Является ли тяготение законом?

Корпускулярная теория была бесцеремонно отброшена, но тяготение, принцип – под действием которого все тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними, – дожил до наших дней и продолжает безраздельно править в предполагаемых эфирных волнах пространства. Как гипотеза принцип тяготения находился под угрозой смерти за свою неспособность удовлетворить всем предъявляемым требованиям, но как физический закон он является главой недавно упомянутых «невесомых», бывших одно время всесильными. «Это равносильно святотатству,... сомневаться в этом – значит оскорблять память великого Ньютона!» – восклицает один из американских критиков «Разоблачённой Исиды». Прекрасно, но что же это, наконец, за невидимый и неосязаемый бог, в которого мы должны слепо верить? Астрономов, которые видят в тяготении простое решение многих проблем и универсальную силу, позволяющую им вычислять движения планет, мало интересует Причина притяжения. Они называют тяготение законом, самостоятельной причиной. Мы же определяем силы, действующие под этим названием, как следствия и притом весьма второстепенные. Когда-нибудь эту научную гипотезу сочтут неудовлетворительной, и вслед за корпускулярной теорией света она отправится в архивы всех опровергнутых теорий, где будет покоиться на протяжение веков долгие научные эоны. Не высказывал ли сам Ньютон серьёзных сомнений в природе силы и материальности «посредников», как их тогда называли? О том же говорил и Кювье – другое светило науки, сияющее во тьме исканий. В своей «Révolution du Globe» он предупреждает читателя о спорной природе так называемых сил, говоря, что «в конце концов, нет никакой уверенности, что эти Действующие Силы посредники не окажутся Духовными Силами («Des Agents spirituels») [ Des Agents spirituels ]». В начале своих «Principia» «Начал» сэр Исаак Ньютон постарался со всей ясностью донести до своих учеников, что слово «притяжение» в отношении взаимодействия тел он использовал не в физическом смысле. По его словам, для него это было чисто математическое понятие, не связанное с 533] {ТЯГОТЕНИЕ ИЛИ ЧТО?} соображениями об истинных физических первопричинах. В одном месте своего труда «Principia» своих «Начал» [913] он ясно говорит, что притяжения, рассматриваемые физически, являются скорее импульсами. В XI разделе (Введения) он высказывает мнение о том, что «существует тончайший дух, силой и действием которого определяются все движения материи».[914] В Третьем письме к Бэнтлею Бентли он пишет:

Немыслимо, чтобы грубая, неодушевлённая материя могла без посредничества чего-то иного и нематериального воздействовать и влиять на другую материю без взаимного контакта, как должно было бы быть, будь тяготение – в смысле придаваемом ему Эпикуром – неотъемлемым и врождённым свойством материи... Мысль о тяготении как о врождённом, присущем и неотъемлемом свойстве материи, позволяющим одному телу воздействовать на другое на расстоянии через пустоту без какого бы то ни было посредства, способного передавать их действие друг другу, кажется мне столь нелепой, что, по-моему убеждению, ни один человек, сведущий в философских вопросах, не впадёт в подобное заблуждение. Причину тяготения следует искать в посредствующем начале, постоянно действующим по определённым законам, а вопрос о материальности или нематериальности этого посредника я предоставляю решать моим читателям.

Столь очевидное возвращение оккультных причин в сферу физики испугало даже современников Ньютона. Лейбниц назвал его принцип притяжения «невещественной и необъяснимой силой». Бернульи Бернулли охарактеризовал предположение о силе притяжения и совершенной пустоте как «возмутительное», да и принцип действия на расстоянии пользовался тогда не большей благосклонностью, чем сейчас. С другой стороны, Эйлер относил действие тяготения на счёт какого-то Духа или другой тончайшей среды. Но Ньютон знал об Эфире древних, если и не принимал его. Пространство между небесными телами он считал вакуумом и поэтому, как и мы, верил в «тончайший Дух» и духов, отвечающих за так называемое притяжение. Приведённые слова этого великого человека остались почти без последствий. «Нелепость» превратилась ныне в догму чистого материализма, который повторяет: «Нет материи без силы и силы без материи. Материя и сила нераздельны, вечны и нерушимы ( [верно ) ]; сила не может быть независимой, ибо всякая сила представляет собой врождённое и неотъемлемое свойство материи ( [неверно ) ], следовательно нематериального Творческого Начала не существует». О, бедный сэр Исаак!

