I. Формирование основ средневековья Миссионерская деятельность и начало церковного устроения новых народов Запада. Время Меровингов 2 страница

9. О преемниках Григория на папском престоле мы имеем очень немногочис ленные и к тому же неясные сведения. Определенной известностью пользуется, конечно, Гонорий I (625_638), ученик папы Григория, имевший и церковное, и политическое влияние, но занявший неверную позицию в монофелитских спорах (§ 27, 32); с точки зрения VI Вселенского собора и Льва II он «стремился уничтожить незапятнанную веру».

В то время как подготавливались будущие успехи германской миссии на севере и западе, на юго-востоке быстро набирал угрожающую силу ислам. В этой связи и должна быть рассмотрена жизнь Григория и его наследников.

§ 36. Христианство у островных кельтов. Вестготы, англосаксы и другие германцы. Начало их объединения с Римской Церковью

I. Принципы германской миссии

1. Обращение германцев охватывает период общей сложностью по меньшей мере в 800 лет. Очевидно, что оно наталкивается на совершенно иные условия и в соответствии с этим протекает одним образом во время распада древней Римской империи и в раннем средневековье, другим образом — в древности во время войны с маркоманна ми, когда территория и даже административный аппарат Римской империи подверглись более или менее мирному массовому нашествию германцев; опять-таки иначе у западных германцев, на территории современной Германии, чем у северных германцев Дании и Скандинавии, к которым миссионеры пришли гораздо позднее; по-иному оно проходило у восточных германцев, которые в ходе своего продвижения на юг и юго-восток полностью встали на путь римско-христиан ской традиции. Даже на территории будущей Германии существует большая разница между христианизацией остфальских племен, которые после ухода восточных германцев оказались в опасном соседстве с теснящими их славянами, и христианизацией завоеванных франками областей Кёльна и Трира или Майнца, где несмотря на всю разруху имелись контакты с уже прочно к тому времени сформировавшим ся в этих краях христианством.

2. Для христианизации германцев характерны массовые обращения вслед за крестившимся аристократом или фюрстом. Эти поголовные обращения затрагивают необычайно трудный вопрос об оценке такого христианства ¹³⁶. Обращение, согласно Евангелию, — это metanoia. Но при массовом обращении всегда очень сильна опасность недостаточной перемены взглядов, одного лишь внешнего совершения обряда. История религиозной жизни первых веков христианства в средневековой Европе обильно это подтверждает. Но: (а) подстерегав шая здесь опасность недостаточного проведения в жизнь законов христианской нравственности или огрубления и даже замутнения христианской духовности была как минимум не больше, чем опасность иудаистского или гностического искажения христианства в древности, а возможно даже меньше ее; (б) массовое обращение имело свою собственную позитивную ценность: верность дружины своему вождю есть одна из реалий этого общества, которая в свете идеи о «сообществе святых» могла принести богатые плоды. Когда германцы, убежденные силой Христа, пусть даже и далеко не всегда с полным теоретическим обладанием истиной Откровения, приступали к крещению во Имя Его, то Он пребывал и среди них (ср. Мф 18,20).

Итак, чтобы дать правильную оценку христианизации германцев, необходимо освободиться от представления, что нравственно ценное решение может быть принято только вследствие теоретического осознания христианского учения отдельной личностью. Несомненно, всегда должно быть какое-то личное понимание и согласие. Но принять Царствие Божие могут не одни только мудрецы, и тем более не только те, кто может дать богословский отчет о содержании веры.

Кроме того мы знаем, что по крайней мере некоторым коллектив ным переходам в христианство предшествовали подробные обсуждения всех аргументов за и против на тинге, причем после этого обсуждения уже обращенные или подготовившиеся к крещению излагали основы христианского учения, или же это делали миссионеры. (Правда, как мы видим из источников, это не ограждало такие переходы в христианство от чисто внешнего решения о перемене религии.)

И наконец: для таких духовно незрелых людей крещение по праву можно считать началом обращения. Здесь можно провести параллель с крещением детей. Германцы были приняты в лоно дарующей сверхприродную жизнь Церкви, вера была им передана, и затем последовал длительный период дальнейшего обучения у миссионеров и соответствующего ему внутреннего изменения.

