А также авторов, которые писали о каких бы то ни было предметах.

53. Неспроста сказал я, что вместе с вещами нужно пересмотреть и их описи. Ученые труды наши до такой степени обширны и разнообразны, что редко кто помнит их хотя бы по названиям, не говоря уже о том, чтобы знать каждый из них в отдельности и чего они от нас требуют. Нужно их описать для людей подобно закону [божию], ясно и прямо (Втор. 27, 8). И так как они должны быть описаны тщательно, то надо проследить, чтобы ничего не было пропущено. Нужно поэтому использовать все ранее кем-либо составленные обзоры, всеобщие и специальные, древние и новые. Хотя их чрезвычайно много, однако предпринять труд по созданию синопсиса всего написанного совершенно необходимо, даже если бы их было еще больше. Но некоторые замечательные памятники, в том числе книги премудрого Соломона о растениях и животных, уже погибли. Поскольку искать их уже напрасно, нужно захватить, по крайней мере, те, которые имеются налицо, и в первую очередь - самое священную книгу божию, Библию, которая есть не что иное, как комментарий самого Бога на все то, что дал он нам в этой жизни и хранит для будущей. Но так как она говорит лишь о Боге или чаще всего о душе, то не следует обходить и тех книг, которые трактуют о материях более низких, книг, составленных философами, медиками, юристами, механиками, изобретателями всевозможных вещей, историками, космографами, чтобы из всех отдельных наук образовалась, наконец, единая, всеобъемлющая наука наук и искусство искусств, т. е. пансофия.

Но с какой целью?

54. Я здесь имею в виду не то, чтобы собрать в этой книге различные мнения всех писателей о вещах, как это делают те, которые измеряют степень образованности большой начитанностью, чтобы иметь возможность приводить о вещах различные мнения различных авторов, или, набрав такого рода лоскутьев и издав их вместо книг, приобрести таким путем известность. И дело не в простом сопоставлении между собой различных мнений, как это делают те, которые процеживают различные вопросы pro et contra^* и наполняют томы опровержением неугодных им мнений. Но я хочу, собрав в этом пансофическом труде всех тех, кто только писал о благочестии, о нравственности, о науках и искусствах, будь то христианин или магометанин, иудей или язычник и какой бы он ни принадлежал секте - пифагореец, академик, перипатетик, стоик, ессей, грек; римлянин - древний или новый, доктор или раввин, какая бы то ни была церковь, синод, собрание - всех их допустить и выслушать, что каждый из них даст хорошего.

^* ("За и против" (лат.).)

Почему здесь должны быть допущены все авторы? 1. Речь идет о деле, общем для всех. 2. Сам бог не делает между ними разницы.

55. Я на этом настаиваю вот почему:

1. То что мы создаем является сокровищницей всеобщей мудрости, которою род человеческий должен владеть сообща. Поэтому и справедливо, чтобы в ней были представлены все умы, все пароды, секты, эпохи.

2. Все мы, посланные в мир, восседаем в общем театре мудрости божией; нам же, христианам, по праву светит еще, сверх того, и свет божественного откровения. Но почему бы не было позволительно и всякому иному, хотя бы и незначительнейшему человеку, если он что-либо, по его мнению, увидит замечательного, скромно возвысив руку и голос, возвестить об этом остальным?

Дата добавления: 2015-08-10