Стендаль 2 страница

В черных волосах Билла серебряными звездами сверкал снег. Том молча смотрел на него, и на душе тянуло и плакало что-то необъяснимое, что-то царапало и просилось на свободу, подкатывало к горлу комком невысказанных, обрывочных слов, но сомкнутые губы не раскрывались. Билл опустил руку и задумчиво смотрел перед собой, изредка жмурясь от летящего в глаза снега.

- Я знал, что это должно быть красиво, но не знал, что так невесело.

- Что? – Очнулся Том. Билл повернулся к нему и смущенно проговорил.

- Мне почему-то стало грустно. Вокруг так тихо и темно, а этот снег хоть и красивый, но мертвый. Как будто пепел летает… Как будто что-то ушло навсегда и не вернется.

«Моя прошлая жизнь», - подумал Том, но вслух сказал:

- Тебе только кажется так. Поверь, зимой не так тоскливо, как ты думаешь. У нее есть много достоинств, не надо землю возделывать, например.

Принц рассмеялся, и Шакал тоже несмело улыбнулся.

- Это лишь сон природы, не больше. Ей, как и нам требуется отдых. – Том сощурился и ухмыльнулся. – Видишь, Билл, я уже меняюсь рядом с тобой. Раньше я не рассуждал обо всех этих глупостях.

Принц радостно выдохнул и, оглядевшись напоследок, вернулся в шатер. Том последовал за ним, плотнее запахивая полог, чтобы не намело снега.

Проснувшись, закутанный с ног до головы в шкуры Билл потянулся и, зевая, приподнялся на локтях. Тома, спавшего на другом краю немудреного ложа, не было, и принц прикрыл глаза, вспоминая, как перед сном долго уговаривал главаря разрешить ему спать рядом с ним, обещал вести себя скромно. Том недовольно хмурился, но все же сдался, стараясь лечь как можно дальше от Билла. Улыбнувшись, Билл выпутался из покрывал и встал. Выходить из шатра не хотелось, мороз проникал в его нагретое пространство и неприятно щипал расслабленное после сна тело.

Но, выглянув наружу, Билл с удивлением понял, что тоска от прихода зимы внезапно развеялась. Наметенный за ночь снег задорно хрустел под сапогами, деревья казались хрустальными скульптурами, а нетронутые сугробы под ними – пуховыми перинами, манящими прилечь на них. Мимо принца пробежала стайка детей, подбирающих с земли горсти снега и бросающих ими друг в друга. Дети весело смеялись, радуясь метким ударам, и проворно вытряхивали упавшие за пазуху комки. Билл осторожно обошел их стороной, чтобы не попасть под новый град из снежков.

Том обнаружился в привычном окружении воинов, бурно обсуждавших что-то наболевшее. Снова услышав крики детей, Билл улыбнулся и нагнулся, зачерпывая в ладони холодный снег. Горсть не пролетела и полпути, рассыпавшись по дороге.

- Ну что ты делаешь? – Пробормотал подошедший Якоб. – Снежок сначала слепить надо. Вот, смотри.

Бородач тщательно смял в руке снег, придавая ему форму шара, и, прицелившись, бросил. Метко пущенный снежок угодил в голову Хергера и рассыпался, застревая в волосах.

- Ай! Старый баран! В детстве не наигрался? – крикнул недовольный варвар, отряхиваясь. Якоб засмеялся, показывая в ответ кулак.

Том обернулся поглядеть на расшалившегося старика, и тотчас прямиком ему в лоб попал комок, брошенный Биллом. Принц ойкнул и застыл. Всадники скорчились, с опаской поглядывая на главаря. Том смахнул с лица снег и, лукаво ухмыльнувшись, наклонился к земле. Вскрикнув, Билл бросился бежать, но снежок оказался быстрее, ударив ему в спину. Споткнувшись, принц упал и растянулся на животе посреди дороги, замечая, что зима начинала ему нравиться.