3. Во все времена огромное значение для успешного распростране ния христианской истины имела личность миссионера. Так же обстояло и в германской миссии. Большинство миссионеров сами были германцами, взявшими на себя все тяготы жизни странствующих проповедников в лесистой Германии, которые теперь нам нелегко себе представить. Они разрушали языческие святилища, они съедали мясо священных животных и крестили в священных источниках (как, например, Виллиброрд в Гельголанде), чтобы таким образом доказать могущество Бога и бессилие идолов. Но при этом они в большинстве случаев обнаруживали и педагогически мудрый дар различения, в соответствии с превосходным наставлением Григория I относительно миссионерства. Нужно констатировать, что лишь ничтожная часть миссионеров не соблюдали предписанной здесь умеренности и разумного приспособления и позволяли себе увлечься чрезмерным рвением и вредящим делу насилием.

Прежде всего, миссионеры были вдохновлены сверхприродным повелением Иисуса относительно апостольской миссии. Если принять в расчет все трудности тогдашнего миссионерства, то не остается ничего другого, как с изумлением признать, что все эти лишенные какой бы то ни было мирской корысти миссионеры, в особенности те, что непрерывным потоком приходили (несмотря на все неудачи и поражения) с далеких Британских островов, действительно горели божественной любовью¹³⁷. В этой связи огромное значение имеет та роль, которую в миссионерской деятельности св. Бонифация играла молитва.

4. Все эти обстоятельства имели отношение преимущественно к германским племенам внутренних областей. У восточных германцев и у тех франков, которые уже прежде осели в Галлии, обращение в христианство во многом протекало совсем по-другому. Здесь переход в христианство не был результатом убежденности в превосходстве силы христианского Бога, так как перед ними был пример побежденных ими христиан-римлян. Дело скорее в том, что эти племена многие годы до своего обращения фактически соприкасались с христианством, поскольку мир, в который они вторглись, уже был пронизан им; они, если можно так сказать, дышали христианским воздухом.

а) Представить, чтобы какому-нибудь хоть сколько-нибудь значительному меньшинству германцев христианство было навязано против их воли, насильственно, вещь психологически совершенно невозможная, это басня. Насилие применялось в самом ничтожном объеме, и только у норвежцев, исландцев, на варяжской Руси и в отдельных случаях у саксов (см. § 40).

Само собой разумеется, что обращению многих племен содейство вали (или противодействовали) и политические соображения. Так бывало всегда в крупных объединительных движениях мировой истории: объединение всегда происходило на основании религиозной идеи. Соображения реальной политики играли большую роль в Римской империи Константина Великого, ею руководствовались Фритигер (вестготы), Хлодвиг; то же повторяется у фризских и саксонских миссионеров, как и при христианизации скандинавских народов. Но «соображения политики» вовсе не должны непременно вступать в противоречие с созданием единых религиозных убеждений и их чистотой. Если не считать редких случаев отступления, однажды обратившись ко Христу, народы твердо стояли в своей новой вере. Следовательно, они не могли только внешне причислять себя к Церкви. Внешнего, показного в этом христианстве еще долгое время было ужасающе много. И тем не менее мы можем утверждать, что в целом христианское исповедание было подлинно принято, прочно закрепилось и пускало корни все глубже и глубже. Нужно только остерегать ся воспринимать понятие «внутренние убеждения» чересчур абстрактно, забывая, что мы имеем дело с утилитарно мыслящими, еще очень близкими к природе, в духовном и культурном отношении молодыми народами.

