Т е м а 5. Соотношение демократии, профессионализма и бюрократии

5.1. Олигархический характер современных демократий

Демократия понятие многозначное. Само явление демократии трактуется по-разному, что объясняется как исторической эпохой, накладывающей отпечаток на содержание демократии, так и общественно-политическими взглядами создателей различных концепций демократии. Ныне говорят о «социалистической», «капита-

листической», «либеральной», «корпоративной», «народной», «тоталитарной» демократии, о демократии «по-российски», «по-американски», «по-французски» и т.п. Наряду с традиционными проблемами: «демократия», «свобода», «революция», «государство», «гражданское общество», «равенство», «тоталитаризм» – появляются и другие проблемы: «корпоративизм» (П. Шмиттер), «либерализм» (К. Боббио), «технократия» (Р. Даль), «демократия» и «капитализм» (С. Боулс, Х. Лжинтис). «демократия» и «лидерство» (Л. Калли).¹

Данный сложный и многозначный термин «демократия» – в нашем анализе синоним «полиархии» (Р. Даль). Это не система власти, воплощающая в себе все демократические идеалы, но форма, которая в некоторых своих моментах к ним приближается. Демократия как понятие и явление постоянно находится в движении и развитии. В основе концепции демократии лежит понятие «народный суверенитет». Этимологически слово демократия означает власть народа, народовластие. Но категория «народовластие» и «народный суверенитет», оставаясь важными в понятийном аппарате, не соответствуют современной политической практике и политическому языку.

Еще в начале века П. Сорокин отмечал, что политическое основание демократических государств не является плоским и менее стратифицированным, нежели политическая основа многих недемократических стран. Применительно к политической иерархии среди граждан не наблюдается тенденции к политической эволюции, к понижению или уплощению конуса этого основания. Несмотря на различные методы пополнения политических элит в демократиях, политический конус такой же высокий и стратифицированный, как и в любое другое время в историческом прошлом, и он выше, чем во многих менее развитых обществах. При этом нет постоянной тенденции к повышению политической иерархии в современных государствах.²

«Демократия» в форме «правления народа, посредством народа» или в виде «управления народом посредством его представителей» соответствует теоретическим установкам, которые со слабым успехом были реализованы в практике современных обществ при организации политической системы. До настоящего времени не было народа, который научился бы собою управлять и в ближайшей перспективе вряд ли он будет. Всякое правление является олигархичным, предполагает господство немногих над большинством. Представление, согласно которому люди могут быть активными и постоянными политическими деятелями, не является правильным. Настроения и

деятельность болытшлства людей ограничиваются личными или групповыми интересами. Направление жизни, наиболее важное для большинства направление частное. Народ почти не изучает власть, которая определяет рациональные или иные действия и взаимоотношения в обществе. Он выполняет решения правительства по инерции и даже сопротивление им чаще бывает иррациональным, не обоснованным желанием реализовать свой собственный интерес.³

Всякое управление предполагает необходимость подчинения определенному правилу, соответствующей дисциплине. Дисциплина привносится извне. Когда человек появляется в обществе, там уже есть институты, находящиеся вне индивидуального контроля. Он узнает, что эти институты обязательно определяют по крайней мере общие направления того, с чем человек может встретиться в своей жизни. Организационная попытка некоторых групп людей может изменить характер этих институтов, но маловероятно, что индивид, который находится вне группы и даже состоит в ней, будет ее руководителем, тем более, получит возможность оказывать влияние на всю политическую систему.

Управление и дисциплина, господство и принуждение тесно связаны между собой, и, по определению, эти явления представляются внешними по отношению к тем, кого принуждают, кем управляют. Народ не принуждает себя – его принуждают. Массы пе управляют собой – ими управляют. Попытка же последовательного воплощения принципа прямого народоправства или принципа правления большинства означает, что весь народ или большинство должно быть «суверенно» – самостоятельно, не зависимо и правомочно в решении всех общественно значимых вопросов. Практика показывает, что получить обязательное одобрение всего, вносимого на массовое обсуждение, невозможно, за исключением особых случаев. Конечно, можно технически реализовать названные принципы в небольших сообществах. И все же, сколько бы ни преуспели современные общества в возрождении малых образований непосредственной демократии, остается фактом то, что эти демократии являются частями более крупного образования, элементами одного большого целого, которое есть опосредованная демократия, строящаяся на вертикальных процессах. Кроме этого, «демократия», «народовластие», «народный суверенитет» подвергаются изменениям в связи с явным ростом политической апатии народных масс, особенно, в государствах, где с давних пор реализуются традиции демократии и где эти традиции набирают силу.