- Как по мне, так зима – самое веселое время, - басил Якоб, когда лагерь уже отправился в путь. – Вы в своей Арабии и веселья не видали никакого. У вас же там кроме песка и нет ничего. Но со мной ты не пропадешь, я тебя всему научу, что знать положено. На полозьях будем кататься, бабу лепить снежную…

- Бабу снежную?

- Да, не бойся, там несложно, справишься. Снежками ты уже кидался, только веселее, когда народу много. О, вспомнил! Знаешь, какая самая лучшая забава для детей зимой?

- Какая же?

- Сосульки есть! Ты ел сосульки? Ах, да, куда ж тебе… Так вот, сосульки всяких там леденцов и конфет вкуснее! Они и больше намного. Отломил сосульку – и вся тебе.

- Что говоришь-то такое, дурень? – Встряла ехавшая позади на повозке Агнесс. – Все сосульки ему! А то, что язык примерзнет, это ничего? Дети глупые, налижутся сосулек, а потом чихают и кашляют до самой весны. Глупости не говори!

- Ай! – Якоб отмахнулся. – Не слушай ее, парень, она ничего не понимает.

Агнесс возмутилась, привстав и пытаясь достать мужа тряпкой, Якоб уворачивался и бранился. Билл, не переставая улыбаться, отъехал, чтобы не мешать семейной перепалке. Еще издалека он заметил сердитый излом бровей и поджатые губы у Тома – главарь был чем-то озадачен.

- Что случилось? – Спросил Билл, поравнявшись с ним.

- Приметы указывают, что зима будет морозной и вьюжной. Нам придется снова разбить стойбище и оставить в нем семьи и скот. Терпеть не могу, когда приходится делать так, долго стоять на одном месте. Всегда лишняя опасность, лишние хлопоты.

- Это меняет все ваши планы…

- Да, я надеялся по весне прийти в Баварию, а теперь, похоже, по весне мы только покинем Саксонию. Черт! – Том раздраженно дернул поводья, принц поспешил за ним.

- Я все больше убеждаюсь в том, что тебе приходится куда тяжелей, чем арабскому халифу. Пусть халиф и правит огромной страной, но все ее жители сами добывают себе пропитание и крышу над головой. А тебе приходится думать еще и об этом.

- Ненавижу это, - тихо произнес Том. Билл удивленно посмотрел на него.

- Тогда почему ты? Неужели не было кого-то другого, кто хотел бы вас возглавить?

- Все из-за отца, он очень хотел, чтобы я принял его место. Я не мог ему отказать.

- Ты так сильно любил его?

Шакал задумался.

- Наверное. Всегда мечтал стать таким, как он. Я обязан ему жизнью и всем, что он мне дал. Он меня спас… хотя неизвестно, спас или обрек.

- Том! – Принц рывком натянул поводья, и конь резко встал. Главарь обернулся, подняв брови.

- Что?

- Я не могу больше это слушать. Это невыносимо! Я прошу тебя, чтобы ты прекратил очернять себя передо мной, а ты все равно продолжаешь. Господи, мне уже кажется, что я никогда не смогу достучаться до тебя. Я делаю шаг к тебе, а ты два шага от меня. Если я со своей глупой любовью не нужен тебе, так и скажи! Я не буду навязываться и оставлю тебя с твоим бесом, раз уж он для тебя так дорог.

Том сглотнул, растерянно отводя взгляд, разочарование и укор в голосе принца хлестко били по лицу.

- Билл, я… прости.

Билл запнулся от неожиданности. Помолчав, он продолжил уже мягче:

- Видимо, я должен оставить тебя одного. Подумай и реши, что тебе нужно. Найдешь меня сам.

Принц развернул коня и ускакал в сторону продолжающего лениво переругиваться с женой Якоба. Том проводил его глазами, пока Билл не затерялся среди варваров. Всадники объезжали главаря, словно вросшего в землю и напряженно вглядывающегося вдаль, и пожимали плечами, переглядываясь.

- Эй, Шакал, у тебя кобыла примерзла, что ли?

Том повернулся на голос и устало простонал.

- Опять ты…

- Опять я, - язвительно передразнил Йохан. – А куда мне деться? Я тут спросить все хочу – а ты чего вчера на меня набросился-то, а?

