Ловушка Президента, ловушка для Президента

(«Московские новости», 17 октября 1993)

Отрывок из выступления Министра обороны Павла Грачева на пресс-конференции 6 октября:

«По сведениям МВД там (в Останкино) было около 4 тысяч безоружных и 100 вооруженных человек. Но ведь им противостояли 400 военнослужащих МВД и спецназ, 6 БТРов. А с началом боевых действий подошли еще 15 БТРов и 100 человек милиции. Через 10 минут после того как охрана применила оружие, толпа отхлынула. Говорят, для повторного штурма. Но это блеф: никакой катастрофической опасности там не было».

Ю. Е. Петухов, отец Наташи Петуховой, 19лет, расстрелянной в ночь с 3-го на 4-е октября 1993 года (Собственноручные показания)

Мне тяжело и горестно вспоминать эти трагические для моей семьи и Родины дни, но осознание того, что правда об отдельных судьбах и событиях поможет тем, кто желает узнать истину, не позволяет мне умолчать о том, что я видел, и свидетелем чему я был.

Итак, я, Петухов Юрий Евгеньевич, русский, коренной житель г. Москвы, отец Петуховой Наташи, 19-летней студентки 3-го курса Университета, РАССТРЕЛЯННОЙ 3-го октября в Останкино, свидетельствую:

События 3 октября застали меня в 200 км. от Москвы, но ощущение надвигающейся беды вынудило меня утром 4 октября вернуться в Москву. Как и вся страна, я видел танковый обстрел Белого Дома, и ощущение кошмарного сновидения до сих пор не покидает меня.

4-го октября я узнал от друзей Наташи о ее гибели, но, где это произошло, они толком не знали. Рано утром 5 октября, еще затемно, я подъехал к горевшему Белому Дому со стороны парка. У палатки возле жилого дома, самого близкого к парку, лежало несколько расстрелянных молодых ребят без ОБУВИ и РЕМНЕЙ, а у подъезда дома еще двое. Ощущение свершившейся великой трагедии пришло ко мне.

Я подошел к оцеплению очень молодых ребят-танкистов с фотографией моей Наташи, и они сказали мне, что много трупов на стадионе, есть еще в здании и в подвале Белого Дома. Я прошел через оцепление и подошел к Горбатому Мосту со стороны Белого Дома. У ребят-танкистов спросил, куда отвозили раненых и погибших, но они не знали об этом ничего. Подошел офицер и сказал, что много защитников попали в отделения милиции, а некоторых отвезли на Центральный стадион.

Я пошел в ближайшее отделение милиции у кинотеатра «Октябрь». Весь Калининский проспект был усеян автоматными гильзами под патрон калибра 5,45 мм. В отделении милиции дочери не было. Я вернулся на стадион и зашел туда со стороны памятника жертвам 1905 года. На стадионе было очень много расстрелянных людей. Часть из них была без обуви и ремней, некоторые раздавлены. Я искал дочь и обошел всех расстрелянных и истерзанных героев.

Отчаявшись разыскать Наташу, я поехал на Петровку 38, в дежурную часть, где по словесному портрету мне дали данные на нескольких погибших и неопознанных девушек с адресами моргов.

Я был на опознаниях в моргах Боткинской больницы, Склифа и других, и везде одна и та же скорбная картина — стеллажи расстрелянных молодых людей в 4 — 5 ярусов.

Все морги, где я был, были переполнены. Я не считал погибших, но то, что я видел, говорит, что их было больше тысячи. Несколько дней поисков в моргах Москвы прошли, а результата нет.

7-го октября я снова на Петровке 38, но теперь я прошу у дежурных данных по всем погибшим девушкам и женщинам. В этом скорбном перечне моя Наташа была 9-я. По описанию в дежурной части — женщина 45 лет с седыми волосами.... Наташа была в судебно-медицинском морге No 5 и поступила туда 4-го октября.

