Эксцесс исполнителя. Поскольку исполнитель обычно реализует общий для всех соучастников преступный

Поскольку исполнитель обычно реализует общий для всех соучастников преступный замысел, все соучастни­ки, как уже отмечалось, несут ответственность на рав­ных основаниях с исполнителем, т.е. в пределах санкции той статьи Особенной части, которая предусматривает выполненное исполнителем преступление. Однако возможны случаи, когда исполнитель при совершении преступления выходит за пределы общего преступного замысла или, напротив, полностью не выполняет намеченных соучастниками действий. Такие случаи в теории уголовного права именуются эксцессом исполнителя.

В советском уголовном законодательстве нет прямых указаний в отношении порядка и объема ответ­ственности соучастников при эксцессе исполнителя. Вопрос об ответственности соучастников в указанных слу­чаях должен рассматриваться в соответствии с общими принципами ответственности по советскому уголовному праву.

Соучастие предполагает совместную умышлен­ную деятельность нескольких лиц. Естественно, что все соучастники, не принимавшие непосредственного участия в выполнении действий, образующих состав задуманно­го преступления, а внесшие свой вклад в преступление до этого момента, не могут отвечать за деяния, пред­ставляющие собою совершенно самостоятельные иные преступления, которые не охватывались их умыслом и были совершены исполнителем по своей инициативе лишь в связи с осуществлением общего преступного замысла. Так, нельзя подстрекателю, пособнику и даже организатору убийства вменять еще и изнасилование жертвы, которое было совершено исполнителем во время осуществления общего замысла (убийство). Привлече­ние к ответственности соучастников за такие действия которые исполнитель совершил по своей воле и о кото-

рых соучастники не знают, являлось бы объективным вменением, не допустимым в советском уголовном праве.

Даже при соисполнительстве, если один из соучастни­ков по своей инициативе выходит за пределы ранее за­думанного и совершает какие-либо преступные действия, представляющие собой какое-либо новое самостоятель­ное преступление, то такие действия могут быть вмене­ны лишь данному соучастнику.

Так, Д., М., Ф. и Б., предварительно договорившись о краже дынь с бахчи, принадлежащей У., при подходе к бахче условились, что М. встанет с имевшимся у них ружьем недалеко от входа в землянку хозяина и в слу­чае появления его даст сигнал другим соучастникам вы­стрелом. Однако, когда У. в действительности появился, М. произвел выстрел не вверх, как это было условлено, а в У., ранив его в обе ноги. В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 30 июня 1954 г. по данному делу указывалось, что Д., Ф., Б. и М., направляясь на бахчу, имели намерение лишь совершить хищение дынь и никакой договоренно­сти о применении оружия или иного какого-либо насилия в отношении хозяина бахчи у них не было. Намерение же произвести выстрел в У. при появлении его возникло лишь у одного М., причем никто из обвиняемых не пред­лагал М. стрелять в У. Поэтому действия Д., Ф. и Б., выразившиеся в покушении на кражу дынь с бахчи У. без применения оружия или другого какого-либо насилия, содержат признаки преступления, предусмотренно­го ст. 19 УК и ч. 2 ст. 1 Указа от 4 июня 1947 г. «Об уси­лении охраны личной собственности граждан». Осужде­ние их по ст.ст. 19 и 136 УК является неосновательным. По ст.ст. 19 и 136 УК должен нести ответственность только М. Из данного дела вытекает следующий вывод: «Лица, совместно участвовавшие в совершении преступ­ления, не должны отвечать за действия одного из соучастников, которые им были совершены без предварительной договоренности или содействия других соучастников»33. В этой безусловно правильной формулировке, по нашему мнению, следует лишь уточнить то, что под