б) Так же невозможно было бы привести в доказательство применения насильственных методов христианизации кровь мучеников, якобы пролитую за языческую германскую веру. Например, резня в Каннштате при христианизации алеманнов не была актом страдания за веру. История миссионерства у германцев знает христианских мучеников, но не языческих. Политическое давление как единственное средство миссионерства никогда не увенчивалось успехом. Попытка меровингского короля Дагоберта I христианизировать фризов посредством приказа креститься потерпела неудачу¹³⁸. В тех же немногочисленных случаях, когда принять религию победителя заставляла исключительно политическая необходимость, изменение политичес кой ситуации немедленно приводило к реакции; так было у фризов при Радбоде после смерти Пиппина. Окончательно побеждает всегда только добровольное принятие новой религии. Что не исключает того, что могущественные и достаточно длительные политические обстоятельства способствуют тому, что новое вероисповедание, первоначально принятое против воли, может по-настоящему укорениться.

в) Здесь в анализ включается важное общее соображение. Франкские короли Меровинги не переняли от римских времен строгого законодательства о еретиках, т. е. они изначально не знали никакого принуждения в вере. Их законы, конечно, запрещали отпадение от христианства в язычество и распространение языческой веры. Ариане-вестготы в завоеванных франками частях Галлии также не принуждались к принятию католичества, хотя они несомненно теряли культурную свободу, например у них отбирали церкви и церковную утварь (против чего, правда, протестовал венский архиепископ Авитус, † ок. 527 г.). Иудеи также (как в вестготском королевстве) не подвергались преследованиям.

Убедительнейшим аргументом в пользу добровольности обращения в вышеуказанном смысле является то, что германцы сравнительно быстро, даже невероятно быстро усвоили христианство. А здесь, в свою очередь, наиболее поучительный пример представляет для нас народ, который по сравнению с прочими в наибольшей чистоте сохранил свое германское начало и наиболее упорно боролся с христианством: саксы.

II. Обращение отдельных народов. Ирландия и Англия

1. Уже при первом своем столкновении с Византией вестготы соприкоснулись и с христианством (§ 26, Вульфила). Но Византия была тогда арианской. Вместе с арианством многие германские народы усвоили и другие характерные признаки Востока: его политическую концепцию. В этой концепции не было ничего принципиально нового по сравнению с поздней античностью; нигде у этих народов не было видно того нового творческого подхода, который в дальнейшем привел к средневековью. Неудавшаяся попытка вестготского фюрста Атаульфа заменить название Romania на «Gotia», демонстрирует скорее высокую степень внутренней зависимости, духовную ограниченность, которая, при разобщенности германских государств, могла бы закрыть им дорогу в будущее.

а) Вестготы, разграбившие Рим и затем устремившиеся к Испании, чтобы позже там осесть, были по большей части арианского вероисповедания, от них и получили другие народы — свевы и бургунды — христианскую веру. Так в VI в. в Испании рядом с католиками появились еще два арианских германских племени — свевы и вестготы.

Путь к католическому вероисповеданию не был легким. Сын вестготского короля Герменегильд († 585 г.) был женат на франкской принцессе, католичке. Она не только отказалась стать арианкой, но и ее муж принял католическую веру и взбунтовался против отца (установив связи с франками и Византией). Однако в военных столкновени ях победил арианский король Леовигильд, он казнил взятого в плен сына за предательство. Но младший сын и наследник короля Реккаред все равно перешел в 587 г. в католичество; таким образом при егоправлении, в конце VI в., произошло соединение вестготов с Церковью.

Сформировавшаяся структура национальных Церквей в Испании с полным слиянием обеих сфер, когда король имел право раздавать епископские кафедры, созывать соборы (в которых принимали участие и миряне: concilia mixta) и определял их тематику, очень важна. Но решающими являются реальные функции этой связи; она обеспечивает не только зависимость Церкви, но и возрастание силы ее духовного воздействия. После Исидора Севильского (см. ниже) церковные функции короля ограничиваются его властью («terrore suo») следить за тем, чтобы должным образом относились к слову священнослужителя и чтобы народ удерживался от зла. Влияние епископов было велико прежде всего из-за их участия в выборе короля, так как у вестготов королевская власть не могла передаваться по наследству.

б) Незадолго до вторжения магометан (711 г.) в Испанской Церкви начался замечательный для этого времени духовный подъем. Об этом свидетельствует архиепископ Исидор Севильский († 633 г.), известнейший латинский писатель VII в., собравший и сохранивший для будущего древнецерковную ученость и одновременно подготовивший почву папской идее, утвердившейся в высоком средневековье.

