваться с мрачными и на котором, тем не менее, останутся «белые пятна» непознанного»³. Это связано в первую очередь с трудностями самого процесса познания. Они постоянно возникают, поскольку происходит бесконечный процесс развития науки, технического обеспечения познавательных средств, меняется объем инфор­мации. Данное обстоятельство позволило не только получить возможность более утонченного познания мира, но и создало трудности в восприятии мира, представленного сегодня новой социокультурной реальностью.

Познавательные возможности философии в отношении к тем или иным объектам, находящимся за пределами ее традиционных интересов, ограни­чиваются классическими представлениями о роли философии вообще. В своем метафизическом (классическом) периоде философия пыталась объяснить мир, то есть установить некоторые бесспорные истины о природе вселенной, Бога и человека. Это был поиск сущностей в самом объекте философского размышления, без поправок на субъективные предпосылки его восприятия.

Второй период, начавшийся с кантовского переворота в философии, одновременно и ограничил, и расширил ее возможности. В частности, воз­можности теоретической философии резко сузились, поскольку ей было отказано в достоверном знании мира, как он существует сам по себе. Преимущество в познании действительности все более признается за поло­жительными науками. Одновременно резко возросло значение практической философии, которая не столько объясняет существующий мир, сколько ставит задачу его преобразования. Философия как проект изменения мира стала основополагающим импульсом для таких мыслителей, как Фихте, Сен-Симон, Фурье, Фейербах, Маркс, Ницше, Шопенгауэр, Сартр, Маркузе, американские прагматисты, а в России — Федоров и Бердяев⁴. Реальность показала утопичность этих проектов. Поэтому свои познавательные возможности и способности философия должна активизировать не на пре­образовании, а достижении понимания действительности и ее основных

артефактов. Природа как таковая уже не представляет той актуальности,
которой она была в метафизическую эпоху.

Актуальной и смысложизненной представляется проблема социокуль­турного бытия в его различных проявлениях. В процессе его познания насущной задачей является преодоление все еще живущих и занимающих воображение утопических представлений. Они следовали из гносеологи­ческой позиции, что философия «должна стать» знанием о том, что «должно быть». И далее: философия «должна» стать проектом «долженствующего быть». Не только философия обязана миру — но и мир обязан философии. Получается, что философия «должна» потому, что этого требует действи­тельность. Но и действительность еще не такова, какой должна быть. Ей еще только предстоит измениться по требованию философа. Установка мышления на истинность, то есть на лояльность по отношению к действи­тельности, и установка действительности на разумность, то есть на лояльность по отношению к мышлению объявляется главным делом фило­софии. При этом самая утонченная гносеология сотрудничает, в рамках «долженствующей» модальности, с самой грубой утопией. Обе они исходят из взаимных обязательств философии к действительности. Гносеология (эпистемология) уличает философию в метафизических вымыслах и откло­нениях от мира атомарных фактов, требуя проверки всех ее утверждений критерием точнейшего соответствия с действительностью. Утопия, наоборот, берет на себя проверку действительности с точки зрения ее соответствия философским критериям истины, добра, красоты, единства, свободы, ра­венства, братства, целесообразности, уличая мир в том, что он еще не пре­вратился в «прозрачное» понятие, и всячески подгоняя его к должному состоянию путем социальных революций, воспитания «сверхчеловеков», создания «трудовых армий» и пр.⁵. И в том и другом случае помимо человека остается его страстное желание: как можно больше заработать, как узнать секрет приобретения большого количества денег, как получить знания о доступных путях приобретения богатства и т. д.

Дата добавления: 2015-08-21