Истина и достоверность.

С легкой руки Аристотеля в философии сложилась классическая теория истины. Ее основное положение: истина там, где имеет мес­то соответствие (корреспонденция) представлений бытию. Поэтому ее называют корреспондентной.

Так, утверждения, что 2 февраля 1943 года немецкая армия капи­тулировала под Сталинградом и что в 1856 г. родился Г.В. Плеханов, а М. Шолохов — лауреат Нобелевской премии, истинны, так как соот­ветствуют действительности. Напротив, утверждение, что заповеди Моисея — изначально христианские, ложно, так как они относятся к иудаизму, а Новый завет дает две позитивные установки: возлюби Бога и ближнего, творящего как добро, так и зло.

«Соответствие» требует расшифровки. Чему содержание утвер­ждения должно соответствовать: объективной реальности или фактам? Как идеальное может соответствовать материальному? Не правильнее ли говорить, что речь должна идти о соответствии утверждения фактическим данным? Так, в нашем случае все три первых утверж­дения соответствуют документам.

Конечно, факт может пониматься и как некоторое событие и как протокольное предложение. Но в познании приходится учитывать, что событие относительно быстротечно, а людская память избирательна и далеко несовершенна, и поэтому, спустя некоторое время, воз­можен вопрос: «А был ли мальчик?». Протокол, фиксирующий событие, для того и составляется, чтобы не было сомнений в произошедшем.

Сами протоколы далеко не очевидны. Приходится анализировать, кем они составлены, с каких позиций и насколько точно. И тогда оказывается, что так называемые «факты науки» — это всего лишь знание, которое может быть истинным, ложным и приблизительно вер­ным. И, в конечном счете, «факты науки» оцениваются в плане объек­тивной реальности, ее типичных ситуаций и закономерностей.

Наиболее последовательным выражением корреспондентной теории истины является диалектико-материалистическая концепция. В ней отмечается, что соответствие содержания человеческих выска­зываний действительности динамично, его нельзя брать вне истори­ческого контекста. Такое соответствие — процесс бесконечного при­ближения сознания исследователя к объекту.

Истину нельзя отрывать от заблуждения, первых, рабочих под­ходов к проблеме. В познании приходится учитывать как степень развития способностей исследователя, так и зрелость объекта, стадию его эволюции и неотдифференцированность от окружающих условий.

В идеале истина объективна, ее содержание не зависит от субъекта, но в историческом развитии познания в него, т.е. содер­жание, всегда вплетаются эмоциональные, оценочные моменты, социа­льные интересы и даже предрассудки. Поэтому в познании нет без­условного, мертвого, статичного соответствия человеческих представлений действительности.

В гносеологии существуют и иные теории истины. Среди них вы­деляются когерентная и прагматическая.

Когерентная теория исходит из того, что бытие едино и исклю­чает противоречия. Любое утверждение истинно, если оно согласует­ся с другими и в принципе немыслимо противоречащее ему высказыва­ние. Так, утверждение «энергия сохраняется и превращается из од­ной формы в другую» истинно, ибо ему не противоречит ни один из известных науке фактов и оно подтверждается единством природы.

Слабый пункт этой теории в том, что бытие допускает ряд теоретических построений, отличающихся предельной широтой охвата явлений и внутренней согласованностью своих утверждений. Наряду с научной теорией Вселенной существуют и религиозные.

Рациональным моментом теории когерентности является призна­ние того, что истинность утверждений проверяется путем их сопос­тавлений со всем массивом общественных знаний, с исторически развивающимся опытом общества. К тому же, предлагаемые утверждения тем истиннее, чем ближе не к бытию вообще, а к конкретной реаль­ности, скажем, к нашей Вселенной, начавшейся с «Большого взрыва».

Прагматическая теория основана американскими философами Джемсом и Дьюи. Истинны те положения, которые приносят успех и полезны. Полезными могут быть религиозные верования, так как они вселяют надежду и помогают пережить трудности.