После вторжения арабов основная масса коренного иберо-роман ского населения и готов, так называемые мосарабы (от «mosta rabi»= «превращенные в арабов»), сохраняли христианскую веру. Обособление от всей остальной Церкви способствовало развитию собственного религиозного обряда («мосарабского»), который сохраняется вплоть до конца XI в. Только в Астурии продолжает существовать независимое христианское королевство, из которого в более поздние времена начнется «reconquista».

2. Несравнимо более важным фактором для хода истории Запада станут Церкви Британских островов. Обе они — одна за другой — попытаются вести миссионерскую деятельность среди германцев на континенте.

Однако и методы, и результаты их деятельности были совершенно разными. Ирландско-шотландское миссионерство осуществлялось странствующими проповедниками (см. ниже). Их влияние на монашество, на формирование покаянной дисциплины и основ христианс кой жизни на континенте было значительным. Но оно не могло дать материку того, чем оно само как монашеская Церковь не обладало; решающим в процессе оформления христианства в церковную организацию было только англосаксонское миссионерство.

а) Христианство британских кельтов ведет начало от более древней Церкви. Оно возникло в ходе римского завоевания (и через христиан, бежавших из Лиона и Вьена?), и, по свидетельству Тертуллиана, вышло за пределы занятых римлянами областей (конец II в.). Присутствие британских епископов (Лондона, Линкольна, Йорка) на соборах IV в. в Галлии, Булгарии (Сардика) и Италии (Ариминианум, 358 г.) доказывает существование на Британских островах церковной организации.

Христианство, представленное этой Церковью, погибло (а с ним и римская культура) вместе с римским господством вследствие вторжения язычников с севера (пикты), запада (ирландо-гелы) и востока (англы и саксы) на рубеже IV и V вв. Коренные жители острова — христиане (кельты) впервые пришли на материк в 410 г. вслед за уходящими римскими легионами. Мы обнаруживаем их не только в лежащей напротив островов Бретани, но в VI в. и в Испании («Галисии», в северной Испании) с их собственными (британскими) епископами.

Христиане, оставшиеся в Англии, ушли в горные района запада, где они очень скоро организовались как Церковь (Герман из Осера боролся там против пелагианской ереси около 429 г.).

б) О жизни уцелевшей и вновь расцветшей Британской Церкви свидетельствует ее миссионерская сила: она, прямо или косвенно, способствует христианизации Шотландии и Ирландии. В самом начале большое значение имело и влияние Рима.

Британец Ниниан, получивший образование в Риме и посвященный папой Сирицием в епископы, уже в 395 г. основал по образцу монастыря Мартина Турского монастырь Candida Casa (юго-западная Шотландия, против острова Мэн), ставший центром миссионерской деятельности среди шотландских пиктов.

В едва наметившихся чертах ирландской миссии мы также распознаем признаки влияния Рима; кроме Ниниана среди ирландских скотов трудился по поручению папы Целестина († 432 г.) епископ Палладий.

в) Подлинное обращение Ирландии — дело сына одного из британских диаконов, св. Патрика. Когда из-за ирландских разбойников он оказался на Зеленом острове, ему удалось бежать на материк. Он добрался до Италии и продолжил свое богословское образование, очевидно, в Леринсе и Осере.

Отсюда около 431 г. ему удалось отправиться с британскими и галльскими попутчиками для миссии в Ирландию. Его деятельность относилась в первую очередь к Северной Ирландии (около 444 г. — основание будущей митрополии Арма). На юго-западе и юго-востоке действовали ученики Патрика, галльские епископы. Сначала Патрик по галльскому образцу разделил Ирландию на диоцезы. Но они не прижились по двум причинам. Ирландия никогда не была под властью Рима, и в ней не было такой административной структуры, на которую опиралась церковная организация римских или ранее занятых Римом областей. И во-вторых, монашество было столь сильным, что его характерные черты утвердились с середины VI в. и в церковной структуре; сформировалась некая чисто монашеская Церковь, т.е. монастыри стали единственным средоточием церковного управления, и монахи в качестве епископов и священников занимались пастырской деятельностью.

