Начало Великого пробуждения

К марту 1737 года прихожане возглавляемой Эдвардсом церкви снова духовно охладели. Он описывал этих людей, как "возжаждав­ших земных благ"⁴⁴, отмечая возвращение духа разнузданного весе­лья. Огорченный происходящим, Джонатан вновь начал молиться о возрождении.

Дом собраний начал постепенно разрушаться, к тому же суровая зима серьезно ослабила опоры здания. В тот момент, когда Джонатан начал произносить проповедь в переполненном зале, крепления бал­кона треснули, и тот с грохотом рухнул вниз, туда, где сидели преиму­щественно женщины и дети. Отовсюду послышались крики и плач; прихожане были уверены в том, что под обломками находятся мерт­вые тела многочисленных жертв. Но когда завалы были разобраны, оказалось, что никто не погиб; хотя многие верующие пострадали, все они были живы. Обошлось даже без единого перелома.

Джонатан надеялся, что этот "знак Божий" снова обратит сердца людей к духовным вещам. Он назвал полученное предупреждение "возможно, одним из наиболее удивительных случаев Божественной защиты в истории страны". К сожалению, на прихожан это событие не произвело особого впечатления. В своем письме к преподобному Колману Эдвардс выразил свое разочарование тем, что, несмотря на благодарность людей милосердному Богу, "влияние произошедшего и близко не было таким, какое в десять раз менее значимые вещи оказывали два-три года назад". В то время как люди во всем мире, переполняемые радостью, читали о благословениях, излитых Госпо­дом в Нортхэмптоне, Джонатан переживал о том, что этот город, "по­ставленный на скале", пришел в духовный упадок.

В конце зимы 1737 года Эдвардс начал три цикла проповедей, ко­торые, как он надеялся, должны были снова обратить сердца людей к Богу. И хотя внешне мало что происходило, он продолжал надеяться, что перемены не за горами. Джонатан много молился, проводя перед некоторыми проповедями в молитве до восемнадцати часов. Нако­нец, ободрение пришло из-за океана, от Англиканской церкви.

К 1739 году Джордж Уайтфилд уже проповедовал многотысячным толпам на улицах и полях Англии, собираясь распространить свое служение и на колонии. Джонатан написал ему в феврале 1740 года и убедил его приехать в Нортхэмптон, предупредив при этом, что мест­ные жители могли оказаться более жестокосердными, чем те, кому он проповедовал ранее. Интенсивная рекламная кампания помогла привлечь на служения Уайтфилда тысячи людей, и, когда 17 октября 1740 года он направился в Нортхэмптон, к нему было приковано вни­мание всего города.

Уайтфилд был талантливым оратором, и люди эмоционально реа­гировали на его выступления. Сара Эдвардс следующим образом описывала услышанное ею захватывающее послание проповедника:

Удивительно видеть то, как он очаровывает аудиторию... Я сво­ими глазами видела, как более тысячи человек в абсолютной ти­шине, нарушаемой лишь редкими, едва слышимыми всхлипы­ваниями, затаив дыхание, внимали его словам.

Когда Уайтфилд напомнил прихожанам Джонатана об их близости к Христу во время последнего пробуждения, многие начали плакать, включая самого Эдвардса, который видел исполнение своих пятилет­них молитв о пробуждении. Он даже писал, что на тех служениях не­которые из его собственных детей пришли к Христу.

Когда время пребывания Уайтфилда в Нортхэмптоне подошло к концу, Джонатан в течение двух дней сопровождал его, видя духов­ный голод тех тысяч людей, которые приходили, чтобы услышать его. Влияние, которое Джордж оказывал на толпу, было беспрецедент­ным. Нередко люди просто падали на землю под воздействием силы Святого Духа - Джонатан называл это "внезапной слабостью".

Были случаи, когда люди лежали в некоем подобии транса, ос­таваясь без движения, возможно, сутки, и ничего все это время не чувствуя. Но в то же самое время их воображение наполня­лось яркими картинами, словно они отправились прямиком на небеса, где видели славные и радостные вещи.