- А ты не болтай, чего тебя не просят.

- А я и не болтал. Я, может, про себя рассказывал, а не про тебя. Откуда мне было знать, что ты такой совестливый стал? Ты вот мне губу рассек, видишь?

Главарь хмыкнул и возобновил путь, подгоняя лошадь легкими ударами сапога. Йохан, ухмыляясь, не отставал, подъезжая так близко, что касался Тома локтем.

- Погодь, куда убегаешь? Я еще узнать кое-что хочу.

- Ты слишком много спрашиваешь.

- Что у тебя с этим арабом?

Том скрипнул зубами.

- Ничего. А что у меня с ним может быть?

- Ну, мало ли что. Не зря ж ты его в своем шатре держишь.

Шакал повернулся к Йохану, одарив его взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Варвар отодвинулся, скалясь уже не так весело.

- Ты в своем уме? Я мужчина, он мужчина, так что между нами быть может?

- Да ты не злись, я просто так спросил.

- Я тебе просто так сейчас глаза выколю, если не отвяжешься от меня.

- Да все понял я…

Йохан остановился, пропуская главаря вперед. Том прямо держался в седле, невозмутимо осматривая своих людей, и на лице его не отражалось ни одно из чувств, бушевавших внутри. Он смотрел на скупые на краски зимние пейзажи и вереницу закутанных в меховые одежды варваров, закрывая глаза, видел плавающие пятна под нагретым солнцем веками. Но все это терялось и сливалось в один образ, так бесцеремонно и так нежно овладевший им всем.

Шахджахан молчал, безразлично смотря на падающий с неба снег. Невиданное на жаркой родине зрелище не вызывало у халифа ни восхищения, ни изумления, ни интереса. Холодный и колючий, снег бесшумно застилал землю, и халиф живо представлял себе, как пускает этот снег корни глубоко в почву, и как слабые корни будущих трав и цветов съеживаются и замерзают, склоняя головы.

Арабы сидели под походным навесом вокруг стола, на котором тускло горели накрытые стеклянными колпаками свечи. Робея и теряясь перед лицом зимы, они молчали, оглядываясь на снующих вокруг франкских солдат, привыкших к морозам и безразличных к ним. Шахджахан прошел мимо них в шатер Людовика, просторный и светлый, украшенный королевскими гербами. Мудрецы проводили его взглядами и все разом вздохнули.

- Господину лишь сорок пять лет, а его голова уже посеребрилась.

- И это только за последний месяц…

- Я тут подумал – как хорошо, что у нас на Востоке нет снега. У нас годы измеряются лишь нажитой мудростью. А здесь этот снег как напоминание о смерти, такой же тихий и неотвратимый. Я сразу почувствовал, как я стар…

- Да, скорее бы вернуться домой, - подал с края стола голос Хаким. Старцы повернулись к нему, укоризненно глядя. Визирь вжал голову в плечи.

- Не о том мечтаешь, Хаким. Лучше пожелай, чтобы Абильхан поскорее нашелся.

- А ты веришь, что он найдется, Шариф?

Мудрец помолчал и горько сказал:

- Я хочу верить в это. Принц силен духом, но бывает несдержан. Боюсь, как бы горячность его нрава не вышла ему боком.

Неспешную беседу прервал спешный конский топот и ржание, под навес влетел запыхавшийся всадник. Спрыгнув на землю, он бросился в королевский шатер.

- Ваше Величество!

Людовик выглянул, и гонец, что-то неразборчиво бормоча, отвел его в сторону. Выслушав, король кивнул и сделал знак рукой. Всадник бросился к мешку, привязанному к седлу.

- Халиф, выйдите, тут для вас есть вести, - громко позвал Людовик. Шахджахан выбежал из шатра, старцы тоже поднялись с места, взволнованно глядя на приехавшего.

- Я от герцога Баварского, - запинаясь, начал гонец. – Крестьяне выловили в реке Инн повозку, на вид арабскую, в ней были вещи, которые могут принадлежать только знатному человеку. Сундук с одеждами…

- Есть что-нибудь с собой? – прервал гонца Людовик.

