Первый снег в Москве пахнет «черемухой» и кровью

(«Правда», 30 сентября 1993)

«...Ночью омоновец с газовым баллоном в руках гнался за авторами этих строк. Кричал: «А я вам, па-адлы!» Туманная пирамидка газа оставляла почему-то запах мокрого чеснока. Навстречу бегущим пошла вторая линия оцепления. Получилась классическая «мышеловка», оказавшись в которой все правые и виноватые рискуют собственной жизнью. Хорошо, нас спас темный проулок у зоопарка. Люди бросились туда. Омоновцы отстали, но сзади раздавался львиный рык, словно разбудили «царя зверей».

Просыпается зверь и в людях, идущих стенка на стенку. Это всегда бессмысленно и страшно. Так что тяжкие, громадные силы брошены уже не против «жалкой сотни депутатов» — бьют людей, простых смертных, которые читают приветствия американского президента русскому и удивляются: «А что было бы, если бы Клинтон решил распустить свой парламент? Кто бы кого поколотил?»

В полночь на станции «Баррикадная» — многолюдье. Люди возбуждены, матерятся вслух. На мраморной стенке кровью — кровью! — написано: «Ельцин — фашист». «Порезвился здесь ОМОН, — пояснил свидетель, прижимая к голове окровавленный платок. Фамилии он просит не называть: страшно. — Омоновцы загоняли людей, как скот, в вестибюль метро. А потом неслись за ними вниз по эскалаторам, круша плафоны, топча упавших. Спасибо милиционерам из охраны метрополитена: взявшись за руки, они стеной встали перед бандюгами».

— Били дубинками всех без разбора, — говорит другой. — Я, например, митингами не интересуюсь. Но, когда увидел, как несколько
молодчиков в сером стали избивать старушку, вынул из сумки фотоаппарат. Тогда они переключились на меня. Вырвали аппарат, разбили
вдребезги. Повалили на асфальт и — ногами. Если бы не плотная куртка,
смягчавшая удары, наверное, убили бы.

А потом случилась куда более страшная беда. Ее не могло не случиться, потому что стихия толпы не родит ничего, кроме крови. Каждый использует эту трагедию на свой лад. Но мы, практически свидетели, обязаны рассказать все, как было.

Народ свинтил ниппели с нескольких троллейбусов, чтобы устроить баррикаду... Сгодился для баррикады и тяжеленный электросварочный аппарат на резиновом ходу. Милиция потребовала от водителя тяжелого «Краза» оттянуть, отбуксировать сварочный аппарат. Водитель отказался. Тогда за руль вскочил лейтенант милиции и взялся отбуксировать «сварку» сам. На большой скорости груз на буксире занесло. И бросило на подполковника милиции, на «Жигули».

Кто-то закричал во весь голос: — Запомните номер тягача с милиционером за рулем! Номер 3421 Умоляю, запомните, чтобы не свалили на демонстрантов!... |

Свидетель А. Б., полковник запаса:

— За рулем грузовика, сбившего подполковника, сидел лейтенант
милиции — свидетельствую.

Свидетель А. М., 68 лет:

— Да, я ложился под колеса этого грузовика. Зачем мне такая жизнь,
когда все — неправда. Но тут подошел ко мне один подполковник, стал уговаривать: «Отец, зачем тебе это, встань с земли, прошу». А через несколько минут этот же грузовик летел на нас. Подполковник оттолкнул меня в сторону, и вся сила удара досталась ему...

В 3 часа ночи 47-летний подполковник милиции Владимир Рештук скончался. Сиротами остались пятеро его детей.»

Алексей Цветков СВОБОДА НА БАРРИКАДАХ

(«Общая газета», 29 октября — 4 ноября 1993 г.)

«Положив одну руку на Библию, а другую на Конституцию России, я клянусь говорить правду и только правду.

...Я видел, как на Садовом кольце ОМОН избивал дубинками прорывавшихся на защиту парламента ветеранов-афганцев. Оказывается, щитом можно не только обороняться, но и кроить черепа непокорным. «Душманы, — кричал залитый кровью раздетый до тельника бритый парень, — духи чертовы!» Затесавшийся сюда панк упал на асфальт одним из первых, — запутался в полах пальто, уже лежа, швырнул в наступающий ОМОН кусок кирпича, за что и получил тут же сапогом в лицо. Он лежал, похожий на подстреленную птицу, и лишь рефлекторно дергался, по нему шли, вместо головы у него было кровавое месиво.

