Но все же более всего чувство.

53. Ввиду того что чувство является везде посредником (ибо и умственное рассуждение возникает на основании каких-нибудь знаков, воспринятых чувством), а чужое свидетельство о вещах возможно воспринять только чувством (как правило, слухом), получается, что, собственно, лишь чувства сами являются теми вратами, через которые вещи, находящиеся вне человека, получают доступ в душу, ибо ничто и никогда иным путем туда не проникает.

Вот почему весьма справедливо высказывание философа: "Ничего пет в разуме, чего не было раньше в чувстве".

LXXXIII. Чувства являются первичными и постоянными проводниками знания.

Вывод: итак, надо прежде всего и постоянно упражнять чувства^*.

^* (Требование Коменским развития чувств ребенка и постоянного упражнения его сенсорики чрезвычайно актуально. Сенсорное развитие, в ходе которого происходят обогащение и упорядочение чувственного опыта ребенка, необходимо для овладения им формами восприятия и мышления, для развития воображения, формирования произвольного внимания и смысловой памяти.)

(Три способа познания: знать, полагать, верить.)

54. Ввиду того что чувство фиксирует сами вещи непосредственно, разум - лишь их следы и тени, а сообщение - чужое свидетельство о вещах, чувство, устремленное на присутствующую вещь, дает наиболее надежное знание, умственное рассуждение, однако, легко вводит в заблуждение, так же как чужой рассказ. Поэтому иногда говорят, что, кто познал вещь чувством, он ее знает, кто - умственным рассуждением, он о ней полагает, а кто понадеялся на сообщение других, он в нее верит.

LXXXIV. Чувства являются надежной основой знания.

Выводы:

1. Следовательно, овладевать всем возможным мы должны собственными чувствами.

2. Если мы с чем-нибудь ознакомились другим способом, то нужно, по возможности, прибегнуть к свидетельству чувств, чтобы обрести уверенность в правде.

(Отсюда вытекает: видение собственными глазами равняется доказательству^*. Сила воображения, следовательно, лучше всего возникает на основании самих вещей; если, однако, что-нибудь было воспринято иначе, чем истинная вещь, исправляется это взглядом на саму вещь. Например: если кто-нибудь слышал рассказ с описанием слона, он создаст себе определенное представление о нем, но вряд ли настолько правдивое, как в действительности он выглядит. Лучшее представление он составит на основании написанной картины, но это еще не достаточно ясное представление о том, как он выглядит в действительности. Что, если художник ошибся? Что, если он умышленно изобразил что-либо иначе, чем оно на самом деле есть, обмана ради? Однако тот, кто внимательно видел слона воочию, определенно знает, как он выглядит, и никто его не может обмануть^**. Так мы, кто собственными глазами воспринимает солнце и цвет, умеем себе их представить, легко и безошибочно их различаем; слепой же от рождения, даже если ему тысячу раз рассказывать о них, едва ли это сумеет. Вот почему Плавт говорил: "Один очевидец больше значит, чем десять слышащих свидетелей"^***. Именно так бывает и у других чувств, каждое из них лучше всего учится на основании своего собственного предмета. Несомненно, пение соловья, сладость сахара, тяжесть свинца и так далее лучше узнал тот, кто лично слышал, пробовал на вкус, взвешивал и т. д., чем тот, кто о чем-либо из этого узнал лишь по рассказу. См. ниже принцип CLXXXIII с выводом).

^* (Без специального обучения "видение собственными глазами" не равняется доказательству, как это стало очевидным в XX в. благодаря экспериментам Жана Пиаже.)

^** (Чтобы видеть, надобно знать - это диалектическое понимание сути проблемы приводит к выводу о необходимости одновременного развития зрительного восприятия и мышления.)

^*** (Коменский цитирует комедию Плавта "Грубиан", стих 490.)

Дата добавления: 2015-08-10