В морге я ее узнал сразу. Но то, что я увидел, меня потрясло: изувеченное лицо, синяки под глазами, выбитые зубы, пулевое ранение в ногу со стороны спины, очередь из 4-х пуль от плеча до плеча в грудь и пуля в затылок со следами кольцевого ожога. Одежду Наташи мне не вернули — вещественные доказательства до окончания следствия выдаче не подлежат. Похоронили Наташу 9 октября на старом Московском кладбище, рядом с нашими родственниками.

В прокуратуре, по моей просьбе, меня познакомили с очень странным медицинским заключением: из четырех пуль в грудь осталось только две, полностью игнорируется наличие порохового ожога, нет следов побоев. Из материалов дела выяснился еще ряд обстоятельств: из Останкино Наташу доставили в 111-е отделение милиции на Локомотивном проезде 03.10 в 21-22 часа, а по данным медэкспертизы смерть наступила 04.10, т.е. Наташа умерла в милиции.

По делу прокуратура признала нас потерпевшими. Однако отказались выдать копию медицинского заключения, а на мою письменную просьбу на имя Генерального прокурора вернуть одежду дочери, ответили, что одежда уничтожена.

Аи да следствие, аи да прокуратура! Квалифицированно заметают следы. Надо отдать им должное, как профессионалы в своем деле они хорошо знают, как им следует выполнять высочайшее распоряжение о расследовании событий.

Вот основные факты этой печальной истории. Позволю себе и некоторые выводы.

Любой, кто захочет задать себе вопрос о том, кто и зачем задумал, подготовил, запустил и реализовал события 3 — 4 октября, в этом вопросе найдет и ответ. Ведь всем известно имя всенародного автора, тем более, что в порыве очередного похмельного угара он сам похвастался своей заговорщицкой предусмотрительностью.

Но есть и более трезвые и расчетливые соучастники, и они теперь уже знают, что им не удалось скрыть свою причастность к беспрецедентным расстрелам. И они, с присущим им презрением к нашему народу, отправили подальше от России свои семьи, а себя отгородили от народа кордонами наемной охраны. Но жизнь этих подонков не нужна никому, они сдохнут сами от страха за свою шкуру.

Удивляет особенно то, что эти люди, взявшие на себя ответственность за бремя власти, в легкомыслии безумном решили, будто бы они могут безнаказанно расстреливать на площадях наших детей. Так знайте, новоявленные господа, расстреляв наших детей, вы лишили будущего своих детей и свой род, даже спрятав свои семьи за границами России. В нашей стране так было, и так будет всегда. И будьте вы прокляты навеки.

Свидетельство родственников и друзей погибшего Шумского Алексея Юрьевича, 26 лет, инженера, москвича.

3-го октября Алексей находился в Останкино на площади, безоружный. Был ранен в первые секунды после начала расстрела, по словам очевидцев, в бедро и в спину навылет. Лежал раненый под обстрелом, т.к. стрелявшие из здания не давали выносить раненых и стреляли при малейшей попытке движения. Затем был вынесен иностранцем и погружен в машину «Скорой помощи».

При этом, по словам тех же очевидцев, находился в сознании и помогал тому, кто его выносил. В руке держал хозяйственную сумку, которую впоследствии возвратили родителям из морга.

По версии следователя, находиться в сознании он не мог, т.к. вся грудь его была изрешечена пулями. (Следователь предполагает, что он попал под перекрестный огонь, хотя очевидцы утверждают, что огонь по нему велся только с одной стороны.) Тем не менее в Склиф он поступил еще находясь в сознании (об этом свидетельствуют имеющиеся видеоматериалы). По всей видимости, он в машине назвал фамилию, имя, отчество и возраст. На видеопленке видно, что в приемном покое у него перевязаны только живот и рука, и не видно никаких следов ранений в грудь. Санитар на вопрос «Куда ранен?», ответил «В живот! и...» (дальше запись обрывается)

На операционный стол был доставлен без сознания, с записью: «неизвестный мужчина (труп)». Позднее в карту была внесена его фамилия.

