Преемственность этих двух произведений подчеркнута самим автором. Стерн намеренно создает некую общность материального мира, нашедшего отражение в обеих книгах.

Йорик, герой и рассказчик „Сентиментального путешест­вия¹', - одно из центральных действующих лиц „Тристрама Шенди"¹². В „Путешествии" упоминаются и другие персонажи первого романа Стерна: дядя Тоби, Вальтер Шенди, Евгений, сам Тристрам и даже эпизодический образ - мадемуазель Жане-тон, дочь хозяина гостиницы в Монтрее. Упомянут и целый эпизод из „Тристрама Шенди" — встреча Тристрама с несчаст­ной Марией из Мулена¹³.

Помимо этой чисто внешней связи можно отметить гораз­до более глубокое и существенное сходство в приемах постро­ения „Тристрама Шенди" и „Сентиментального путешествия". И тут, и там повествование ведется от первого лица, в мему­арной форме; причем существует сложное соотношение между авторской позицией и позицией героев-повествова­телей.

Много общего и в приемах композиционной организации материала. Ломка традиционного сюжетного построения была осуществлена Стерном уже в первом романе: в „Тристраме Шенди" нет сюжета в строгом смысле слова, поэтому автор легко мог в 9-м томе оборвать повествование посреди начатого героями разговора. В „Сентиментальном путешествии" Стерн пошел по этому пути еще дальше — он начинает книгу словами, вырванными из контекста: „— Во Франции, — сказал я, — это устроено лучше". Читатель так никогда и не узнает, с кем и о чем говорил Йорик. Кончается же второй том оборванной фразой¹⁴.

Хотя последовательность изложения в „Сентиментальном путешествии" гораздо стройнее, чем в „Тристраме Шенди", внимательно приглядевшись, и здесь можно заметить значитель­ные композиционные сдвиги, нарушающие хронологию расска­за. Предисловие (как и Посвящение в „Тристраме Шенди") оказалось где-то в середине книги. Порядок изложения наруша­ется довольно частыми отступлениями (возвращением назад: разговоры с Евгением и графом де*** при отъезде во Францию; забеганием вперед: главка „Шпага. Ренн", рассказ о путешест­венниках Смельфунгусе и Мундунгусе, о встрече в Милане с маркезиной де ф***, история отца Лоренцо и продавца пирожков в Версале, рассказ о дальнейшей судьбе скворца). Прерьшают повествование и вставные новеллы. Если в девятитомном „Три­страме Шенди" это были громоздкие „Повесть Слокенбергия", рассказы об усах, об аббатиссе Андуйетской, о семи замках короля Богемии, то в скромном по объему „Сентиментальном путешествии" это - небольшие „инородные" зкрапления о жителях Абдеры, о нотариусе, об ученом Беворискиусе; близ­ка к вставной новелле и главка „Шпага. Ренн".

3 - 1406 33

Даже рассуждения рассказчика о принципах композицион­ной организации материала, которые прямо-таки оглушали читателей „Тристрама Шенди", здесь тоже нет-нет, да встре­чаются: „Я рассказал эту историю, чтобы доставить удовольст­вие читателю, — так пусть же он доставит удовольствие мне, позволив рассказать другую, выпавшую из порядка повество­вания, — обе эти истории бросают свет одна на другую — и было бы жалко из разъединять" (90) или: „Но это не относит­ся к моим путешествиям. И потому я двахсды — дважды прошу извинить меня за это отступление" (99). Да и сама повествова­тельная интонация, как бы имитирующая речь рассказчика — то скороговорку, то паузы и запинки, воспроизводимые на письме при помощи пунктуационных знаков, — объединяет оба произведения.

И все же, несмотря на их близость, о которой мы уже столь­ко сказали, нельзя не согласиться с мнением американского стерноведа Л.Хартли: „Во всяком случае, на первый взгляд, более короткая книга почти не имеет тех особенностей, на которые жаловался рядовой читатель „Тристрама Шенди". Большинство стилистических трюков, сложность структуры, изощренные и подчас „дурно пахнущие" двусмысленности здесь неочевидны"¹⁵.

Именно — „неочевидны", незаметны. „Тристрам Шенди" поражает читателей хаотичностью, тяжеловесностью, затруд­ненностью формы, „Сентиментальное путешествие" — строй­ностью, простотой, безыскусственностью. Однако различия этих двух произведений, так резко бросающиеся в глаза читателям и критикам и заслоняющие их огромную внутреннюю близость, объясняются сменой темы и жанра, а не метода и стиля.

Дата добавления: 2015-08-05