Если, оставляя в стороне всех остальных выдающихся представителей науки, которые согласны с мнением Эйлера и Лейбница, оккультисты назовут своим авторитетом и сторонниками лишь сэра Исаака Ньютона и Кювье, как сказано выше, то им не стоит бояться современной науки и можно во всеуслышанье и с гордостью 534] высказывать свои убеждения. Тем не менее, колебания и сомнения этих авторитетов, так же как и многих других, которых мы могли бы назвать, нисколько не помешали блужданиям научных спекуляций, как и прежде, в сфере грубой материи. Сначала это была материя и отличный от неё невесомый флюид. Затем невесомый флюид, раскритикованный Гроувом; далее эфир, который был сначала дискретным, а затем стал сплошным; за ним последовали «механические» силы, которые теперь превратились в «виды движения», а эфир более, чем когда-либо, стал таинственным и проблематичным. Столь грубые материалистические взгляды отвергаются многими учёными. Тем не менее, со времён Платона, неустанно твердившего своим читателям не путать невещественные невещественные элементы с их Принципами – трансцендентальными, или духовными, Элементами; со времён великих алхимиков, подобно Парацельсу, проводивших большое различие между феноменом и его причиной, или Ноуменом; и до Гроува, который хотя и не видит «оснований лишать рассеянную во вселенной материю обычных для всякой материи функций», но использует термин «силы» там, где его критики, «не связывающие с этим словом никакого специфического действия», говорят «сила»; так вот, с тех пор и до ныне ничто не смогло противостоять приливу грубого материализма. Тяготение есть единственная причина – действующий Бог, а материя – его пророк, говорили учёные всего несколько лет назад.

С тех пор, они уже несколько раз меняли свои воззрения. Но понимают ли учёные сокровенную мысль Ньютона, одного из самых духовно-мыслящих и религиозных людей своего времени, сейчас лучше, чем тогда? Весьма сомнительно. Утверждают, что именно Ньютон нанёс смертельный удар Декартовым элементальным вихрям – которые, между прочим, представляют собой лишь возрождённую идею Анаксагора, – хотя самые современные «вихревые атомы» сэра Уилльяма Томсона, по правде говоря, немногим отличаются от первых. Тем не менее, когда Форбс, ученик Ньютона, в Предисловии к главному труду своего учителя написал, что «притяжение есть причина системы», Ньютон первым высказал серьёзные возражения. То, что в уме великого математика имело расплывчатый, но твёрдо укоренившийся образ Бога как Ноумена всего,[915] древние и современные философы и оккультисты более 535] {ИЕГОВА – ОДИН ИЗ ЭЛОХИМ} философски называли «богами», или творческими, образующими Силами. Выражения могли отличаться и идеи – излагаться более или менее философски столь же «священной, как и невежественной» одинаково и священной, и мирской древностью, но в основе лежала одна и та же мысль.[916] Для Пифагора Силы были духовными сущностями, богами, независимыми от планет и материи, какими мы видим и знаем их на Земле и которые являются правителями звёздных небес. По представлению Платона, планеты движимы внутренними Правителями, кажды из которых един со своей обителью, подобно «кормчему в своей ладье». Для Аристотеля же эти Правители были «нематериальными сущностями»,[917] но, поскольку он никогда не был посвящённым, то не признавал богов существами.[918] Но это не мешало ему считать планеты и звёзды «не неодушевленными массами, но воистину действующими и живыми телами», а звёздные духи, как бы, «более божественной частью своих феноменов (t+ qei3tera t^n faner^n)».[919]

Обращаясь к более современным и научным подтверждениям, можно сказать, что Тихо Браге признавал в звёздах тройственную силу – божественную, духовную и жизненную. Кеплер, соединив изречение Пифагора – «Солнце, хранитель Юпитера» и стихи Давида – «Он водрузил престол свой в Солнце», «Господь есть Солнце» и пр., заявил, что прекрасно понимает веру пифагорейцев в то, что все разбросанные в пространстве небесные тела суть мыслящие Сознания (facultates ratiocinativœ), вращающиеся вокруг Солнца, «в котором пребывает чистый дух огня, причина всеобщей гармонии».[920]