По версии следователя (опровергаемой видеоматериалами), в институт им. Склифосовского был доставлен в 20 часов 30 минут, сразу на операционный стол, минуя приемное отделение, с МНОЖЕСТВОМ РАНЕНИЙ. В 20 часов 45 минут началась операция, в процессе которой было выявлены следующие ранения: ранение левой почки, селезенки, сквозное ранение левого легкого, сквозное ранение желудка, сквозное ранение тонкой кишки, сквозное ранение сигмовидной кишки, ранение шеи слева, ранение таза слева, оскольчатый перелом левой лучевой кости, линейно-оскольчатые переломы 9-го и 10-го ребер слева.

Скончался на операционном столе в 22 часа 00 минут третьего октября (по данным операционной карты). В свидетельстве о смерти дата смерти указана — 4-го октября.

Причина смерти — шок и кровопотеря, огнестрельные пулевые ранения тела с повреждением грудной и брюшной полости.

Повреждения на выданной одежде не полностью соответствуют описанным ранениям, в частности, не указано, что причиной перелома лучевой кости явилась сквозная колотая ножевая рана.

Вероника Кононенко РАССТРЕЛЯННАЯ НЕЖНОСТЬ

«Советская Россия», N123(10986), 25 декабря 1993, отрывки

Алексей Шуйский и Наташа Петухова полюбили друг друга в 1992-м. В1993 они собирались пожениться. Безвременная насильственная смерть повенчала их. Ему было 26. Ей — 19.

Наташа у Петуховых единственный ребенок. Очень любила читать, рано начала сочинять стихи. Пела в хоре, занималась в балетной студии, посещала женскую секцию дзюдо. В детском спортивном центре ее с юных лет научили защищать слабых и давать отпор наглецам.

Видеокамера запечатлела выпускной вечер в 8-й московской спецшколе. Звучит гитара. Наташа в строгой белой блузке поет свои песни на русском и немецком языках. Она написала сценарий этого вечера, придумала и своими руками сделала огромные красочные медали, которые вручали учителям: «За справедливость», «За доброту», «За правдивость».

Потом поступила в Станкин, теперь это Государственный технологический университет. Ее избрали старостой группы, в которой были одни мальчишки. Справлялась. Наташа успевала не только отлично учиться, но и увлекалась йогой, занималась в школе каскадеров. И всему, как всегда, отдавалась без остатка. Просят выступить за честь Станкина на соревнованиях по легкой атлетике — Наташу уговаривать не надо, нужны доноры — идет первая.

Алексей тоже с детства проявил себя увлекающейся, широкой натурой. Родители с мальчишкой хлопот не знали: в физико-математической школе учился отлично. Любил природу, занимался в экологическом кружке и каждое лето проводил в каком-нибудь заповеднике. В старших классах появилось новое увлечение — электроника. Блестяще сдав экзамены, Алексей поступил в институт электронного машиностроения. На втором курсе сконструировал прибор — программатор с памятью на магнитной ленте, за что получил премию журнала «Радио» за разработку оригинальной идеи.

Чуть позже увлекся альпинизмом и каждое лето стал проводить в горах. Получив спортивные разряды по альпинизму, подводному плаванию, он добился, что его приняли в группу горноспасателей.

Родители Наташи и Алексея голосовали за Ельцина, когда выбирали президента, отдали ему голоса и на референдуме. Ребята Ельцину тоже поверили и летели к свободе, словно бабочки на огонь. Их обманули, а молодость обмана не прощает. Очень скоро ребята поняли, что на небе взошло ложное солнце.

Они видели, как нищает народ, как продается и предается Россия, и искали свое место в борьбе с этим бедствием. Избиение мирных демонстрантов Первого мая полностью раскрыло глаза на «демократический» режим. В те дни Наташа написала пророческую песню [Песни даны в авторском варианте Н. Петуховой]:

В мегаполисе галактики соседней

Происходят ныне странные дела.

Из-за споров и тумана, врак и бредней

Диктатура хриплый голос подала.

Лик кровавый она спрятала под маской,

Да и многих одурачила уже.