Я видел, как на Пушкинской, вечером, где всего лишь несколько дней назад добрый президент встречался с любящим народом, растаскивали по «Скорым» окровавленных женщин и подростков, их били нещадно. Я видел, как людей складывали на тротуар и обыскивали, очень часто просто случайных прохожих, тех, кто поднимал голову — били по ней щитом или палкой...

Заявления на имя Прокурора г.Москвы от пострадавших в «схватках» с ОМОНом 29-30 сентября 1993 г. («Мы и время» 48/87, 1 ноября)

«Прокурору г. Москвы Пономареву Г. С.

от Култанова Владимира Викторовича,

проживающего: 103001, Москва, Трехпрудный, д. 8, кв. 70.

29 сентября около 20 часов недалеко от станции метро «Улица 1905 года» я и несколько не знакомых мне прохожих были избиты дубинками и доставлены в 43-е отделение милиции. На каждого был написан рапорт, Уже в отделении, человеком, который бил нас возле метро.

Произошло следующее.

Я шел по улице Красная Пресня от магазина «Олимп» по направлению от центра. На улице прохожих было очень мало. Машины по проезжей Части двигались беспрепятственно. Когда я подошел к улице Трехгорный вал, машины с мигалкой стали поперек улицы и из них отдавались команды, повелевающие остановить движение, не пускать дальше троллейбусы.

В это время я уже переходил Трехгорный вал. В сквере увидел несколько человек. Перейдя через улицу, услыхал громкую команду: «Рота, вперед!» Я остановился и стал смотреть на площадь перед метро «Улица 1905 года», где стояло подразделение со щитами, в касках, с автоматами и дубинками. Человек пятьдесят головорезов цепью двинулись в мою сторону. Я решил, что они просто освобождают проезжую часть.

Через несколько секунд меня обдало запахами пива и мочи, и два удара в голову свалили с ног. Поднявшись, я увидел перед собой командира и спросил у него: «Как фамилия, бандит?» Он сказал: «Сейчас скажу!» — и ударил дубинкой по правой руке, которой я успел прикрыть лицо. Посыпались удары по спине. Заломили руки и потащили через площадь к метро.

Когда меня тащили мимо метро, я кричал, чтобы люди стали свидетелями. Несколько человек остановилось. Тут же к ним подбежали с дубинками, и я услышал истошный визг женщины. Со словами «Сейчас тебе будут свидетели», меня поставили лицом к забору и стали бить по спине и бокам, будто мешками с песком или боксерскими перчатками. Дышать до сих пор больно.

Вывернули карманы. В результате у меня исчезли деньги, 95000 рублей, водительские права и квитанции на приобретение стройматериалов. После этого пинком в зад затолкнули в автобус. Все задержанные в автобусе оказались случайными прохожими, все были избиты. Почти до полуночи задерживались в 43-м отделении милиции. У многих пропали деньги, вещи и документы. Пропавшие деньги лишают мою семью питания. Для лечения травмы головы мне необходимо лекарство на 12000 рублей.

Потому я не прошу, а требую найти преступников, возбудить уголовное дело и немедленно обеспечить меня медикаментами».

«Прокурору г. Москвы Пономареву Г.С.

от Камейко Павла Ивановича,

проживающего: г. Красногорск-5, в/ч 58141, д. 1, кв. 25.

Я, Камейко Павел Иванович, 30 сентября в 10 часов 30 минут находился в районе станции метро «Баррикадная». После того, как я ради любопытства подошел к оцеплению у Дома Советов, увидел, что сотрудники милиции избивают дубинками людей. Я обратил на это внимание майора милиции, который назвался Гавриловым. Я предъявил ему свое удостоверение. Он в нецензурной форме обругал меня, и я стал уходить. Но меня догнали сотрудники милиции, затащили в служебный автобус, где обыскали и зверски избили кулаками и резиновыми дубинками. При обыске у меня было похищено 30 тысяч рублей. Во время избиения грозили убить, а ночью труп мой выбросить в Москва-реку. Кричали: «Вы, сволочи, комитетчики (я бывший офицер КГБ), вас надо убивать! Придет диктатура, мы вас всех перестреляем!..»

В медпункте метро «Баррикадная» мне была оказана медпомощь. Затем меня перевезли в травмпункт 4-й городской больницы, где я был освидетельствован на предмет нанесения мне побоев.

