Ритуально-кинестетический уровень

Второй уровень проявляется в виде определенных психосоматических реакций: символических/ритуальных телодвижений (СТД) и крика.

Об СТД мы подробно говорили в параграфе 5.2. «Ритуал». Здесь лишь добавим, что во время своего исполнения они инициируют подъем из глубин психики архетипических образов. Р. Мэй приводит пример группового танца исцеления, где «жаждущий исцеления абориген отождествляет себя с фигурой, которая, по его мнению, демонически завладела им» Иными словами, участник танца должен был интегрировать в свою личность ту часть демонического, которое представляет какой-то подавляемый элемент его самости. Т.е. в описанном случае участники активизируют и проживают свои комплексы через их кинестетические образы – т.с. мы имеем инициирование комплексов, которые интегрируются не сознанием, а всей психосоматикой индивида (Мэй рассказывает о молодом человеке, который для устранения своих проблем танцевал в одежде своей матери; причем, на сознательном уровне тот отрицал такую связь)[441].

Пройдя путь в своем развитии до ритуально-кинестетического комплекса, СТД каждой отдельной совершенствующейся личности редуцируется в своей форме вновь до простого, сохраняя свое действенное и смысловое содержание неизменным. Это и есть то, что отличает мастера, например, в кэмпо от ученика (примеры: техника телодвижений основателя айкидо М. Уэсибы, знаменитый «дюймовый удар» Брюса Ли).

Говоря об архетипических жестах как форме проявления базовых архетипов, вспомним, что Юнг трансцендентную часть личности назвал Самостью. Согласно Хиллману, корни комплексов лежат в теле и проявляются соматически. Т.о. мы можем с полным основанием считать тело в его единстве физиологии, психологии, кинестетики соматической проекцией архетипа Самости. Юнг уподоблял Самость кругу и центру круга одновременно. Поэтому, мы можем считать проекцией Самости одновременно и все тело, и его центр – область живота (такое понимание не противоречит восприятию области живота во многих (если не во всех) культурах как вместилища жизненной силы человека[442]). Инициирование же Самости на втором смысловом уровне происходит за счет исполнения СТД и крика.

Крик как второй аспект ритуально-кинестетического уровня является сильно выраженным дыханием и, по сути своей, демонстрирует существование индивида здесь-и-теперь. Жизнь индивида начинается с крика, в минуты большой опасности человек также кричит, а не говорит. В крике отсутствует какой бы то ни было образ; крик – это проявление вне-образной сущности человека. При сильном крике сокращаются мышцы живота – центр соматической проекции Самости. Во время крика напрягается все тело; крик инициирует восприятие единства, целостности тела в момент своего исполнения. В шаманской традиции враг поражается именно криком. В минуты сильного эмоционального возбуждения человек кричит, воет, издает нечленораздельные звуки – в отличие от третьего смыслового уровня, на котором аффект проявляется в виде метафоричной, поэтичной и суггестивной речи. Крик подобен ветру – явлению, символизирующему собой чистую силу, движение вообще, свободное движение духа.

Крик неотделим от психофизиологического состояния организма. В связи с этим, он есть предтеча слова, первый акт выражения изнутри наружу ощущений, потребностей, устремлений. Именно на таком понимании зиждется идея древнего, магического первоязыка, отражением которого является семантически «размытая», «завораживающая» речь: чем древнее слово, тем больше оно неотделимо от всего комплекса психофизиологических и кинестетических реакций организма, восходя к чистому звуку, тем оно обладает большей силой воздействия, большей энергетикой – поскольку, исходя из глубинных, архетипических структур, где нет разделения-противопоставления, оно легко может воздействовать на психосоматику другого индивида именно в силу того, что выражает собой целостное смысловое ядро, а не какую-то часть смысловой структуры, подвергшуюся конвенционализации. Чем древнее слово, тем шире его смысловой потенциал, а значит, тем большей суггестивной потенцией оно может обладать. В этом плане чистый крик – как активный, интенсивный и экспансивный выдох, – лежащий вне любых конвенций, являющийся актом проявления внутреннего, психофизиологического бытия, представляет собой первослово с бесконечным числом смыслов, соответственно, обладает огромным потенциалом воздействия на психосоматику. Это известно, в частности, в китайской культуре (различные типы дыхания в кэмпо) и в шаманизме. Мы можем сказать, что крик разрывает поток ассоциаций, конвенциональных образов, шаблонных реакций, в результате чего человек какое-то время пребывает в состоянии внутреннего молчания, внеконвенционального восприятия.

Еще один важный момент, характеризующий крик: в его произнесении участвует все тело – т.с. можно сказать, что крик связывает личность воедино, снимая у нее чувство разобщенности ее Я и физического тела, т.е. устраняя ее диссоциацию.

Как и телодвижения, крик проходит в своем проявлении до речевой формы, которая затем у личности, идущей по пути индивидуации, начинает редуцироваться обратно в крик, содержащий уже в себе в сжатом виде всю смысловую структуру личности, выражаемую на третьем уровне вербально. Это показательно, например, в дзэн-буддизме, в кэмпо. Крайне редуцированной формой крика, сохранившей, однако, всю силу вербально-смысловой структуры развитой личности, является молчание (вспомним молчание Иисуса на допросе у Пилата, молчание Будды как ответ на вопрос, вспомним слова Лао-Цзы: «Знающий не говорит, говорящий не знает»).

Итак, крик является другим важным аспектом второго уровня, выражающим архетипическую сущность личности во внешней звуковой форме, тогда как кинестетика делает это в форме телодвижений.

В самом общем виде мы можем сказать, что ритуал есть та сфера жизнедеятельности человека, в которой архетипическая энергия, ощущаемая как страстность (ее виды: эрос, ярость, агрессия, по Ф. Перлзу, в общем, «взрыв побуждения»), реализуясь через парадигмальные телодвижения, переходит в конечном итоге в структуру ритуально-кинестетического комплекса, выступающего репрезентатором личности субъекта символической деятельности [443].

Дата добавления: 2015-07-20