Возрождение продолжалось, и Джонатан с Уайтфилдом постоянно переписывались друг с другом. Эдвардс сообщал о результатах пробуждения в своем регионе, которые заметно превосходили результа­ты предыдущего пробуждения в Нортхэмптоне 1734 года, прекрасно понимая, что сам он принимал в этом лишь малое участие, если не считать молитвы.

Джонатан не тратил времени понапрасну, развивая первоначальный успех возрождения. Он подчеркивал, что "религия, происходящая лишь из суеверных впечатлений, склонна к неизбежному угасанию... когда проходит испытание... трудностями". И именно от пасторов зависело преодоление этих трудностей, а также взращивание новообращенных христиан до достижения теми истинной зрелости во Христе.

Эдвардс намеревался во что бы то ни стало воспрепятствовать ду­ховному упадку своей паствы, как это было ранее, и потому разослал некоторым молодым окружным пасторам письма с просьбой при­ехать к нему. К тому моменту, когда Джонатан сел за написание этих писем, местная молодежь начала организовывать свои собственные собрания, во время которых молодые люди делились друг с другом собственным духовным опытом. Эдвардс встретился со всеми подро­стками в возрасте до шестнадцати лет и обсудил с ними их духовное состояние. Они плакали, молились, пели и рассказывали друг другу о своих переживаниях. Позже Джонатан организовал похожие встречи с молодыми людьми в возрасте от шестнадцати до двадцати шести лет; и снова общение произвело на них неизгладимое впечатление. Некоторые собрания длились всю ночь, потому что молодежь была переполнена новыми чувствами.

"Грешники в руках разгневанного Бога"

В среду, 8 июля 1741 года, Джонатан вместе с другими проповедни­ками отправился в Энфилд (город на границе Массачусетса и Кон­нектикута), чтобы служить многочисленным местным жителям, же­лавшим обрести спасение. В той местности уже началось возрожде­ние; в расположенном неподалеку поселении Саффилд за неделю до этого обратились к Господу девяносто пять человек, хотя сам Энфилд это движение не затронуло. Возглавлял делегацию Джозеф Мичем, пастор из Ковентри, Коннектикут.

Несколько служителей, включая Мичема, проповедовали во время практически непрерывных богослужений между Энфилдом и Саффилдом. Тем утром, в среду, было решено позволить проповедовать Эдвардсу, дав другим служителям возможность отдохнуть. Джонатан, покопавшись в своем багаже, нашел проповедь, с которой незадолго до этого выступил в своей церкви. Большинство его прихожан оста­лись нетронутыми этим словом, и лишь некоторые сказали ему: "Хо­рошее слово, пастор", не добавив больше ни слова. Отрывок, по ко­торому проповедовал Эдвардс, был взят из Второзакония 32:35: "У Меня отмщение и воздаяние, когда поколеблется нога их...".

Когда в то утро Эдвардс переступил порог церкви, прихожане, ка­залось, были более готовы к показу мод, чем к возрождению. Один из служителей позже так описал эту сцену: "Когда мы вошли в дом со­браний, собравшиеся выглядели невнимательными и самодовольны­ми. Они держались буквально на грани приличия". Читая пропове­ди, Джонатан надевал очки с толстыми стеклами и намеренно обра­щался к публике монотонным голосом из страха наполнить свою проповедь плотскими эмоциями, в чем многие современники обви­няли Джорджа Уайтфилда. Люди свидетельствовали о том, что стиль его проповеди в те дни был "легким для восприятия, естественным и очень торжественным. Он не обладал сильным, громким голосом, но при этом держался с удивительным достоинством и серьезностью, говоря с невероятной ясностью, четкостью и точностью... Он практи­чески не двигал ни головой, ни руками". Ниже приведен краткий от­рывок из произнесенной им в тот день проповеди:

Ваша развращенность делает вас тяжелыми, как свинец, увлекая со страшной силой вниз, к адскому пламени... И теперь черные тучи Божьего гнева сгустились над вашими головами, и они су­лят вам чудовищную бурю с громом и молнией...