Когда оккультист говорит о Фохате, об энергетическом энергезирующем и направляющем Уме во вселенском электрическом, или жизненном, флюиде, над ним смеются. 536] Но как теперь очевидно, и природа электричества, и жизни, и даже света до сих пор остаётся непонятной. Оккультист видит в проявлении каждой силы в Природе действие какого-то качества, или свойства, её Ноумена, который сам является мыслящей Индивидуальностью по другую сторону проявленной, механической Вселенной. Оккультист не отрицает – а наоборот, поддерживает – мнение о том, что свет, теплота, электричество и пр. суть воздействия на материю, а не её свойства, или качества. Яснее говоря, материя есть условие, необходимая основа, или носитель, проводник, sine qua non [921] для проявления этих сил, или посредников, на этом плане.

Но, чтобы доказать свою правоту, оккультисты должны, прежде всего, проверить обоснованность закона тяготения, «Тяготения, царя и правителя материи», во всех его видах. Для этого лучше всего проследить данную гипотезу до самых её начал. Прежде всего, действительно ли первым выдвинул её Ньютон? В «Athenœm» за 26 января 1867 г. на сей счёт имеются любопытные сведения. Там сказано:

Можно привести несомненные доказательства того, что все свои знания о тяготении и его законах Ньютон позаимствовал у Бёмэ Бёме, для которого тяготение, или притяжение, было первым свойством Природы... ибо его ( [ Бёмэ Бёме ) ] система открывает нам внутреннюю суть вещей, тогда как современная наука довольствуется лишь их внешней стороной.

А также:

Наука об электричестве, не существовавшая в то время, когда писал Бёмэ Бёме, предвосхищается [в его трудах]. Он не только описывает все ныне известные проявления этой силы, но даже показывает нам источник, начало и рождение самого электричества.

Таким образом, Ньютон, чей глубокий ум легко читал между строк и проникал в мистическое изложение духовной мысли великого провидца, обязан своим великим открытием Якову Бёмэ Якобу Бёме, питомцу Гениев, Нирманакая, которые хранили и направляли его и о ком автор статьи так справедливо замечает:

Каждое новое научное открытие подтверждает его ( [ Бёмэ Бёме ) ] глубокое и интуитивное прозрение в самые сокровенные дела Природы.

Открыв закон тяготения, Ньютон, чтобы обосновать возможность притяжения в пространстве, вынужден был, так сказать, уничтожить всякое физическое препятствие его свободному действию, в том числе и Эфир, хотя он более чем предчувствовал его существование. Поддерживая корпускулярную теорию, он установил абсолютный вакуум между небесными телами. Каковы бы ни были его предположения и 537] {НЬЮТОН ТОГДА И НЬЮТОН СЕЙЧАС} внутренние убеждения относительно Эфира и скольким бы друзьям он не поверял своих тайных мыслей, как например, в своей переписке с Бэнтлеем Бентли, – его учения никак не обнаруживают подобных убеждений. Если он был «убеждён, что материя не может проявлять силу притяжения через вакуум»,[922] то как же через столько лет, а именно в 1860 году, французские астрономы, Ле Кутюрье, например, могли бороться с «пагубными результатами теории вакуума, выдвинутой этим великим человеком?» По словам Ле Кутюрье:

В настоящее время невозможно поддерживать мнение Ньютона о движении небесных тел в огромных пустотах пространства... Из последствий Ньютоновой «теории пустоты» остаётся лишь слово «притяжение»... Но мы уже предвидим день, когда слово «притяжение» исчезнет из научного словаря.[923]

Профессор Уинчелль пишет:

Эти места ( [Письмо к Бэнтлею Бентли ) ] показывают его взгляды на природу межпланетной среды сообщения. Хотя он и утверждал, что небеса «лишены ощутимой материи», в другом месте он это исключал, говоря: «может быть, какие-нибудь очень тонкие испарения, пары и истечения, поднимающиеся из атмосферы Земли, планет и комет и из такой чрезвычайно разрежённой эфирной среды, какую мы описывали в другом месте».[924]

Но это лишь показывает, что даже такие великие люди, как Ньютон, не всегда смело высказывали свои убеждения. Доктор Т. С. Хёнт Хант

обратил внимание на некоторые долго игнорировавшиеся места в трудах Ньютона, из которых видно, что в его сознании постепенно росла уверенность в существовании такой вселенской, межкосмической внутрикосмической среды.[925]

Но никто не обращал внимания на указанные места до 28-го ноября 1881 года, когда д-р Хёнт Хант прочёл свою лекцию «Небесная химия со времён Ньютона». Как говорит Ле Кутюрье:

До того даже среди учёных господствовала идея о том, что, поддерживая корпускулярную теорию, Ньютон проповедовал пустоту.