- Да, Ваше Величество, вот…

Всадник протянул правителям мешок. Развязав его, халиф побледнел и разжал пальцы. Мешок упал, и из него показалась книга с арабскими письменами и изящное украшение, потемневшее от воды.

- Это вещи принца! – Вскрикнули мудрецы, падая на колени и хватая мешок. Шахджахан отошел и оперся рукой о стол, сникая и горбясь.

- Герцог уже дал указ искать по всему руслу реки, - неуверенно продолжил гонец, но Людовик жестом велел ему замолчать.

- Судя по виду этих вещей, они провели в воде достаточно времени, - сказал Хаким, поглядывая на халифа. – Не знаю, господин… Принц был не очень хорошим пловцом.

- Не смей говорить о нем так, будто он умер! – Закричал Шахджахан, набросившись на советника. Хаким испуганно икнул и рухнул на колени, прижимаясь лбом к земле.

- Простите, господин!

- Даже если это и случилось… - Лицо халифа мучительно исказилось. – Я должен найти его тело, чтобы забрать и похоронить достойно…

Повисла тишина, полная немого сожаления и неизбывной горечи. Последние искры надежды в душах таяли, оставляя после себя ожоги, неспособные зажить. И только зима равнодушно взирала на людское горе свысока, плетя свои белые, как саван, кружева.

Саксония встретила путников снегом и ветром. Чем дальше на север продвигались варвары, тем суровее и беспощаднее становилась природа. Мороз, гонимый небесными силами с Северного моря, набрасывался на людей, без устали кружа вокруг них и завывая.

Продрогший арабский скакун принца едва переставлял ноги, спотыкаясь и грозясь упасть на землю, Билл с трудом справлялся с ним. Снег облепил морду коня, и тот тряс головой, пока взвинченный и не менее уставший всадник стряхивал снег рукавицей. Старания Билла были тщетными, ветер продолжал дуть в лицо, и его бесконечные ледяные плевки в мгновение ока растворялись на коже, стекая под ворот.

В очередной раз оступившись, конь все же упал на подломившихся ногах, едва не прижав принца. Билл испуганно дергал поводья, вынуждая коня встать, но тот не слушался и жалобно ржал, перебирая ногами. Принц склонился над ним, чувствуя, что сейчас заплачет от безысходности.

Кто-то дернул его за руку, поднимая с земли.

- Оставь его! – Крикнул в ухо Якоб. – Снимай седло и поехали!

- Оставить?

- Да, от него все равно никакого толку.

- Но я не могу! Я весь путь проделал с ним!

- Можешь! Билл, поехали, не задерживай движение. Твой конь выбился из сил, пусть лучше умрет здесь, чем в дороге под тобой.

Билл с сожалением посмотрел на коня. Якоб спешился, сам принимаясь снимать седло и сбрую, и подтолкнул принца к повозке своей жены, чтобы не мешался, топчась рядом.

Под вечер первая зимняя буря стихла, и снег вновь кружился спокойно и плавно, и Билл, успевший полюбить его, вновь смотрел на ложившийся вокруг белый пуховой слой с недоверием и тоской. Последнее, что напоминало ему о доме, чистокровный арабский скакун замерз в северной глуши, не совладав со стихией, и принц чувствовал себя одиноким. Снятая с коня сбруя позвякивала в руках и бликовала от горящего рядом костра.

- Хватит горевать, парень. У нас такое очень часто случается. Знаешь, сколько коней мы теряем за год? Они и тонут на переправах, и ноги ломают, и загоняем мы их. Много хороших, сильных коней заканчивают или так, или в котелках с похлебкой. - Принц сглотнул и скривился. – Ты не кривись, и нам питаться чем-то надо. Жалко лошадей, конечно, но что поделаешь.

Билл вздохнул и отложил сбрую, подтягивая ноги к груди и обнимая их.

