Критика новатора.

Когда химик Луи Пастер осмелился предложить свои нововведения врачам,он подвергся с их стороны сокрушительной критике. Да и в настоящее времяврачи относятся достаточно высокомерно к работам специалистов, не имеющихпрямого отношения к медицине. Эта кастовость сильно затрудняет биохимикамили психологам доступ к клиническим материалам. Поэтому при выборе местаработы им следует убедиться в том, что они не встретятся с противодействиемтакого рода. Разумеется, даже ученая степень в области медицины не даст гарантиипротив скептицизма и враждебности, с которыми сталкиваются авторыбольшинства революционных теорий. Единственное, что можно в таком случаесделать,- это осознать неизбежность подобного отношения и вести себядостойно. Надо, с одной стороны, учиться не игнорировать критику лишь на томосновании, что ее агрессивный тон раздражает нас, а с другой - нерасстраиваться из-за необоснованных нападок. Уделяя критике столь многовнимания, я рискую показаться излишне чувствительным к ней. Быть может, таконо и есть. Более того, я думаю, что все мы таковы (хотя мало кто готовсознаться в этом), и борьба с этой слабостью совершенно необходима, если мыхотим добиться успеха в науке. В этом отношении нас многому может научитьопыт прошлых лет. Моим первым критиком был великий Уолтер Кеннон. Я все еще живо помнюего реакцию, когда, едва закончив первые эксперименты по стрессу, заговорилс ним на эту тему. Мы обсуждали стресс дважды: первый раз кратко во времямоего посещения лаборатории Кеннона в Бостоне, а второй раз спустя нескольколет и в более свободной обстановке Университета Мак-Гилл, студентам которогоон только что прочел прекрасную лекцию. Я был очень огорчен тем, что не смогдоказать этому великому старцу, насколько существенную роль играют гипофиз икора надпочечников в возникновении стресса. Он привел ряд превосходныхдоводов в пользу того, что эти органы не только не могут способствоватьсопротивляемости и приспособляемости организма, но даже делают самосуществование "общего адаптационного синдрома" маловероятным. Но в критикеКеннона не было и следа той агрессивности и ядовитости, которая могла бывынудить меня не дослушать его до конца. Его замечания лишь обострили моепонимание той ограниченной роли, которую играет в стрессе ось гипофиз -надпочечники. Они оказали мне помощь, помимо прочего, и тем, что побудилипровести эксперименты, в которых было установлено, что некоторые проявлениястресса могут возникать и в отсутствие этой системы желез. Разумеется, даже самый объективно настроенный ученый может ошибаться.Один из величайших физиков всех времен Майкл Фарадей говорил: "Я готовпризнать, что могу во многом ошибаться,- никому не дано быть абсолютноправым в физической науке, по сути своей находящейся в стадии становления иизменения". Это же, причем в еще большей степени, справедливо в отношениименее точных наук, таких, как медицина. Беспристрастное аналитическоеобсуждение помогает выявлять и исправлять ошибки; критика всегда должнаоставаться объективной. Лучше всего высказать ее дружеским тоном, в расчетена то, что коллеги, работающие в той же области знания, горят желаниемразвивать науку с помощью взаимных и конструктивных советов. И что самоеглавное, в дискуссии не следует (насколько вам позволяет воспитание)руководствоваться соображениями личного престижа. Вопрос должен ставиться непо принципу "кто прав", а по принципу "что правильно". Древнееврейскаяпоговорка гласит: "Зависть ученых увеличивает мудрость". И действительно,даже дебаты, порожденные ревностью, могут стимулировать исследования, но этоменее эффективный и определенно менее приятный путь, нежели сотрудничество. Значительный прогресс может быть достигнут лишь с помощью идей, резкоотличающихся от общепринятых сданное время. К сожалению, положение, прикотором чем больше возвышаешься над толпой, тем лучшую мишень ты собойпредставляешь, справедливо не только на бумаге. "Новая истина,- писал ЖакБарзун,- неизбежно выглядит сумасшедшей, и степень этого сумасшествияпропорциональна ее величию. Было бы идиотизмом постоянно вспоминатьбиографии Коперника, Галилея и Пастера и при этом забывать, что очереднойученый-новатор будет выглядеть столь же безнадежно неправым и сумасшедшим,как в свое время выглядели они" [1]. Всякая новая биологическая концепция, подобная теории эволюции Дарвина,почти наверняка вызывает то, что Хаксли