Места эти, несомненно, так «долго игнорировались» потому, что противоречили и расходились с излюбленными, но предвзятыми теориями того времени, пока, наконец, волновая теория властно не потребовала для своего объяснения «эфирной среды». Вот в чём вся тайна.

Во всяком случае именно из этой теории всемирной пустоты, которой учил Ньютон, если и не верил в неё сам, проистекает великое презрение современных физиков по отношению к древним. Древние мудрецы утверждали, что «Природа не терпит пустоты», но величайшие математики 538] мира – читай западных народов – открыли «заблуждение» древних. И вот теперь, столько времени спустя, современная наука, хоть и неуклюже, вынуждена воздать должное Древнему Знанию, а также восстановить репутацию Ньютона и отметить его наблюдательность. И это после того, как более полутораста лет она не обращала внимания на столь важные места в трудах этого великого человека – возможно, потому что было выгоднее не привлекать к ним внимания. Но лучше уж поздно, чем никогда!

И вот Отец-Эфир вновь встречается с распростёртыми объятиями и обвенчивается с тяготением, соединяемым с ним на радость или на беду, пока на смену одному из них или обоим не придёт что-нибудь другое. Триста лет назад всюду царила полнота, потом она превратилась во всеобщую унылую пустоту, а затем высушенный наукой звёздный океан вновь покрылся эфирными волнами. Recede ut procedas (отступай, чтобы наступать) – вот каким должен быть девиз точной науки, «точной», главным образом, в том, что каждый високосный год она оказывается неточной.

Но мы не будем ссориться с великими людьми. Им нужно было вернуться к самым древним «Богам Пифагора и Канады» за самой сущностью своих корреляций и «новейших» открытий, и это даёт оккультистам добрую надежду на возможность признания своих меньших богов, ибо мы верим в пророчество Ле Кутюрье о тяготении. Мы знаем, что приближается день, когда сами учёные потребуют полного реформирования современных научных методов, как уже сделал сэр Уилльям Гроув, член Королевского Физического Общества. А до того дня сделать ничего нельзя. Ибо если завтра тяготение будет развенчано, то послезавтра учёные откроют ещё какой-нибудь вид механического движения.[926] Путь истинной науки проходит по крутым горам, а дни её исполнены томления духа. Но из «тысячи» противоречивых её гипотез, призванных объяснить физические явления, не было лучшей, чем «движение», несмотря на всю парадоксальность толкования его материализмом. Как видно из первых страниц этого тома, оккультисты ничего не имеют против движения,[927] Великого Дыхания «Непознаваемого» Герберта Спенсера. 539] {ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ} Но веря, что всё на Земле есть только тень чего-то из пространства, они верят в меньшие «дыхания», живые, разумные, независящие ни от чего, кроме закона, и веющие во всех направлениях на протяжение манвантар. Наука отвергает их существование. Но что бы ещё не придумали для замены притяжения, или тяготения, результат будет тот же, и наука будет так же далека от разрешения своих затруднений, как и сейчас, если только не пойдёт на какой-то компромисс с оккультизмом и даже с алхимией – предположение, кажущееся дерзким, но факт остаётся фактом. Как говорит Файе:

Для создания геологии Луны геологам недостаёт одного – быть астрономами. Но и астрономам для изучения её в таком аспекте тоже не достаёт одного – быть геологами.[928]

С ещё большей остротой он мог бы добавить:

Но чего не достаёт обоим, так это интуиции мистика!

Вспомним мудрые «заключительные замечания» сэра Уилльяма Гроува об элементарном строении материи или о деталях молекулярных движений, которые, по его мнению, человек никогда не узнает.