- Страшная сегодня была метель. Я боялся замерзнуть…

- Это разве метель была? – Якоб хохотнул. – Это так еще, легкий ветерок. Зима только началась, друг мой, подожди, впереди такие бураны ждут, что только будем успевать потерянных считать. Наших всегда во время бурана и метели отстает…

Старик покачал головой, Билл повернулся к нему, возразив:

- Но Том сказал, что мы остановимся где-то, чтобы переждать зиму.

- Когда это он сказал?

- Вчера или позавчера. Он сказал, что зима будет очень холодной, и он не будет рисковать и не поведет нас через нее.

Якоб удивленно посмотрел на принца.

- Странно, я думал, он ненавидит оставаться в стойбищах. А где встаем-то?

- Он не говорил.

- Пойду спрошу… А, вот он и сам идет.

Том подошел к костру и остановился, глядя на Билла.

- Томас, ты что ж скрываешь, что стоять будем, или не решил еще?

- Мы как раз обсуждали это, пока ты игрался в снежки, словно дите малое.

Бородач кашлянул и почесал в затылке.

- И где встанем?

- Под Магдебургом. Придем к месту стоянки как раз завтра.

- Это же у самой границы с сербами, в заливе Лабы. Не опасно ли вставать там?

- Не думаю. Сербы все ушли на восток, а Магдебург слишком маленький и тихий городок, чтобы нам было опасно останавливаться у него. В ясные дни будем ездить туда за провизией, обмениваться с местными.

- Там разве до сих пор заправляет община? Вездесущие наместники и князи не добрались туда?

Том сел у костра и протянул руки к огню. Билл поднял взгляд на его лицо и заметил тень недовольства в глазах главаря.

- Я знаю, по меньшей мере, две причины, почему Магдебург и другой город, Галле, еще не прибрали к рукам. Первое – эти поселения стоят на самой границе Франкии, и править ими, значит, быть готовыми в любой момент отразить нападение чужестранцев, поднять народ. Никому из богатеев не хочется подвергать себя такой опасности и тратить свою казну на укрепление города и обмундирование для жителей. И второе…

Глаза Шакала потемнели, он мельком взглянул на Билла, и принц вдруг понял, что Том извиняется перед ним.

- Были там наместники всякие да сплыли. Испугались за свою шкуру после того, как разбойники убили одного из них и спалили все его владения.

Якоб открыл рот и тут же закрыл его, переглянувшись с Биллом. Том молчал, не видя замешательства старика, вызванного его словами. Бородач помнил, что своей первой волей новый вождь собрал молодых варваров и на несколько дней пропал из оплакивающего Ангуса лагеря. Он слышал о том, что тогда Томас с отрядом совершили что-то дикое и ужасное, но продолжал верить, что это лишь слух… Прочистив горло, он поднялся и пробормотал:

- Пойду посмотрю, что делает Агнесс.

Том молчал, собираясь с духом. Билл терпеливо ждал, не торопя его, понимая, что Шакал хочет сказать что-то важное, что решит их судьбу.

- Ты велел мне решить, чего я хочу, - медленно начал Том. – Я подумал над этим и могу дать тебе ответ.

- Я слушаю тебя. – Билл замер, холодея от мысли, что главарь может вновь отвергнуть его. Беспокойство сжало сердце, отдаваясь неприятным сосущим ощущением в животе. Том тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

- Я устал от одиночества. От самого себя устал. У меня не остается сил, чтобы бороться в одиночку. Билл, ты нужен мне. Но только не думай, что это потому, что никто больше не желает иметь со мной дело. Лишь потому, что это ты, я согласен пустить тебя в свою душу. Я не знаю, что у нас получится в конце и получится ли вообще, но ведь главное – попытаться, так?

Принц кивнул, облегчено разжимая сжавшиеся пальцы, и пересел ближе к Тому. Пальцы Тома дрожали, когда Билл взял его руку в свою и успокаивающе погладил ее.

- Клянусь, я сделаю все, что только смогу, и даже больше. Но и ты должен мне помогать, иначе мы обречены.