В определенной степени успех объективен, и он свидетельствует об эффективности установки. Но он и страшно относителен. Сверг­нуть президента (Чили) или расстрелять из танковых орудий здание парла­мента (Россия) — это, конечно, успех, но доказывает ли он правиль­ность мыслей организаторов этих деяний?

Придерживаясь теории теплорода, Дж. Уатт сконструировал паро­вую машину, но это не спасло теплород от поражения. Естествозна­ние отказалось от него, так как молекулярная теория тепла больше соответствует действительности, чем идея теплорода.

Общественная практика, связывающая субъект с объектом, исто­рически меняется и никогда не бывает однозначно определенной. Так, практика античности давала простор как взглядам Аристарха Самосского, так и Птолемея. Коперник переосмыслил астрономические дан­ные и вернулся к гелиоцентризму. Знание обладает внутренними сти­мулами для развития, совершенствуется в рамках культуры, которая допускает конкуренцию гипотез, риск ошибки и проверку выдвигаемых положений в эксперименте.

Современная философия предложила и аналитическую теорию ис­тины. В ней упор делается на анализ языковых конструкций. Один из ее разработчиков — Рассел.

Он начинает с анализа веры. Что такое вера? Это особое состо­яние человека, выражающее его реакцию на внешний мир. Такая реак­ция может быть и словесной. Можно сказать, что «наступающее воскре­сенье обойдется без дождей». Высказывание само по себе ни ложно, ни истинно. Оно просто выражает надежду.

Истинность высказывания обнаруживается после того, как оно сопоставляется с реальностью. Для человека она состоит из «фактов», которые обычно предстают людям как их чувственные переживания, но могут быть выражены и в предложениях.

То, что может удостоверить веру, Рассел называет «факт-вери­фикатор».

Высказывание, относящееся к прошлому, считает Рассел, можно верифицировать с помощью рассуждений. Так, утверждение «Это мой прадедушка» подтверждается рядом следствий. «Это мой отец. У него свой отец, который для меня дедушка. У дедушки — свой отец, который для меня прадедушка». Итак, с помощью воображения и рассуж­дения найден факт, верифицирующий утверждение «Это мой прадедушка».

В принципе таким же способом, но более сложным путем можно вообразить факт, подтверждающий высказывание «Электроны существу­ют, но не могут быть восприняты».

Однако между приведенными двумя высказываниями имеется и раз­личие. В первом случае речь идет об индивиде, а во втором — о классе индивидов, ни один из которых не дан в опыте. Подобное различие в языковых конструкциях создает разные ситуации с их проверкой. Например, «А. — индивид, о котором никто никогда не вспомнит». Можно ли вообразить такой факт, который подтвердит высказывание? Естественно, нет, так как в самом высказывании содержится вспоминание об этом А. Так сама языковая конструкция обрекает себя на ложь. Но сформулированная иначе фраза становится истинной. «Не верно, что А. — это такой индивид, о котором никто никогда не вспомнит». Сама конст­рукция подтверждает веру.

Теперь посмотрим выражение: «Существуют люди, о которых ни­кто никогда не вспомнит». Речь идет о классе людей, объем которого не определен. И в принципе можно вообразить такой факт, который удостоверит высказывание. В силу своей конструкции предложение оказывается истинным.

И в заключение Рассел дает общую формулу истинности. «Вся­кая вера, которая не является простым импульсом к действию, имеет изобразительную природу, соединенную с чувством одобрения или неодобрения; в случае одобрения она «истинна», если есть факт, имеющий с изображением, в которое верят, такое же сходство, какое имеет прототип с образом; в случае неодобрения она «истинна», если такого факта нет. Вера, не являющаяся истинной, называется «ложной». Это и есть определение «истины» и «лжи». (Рассел Б. Человеческое познание. — С. 188).

Дата добавления: 2015-09-05