Уже немало вреда принесли попытки гипотетически расчленить материю и обсудить формы, размеры и число атомов, их атмосферы теплоты, эфира или электричества. Допустим или нет взгляд на электричество, свет, магнетизм и пр. лишь как на виды движения обыкновенной материи, но и все прошлые, и все нынешние теории сводят действие этих сил к движению. Потому ли, что движение хорошо знакомо нам, мы относим к нему другие состояния как к понятию, наиболее удобному и подходящему для их объяснения, или потому, что для нашего ума, противоположного чувствам, это действительно единственная возможность понимания материальных факторов, но со времени, когда физические явления объяснялись мистическими представлениями о духовных, или сверхъестественных, силах, все создававшиеся для их объяснения гипотезы сводили их к движению.

И затем этот учёный джентльмен высказывает чисто оккультное утверждение:

Термин «постоянное движение», который я довольно часто использовал на этих страницах, сам по себе двусмыслен. Если бы выдвигаемые здесь доктрины были достаточно обоснованы, то всякое движение, в известном смысле, было бы постоянным. В массах, движение которых останавливается взаимным столкновением, вырабатывается тепло или движение частиц. Таким образом, движение продолжается, и, если бы мы отважились распространить эту мысль на вселенную, то должны были бы предположить одно и то же количество движения, вечно действующее на одно и то же количество материи.[929]

Именно это и утверждает оккультизм, на основании того же принципа, согласно которому:

При противодействии двух сил и установлении статического равновесия существовавшее до этого равновесие нарушается и начинается новое движение, эквивалентное движению, перешедшему в состояние потенциальности.

540] Этот процесс прерывается на время Пралаи, но протекает вечно и непрестанно как «Дыхание», даже когда проявленный Космос отдыхает.

Но если отказаться от тяготения, или гравитации, в пользу теории – уже принятой некоторыми физиками – о том, что Солнце есть огромный магнит, который, как предполагается ныне, действует на планеты, как притяжение, то куда и насколько это может увести астрономов от их нынешних взглядов? Ни на шаг дальше. Кеплер пришёл к этой «любопытной гипотезе» почти 300 лет назад. Однако, не он создал теорию притяжения и отталкивания в Космосе, ибо она была известна со времён Эмпедокла, называвшего эти две противоположные силы «любовью» и «ненавистью» – словами, отражающими ту же идею. Но Кеплер довольно хорошо описал космический магнетизм. То, что такой магнетизм в Природе существует, так же верно, как и то, что не существует тяготения – во всяком случае, не в том виде, как учит наука, никогда не учитывавшая различные виды проявления этой двойственной силы, называемой в оккультизме притяжением и отталкиванием, в границах нашей Солнечной системы, в атмосфере Земли и за их пределами в Космосе.

Как писал великий Гумбольд Гумбольдт:

До сих пор за пределами нашей Солнечной системы ничего, подобного ей, не обнаружено. Конденсация материи в туманные кольца с последующей конденсацией их ядер в земли и луны является особенностью нашей системы. Я снова повторяю: до сих пор за пределами нашей планетной системы ничего подобного не наблюдалось. [930]

Правда, с 1860 года, по мере развития теория туманностей небулярной теории и дальнейшего ознакомления с ней, было предположено, что несколько наблюдаемых за пределами Солнечной системы феноменов аналогичны нашей системе. Но великий человек совершенно прав, поскольку за пределами нашей Солнечной системы невозможно найти земли или луны из материи того же рода, что и в нашей системе, кроме как по внешнему виду. Таково Оккультное Учение.

Это было доказано самим Ньютоном, который признавался, что многие явления в нашей Солнечной системе он не может объяснить законом тяготения: «таковы были одинаковость направлений движения планет; близкая к кругу форма их орбит; и их замечательное соответствие единому плану».[931] А если есть хотя бы одно исключение, то закон тяготения нельзя называть всеобщим. «Эти коррективы», говорят нам, «Ньютон в своей общей Схолии называет работой всемогущего, 541] {ИДЕИ КЕПЛЕРА} разумного Существа». Разумным это «Существо» может быть, но что касается его «всемогущества», то есть все основания сомневаться в нём. Бедный же это «Бог», если должен работать над незначительными деталями, а самую важную работу предоставлять второстепенным силам! Убогость этого аргумента и логики превзошёл только Лаплас, который, совершенно справедливо стараясь заменить «всемогущее Существо» Ньютона движением, но не зная истинной природы Вечного Движения, видел в нём лишь слепой физический закон. «Разве этот порядок не может быть следствием закона движения?» – спрашивает он, забывая, как и все современные ученые, что этот закон и это движение образуют заколдованный круг, пока природа обоих остаётся необъяснимой. Его знаменитый ответ Наполеону: «Бог стал ненужной гипотезой» мог правомерно звучать только в устах последователя философии веданты, но превращается в полное заблуждение, если исключить вмешательство действующих, разумных и могущественных (но ни в коем случае не «всемогущих») Существ, которые именуются «богами».