назвал "публичной воинственнойпляской". Когда Пастер объявил, что инфекционные заболевания вызываютсямикробами, а Пирке и Рише открыли явление аллергии, литература была полнаядовитых, враждебных нападок, с помощью которых люди, не обладавшиедостаточной оригинальностью мышления, чтобы создать или хотя бы понять новыеконцепции в медицине, пытались отыграться за счет демонстрации своегоостроумия. Э. Джонс в написанной им биографии Фрейда сообщает о том, что психиатрВальтер Шпильмейер на первых порах расценил психоанализ ни более ни менеекак "умственную мастурбацию". В 1910 г. одно лишь упоминание теории Фрейдаоказалось достаточным, чтобы председательствующий на медицинском конгрессе вГамбурге профессор В. Вейгандт, грохнув кулаком об стол, заявил: "Это нетема для научной дискуссии, этим должна заниматься полиция" [12]. Самым болезненным образом обычно воспринимается критика, котораявызвана непониманием, желанием выказать остроту ума или завистью людей,прозябающих в науке. Человеку, многие годы упорно трудившемуся над решениемпроблемы и затем написавшему о ней подробную монографию, обидно видеть, каклегкомысленное острословие отметает все плоды его трудов. Не менееболезненно, если неизвестный автор, явно незнакомый с предметом, получивкнигу на рецензию и защищенный традиционным щитом критического обзора, тешитсвое тщеславие, облаивая гиганта, как моська слона. Еще более досадно, когдакритик выражает неудовольствие вообще, не указывая конкретные недочеты, либоиспользует печатное слово для изложения противоположной, но чистогипотетической концепции, которую ему иначе не удалось бы опубликовать. Подобные мелкие нападки раздражают, однако опытный автор или читатель,как правило, не принимает их близко к сердцу. А кроме того, малозначимыеотрицательные рецензии наверняка будут уравновешены таким же количествомположительных рецензий, в которых равно некомпетентные, но чрезвычайноблагожелательно настроенные рецензенты воздадут неумеренную хвалу вашейработе. Опыт показывает, что любое заметное открытие или оригинальнаяпубликация, не говоря о капитальном труде в новой области исследования,неминуемо вызывает целый поток в равной мере неоправданных положительных иотрицательных отзывов. Нет нужды уделять им слишком много внимания. В скобках заметим, что остряки-эксгибиционисты могут избрать длядемонстрации своих ораторских талантов самые неожиданные аспектыисследования. На конференции по стрессу, организованной в Лондоне в середине50-х годов (когда исследования в этой области развивались во всем миреособенно активно), меня попросили составить список вопросов для обсуждения.Полагая, что самым разумным будет рассмотрение наиболее слабых местконцепции стресса, я с расчетом на это и составил полный список вопросов,который был распространен среди участников, но без упоминания того факта,что он был подготовлен мною. В результате у присутствующих создалосьвпечатление, что концепция состоит целиком из сомнительных положений, аконференция созвана для того, чтобы меня уничтожить. Я это осознал послетого, как дискуссия приобрела наивысший накал, испытав ощущение человека,вынужденного произвести публичное харакири. В этот момент один из участников конференции в длинной и едкой речи ослабостях и погрешностях теории стресса заметил, что "те, кто подготовилпрограмму", намеренно привлекли к ней мое внимание. Но особую озабоченностьон выразил по поводу сотен и даже тысяч публикаций по общему адаптационномусиндрому, заполонивших медицинскую литературу всех стран. "Те из нас,-воскликнул он удрученно,- кто занимается клинической работой, просто не всостоянии уследить за этой лавиной литературы по стрессу! Как же мы можемпреподавать этот предмет своим студентам?" Я был несколько обескуражен, не умея объяснить причины того громадногоинтереса, который вызвала концепция стресса. Все, что я сумел выдавить, это:"Я полностью согласен с выступавшим. Тем, кому не хватает времени дляизучения теории стресса, не следует преподавать ее студентам". По реакциимоих слушателей было видно, что такая рекомендация показалась им в целомвполне разумной. К сожалению, такого рода мелочные споры "съедают" наше время, вынуждаяучаствовать в перебранках, самый тон которых несовместим с достоинствомнауки. Я не против сарказма в частной беседе (или даже в таких вотнеформальных заметках), но что касается научной дискуссии, то здесь онотдает