Ирландская миссионерская Церковь была, кроме того, полностью национальной и местной церковью. Монастырские церковные округа совпадали с округами клана, чей предводитель был основателем, покровителем и владельцем монастыря. Должность аббата передавалась по наследству из поколения в поколение племянникам и двоюродным братьям. Клан чувствовал ответственность за содержание и за обеспечение смены поколений монашеской общины: каждый десятый сын отдавался в монастырь. А монастырь в свою очередь служил народу и как церковь и как школа.

Во главе значительной части ирландских монастырей стояли аббаты, которые не были священниками и предоставляли совершать необходимый обряд посвящения епископам-монахам. Эти странствую щие епископы порой слишком щедро пользовались полученным правом посвящения, что провоцировало многочисленные конфликты с материковой иерархией.

г) У этой Церкви после ухода римских войск из Британии и последующей изоляции вследствие вторжения в 450 г. язычников — саксов, англов и ютов — было мало возможностей для связи с Римом. Однако ее представители не хотели ничего иного, кроме как сохранить высоту веры, полученной от первоверховных апостолов, которых они особенно почитали и к чьим могилам они совершали паломничества. О тесной связи кельтской Церкви с Римской кафедрой во время папы Бонифация IV (608_615) свидетельствует не кто иной, как Колумбан Младший, занимавшийся христианизацией на материке. Правда, он не может удержаться от того, чтобы не поставить с прямодушной резкостью в упрек папе неудачу его предшественника Вигилия: «Значение апостольского престола так велико, что обязывает хранить совершенную чистоту веры, иначе «глава» Церкви превращается в «хвост» и простые христиане получают право осудить папство».

Итак, кельтская островная Церковь не была «независима от Рима», хотя в ней примат духовного начала над юридическим удерживался дольше, чем в остальных Церквях Запада.

д) Итак, несмотря на то что типичное для средневековья смыкание Церкви и мира, а именно, превращение епископов из пастырей душ в крупных землевладельцев и здесь заставляет относиться к себе с настороженностью, монастырское христианство Ирландии с раннего времени достигает необычайной высоты (Остров святых) и оказывает влияние на церковную историю. Здесь мы видим (как затем в VII и VIII вв. в англосаксонских монастырях) образец христианского синтеза интеллектуальной культуры и религиозного аскетизма, представляющий большой интерес с точки зрения устроительства средневеко вой церковной жизни. Ирландские монастыри играли уникальную роль в сохранении и дальнейшем развитии греческо-римской культуры. В Ирландию никогда не вступал ни один римский легион. Однако она оказалась плодородной почвой для многих римских культурных ценностей. Так как переселение народов этот западный остров не затронуло, здесь не прерывалось развитие римских традиций. Все это, усугубленное изоляцией, возникшей в результате вторжения саксов и англов, благоприятствовало развитию церковного своеобразия (время празднования Пасхи, чин евхаристии, облачение и прическа; самое важное: практика покаяния, см. ниже).

Развивающееся культурное превосходство проявилось, например, в знании забытого другими греческого языка, в частности трудов платоников и неоплатоников. Об его росте говорит то, что многих ученых раннего средневековья звали Scotus (Скот Эриугена, † 877 г.; Седулий Скот, † 858 г.; Мариан Скот, † 1082 г.; Дунс Скот, † 1308 г.; ирландцем был и высокообразованный епископ Виргил Зальцбургский, §38, II).

3. Многие из этих монахов в стремлении к аскетизму потянулись, объединяясь по нескольку человек, из своих монастырей в чужие места (важный мотив, принимавший разнообразные формы в истории религии и Церкви, — религиозное паломничество: peregrinatio; см. § 31,5).

а) В чужих местах, как и на родине, они были пастырями душ. Сталкиваясь с язычниками, они становились миссионерами. Осуществляемое ими дело чаще всего ассоциируется с именами двух Колумбанов: Колумбан Старший († 597 г.),из знаменитого монастыря Хи или Иона, стал апостолом пиктов в Шотландии. Огромная работа ирландской монашеской Церкви по христианизации распространилась тогда дальше на юг к англам и саксам, жившим севернее Темзы.