- Да, я понимаю. Я хочу кое-что сделать, хоть и не знаю, правильно ли поступаю. А впрочем, я всю жизнь только и делал, что ошибался, но все же… Завтра, когда мы прибудем в Магдебург, я хочу сводить тебя в одно место и кое-что показать. Чтобы ты понял, что я не привираю и не шучу, позволь мне напугать тебя еще раз. А после – делай со мной, что хочешь, хоть режь.

Билл усмехнулся.

- Ну уж нет, резать я тебя не собираюсь, у меня на тебя другие планы.

Том криво улыбнулся в ответ.

- Слушай, а как же то, что мы оба мужчины?

Холодная ладонь главаря теплела, Билл старательно растирал ее, согревая.

- Подумаем об этом потом, хорошо?

Шакал пожал плечами. Билл оглянулся и, убедившись в том, что никто не смотрит в их сторону, отрывисто коснулся губами виска Тома.

Магдебург располагался в устье реки Лабы, неподалеку от него в уютном междулесье и остановились варвары. Небольшая поляна, огороженная вставшим полукругом лесом, была чиста и спокойна. Том обошел ее по кругу в сопровождении других варваров и, получив их одобрение, велел расчистить ее от снега и разбить стойбище. Тут же в поднявшейся суете послышались удары топоров, делающих срубы, стали подниматься от земли шатры. Мужчины работали слаженно и быстро, и вскоре пахнущие свежим деревом сараи уже обогревались зажженными факелами, кострами и теплом загнанного в них скота.

В поставленном шатре Тома неспешно хозяйничал Билл, аккуратно настилая шкуры одну на другую. Зайдя и увидев это, Шакал хмыкнул и принялся устанавливать четыре вместо двух длинных жердей, к которым крепились факелы, под одному с каждого края получившейся постели.

- А что у тебя в том сундуке? – спросил Билл, указывая рукой в угол.

- Так, всякая ерунда.

- Но ты ее хранишь и всегда приносишь в шатер вместо того, чтобы оставить в повозке.

- Хорошо, там не совсем ерунда. Точнее, ерунда, но… Я тебе потом как-нибудь покажу.

Билл согласно кивнул, поправляя складку на шкуре.

- Том, ты хотел меня куда-то сводить.

- Я помню. Чуть позже, когда суматоха уляжется. Все найдут себе место, и мы поедем.

- Нужно куда-то ехать?

- Здесь недалеко. Успеем за день и туда, и обратно.

Выйдя из шатра, принц удивился. Подле леса выросла небольшая деревенька, подобная той, в какую Билл попал впервые после разлучения со своей свитой. Шатры и повозки вытянулись вдоль поляны, образуя широкую улочку, несколько готовых сараев имели подобия трубы, из которых уже тянулся дым. Прямо перед входом в шатер стояла неуклюжая, скатанная неумелыми детскими руками фигура из снега, таращащаяся на Билла круглыми черными глазами, нарисованными сажей. И от всего этого веяло умиротворением и покоем, и в груди принца появилась какая-то нежная и веселая радость, словно он был ребенком, выпущенным гулять в родное село.

Том бесшумно возник за спиной, но Билл почувствовал его приближение и оглянулся.

- Едем? – спросил Шакал.

- Едем.

Отдохнувшие и сытые кони вывезли своих седоков из стойбища, довольно фыркая и стремясь вперед без понукания. Новый конь Билла был норовистым и свободолюбивым, воле всадника подчинялся с неохотой и с гораздо большим интересом шел к оголившимся тонким прутьям кустарника, чем по нужному пути. Билл пыхтел и дергал поводья, пытаясь справиться с бунтарем, и обиженно глядел на ухмыляющегося Тома.

- Раньше на нем ездил парень, у которого нрав был еще круче, чем у коня, - пояснил главарь. – Он колотил животину почем зря за малейшее непослушание. Странно, но этот конь своего бывшего хозяина все равно любил, а в тебе чует слабину, вот и капризничает.

- И где сейчас его хозяин?

- Убили в каком-то городе за излишнюю дерзость.

Путники сошли с дороги и направились вглубь леса. Постепенно деревья вставали все плотнее, и их ветки смыкались над головами подобно арке. В самой чаще даже снега лежало меньше, упорства зима пока не хватало, чтобы пробраться и сюда. До сумерек было еще далеко, и иногда даже проглядывало солнце, но здесь царила вечная тень, словно ночная мгла заблудилась в лесу и не найдет выхода.