Прошу вас возбудить уголовное дело по факту избиения и похищения 30 тысяч рублей.

Свидетели происшедшего у меня имеются».

«Прокурору г. Москвы Пономареву Г. С. от Гриднева Анатолия Павловича,

проживающего: 117321, Москва, ул. Профсоюзная, 136, кор. 2, кв. 347.

30 сентября 1993 года после окончания работы (работаю в Центральном научно-исследовательском институте угольной промышленности заместителем директора по научной работе) я проходил к метро «Пушкинская» и был избит вместе с находящимися на площади гражданами отрядом омоновцев без каких-либо причин.

Полковник милиции скомандовал: «Батальон, к бою!» — и «бой» (избиение безоружных людей) начался вооруженными до зубов омоновцами. Около меня оказались две женщины, их сбили с ног и пинали. Резиновыми дубинками меня били по рукам и плечам, и, поскольку я пытался прикрыться кейсом, он оказался пробитым в нескольких местах, сломаны замки, из него высыпались книги и другие вещи, подобрать которые не имелось никакой возможности.

Я начал работать в 14-летнем возрасте, в годы Отечественной войны, на заводе оборонной промышленности. Имею медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», кандидат технических наук, заслуженный шахтер РФ, работал на угольных предприятиях Сибири и Дальнего Востока, а с 1973 года живу и работаю в Москве. Ничего подобного тому, что произошло 30 сентября на площади Пушкина, не могло даже присниться. Это же откровенный фашизм! Кто управлял этой группой полупьяных людей? Высказываю догадку, что это переодетые уголовники, ибо нормальный молодой человек не может избивать беззащитную слабую женщину. Все происходящее в Москве после указа Ельцина от 21 сентября говорит о том, что в правительствах Москвы и России подобралась группа преступников.

Обращаюсь к прокурору и в Моссовет с требованием поручить соответствующим органам начать расследование и привлечь к ответственности виновных за этот дикий произвол, издевательство над людьми».

«Прокурору г. Москвы Пономареву Г.С.

от Навроцкого В.А.,

проживающего по адресу: Ленинградское шоссе, д. 13, кв. 1 38.

30 сентября 1993 года я вышел из метро «Баррикадная», хотел пройти в гастроном в высотном здании, у которого меня должен был ждать мой товарищ, чтобы передать мне продовольственный заказ. У входа в метро я увидел милиционеров, которые били пожилого мужчину резиновой палкой по спине и толкали металлическими щитами. Я сделал им замечание: как можно так себя вести?! Они догнали меня, когда я остановился, чтобы перейти улицу, и, выкрутив руки, поволокли в автобус (милицейский). Я спросил их, за что они такое творят. На это милиционеры (их было двое) ответили, что в автобусе они мне все объяснят.

Затолкнув в автобус, они повалили меня на сиденье. Один держал за руки, другой медленно душил меня за горло. Автобус уже ехал куда-то. Я просил их представиться. Они только хохотали и ругались нецензурной бранью. «Сейчас мы тебе покажем демократию, правозащитник сраный!» Стали бить по голове, в пах, в живот. Один из них все сильнее душил меня. Когда я чуть не потерял сознание, он отпустил меня и ударил в нос.

У меня в глазах появились розовые круги, на плащ полилась кровь. Заболела голова. Я сказал, что пойду в больницу и в суд, заявлю на их бандитские действия. Они приказали водителю везти меня в отделение. Привезли в 43-е отделение, опять выкрутили руки, выволокли из автобуса, поставили у стенки с поднятыми вверх руками и стали обыскивать. Ничего не нашли и бросили в КПЗ.

Продержали 6 часов. Предложили написать, что больше так не буду (чего не буду?). Если «покаюсь», меня отпустят домой, а иначе будут держать всю ночь и повезут в суд утром в 10 часов. У меня лилась кровь, болели ушибы, я просил милицию вызвать врача — бесполезно. От милиционеров пахло перегаром, в автобусе валялись пустые бутылки. А когда они узнали, что моя фамилия Навроцкий, стали орать в автобусе, чтобы я валил в Израиль, «поганый жид». Вели себя, как натуральные фашисты. Когда били, то оглядывались по сторонам, даже в своем автобусе.

Прошу найти и привлечь к уголовной ответственности этих садистов».

«Прокурору г. Москвы Пономареву Г. С.

от Полетаева Петра Петровича,

проживающего: г. Москва, Северное Чертаново, дом 3-а, кв. 114.