Колумбан Младший († 615 г.) из монастыря Бангор в Ирландии способствовал обновлению Франкской Церкви. В 590_612 гг., т. е. во время понтификата Григория I, он основал монастыри в Галлии, в области алеманнов и в северной Италии. Самыми важными были Люксой в Бургундии и Боббио в северной Италии. Они стали питомниками галло-франкских миссионеров, которые действовали обновляюще на собственную Франкскую Церковь и вместе с ирландскими миссионерами несли христианство тем германцам, которые, находясь под владычеством франков, еще оставались язычниками. Особеннос ти Ирландской Церкви, перенесенные при этом в Галлию и позже — в Германию, формировали там монастырскую жизнь и представление о христианской аскезе.

Особенно важно их влияние на практику покаяния; оно означает не что иное, как превращение древнецерковного института публичного покаяния в частную исповедь, где особое значение придается определению соответствующей епитимьи. Так была введена, например, частая исповедь, а наказания за отдельные грехи, собранные в «покаянных книгах», были сведены в некоего рода «тариф».

Колумбана поддерживали его единомышленники из Ирландии, среди которых были выдающиеся личности. С Колумбаном на материк пришел Галл († ок. 640 г.), основавший пустынь там, где позднее был построен монастырь Санкт-Галлен. Св. Килиан († 689? г.) был миссионером в области нынешней Франконии (Вюрцбург)¹³⁹. Неясен вопрос о происхождении Пирминса, основателя Рейхенау (724 г.), но он, во всяком случае, вышел из одного из названных монастырей. Святые Фридолин, Фурса, Фоиллан, Дисибод и др. тоже были ирландскими миссионерами.

б) Деятельность этой ирландско-шотландской миссии приводила к самым разным результатам. В некоторых случаях жертвенность аскетической жизни монахов стимулировала, как в Западно-Франкском королевстве, так и в Германии, углубление христианской жизни и часто приводила к новым победам над язычеством. Но было и много недостатков.

Поскольку миссии иногда покровительствовали франки, в нефранкской Германии возникали подозрения, что она служит интересам франков. Рождающиеся из-за этого политические конфликты неоднократно приводили к ощутимым потерям.

Ирландцы слишком упрямо придерживались обычаев своей родины, например исчисления даты празднования Пасхи, отличного от общепринятого: они оставались на континенте в определенном смысле чужаками, недостаточно приспосабливались как к местной иерархии, так и к светским властям, с которыми у них возникали постоянные конфликты.

Помощники с родины прибывали нерегулярно и в недостаточном количестве.

Миссионерской деятельности недоставало планомерности; отдельные миссионеры (или группы миссионеров) трудились недостаточно сплоченно и не организовывали епископств, в которых имевшиеся в их среде епископы могли бы объединить рукоположенных ими же священников. Это выявляет существенный недостаток ирландско -шотландского миссионерства: отсутствовала основа, организующая и защищающая достигнутое. С конкретно-исторической точки зрения можно сказать, что отсутствовал общецерковный фактор: не было взаимодействия с центром христианства — Римом¹⁴⁰ — единственным институтом, который благодаря своему универсализму мог создать необходимое для будущего внутреннее единство. Нужна была именно эта связь, чтобы обеспечить прочный успех англосаксонской миссии во Фризии и во Франкском королевстве.

4. а) Как уже говорилось, обращение англов и саксов, германских племен, вторгшихся в Англию около 450 г., было начато Британской, а вскоре продолжено и Ирландской Церковью. Именно ирландо-шотландцы из Ионы и британского монастыря Линдисфарне в Нортумбрии обратили большую часть англосаксов.

И все же можно констатировать, что обращение остальных англосаксов (в Кенте и Сассексе) и особенно приобщение кельтских бритов было в средние века первым большим успехом континентальной Церкви после обращения франков. Создание тесно связанной с Римом Британско-Англосаксонской Церкви — заслуга Григория Великого. Христианская Англия создана его посланниками. Поэтому эта Церковь и стала наиболее римской на Западе. На ее основе столетием позже Бонифаций по-новому организует Франкскую Церковь и прочно свяжет ее с церковным центром — Римом.