Билл тревожно смотрел по сторонам. Нигде не было заметно признаков жизни, не было даже нор и птичьих гнезд на деревьях. Нависающие сучья цеплялись за ворот и волосы, не желая пускать дальше. Сама природа противилась и ограждала все разрастающимся лесом что-то, запятнавшее ее лик. Даже строптивый конь опустил голову и покорно шел. Но Том уверенно продвигался вперед, и было ясно, что он не в первый раз идет этой дорогой.

Что-то беспокойно заворочалось в груди принца, ладони повлажнели. В памяти внезапно и неуместно всплыл рассказ Шакала об убитой в лесу девушке, и Билл закусил губу.

«А что, если вчера он солгал мне, сказав, что я нужен ему? Что, если он ведет меня куда-то, чтобы избавиться втайне? Черт, мне так страшно… Что же делать? Я обещал доверять ему».

- Куда мы все-таки едем? – спросил он как можно спокойнее, но голос предательски дрогнул. Том обернулся и посмотрел через плечо.

- Уже почти приехали.

- Мы направляемся в самую глушь, не заблудимся?

- Билл, не бойся. Я же обещал тебе, ты мне веришь?

Билл выдохнул, страх в последний раз кольнул в душе и затих.

- Конечно, верю.

Вдруг деревья, как по чьему-то немому приказу, расступились, выпуская всадников на свет. Принц выехал из леса вслед за Томом и застыл в седле.

Перед глазами расположилось просторное пологое междулесье, протянувшееся на целую милю. На нем могло бы расположиться большое село или небольшой город… и когда-то это место действительно было населено. Теперь же оно было похоже на поле брани. Кривыми страшными рядами из-под белого снега торчали обгорелые бревна и жерди, осыпающиеся каменные стены с черными опалинами. Скрипела на легком ветре высокая перекладина с перекинутой через нее потрепанной веревкой. И кроме этого скрипа над сожженным поселением не раздавалось ни звука. Мертвые останки домов и сараев медленно гнили, превращаясь в пыль. Впереди на холме еще продолжало держать оборону от ветра, дождя и солнца большое здание с обвалившейся стеной и пустыми окнами-глазницами. В нем тоже когда-то бушевал огонь, но дорогая усадьба была построена на совесть, разоренная пожаром, она еще стояла, неумолимо кренясь к земле.

Билл спрыгнул с коня и не услышал хруста снега под сапогами. Сжав горло рукой, он подошел к Тому и выдавил из себя:

- Так это правда? Я до последнего не верил…

- Поэтому я и хотел тебе это показать, - прервал его Том. – Это село, где я рос, то самое. Здесь все и началось, и я хотел бы, чтобы здесь все и закончилось. Я хочу прервать этот замкнутый круг. Каждый год я приезжаю сюда, чтобы что-то понять, найти выход для себя. И не нахожу. Я взял тебя с собой в надежде, что ты мне поможешь.

Шакал робко протянул руку и прикоснулся к Биллу. Принц придвинулся, позволяя взять себя за руку. Том мягко потянул его за собой, подводя к небольшому оврагу, с разных берегов которого тянулись друг к другу щербатые деревянные доски. Том присел, увлекая за собой Билла.

- Посмотри туда, под мост. – Билл наклонил голову, глядя, куда указывает Том. – Сейчас не видно под снегом, но у одной подпорки рядом была когда-то маленькая яма, подпорка расшаталась, и земля отошла от нее. В этой яме меня бабка и нашла.

Принц отвернулся и спрятал лицо, прижавшись к шее главаря.

- Не хочу смотреть, - пробубнил он. Том обвил рукой его шею и, уткнувшись подбородком ему в плечо, сощурив глаза, смотрел на пустую землю, припорошенную снегом.

- Там был наш дом, - задумчиво проговорил он. – Наверное, они дождались, пока бабка помрет, и снесли его, чтобы не мозолил глаза. Когда я вернулся, его уже не было.