Вчера, то есть 30 сентября 1993 года, вечером, после 19 часов, у метро «Баррикадная» я стал свидетелем и жертвой зверской охоты на людей так называемого ОМОНа. Я видел, как до зубов вооруженные «блюстители порядка» попирали не только элементарные права прохожих, но и само право людей на жизнь.

Идя к метро со стороны зоопарка после 19 часов, я был сбит строем вооруженных бандитов с тротуара на газон. Затем, схвачен, скручен и приволочен к автобусу. Всякие попытки выяснить, с кем имею дело и за что меня бьют, успеха не имели. Оставалось только кричать прохожим, что я ни в чем не виноват.

У автобуса меня грубо обыскали, ломали пальцы, шарили в «дипломате», но ничего, кроме учебников по педагогике и других материалов по учебному процессу, не нашли (я заместитель заведующего кафедрой истории и социологии Московского государственного горного университета), а затем грубо, с неутихающим матом (падла, блядь, сука и т.д.) втолкнули в автобус. Все попытки выявить личность бандитов не увенчались успехом. Лишь один из этой банды нагло, с матом, сказал, что он старший сержант Семипалатинский, но вряд ли это соответствует действительности.

В автобусе уже находились трое арестованных, которые тоже пытались выяснить причину задержания, но тщетно. Через 10 минут автобус был набит до отказа. У нас отобрали документы и повезли. Через несколько минут мы были в 88-м отделении милиции. Здесь я, кандидат наук, доцент, вместе с арестованными двумя народными депутатами — Храмовым Георгием Семеновичем (Фрунзенский район Москвы) и Курловичем Константином Николаевичем из Мурманска — оказались в камере (размер 2x3), где были еще девять человек: трое рабочих, двое корреспондентов и еще какие-то молодые люди. И хотя всем было предъявлено обвинение в том, что мы пьяные, в действительности все было наоборот. У меня есть и фамилии других сокамерников на случай, если потребуются доказательства.

Моя же «вина» заключалась, оказывается, в том, что я был в кепке, одетой «по-ленински». Именно эти слова цедили мне сквозь зубы насиловавшие меня грабители и бандиты. Они порвали на мне одежду, разбили очки, оторвали пуговицы на куртке, ломали пальцы. Кричали: «Мы вас, коммунистов, всех в лагерях сгноим!»

В 88-м отделении милиции старший лейтенант в ответ на заявление арестованных, что они будут жаловаться прокурору, сказал: «На х.. мы видали вашего прокурора». Это могут подтвердить все мои сокамерники.

Выпустили меня только через несколько часов после ареста. Даже без составления протокола.

Я протестую против беззакония и требую привлечения к уголовной ответственности всех виновных в нем».

N.N., боец боевой дружины

ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ КРИЗИСА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

(«Солидарность», N 23, 1993)

«Выключен свет, теплоснабжение, вода, нельзя выйти за дровами. К нам не пропускают солярку для аварийного генератора, продукты, лекарства и собранные теплые вещи... На лестнице, чтобы не переломать ног, жгут церковные свечи. Первые два дня блокады дают только сухой паек: хлеб, сыр, иногда сосиску. Раз дали бульон — воду от тех же сосисок, которые варили на костре...

Новые мучения. К гостинице «Мир» подогнали БТР (бронетранспортер) желтого цвета со звукоусилительной установкой страшной мощности (его стали называть «Желтый Геббельс») и «бомбят» нас с 8 и до 23. Болят уши и голова, невыносимое желание сжечь его.

Текстов зачитывают немного: призыв воздержаться от насилия, указы Ельцина о льготах депутатам, согласившимся дезертировать, и сотрудникам аппарата ВС (Верховного Совета). Затем врубают «музычку», репертуар скуден: «Путана», что-то из группы «Любэ» и аналогичные развеселые песенки. Даже когда транслировали информацию о похоронах милиционера, погибшего у штаба ОВС, следом врубили ту же «Путану»...

Тревога. По периметру баррикад встали БТР. Якобы был очередной ультиматум Лужкова (мэр Москвы). Полк занимает позицию, но все опять безоружные. Марков ругается, бегают посыльные, идет нажим на Макашова — раздать, наконец, это оружие, о котором только говорят... Но решение об оружии опять не принято.

