Почему так трактует это богослов.

113. Поэтому я не оправдываюсь в том, что я богослов, пытаюсь указать пробелы такого рода полиматии (или, точнее говоря, "панматии" - всезнания). Скорее, я горжусь тем, что я получил от господа моего благодать явиться хоть каким-нибудь органом для прославления его милосердия. Евангелие, данное Иисусом Христом, для меня священно и дороже самой жизни. И я не хочу ничего и не стремлюсь ни к чему, кроме как к тому, чтобы быть верным истолкователем его тайн. Господь сказал Петру не только "паси овец моих", но и "паси агнцев моих" (Иоанн. 21, 15). Поэтому я знаю, что для меня всего более подходящим будет содействовать богословам в том, чтобы они серьезно заботились о возвращении как тех, так и других на плодородные пастбища в горах Израиля, где они покоились бы на зеленеющих травах и паслись бы на тучных кормах (Иез. 34, 13), особенно после рассеяния божьего стада (если оно когда-либо случится из-за нападения зверей), чтобы овцы и агнцы божий как можно скорее собрались опять вместе. Поэтому я с пророком благословляю господа, который напоминает мне, что я тот, кто слушает и познает.

Необработанность стиля.

114. Я не буду извиняться за необработанность стиля. Я не мог, да и не хотел щекотать слух. Этого в мире и без меня более чем достаточно. Для дела важнее, чтобы умы образовывались для чистой и простой мудрости, а это произойдет легче, если вещи будут представлены в обнаженном виде, без прикрас и отделки. Поэтому я только стараюсь выразить смысл, черпая с полным основанием вместе с Плинием надежду, что разум хороших и ученых людей поставит пользу и поддержку выше нравящейся приятности, что они предпочтут краткое и сжатое изложение сущности дела качествам стиля^*.

^* (Плиний. Естественная история. Предисловие.)

Требования автора: 1. Чтобы его читали без предубеждения.

115. Я больше всего прошу и заклинаю, чтобы никто не произносил обо мне поспешного суждения, не рассмотрев дела. И я боюсь этого не напрасно: я знаю, как легко и с какой надменностью некоторые, ослепленные великими именами древних, отвергают все новое как совершенно фантастическое. Я надеюсь, что для всех благоразумных людей будет большим удовольствием, если мы, полагаясь на привилегию, которой мы все одинаково одарены^*, будем рассматривать вещи свободно, без посредников и будем изучать не мнения о вещах, а обратимся к рассматриванию, ощупыванию самих вещей, к их выделыванию, к овладению ими.

^* (О "привилегиях" человека среди других созданий см.: "Пансофия, ступень четвертая", гл. 7.)

Дата добавления: 2015-08-10