И мозги народу пудрит лживой сказкой

Мегаполис на последнем рубеже.

Это ведь еще начало года,

Что в дальнейшем там произойдет?

Неужели не найдут в порыве брода,

Неужели все дерьмо опять всплывет?

В макияже знанья дамы той не просты,

Только у людей глаза не на ногах.

Проступают под косметикой наросты,

Дула черные и тот же черный страх.

А под ожерельем лента пулемета,

Чтоб свои пошли в бою против своих.

Возвести людей в баранов, вот забота

О потребностях и чаяньях людских.

Это же еще начало года,

Дальше может все произойти.

А гроза близка, но нет громоотвода

И конкретного спасения пути.

Где же выход, а ведь с горя может статься,

Недовольные приклад получат в бок:

«Эй, толпа. Вы больше двух не собираться!

Руки за спину. Язык на поводок».

И по площадям в дыму проедут танки,

Тяжкой гусеницей вставшим смерть суля,

И воскреснут баррикады и землянки,

И слезами пропитается земля.

Это же еще начало года,

Как там будет все происходить?

Если даме той сейчас не дать прохода,

То судьбу пока возможно изменить.

Мегаполис той галактики не нашей

Наполняется реакцией на ложь,

Стал весь город переполненною чашей,

Только капни и последствий не сочтешь.

Но боятся и не любят там решений,

Что способны круто вывести из сна.

Ныне спящих скоро не спасет и гений.

Чаша треснула с верхушки и до дна.

Это же еще начало года,

Что еще там будет впереди?

Неужель пойдут под ненависть народа

Злые люди с автоматом на груди!

Злые люди с автоматом на груди...

Как оказалась права эта девочка! И когда здание Дома Советов превратили в концлагерь, оцепили тройным кольцом ОМОНа и ОМСДОНа, обнесли запрещенной во всем мире режущей проволокой, а люди, находившиеся в блокаде остались без связи, света и воды, — она вместе с Алешей пошла к ним. Они пошли потому, что не могли стерпеть такого хамства, такого надругательства над людьми, над демократией.

Все дни блокады Дома Советов Алексей и Наташа были среди его защитников. Здесь очень пригодились их навыки спортсменов спасателей. Они вошли в группу, которая осуществляла связь Дома Советов с внешним миром через подземные коммуникации. Это благодаря им в блокированном и обесточенном здании появились свечи, при которых проводились заседания Съезда народных депутатов. Ребята доставляли в Белый Дом и медикаменты, консервы, проводили связников в Краснопресненский райсовет. Наташа написала в те дни парню, запись которой передали потом родителям (она и там была с гитарой):

Бригада, на выброску — Вашу мать

Ну, как вы меня достали

Заткнитесь, заразы. Нетрудно понять,

Что все уж давно устали.

Заходим сегодня на пятый челнок,

Кого-то опять выводим.

Слипаются веки, все падают с ног,

Но все-таки как-то ходим.

У командиров по жизни — бардак,

Хрен выяснишь, что нужнее.

И что 6 ты ни сделал — все будет не так,

— опять получать по шее.

Ведь мы же разведка подземных путей.

Что делаете вы с нами?

А нам приказали: «Ведите людей!»

И стали мы сталкерами.

Сил нету уже. Только мат-перемат,

На взлете и на посадке.

И лишь не нарваться бы на автомат,

А так — будет все в порядке.

Есть ниточка к миру, и только одна.

Ну надо, так, значит, надо.

Опять отдохнуть не дают ни хрена:

— На выброску всем, бригада.

И слушаешь вновь темноту

И трубы, гудящие рядом.

И все, как ночному коту,

В потемках видать твоим взглядом.

А воздуха верхней Москвы

Вверху океан безбрежный.

Бригада! Внимание, вы!

Пароль остается прежний.

Летучих мышей не видать.

Парилка. Потом — холодина.

И матом ты кроешь опять

Какого-нибудь кретина.

И вновь по колено в воде –

И тут — не до медитаций:

Такого не сыщешь нигде,

Кроме коммуникаций.