б) Папа Григорий проводил христианизацию планомерно. Правда, рассказ о том, что Григорий покупал и подготавливал англосаксон ских рабов с целью дальнейшего их использования в миссионерской деятельности, основан на легенде. Но и в этом рассказе есть зерно истины. В 595 г. Григорий дал указание управляющему папскими владениями в Галлии купить англосаксонских юношей для службы в монастырях. Видимо Григорий узнал о готовности англосаксов к обращению и, поскольку северофранкский епископат не стал активно заниматься миссионерством, проявил личную инициативу. Затем, около 596 г. он послал на Британские острова сорок бенедиктинцев из своего собственного Андреевского монастыря, в том числе Августина, которому, к сожалению, была свойственна ненужная жесткость. Уже в 597 г. произошло первое массовое обращение. В 601 г. стал христианином благодаря своей жене Берте, франкской католичке, король Этельберхт Кентский ¹⁴¹. Впрочем, христианство медленно, но (несмотря на языческую реакцию после смерти в 616 г. Этельберхта) уверенно распространялось, хотя план создания грандиозной церковной организации (Лондон и Йорк как митрополии с 12 суфраганными епископствами в каждой) и не осуществился. Монастыри и здесь стали центром христианизации. О почтении, с которым к ним повсюду относились, свидетельствует и то, что короли и королевы часто отказывались от короны, чтобы закончить свою жизнь монахами или монахинями. В века первого христианского подъема это произошло по меньшей мере 33 раза; с VII по XI вв. упоминается не менее чем о 23 святых королях и 60 святых королевах и принцессах в семи англосаксонских королевствах.

в) Наследники Григория Великого продолжили лишь малую толику совершаемой или направляемой им общецерковной деятельности. В результате длительного спора между Римской Церковью англосаксов и Ирландско-Шотландской Церковью над его делом у англосаксов нависла страшная угроза. Кельтские традиционализм и упрямство, с одной стороны, стремление Рима к унификации, с другой, породили антагонизм, сильно обременявший Церковь. Тщетны были усилия согласительных соборов (602_603 гг.) ввести единое исчисление даты Пасхи, унифицировать чин крещения и конфирмации. Не обошлось без вечных обвинений в ереси (признаками «ереси» были сочтены ирландская форма тонзуры и ирландский способ исчисления Пасхи). Тем не менее Ирландско-Шотландская Церковь очень много сделала для углубления религиозной и аскетической жизни Англосаксонской Церкви. Ее миссионеры, двигаясь с севера Британского острова, дошли до самой Темзы, где жили англы и саксы.

г) Решающий поворот произошел на синоде в Уитби (664 г.), где англосакс Вильфрид Йоркский обсуждал спорные вопросы с ирландским аббатом-епископом Кольманом Линдисфарнским в присутствии короля Освина. Дело решил король, чьи слова полностью передают атмосферу синода: «И я говорю вам: так как он (т. е. св. Петр) — привратник, я не хочу быть с ним в разладе

Ирландцы, однако, продолжали бороться за свою самостоятельность. Полная интеграция была достигнута только в XI_XII вв., и, к сожалению, не без диффамации по отношению к издревле почитаемой Церкви Ирландии, которая, несмотря на многочисленные недостатки, свершила великое дело в области христианизации. Трагизм и непростительная несостоятельность этого спора еще раз весьма ощутимо проявилась, когда папа Александр III (1159_1181) отдал «варварскую нацию» ирландцев под власть английского короля, чтобы они после необходимого перевоспитания стали достойны «впредь по праву носить имя христиан»!

Итак, с 664 г. Англосаксонская Церковь стала объединенной с Римом национальной Церковью; утвердился римско-католический дух, который Бонифацию скоро предстояло принести на материк франкам. Грек Теодор прибыл из Рима на должность архиепископа Кентерберийской кафедры (669_690).

Дата добавления: 2015-09-06