Здесь Стерн познакомился и подружился с Дени Дидро. Французский писатель восхищался романом Стерна, называя

его „всеобщей сатирой", а его создателя — „английским Раб­ле"¹- Имя Дидро числится среди подписчиков на 3-й и 4-й тома проповедей Стерна. В свою очередь Стерн выписыва­ет для Дидро из Лондона массу книг: шесть первых томов „Тристрама Шенди', полные собрания сочинений Дж. Лок-ка и А. Попа, проповеди Тиллотсона, сочинения Чосера и пье­сы популярного в то время поэта и драматурга Колли Сиб-

Бера.

Однако Стерн, ценивший Дидро как друга и собеседни­ка, довольно холодно отнесся к его художественному твор­честву. Дело в том, что ко времени их знакомства еще не бы­ли написаны ни „Жак-фаталист", ни „Племянник Рамо" — произведения, которые, несомненно, оценил бы автор „Три­страма Шенди", - а „мещанские драмы" Дрдро, с которыми познакомился Стерн, оставили его равнодушным. Об англий­ском переложении пьесы „Побочный сын" он пишет Гарри-ку: „В ней слишком много чувства (по крайней мере, на мой взгляд), речи действующих лиц слишком длинные и слиш­ком сильно отдают проповедью - может быть, это тоже од­на из причин, почему она мне не по вкусу" (212). В этой, казалось бы, парадоксальной для священника и сентимента­листа оценке, как мы увидим в дальнейшем, есть своя внутрен­няя логика.

В тот же приезд в Париж Стерн познакомился с Кребийо-ном-сыном, автором гривуазного романа „Заблуждения сердца и ума'*, упоминаемого в „Сентиментальном путеше-

ствии".

Безоблачную парижскую жизнь омрачали известия из Йоркшира об ухудшившимся здоровье дочери писателя Ли­дии - девочка уже третий год страдала астмой. Стерн решает провести с женой и дочерью лето на юге Франции в Тулузе, куда они и уезжают в 20-х числах июня.

В Тулузе и Монпелье Стерн живет с августа 1762 по май 1764 г. Возможно, что в Монпелье в ноябре 1763 г. Стерн встречался со Смоллетом (Смельфунгусом „Сентименталь­ного путешествия"), который был там проездом из Пари­жа в Ниццу. Точных сведений об этой встрече нет, но упоми­нание Смоллета о его беседе в Монпелье с миссис Стерн да­ют основание предположить, что он встречался и с ее му­жем. Встречи же с ним в Риме и Турине, упомянутые в „Сен­тиментальном путешествии", являются художественным

вымыслом Стерна: в Италии писатели были в разное вре­мя.

Возвращаясь на родину, Стерн вновь заезжает в Париж. К этому времени относится его знакомство с Дэвидом Юмом, который был секретарем недавно назначенного послом во Францию герцога Хертфорда. Вероятно, на обеде у герцога и произошел с Юмом забавный случай, описанный в „Сентимен­тальном путешествии". Стерн высоко ставил человеческие качества английского философа: „Никогда в жизни не встречал я человека более спокойного и мягкого по натуре; благожела­тельность характера придает больше силы и значительности его скептическому учению, чем все аргументы его софистики"². В свою очередь Юм на свой скептический лад высоко оценил ро­ман Стерна: „Тристрам Шенди", как он ни плох, — лучшая книга, написанная англичанином за последние тридцать лет"³.

В июне 1764 г. Стерн вернулся на родину, а в октябре 1765 г., опубликовав 7-й и 8-й тома „Тристрама Шенди", куда вошли его впечатления от поездки во Францию, писатель вновь возвращается на континент. На этот раз его пребывание в Пари­же было недолгим: в двадцатых числах октября Стерн выезжа­ет через Лион в Италию. Итальянские впечатления Стерна в ос­новном не вошли в „Сентиментальное путешествие". Исключе­ние составляет эпизод с маркезиной де Ф*** в главе „Пере­вод" - маркизой де Фаньяни, с которой Стерн познакомился в Милане.

Вскоре после возвращения из второй поездки на континент у Стерна зреет план нового произведения. В письме одному из своих друзей от 23 июля 1766 г. он сообщает: „...теперь я сижу в своем мирном уголке и пишу девятый том Тристра­ма: — в этом году я выпущу только один том, а в следую­щем начну свое новое сочинение в четырех томах <...>" (246).