дурным вкусом. Первым правилом достойной критики являетсяобъективность. "Плохого критика видно по тому, что он обсуждает поэта, а непоэму",-писал Эзра Паунд{32}. Очень красноречиво по этому поводу высказалсяУ. Беверидж [2], по словам которого новые идеи вызывают, как правило,реакцию типа атака - отступление. Атака обычно сводится к мягким насмешкамили к систематической научной критике, а отступление заключается в попыткезабыть о проблеме, дабы не решать ее. Причины нападок могут быть абсолютноиррациональными, как, например, в случае нападения толпы на первогочеловека, появившегося на улицах Лондона с зонтиком, но ученые всегдастремились объяснить их с рациональных позиций, изобретая разумные причинытого, что на деле является простой реакцией отторжения нового. Попытавшисьвнимательно наблюдать за собой, мы обнаружим, что склонны оспаривать новуюидею еще до того, как она полностью сформулирована. В 1845 г. Дж. Дж. Уотерстон написал статью о молекулярной теории газов,в которой явно предвосхитил работы Джоуля, Клаузиуса и Максвелла. Норецензент Королевского Общества, которому была послана рукопись, заявил:"Эта статья не что иное, как абсурд". Уотерстон был столь глубоко уязвлен,что со временем прекратил свои исследования. Его работа была забыта вплотьдо повторного ее обнаружения спустя сорок пять лет. У. Троттер, рассказавшийоб этом, заметил, что таким вот образом гибнет при рождении множество идей,а первооткрыватели, у которых недостает энергии защитить свои творения,разочаровываются и безвозвратно уходят из науки. Последствия, которые предсказывались в связи с предложенной Э.Дженнером{33} вакцинацией человека коровьей оспой, представлялись стольустрашающими, что заговорили об опасности заражения "коровоманией" ипоявления "детей с бычьими головами" (одного даже показывали!)... "ОткрытиеДженнера,--продолжает У. Беверидж,- заключает в себе элемент иронии, которыйстоль часто придает особый интерес различным анекдотам из истории науки. Помнению современных исследователей, штаммы вакцины, вот уже много летприменяемые во всем мире, происходят от человеческой оспы. Их источникнеясен, но, похоже, что в начальный период развития вакцинации коровья ичеловеческая оспа были спутаны и вместо коровьей оспы ошибочно использовалсяослабленный штамм человеческой оспы" [2]. В разделе "Построение теорий" (с. 265) в качестве иллюстрации этойтенденции приводится большое количество примеров. Очень немногочисленнымновым идеям удалось избежать обвинения в ереси. Только те выдающиесяоткрытия, которые имели немедленное и важное практическое применение, уже вмомент своего появления были относительно ограждены от жестокой критики.Сказанное относится к лечению диабета инсулином (Бантинг и Бест); открытиюантибактериального действия пенициллина (Флеминг, Флори и Чейн),стрептомицина (Ваксман) и сульфамидов (Домагк): установлениюпротивоаллергического действия антигистаминных препаратов (Халперн);использованию АКТГ и кортизона для борьбы с артритом (Хенч и Кендалл). Всеэти, несомненно, великие открытия представляют собой простое установлениеновых фактов, но не теории, которые могли бы вступить в конфликт ссуществующей медицинской традицией. Соответственно их появление вызвало лишьнезначительные дебаты, касающиеся преимущественно противопоказаний кприменению и вредных побочных действий препаратов. В то же время широкие биологические концепции, такие, как теорияэволюции (Дарвин), микробное происхождение заболеваний (Пастер, Кох), рольаллергии в возникновении патологических поражений (Пирке и Рише) илипсихоанализ (Фрейд), определенно вызывали и вызывают ожесточенные нападки.Некоторым людям не нравится быть потомками обезьян, других возмущает мысль отом, что их поступки имеют сексуальную мотивацию; даже идея возникновениясерьезного заболевания по вине крохотных безобидных созданий либо аллергеноввыглядела поначалу столь странной, что оскорбляла здравый смысл. Подобные предрассудки существенно тормозили прогресс науки, и сегоднянам следует быть настороже, когда очередная новая идея покажется намеретической. Мы должны судить о каждом наблюдении и каждой идее, принимая вовнимание только их достоинства и по возможности отстраняясь от сложившихсявоззрений и, самое главное, не критикуя вместо самой идеи ее автора. Будемпомнить, что "человек, взирающий на звезды, находится во власти дорожныхлуж".

Дата добавления: 2015-08-21