Цепи ОМОНа смыкаются, непрерывно подвозят подкрепление. Марков, нацепив под куртку АКСУ (укороченная модификация автомата Калашникова), обходит баррикады. Требует стоять насмерть, взявшись за руки. Все остальное — камни, бутылки, колья — на крайний случай. Непонятно только, как в этом крайнем случае мы успеем за все это схватиться? Незаметно проходит время. Штурма все нет, и напряжение, спадает...

Полк поднят по тревоге в час ночи. Всех завели в бункер. Сейчас будут вооружать. Еще раз перепроверяют списки, отсеивают не имеющих паспортов (кое-кто записан по служебному удостоверению или военному билету, а там нет прописки). Напряженно ждем. Сначала в строю, потом скомандовали сесть. Вдруг вбегают посыльные. Общая тревога. Время 3 часа ночи. Бежим наверх, строимся и снова на позиции. В руках опять палки...

По сведениям информированных лиц в ДС, кроме штатной охраны, вооружены Союз офицеров и казаки, всего 250 — 300 автоматов АКСУ, есть еще несколько малокалиберных пулеметов и гранатометов. Кроме этого, есть карабины СКС, около сотни, но патроны, в основном, 5.45. Со своим оружием прибыли тираспольцы, я видел один автомат АК с деревянным прикладом. Прочие слухи об арсеналах ДС, скорее всего, не обоснованы.

Выступление Кирсана Илюмжинова в Калмыкии («Советская Калмыкия», 9 октября 1993)

Дальше мы сделали обход «Белого дома», посмотрели, есть ли оружие и сколько оружия, стоят ли части субъектов Российской Федерации. У наружного ограждения стояли добровольцы, защитники «Белого дома»; там были казаки с Дальнего Востока, из Сибири, из Краснодара, из Калмыкии была группа защитников. Я сейчас не знаю, что с этими ребятами, они жили в палатке. Мне сказали, есть еще из Калмыкии, они были на территории «Белого дома». Об их судьбе я сейчас не могу сказать. Они все были без оружия — те, кто нес службу снаружи.

Дальше, когда заходишь в «Белый дом», стоит милиция, которая несла охрану «Белого дома», — они все там остались, им выдано табельное оружие. Автоматы — короткоствольные, десантные, они находились в подвале, опечатанные: автоматы выдавались только ночью, когда выставлялся караул, выдавались только по документам — паспорту или удостоверению народного депутата. То есть свободного гуляния автоматов и ракет не было.

Когда мы спросили, где же ракеты находятся, выяснилось: оказывается, в секретариате председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова был секретарь по фамилии Стингер. Никаких ракет, конечно, там не было. Я говорю: у вас нет там в секретариате Першингов. Но в то же время, оказалось, сигнал пошел, что подводная лодка подходит к «Белому дому»; вертолетная площадка есть и так далее.

Е.В. Гильбо (Собственноручные показания).

Я могу засвидетельствовать, что в декабре 1992 года лично участвовал в осмотре арсеналов Белого Дома, проводившемся в связи с информацией о подготовке группировкой Президента государственного переворота. В подземных бункерах были складированы тысячи стволов, завезенные сюда по указанию Б.Н. Ельцина в 1991 году.

«Наследство Ельцина» включало примерно 9000 (девять тысяч) стволов только автоматов Калашникова (АКМ). Кроме того, были десятки ПТУРСов (противотанковых ракет) и противотанковых гранатометов с боезапасом. Были и другие виды вооружений — не было только артиллерии.

Поскольку я был достаточно хорошо осведомлен обо всем происходившем в 1993 году в Белом Доме, я могу утверждать, что до начала сентябрьского переворота эти вооружения не могли быть вывезены. Следовательно, они находились в Белом Доме.

Нежелание Хасбулатова выдать это оружие гражданам, пришедшим защищать Конституцию, я не могу расценивать иначе, как преступное. Именно оно явилось причиной того, что защитники законной власти оказались безоружным пушечным мясом для зондеркоманд Ерина.

Даже 3-го и 4-го октября, когда организаторы переворота приступили к прямому расстрелу законопослушных граждан, защитникам законности не было выдано ни одного ствола даже легких вооружений, не говоря уже о противотанковом.

Для меня не понятна вся глубина «гениальной» стратегии Хасбулатова, призвавшего граждан России на защиту Конституции и обрекшего их на методичную зверскую безответную расправу. Быть может, когда-нибудь историки объяснят это. Быть может и сам Хасбулатов выскажется в оправдание своих действий.

Дата добавления: 2015-07-15