Судя по письмам Стерна, дальнейшие этапы его работы над „Сентиментальным путешествием" были следующие. Уже к 20 февраля 1767 г. произведение получает название: „Я соби­раюсь опубликовать „Сентиментальное путешествие по Фран­ции и Италии" — это намерение поддерживается и вдохновляется всей здешней знатью, — книга набирает все больше подписчи­ков**⁴. Тремя днями позже он пишет дочери из Лондона, что начнет работу над „Сентиментальным путешествием", как толь­ко вернется в Коксволд. Из письма, помеченного 30 июня 1767 г., мы узнаем, что работа над новым произведением дви­жется не так быстро, как хотелось бы — мешают мелочи быта: „Мне следовало бы работать с восхода до заката, потому что у меня есть книга, которую надо писать, — жена, которую надо принять, - имение, которое надо продать, - приход, за кото­рым надо присматривать, — и что хуже всего, смятенное сердце,

которое надо урезонить"⁵ (имеется в виду отъезд в Бомбей к мужу Элизы Дрейпер — последнего сердечного увлечения Стерна). 6 июля Стерн сообщает своим друзьям Джеймсам, до работа над „Сентиментальным путешествием", наконец, в полном разгаре. Осенью 1767 г. Стерн упорно работает над книгой: „Мое „Сентиментальное путешествие" продвигается неплохо — и некоторые северные гении утверждают, что это оригинальная вещь, которая покорит самые широкие круги читателей"⁶, „Как только я встречу жену и дочь и сниму для них дом в Йорке, я отправлюсь в Лондон <...> и тогда мое „Сентиментальное путешествие", надеюсь, убедит вас, что чув­ства мои исходят прямо из сердца, а сердце это не самого худ­шего образца, да будет благословен бог за то, что он наградил меня чувствительностью!"⁷

О работе над „Сентиментальным путешествием" остались свидетельства и современников писателя. Так, литератор Р. Гриффит, гостивший вместе со Стерном в сентябре 1767 г. у епископа Корка Дж. Брауна, вспоминает, что Стерн „показы­вал им рукопись, которую он собирался вскорости опублико­вать. Она называется „Сентиментальное путешествие Йорика по Европе". По юмору и мастерству она не уступает лучшим страницам „Тристрама Шенди" и совершенно свободна от гру­бости худших его страниц. Пока что написано только полто­ма"⁸. Однако в ноябре Стерн пишет о „Путешествии" как о почти готовом произведении: „Мое „Сентиментальное путе­шествие" понравится миссис Джеймс и моей Лидии - могу поручиться за них обеих. Вещь эта оказывает благотворное действие и соответствует душевному состоянию, в котором я находился несколько времени тому назад" (262). Какого огромного творческого напряжения стоила эта интенсивная работа, видно из письма графу Шелберну от 28 ноября: „...ис­тощил „Сентиментальным путешествием" и духовные свои силы, и телесные. — Писатель, правда, должен живо чувствовать, иначе не почувствует его читатель, — но я положительно истер­зал своими чувствами весь свой хилый остов" (263).

Последнее упоминание в письмах о работе над книгой относится к декабрю 1767 года, в письме к Джорджу Маккарт­ни читаем: „Через три недели я поцелую вам руку, — а, может быть, и раньше, если успею закончить мое „Сентиментальное путешествие". — Черт бы побрал все сантименты! Я бы желал, чтобы на свете не осталось ни одного! — Моя жена приехала ко мне с сентиментальным визитом из самого дальнего угла Франции - из Авиньона - и politesses⁹, обусловленные таким Убедительным доказательством ее учтивости, похитили у меня Целый месяц работы, не то я был бы уже нынче в Лондоне. —

Собираюсь рожать; как раз под Рождество придет срок, — и если только то, что я произведу на свет, не будет тиснуто до смерти чертями-печатниками, я буду иметь честь препод­нести вам парочку самых чистеньких мальчишек, каких ког­да-либо порождал самый целомудренный мозг..." (264-265).

„Сентиментальное путешествие" вышло в свет в конце февраля 1768 г. В мягком переплете, маленьком формате и на дешевой бумаге два томика стоили пять шиллингов; в твер­дом переплете, на бумаге высшего качества и большого форма­те — полгинеи. Книга была распродана очень быстро - почти за месяц. О своем новом успехе Стерн пишет дочери: „Моим „Сентиментальным путешествием", говоришь ты, все восхи­щаются в Йорке — с моей стороны не будет тщеславием сказать, что им не меньше восхищаются здесь..." (272). 29 марта 1768 г. появилось уже второе издание книги.

В экземпляры первого издания, предназначенные подписчи­кам, было вложено следующее предуведомление: „Автор просит позволения сообщить своим подписчикам, что они вправе рас­считывать еще на два тома, помимо тех, которые получают в настоящее время, и что лишь тяжелый недуг помешал ему подготовить их к печати. Книга будет завершена, и подписчики получат ее в начале следующей зимы".

Однако смерть писателя (Стерн скончался 18 марта 1768 г.) не дала этим планам осуществиться. Итальянская часть „Сенти­ментального путешествия" так и осталась ненаписанной.

Исследователи считают, что существенным толчком к созда­нию „Сентиментального путешествия", а также к выбору ос­новной тональности книги была публикация в 1765 г. путевых заметок Т. Смоллета, давнишние нападки которого в редакти­руемом им „Критикл ревью" на „Тристрама Шенди" и Пропо­веди м-ра Йорика" принесли Стерну много неприятных минут. Уже само тяжеловесное название смоллетовских путешествий -„Путешествия по Франции и Италии, содержащие наблюдения над характерами, обычаями, религией, правлением, полици­ей, торговлей, искусствами и историческими памятниками. С особо подробным описанием городских достопримеча­тельностей и климата Ниццы, с приложением Календаря по­годы за 18 месяцев пребывания в этом городе" - говорит о том, насколько они противоречат всему духу творчества Стерна.

