Явление XIV.

Л о м е л л и н о вбегает испуганный и запыхавшись. Д ж а н е т т и н о

злобно и безмолвно смотрит герцогу вслед.

Л о м е л л и н о. Что я видел? Что я слышал? Теперь...

теперь спасайтесь, принц! Теперь — все потеряно!

Д ж а н е т т и н о (злобно.) Что там осталось еще те­

рять?

Л о м е л л и н о. Геную, принц. Я только что с пло­

щади. Народ толпится вокруг какого-то мавра. Он был

связан и его тащили. Граф Лаванья и за ним более

трехсот дворян шли в судилище, где пытают преступ­

ников. Мавр был схвачен на месте преступления, когда

собирался убить Фиеско.

Д ж а н е т т и н о (топнув ногою). Как! Да сегодня

все дьяволы на свободе!

Л о м е л л и н о. Стали допрашивать, кто его подо­

слал? Мавр не признался. Его взяли в первую пытку,—

не сознался. Взяли во вторую, — и он сознался, сознался

во всем. Ваша светлость, как вам пришло в голову вве­

рить свою честь негодяю?

Д ж а н е т т и н о (гневно набросившись на него). Не

спрашивай ничего!

Л о м е л л и н о. Слушайте далее. Едва было произне­

сено слово Дориа — лучше бы я прочел свое имя в за­

писной книжке дьявола, нежели услыхать тут ваше!—

как Фиеско показался народу. Вы знаете его, этого

человека, что молит повелительно, этого торговца серд­

цами толпы. Все собрание в недвижных группах, пол­

ных ужаса, внимало ему, едва переводя дыхание. Он

говорил недолго, но когда простер окровавленную руку,

народ стал драться из-за падающих капель, как из-за свя­

тыни. Мавр был выдан ему, и Фиеско — какой смертель­

ный удар для нас! — Фиеско простил его. Тут безмолвие

народа перешло в грозный вопль, каждое дыхание про­

клинало Дориа, тогда как Фиеско был отнесен домой на

руках при тысячегласных кликах: «да здравствует!»

Д ж а н е т т и н о (с глухим смехом). Пускай их бун­

туют! Император Карл... Одним этим словом я усмирю

их так, что во всей Генуе не загудит более ни один

колокол.

Л о м е л л и н о. От Италии до Богемии далеко. Если

Карл и поспешит, все-таки поспеет разве на ваши по­

минки.

Д ж а н е т т и н о (вынимает письмо с большой пе­

чатью). К счастью, он уже здесь. Ты удивлен, Ломел­

лино? Неужели ты думал, — я так глуп, что стал бы

дразнить бешеных республиканцев, если б они не были

уже проданы и преданы?

Л о м е л л и н о (озадаченный). Не знаю, что и думать!

Д ж а н е т т и н о. А я думаю кой о чем, чего ты не

знаешь. Развязка готова. Послезавтра падут двенадцать

сенаторов. Дориа будет монархом, а император Карл —

его защитником. Ты отступаешь?

Л о м е л л и н о. Двенадцать сенаторов! Мое сердце не

довольно велико, чтоб понять двенадцатикратное крово­

пролитие.

Д ж а н е т т и н о. Дурачок! На троне — это нипочем.

Видишь ли, мы решили с министрами Карла, что Фран­

ция еще имеет сильную партию в Генуе, и что она

может во второй раз предать в ее руки республику,

если не вырвать ее с корнем. Это затронуло старого

Карла за живое. Он подписал мое предложение, а ты

пиши теперь, что я продиктую.

Л о м е л л и н о. Я еще не знаю...

Д ж а н е т т и н о. Садись! Пиши!

Л о м е л л и н о. Но что я стану писать? (Садится.)

Д ж а н е т т и н о. Имена двенадцати кандидатов:Фран-

циско Центурионе...

Л о м е л л и н о (пишет). В благодарность за его го­

лос, он откроет погребальное шествие.

Д ж а н е т т и н о. Корнелио Кальва.

Л о м е л и н о. Кальва.

Д ж а н е т т и н о. Микеле Цибо.

Л о м е л л и н о. Это охладит его желание быть про­

куратором.

Д ж а н е т т и н о. Томазо Ассерато с тремя братьями.

Л о м е л л и н о (останавливается).

Д ж а н е т т и н о (выразительно). С тремя братьями.

Л о м е л л и н о (пишет). Далее!

Д ж а н е т т и н о. Фиеско граф Лаванья.

Л о м е л л и н о. Берегитесь! Ой, берегитесь! Как бы

не сломать вам шеи об этот черный камень.

Д ж а н е т т и н о. Шипионе Бургоньино.

Л о м е л л и н о. Пусть его справляет свадьбу где-ни­

будь в другом месте!..

Д ж а н е т т и н о. Где я буду дружкой невесты. Ра­

фаэль Сакко.

Л о м е л л и н о. Этого я попросил бы простить, пока

он не выплатит мне моих пять тысяч скуди. (Пишет.)

Смерть нас сквитает.

Д ж а н е т т и н о. Винченцо Кальканьо.

Л о м е л л и н о. Кальканьо. Двенадцатого напишу я на

свой страх, или наш злейший враг позабыт.

Д ж а н е т т и н о. Хороший конец — делу венец. Джу-

зеппе Веррина.

Л о м е л л и н о. Вот она — голова гидры. (Встает, по­

сыпает песком, пробегает глазами бумагу и подает).

Послезавтра смерть дает великолепный пир и пригла­

шает на него двенадцать знатнейших генуэзцев.

Д ж а н е т т и н о (подходит к столу и подписывает).

Свершилось! Через два дня — избрание дожа. Когда со­

берется Синьория, будет подан знак платком — и эти

двенадцать лягут на месте от одного ружейного залпа,

а мои двести немцев займут между тем ратушу. Когда

это будет кончено, Джанеттино Дориа войдет в зал

и заставит присягнуть себе. (Звонит.)

Л о м е л л и н о. А Андреа?

Д ж а н е т т и н о (презрительно). Он стар. (Входит

слуга.) Если герцог спросит обо мне, сказать — у обед­

ни. (Слуга уходит.) Дьявол, что сидит во мне, может

прятаться под одной личиной благочестия.

Л о м е л л и н о. А эту бумагу, принц?

Д ж а н е т т и н о. Оставишь у себя и покажешь на­

шим приверженцам. Это письмо послать с нарочным

в Леванто. Оно извещает Спинолу обо всем и предпи­

сывает ему завтра в восемь часов утра быть здесь в

столице. (Хочет итти.)

Л о м е л л и н о. Бочка с течью, принц! Фиеско не бы­

вает в сенате!

Д ж а н е т т и н о (останавливаясь). Ведь будет же

в Генуе еще хоть один бунтарь? Я об этом постараюсь.

(Уходит в боковую комнату.)

Ломеллино скрывается в другой.

Дата добавления: 2015-07-24