действиями, за которые не должны нести ответственности другие соучастники, следует понимать только такие действия, которые представляют собой какое-либо дру­гое самостоятельное преступление или придают совер­шенному качественно иной характер. Последнее обстоя­тельство очень важно отметить потому, что исполнитель подчас может отклоняться от имевшего место ранее преступного замысла не только путем совершения само­стоятельного преступления, но и путем совершения ра­нее задуманного всеми соучастниками преступления та­ким способом или при таких обстоятельствах, наличие которых значительно повышает ответственность виновных и служит основанием для выделенияспециальных(квалифицированных) видов того же преступления. В советской юридической литературе высказывались мнения, в соответствии с которыми в подобных случаях соучастникам всегда следует вменять указанные обстоятельства. «Подстрекатель может не знать, — писал А.Н. Трайнин, — когда и где склоненный им к преступлению это преступление совершит. Незнание способа соверше­ния преступления исполнителем имеет такое же значе­ние; это незнание также не исключает умысла соучаст­ника (подстрекателя или пособника), не исключает, сле­довательно, ответственности соучастника за совершенное исполнителем преступление, хотя бы способ совершения и являлся специально предусмотренным в законе квалифицирующим обстоятельством»34. Подобная точка зрения практически ведет к объективному вменению соучастникам отягчающих обстоятельств, так как вполне возмож­ны случаи, когда подстрекательили пособник не дают ни прямого, ни косвенного согласия на совершение пре­ступления с отягчающими обстоятельствами и даже не знают о том, что исполнитель совершает такое преступ­ление. Поэтому судебная практика в подобных случаях совершенно правильно отказывается вменять соучастникам отягчающие обстоятельства, квалифицируя их действия по статье, предусматривающей менее опасный вид данного преступления.

Так, в определении коллегии Верховного Суда СССР от 9 ноября 1950 г. по делу В. и X. указывалось, что ок­ружной суд неправильно квалифицировал действия В.,

реализовавшей по предварительному сговору 76 кг сухо­го киселя, похищенного М., по ст. 17 УК и ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хище­ние государственного и общественного имущества», так как «об обстоятельствах хищения киселя В. была не ос­ведомлена, кисель ей в магазин привез один М. и о том, что в хищении киселя принимал участие и Р., В. не знала»35.

Иначе должен решаться вопрос лишь тогда, когда соучастники, хотя заранее и не оговаривали квалифици­рующих обстоятельств, при которых исполнителю воз­можно придется совершить преступление, но предви­дели и сознательно допускали такой вариант исполнения. Поскольку в подобных случаях в отношении квали­фицирующих признаков у соучастников имеется косвен­ный умысел, все они должны отвечать на равных осно­ваниях с исполнителем за выполненный им квалифици­рованный вид данного преступления.

То же самое следует сказать и о случаях, когда из­менение степени опасности совершенного исполнителем преступления является не результатом его сознательных действий, а происходит вследствие изменения внешних факторов, обусловливающих наступление более тяжких последствий. Такие последствия, если они могут быть вменены исполнителю, вменяются также и другим со­участникам. Например, если подстрекатель склонил ис­полнителя к причинению тяжких телесных повреждений, не имея в виду лишить жертву жизни, а в результате тяжкого телесного повреждения последовала смерть по­терпевшего, то при наличии со стороны виновных даже неосторожности к этому последствию действия всех их должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 142 УК.

Значительный интерес представляет решение вопро­са об ответственности соучастников при эксцессе испол­нителя, когда исполнитель сознательно совершает менее опасное преступление сравнительно с тем, которое ранее предполагалось всеми соучастниками. Сторонники бур­жуазной теории об акцессорной природе соучастия по­лагают, что и в данном случае соучастники должны раз­делять судьбу исполнителя. В советском уголовном пра-

ве в соответствии с изложенными принципами ответ­ственности соучастников этот вопрос должен решаться иначе. Если исполнитель, сознательно совершивший ме­нее опасное преступление, несет ответственность за фак­тически содеянное, то подстрекатель, пособник и органи­затор, направлявшие свои действия на совершение более опасного преступления, не завершенного по неза­висящим от них причинам, должны отвечать по ст. 19 УК и той статье Особенной части, которая предусматривает подготовляемое ими преступление.

Г Л А В А V

Дата добавления: 2015-07-11