В полемике со Смоллетом, с его сухим и желчным описа­нием увиденного пишет Стерн свою книгу с коротким, но емким названием - „Сентиментальное путешествие по Фран­ции и Италии". Добавление к традиционному названию опре­деления „сентиментальное" имеет весьма важное значение для понимания авторского замысла. Уже в нем выражена новатор­ская, полемическая тенденция книги.

Слово „сентиментальный" (sentimental), первое употребле­ние которого, зафиксированное английскими словарями, дати­руется 1749 г., существовало до выхода книги Стерна в двух ос­новных значениях - „разумный", „здравомыслящий" и, не­сколько позднее, - „высоконравственный", „назидательный", „сентенциозный", „погруженный в высоконравственные раз­мышления"¹⁰.

Однако язык - явление живое и постоянно развивающее­ся. В 60-е годы оттенки значений в слове sentimental несколько сдвигаются от превалирующего „разума" к превалирующему „чувству". Теперь sentimental не только „сентенциозный", но и „способный к сочувствию". Однако до Стерна это слово крайне редко употребляется в языке художественных произве­дений: у Филдинга и Смоллета оно не встречается, у Ричардсона зафиксировано дважды, причем оба раза в первом значении.

Стерн дает прилагательному „сентиментальный" новую жизнь, превращает его в одно из самых модных словечек своего времени и даже порождает кальку с него в немецком языке — empfindsam — придуманную Лессингом для немецкого перево­да книги Стерна, предпринятого Боде.

У Стерна это слово утрачивает первоначальную семантику, связанную с „разумностью", „назидательностью", „здраво­мыслием", и получает полностью противоположную — „чувстви­тельный", „способный к переживанию возвышенных и тонких эмоций".

Эрик Эраметса, финский литературовед, опубликовавший доскональное исследование этой проблемы, считает, что подоб­ное употребление этого слова у Стерна появляется под влиянием Французского языка — вспомним приведенную в „Сентименталь­ном путешествии" фразу по-французски: „L'amour n'est rien sans sentiment. Et le sentiment et encore moins sans amour" (Лю­бовь ничто без чувства, но и чувство еще того меньше без люб­ви).

Таким образом, короткое название книги содержит емкую и многозначную семантику. В традиционном для того времени прочтении оно могло означать „путешествие, дающее повод к назидательным размышлениям, к извлечению морального Урока из увиденного", а в свете позднейшего употребления сло-

ва „сентиментальный оно читается как „путешествие, пробуж­дающее эмоции, полное эпизодов, вызывающих сострадание, сочувствие, душевное волнение путешественника*'. Как мы уви­дим в дальнейшем, Стерн с его любовью к неоднозначным ин­терпретациям, конечно, не случайно избрал такое многозначное название.

После выхода книги Стерна словечко „сентиментальный¹' становится весьма популярной составной частью названий не только „чувствительных романов" (novels of sensibility), но и произведений самых разных жанров. Появляются даже такие книги, как „Сентиментальный краснобай, или Спутник моло­дого актера*' (1774), „Сентиментальная и практическая теоло­гия" (1777). Слово становится модным, оно фигурирует и в названиях журналов - „Сентиментальный журнал*' (1773), „Сентиментальный масонский журнал" (1795).

У большинства современников Стерна создалось впечатле­ние, что „Сентиментальное путешествие*' знаменовало собой поворот в творчестве писателя, переход от шутовства и буф­фонады к патетике и чувствительности. „Тристрам Шенди" -один из наиболее трудно и мало читаемых шедевров английской литературы, тогда как „Сентиментальное путешествие*' — один из самых широко читаемых и общедоступных¹¹. В отличие от первого романа Стерна, трудно поддающегося переводу и, воз­можно, поэтому не пользующегося особой известностью за пределами Англии, „Сентиментальное путешествие" сразу же переводится на европейские языки. В год выхода в свет оно уже переведено на немецкий, на следующий год - на французский, затем — на итальянский, испанский, польский и русский. Появляется и огромное количество имитаций и подделок, спекулирующих на вошедшей в моду „чувстви-

тельности".

Критики утверждали, что уже в первом романе, в трогатель­ной „Истории Лефевра", Стерн проявил себя как „мастер пате­тики" и что, всецело обратившись в „Сентиментальном путеше­ствии" к „чувствительной" тематике, он, наконец, обрел свое истинное призвание. Различия „Тристрама Шенди" и „Сентимен­тального путешествия" подчеркиваются и в современной зару­бежной критике. Однако при всем внешнем различии эти два произведения во многом сходны и по стилю, и по осмысле­нию человеческой природы. Стерн не пересматривал ни этиче­ских, ни эстетических позиций на протяжении своего недолго­го творческого пути.

Дата добавления: 2015-08-05