Но мы хотели бы спросить критиков средневековых астрономов: почему Кеплера обвиняют в крайней ненаучности, хотя он предлагает то же решение, что и Ньютон, только выказывая себя более искренним, более последовательным и даже более логичным? В чём разница между «всемогущим Существом» Ньютона и Правителями Кеплера, его сидерическими и космическими Силами, или ангелами? Его критикуют также за «странную гипотезу о вихревом движении в Солнечной Системе», за его теории вообще, за поддержку Эмпедокловой идеи притяжения и отталкивания и особенно за «солнечный магнетизм». Однако, несколько современных учёных, как будет показано – Хёнт Хант, если исключить Меткафа, д-ра Ричардсона и др., – очень поддерживают ту же идею. Отчасти его, всё же, извиняют на том основании, что:

Ко времени Кеплера никакого взаимодействия между массами, которое существенно отличалось бы от магнетизма, совершенно не признавалось.[932]

Но разве оно совершенно признаётся сейчас? Разве говорит профессор Уинчелль о сколь-нибудь серьёзном знании наукой природы электричества или магнетизма, за исключением того, что оба кажутся результатами действия какой-то неопределённой причины?

Если из идей Кеплера убрать их теологические аспекты, они окажутся чисто оккультными. Так он считал, что:

(I) Солнце это огромный магнит.[933] В то же, помимо оккультистов, верят и некоторые выдающиеся современные учёные.

542]

(II) Солнечная субстанция не материальна[934] – в том смысле, конечно, что материя существует в неизвестных науке состояниях.

(III) Постоянное движение планет и Солнца и восстановление энергии последнего объясняется непрерывной заботой одного или нескольких духов. В это верили все древние. Оккультисты не употребляют слово «дух», но говорят о Созидающих Силах, которых наделяют интеллектом. Но можно называть их и духами. Нас обвинят в противоречии и скажут, что отрицая Бога, мы допускаем души и действующих духов, а в поддержку своих утверждений цитируем фанатичных писателей римско-католической церкви. На это мы отвечаем: мы отвергаем антропоморфного Бога монотеистов, но ни в коем случае не отрицаем Божественного Начала в Природе. Мы расходимся с протестантами и римскими католиками по ряду теологических догматов человеческого и сектантского происхождения, но соглашаемся с их верой в духов и сознательно действующие силы, хотя и не обоготворяем «ангелов», как католики.

Неприятие этой теории объясняется больше всего допущением в ней «Духа», нежели чего-либо другого. В неё верил Гершель старший, и верят некоторые современные учёные. Тем не менее, профессор Уинчель заявляет: «гипотезы, более фантастической и менее отвечающей требованиям физических принципов, не предлагалось ни в древности, ни в наше время».[935]

То же самое было высказано когда-то и о вселенском эфире, а теперь его не только приходится принимать, но и выдвигать как единственно возможную теорию для объяснения некоторых тайн.

Идеи Гроува, впервые высказанные около 1840 года в Лондоне, были объявлены ненаучными, однако теперь его взгляды на корреляцию сил получили всеобщее признание. Но, по всей вероятности, понадобится кто-то более компетентный в науке по сравнению с автором данного труда, чтобы успешно бороться с преобладающими ныне идеями о тяготении и с другими подобными «решениями» Космических Тайн. Давайте, однако, вспомним о возражениях признанных учёных, выдающихся астрономов и физиков, отвергавших теорию вращения, как и теорию тяготения. Так во «Французской энциклопедии» мы читаем, что «наука в лице всех своих представителей признаёт невозможность объяснения физического происхождения вращательного движения Солнечной Системы».

На вопрос: «Что вызывает вращение?» мы получим ответ: 543] {ПРИЧИНА ВРАЩЕНИЯ} «Центробежная сила». А, если мы спросим, что производит эту силу, то нам глубокомысленно ответят: «Сила вращения».[936] А нельзя ли рассматривать обе теории как прямо или косвенно связанные между собой?

544]

Дата добавления: 2015-07-10