Бог, сохраняющий вас от падения в преисподнюю, держащий вас над этой страшной бездной, подобно тому, как человек дер­жит паука или какое-либо другое омерзительное насекомое над огнем, ненавидит вас и чрезвычайно раздражен; Его гнев по от­ношению к вам горит, словно яркое пламя; Он смотрит на вас, как на тех, кто не достоин иной участи, кроме как быть брошен­ным в этот огонь. Он слишком свят и чист для того, чтобы вы­носить даже ваш вид перед Собой; вы в десять тысяч раз более омерзительны в Его глазах, чем самый ненавистный ядовитый змей — в наших. Вы оскорбили Его неизмеримо сильнее, чем уп­рямый мятежник оскорбил своего князя; и, тем не менее, именно Его рука каждый момент удержи­вает вас от падения в огонь: именно по­этому прошлой ночью вы не отправились прямиком в ад... именно потому, что рука Божья удержала вас от этого ужасного па­дения: нет никакой иной причины, кото­рая могла бы объяснить то, почему вы не отправились в ад, но сидите здесь, в доме Господнем, раздражая Его чистые очи своим грешным, развязным поведением во время Его торжественного богослуже­ния: да, действительно, нет ни одной ма­ло-мальски убедительной причины, кото­рая объясняла бы, почему в это самое мгновение вы не катитесь в ад.

О грешник! Задумайся над той леденящей душу опасностью, которой ты подверга­ешь себя...

Сейчас у тебя появилась замечательная возможность, день, ког­да Христос широко распахнул двери Своего милосердия и Сам стоит в дверном проеме, призывая к Себе и во весь голос опла­кивая несчастных грешников... многие из тех, кто еще совсем недавно пребывал в таком же жалком состоянии, как сейчас каждый из вас, сейчас счастливы, а их сердца переполнены лю­бовью к Тому, Кто возлюбил их и Своей Собственной кровью омыл их грехи, и они пребывают в надежде, радуясь созерцанию славы Господней. Как ужасно остаться в стороне в такой день!

Еще до того как Джонатан успел завершить свое послание, слу­шавших его людей охватило такое сильное волнение, что они со сле­зами на глазах начали взывать к Богу. Как отмечал один из служите­лей: "Плач и стоны сотрясали стены дома собраний: "Что мне делать для того, чтобы спастись?", "О, я иду прямиком в ад", "О, что же мне сделать для Христа?". Все это выглядело так, словно люди действи­тельно поверили в то, что пол вот-вот разверзнется, и они провалят­ся в самую бездну. Другой служитель писал: "Услышанное произвело на собравшихся сильнейшее впечатление; они склонились к земле, в ужасе осознав свои грехи и ту опасность, которой подвергались, воздухе витало такое ощущение страданий, отовсюду слышался такой плач, что проповедник был вынужден попросить людей соблю­дать тишину, чтобы его слова могли быть услышаны"⁵⁶. Несмотря на _все его просьбы, тишина так и не воцарилась. Джонатану не суждено было закончить свою проповедь.

Эдвардс писал знакомому служителю:

Август и сентябрь [1741 года] стали для меня наиболее запомина­ющимися, ибо количество обращений грешников в это время бы­ло огромным, а кроме того, были еще и великие евангелизации, пробуждения и утешение, которое находили многие верующие, и все это имело поистине поразительные, неведомые ранее резуль­таты. Практически ежедневно доводилось мне видеть и слышать великое множество неистовых криков, обмороков, конвульсий и прочих подобных вещей_; которые совершались как из-за страда­ний, так и в восхищении или неописуемой радости. Здесь не при­нято посвящать собраниям целую ночь, как в некоторых других местах, так же как не принято засиживаться до позднего вечера; однако достаточно часто случалось так, что некоторые люди бы­ли столь сильно потрясены, а их тела так ослаблены, что они про­сто не могли пойти домой и потому были вынуждены целую ночь оставаться в том доме, где были изначально.

Дата добавления: 2015-09-05