Прямое «народоправство», например, по Ж.-Ж. Руссо, К. Марксу или «правление большинства», по Т. Джефферсону, непосредственно осуществить в жизни невозможно. Однако есть изъяны и в объяснении демократии основоположниками элитаризма В. Парето и Г. Моска. Парето и Моска рассматривали деление общества на элиту и массу, политически господствующее меньшинство и зависимое большинство как условие цивилизации. Понятие «народного суверенитета» представлялось ими в качестве утопического взгляда романтиков. Основанием общественной жизни признавалось политическое неравенство. Демократия объявлялась мифом: народ не может управлять, ибо он некомпетентен в политике, массы инертны, а в состоянии «буйства» подрывают устои общества, и, наконец, правление народа технически неосушествимо.⁴

В 40-е годы формируется несколько вариантов элитаризма: «макиавеллиевский» (Дж. Бернхем), либеральный (Г. Лассуэл); в 50-е – начале 60-х годов возникает «антимакиавеллиевский» вариант, основанный на структурно-функциональном подходе к элитам (С. Келлер). «Макиавеллисты» признают единственно правильным положение: невозможны системы власти и управления, которые в каком-либо смысле не являлись бы олигархичными. Все сложные общества управляются небольшим числом людей, а режимы сообразны характеру властвующего меньшинства. Эти выводы отчасти правильно отражают социальную жизнь, но, по нашему мнению, более реалистичны и теоретически обоснованы взгляды, которые объясняют современную демократию через понятие «полиархии».

Теория полиархии не отрицает, что в любом обществе есть тенденции к развитию неравенства и появлению лидеров, наделенных значительной властью. Но при этом уточняет идеи, выдвинутые в ранних теориях элит и теориях управления большинства, и предлагает иную интепретацию политики в демократических режимах. Согласно теории полиархии существует гипотетическая дистанция между «идеальной» демократией и ее полным отрицанием – автократией или гегемонией. Демократия и автаркия представляют собой не более, чем чисто теоретические образования, нереализовавшиеся в своем завершенном виде в мировом опыте.

Полиархия модифицирует обычные принципы теории управления большинства в следующих аспектах: кто представляет народ; какие права гарантированы меньшинству и каким образом; до какой степени электоральные и другие устройства способствуют управлению большинства; исчезают ли разные виды неравенства.

Полиархия отличается от гегемонистического управления элит количеством возможностей, доступных оппозиции для оспаривания правительственного поведения; количеством открытых конфликтов между политическими лидерами, а также открытым соревнованием в поддержку претендующих на лидерство, особенно посредством выборного голосования; периодическим проведением местных и федеральных выборов с участием соревнующихся партий.⁵

Рассматривая демократию как систему правления, мы постоянно сталкиваемся с проблемой контролирующих групп и руководства. Фактологическая сторона дела показывает, что власть распределена неравномерно, что существуют властвующие группы и что они будут существовать и впредь. Но демократия заслуживает, как справедливо замечает И. Ильин, признания и поддержки лишь постольку, поскольку реализует подлинную аристократию (т. е. двигает наверх лучших людей); а аристократия не вырождается и не вредит государству именно постольку, поскольку в ее состав вступают подлинно лучшие силы народа.⁶ Другими словами эту же мысль выражает Дж. Сартори. Демократия, по его мнению, должна представлять, во-первых, селективную (основанную на избирательности, отборе, подборе) систему конкурирующих избирательных меньшинств (элит), т.е. демократия должна представлять селективную полиархию и, во-вторых, полиархию на основании достоинств.⁷

В заключение отметим: правящая элита является необходимым элементом политической организации любого современного общества. Демократия как система правления предполагает олигархию – власть немногих и элитарную структуру – структуру лучших. Отличительная черта демократии состоит в том, что она устанавливает конкуренцию элит за позиции власти. Демократия есть политическая система, в которой партии борются за голоса избирателей, а массы тем самым воздействуют на политику, выбирая между конкурирующими элитами. Избранные политические элиты осуществляют контроль за государственной бюрократией формируют и реорганизуют правительство; издают законы, регламентирующие деятельность администрации, и др.

Дата добавления: 2015-07-10