- Вернулся откуда?

- Для них – с того света. Когда-то здесь был князь, и по воле его подданных меня должны были умертвить. Только вот палач жалостливый попался, он просто оставил меня в лесу одного. Там же в лесу меня нашел Ангус.

- Постой-ка. Сколько тебе было лет?

- Восемь или девять. Я не помню точно. Десять лет я жил у Ангуса, а когда его казнили, привел сюда воинов, и мы вычистили тут все до дна. Тогда мне казалось, что я поступаю верно, что имею право карать людей так, как мне вздумается. Здешние жители и ребенком меня считали демоном, хоть я и был безобиден, а став взрослым, я решил вернуть им их страхи сполна. Но ответа на свой вопрос я так и получил, мертвые не разговаривают, хоть и смотрят на меня своими вытекшими глазами…

Билл поднял голову и взглянул на Тома.

- Том… что ты хочешь сказать? Как мертвые могут смотреть на тебя?

Шакал сглотнул, исподлобья глядя в сторону сожженной деревни.

- Если я скажу тебе, ты сочтешь меня помешанным.

- Том. – Билл нахмурился. – Не шути.

- Я и не шучу. Я их вижу, Билл, вижу убитых мной людей. Они стоят там, посреди дороги, и смотрят на меня. Я вижу, как кости выглядывают через их обгоревшую кожу, слышу ее запах. Не оглядывайся, ты их не увидишь. Это только мой кошмар, плата мне за то, как я с ними расплатился. Они стоят здесь всегда и ждут меня, и где бы я ни был, я знаю, что они все еще здесь.

- О, господи, Том! Зачем они ждут тебя?

Главарь повел плечом, вставая на ноги.

- Может, чтобы забрать с собой…

Принц горько глядел на Тома, гладя его плечи и грудь и тяжело дыша. Шакал смотрел за его спину, не мигая, но его остекленевшие глаза говорили о том, что он видит там то, чего не может видеть никто другой. Билл снова оглянулся и подумал, обращаясь к невидимым призракам:

«Я не отдам вам его».

- Я знаю, что тебе делать, - сказал он вслух. – Ты веришь, что я смогу тебе помочь, и я смогу. Послушай, Том. – Билл провел ладонью по щеке главаря, поворачивая его лицо к себе. – Ты не должен искать у них ответа на свои вопросы. Они не скажут тебе, за что ненавидели, за что гнали и желали смерти. Ты опоздал с этим вопросом, но я не думаю, что и при жизни они бы дали ответ. А теперь они лишь призраки, их души в огне не нашли дороги в иной мир, и им приходится оставаться здесь, как в западне, не имея пути ни на небо, ни в ад. Погибая, они отдали свои силы страху и ярости, а ты поглотил их. И все, чего они хотят от тебя, - это отпущения на волю.

Шакал непонимающе моргнул.

- Пускай идут, я не держу их…

- Ты не понимаешь. Том, дорогой… Сердце, полное ненависти и страха, не может любить. Твое сердце, твоя душа наполнены чернотой, которую оставили после себя эти люди. Ты до сих пор не можешь простить их, поэтому они ждут тебя здесь. Отпусти их, и они отпустят тебя. Я уверен, они осознали, как несправедливо были жестоки к тебе. Они еще будут наказаны, но не тобой.

Билл отошел в сторону и зажал рот ладонью – сердце билось так, что хотелось кричать. Том в оцепенении стоял на месте, не в силах пошевелиться, тело словно налилось свинцом.

Впереди неясной толпой колыхались в воздухе призраки убиенных людей в вечном немом ожидании. Позади сдавленно стонал, сдерживая слезы, Билл. Призраки обещали вечную ночь, полную бредовых, изматывающих кошмаров, и острые нити страха, проворачивающиеся сквозь сердце. Билл обещал солнце, встающее из-за горизонта, золотые лучи на ясном небе, бесконечные дни радости и долгожданный покой, невесомым облаком опустившийся на тяжелую душу.

Дата добавления: 2015-07-08