И грязь дорогих Силикат

Теперь вспоминаешь с тоскою:

Нам нету дороги назад,

Все наши пути под Землею.

А если у люка менты,

Стоят с автоматами, гады:

Два метра земли и — кранты

Вот все, что нам будет надо.

Ребятам было не дано увидеть, как грохочут пушки, как аплодируют расстрелу Дома Советов люди, назвавшие себя «демократами». Наташу и Алексея убили в Останкино 3-го октября.

Свидетельствует рабочий К, г. Москва

(Собственноручные показания)

3-го октября в районе 19;00 мы — группа из шести безоружных человек — оказались возле центрального подъезда технического здания телецентра «Останкино». Непосредственно перед тем, какЗИЛ-131 начал таранить вход, нас подключили к группе «Север» для оказания помощи оцеплению, дабы несколько отодвинуть толпу во избежание несчастных случаев.

Люди с.телекамерами буквально лезли по нашим головам, мы были не в состоянии их удержать. С одним из корреспондентов у нас вышла небольшая стычка. Он пытался продраться через цепь, на ломаном русском объясняя, что у него такая работа и беречь свою голову не в его стиле. Стычкой с ним я несколько увлекся и пропустил начало.

Кто был ранен первым выстрелом, я не видел. Когда я оборачивался, дюжий детина уже заряжал гранатомет. Я даже толком не успел сообразить, что происходит. В этот момент мы находились в 7 метрах от фасада здания, и где-то на таком же расстоянии от машины, таранившей вход.

Раздался взрыв, и мы инстинктивно припали к земле, возможно, это многих из нас и спасло. Буквально через секунду от трассеров стало светлее. Сложно было запомнить что-либо детально, мы буквально вжались в гранит площади. Только с нашей стороны здания работали, наверное, точек с двадцати.

Это было просто месиво. Не знаю, куда делись вооруженные люди из группы «Север». Возле нас в радиусе 15 метров осталось лежать человек 6-7 раненых или убитых. Не думаю, что кто-нибудь из них пытался открыть ответный огонь, это было бессмысленно.

Кто из нас первый крикнул «Отползаем за парапет», мы долго потом пытались выяснить, но команда оказалась роковой для двоих наших ребят. Как только группа двинулась с места, по нам открыли огонь на поражение. Видимо, в этот момент у большинства доблестных «защитников» кончились рожки, потому что стрельба почти прекратилась,

Наступила какая-то режущая ухо тишина. Кричали раненые. В этот момент передо мною встал парнишка в белом халате, с поднятыми руками. Ему, наверное, было лет двадцать, помню только очки и веснушчатое лицо. Самое интересное, что та сволочь, которая срезала его автоматной очередью, лицо это тоже видела.

Впрочем, к врачам особого снисхождения не было. Через некоторое время я услышал диалог изнутри: «Грач, вон там за машиной, в белом халате...Сними, мне не видно.» Короткая автоматная очередь... «Добегался, козел!»

Помню фигуру на втором этаже, стоявшую прямо напротив нашей группы. Сквозь разбитое стекло было отчетливо видно, как человек хладнокровно стрелял из пистолета по лежащим в 20 метрах сзади нас людям. Похоже эта «королевская охота» доставляла ему немалое удовольствие.

Не спеша прицеливаясь, он безнаказанно сажал в лежащих пулю за пулей. Может быть он, конечно, иногда промахивался, но площадь была ярко освещена, а в здании потушен свет, лучших мишеней не придумаешь. Богатырям нашим, «Витязям», было удобно, разве что из разбитых стекол чуть-чуть дуло, а, впрочем, все это мелочи по сравнению с тем, что вволю можно было лить кровь безоружных людей.

Когда вместе с ранеными санитары выволокли и нас в безопасное место, я был весь перемазан этой кровью, хотя на мне не было ни царапины. Но эта кровь будет жечь меня огнем до тех пор, пока живы наши «чудо-богатыри»

Дата добавления: 2015-07-15