Самодисциплина

Я понял, что наука - это призвание и служение, а не служба. Я научилсялюто ненавидеть любой обман и интеллектуальное притворство и гордитьсяотсутствием робости перед любой задачей, на решение которой у меня естьшансы. Все это стоит тех страданий, которыми приходится расплачиваться, ноот того, кто не обладает достаточными физическими и моральными силами, я нестал бы требовать этой платы. Ее не в состоянии уплатить слабый, ибо этоубьет его. Н. Винер Как правило, истинный ученый ведет почти монашескую жизнь, оградившисьот мирских забот и полностью посвятив себя работе. Ему нужна железнаясамодисциплина, чтобы сконцентрировать все свои способности на сложнойработе, эксперименте, теоретической деятельности, требующей продолжительногои безраздельного внимания. Он знает по собственному опыту, что творческийакт не должен прерываться и не может протекать без напряжения; интуитивноеувязывание многих факторов в гармоничное целое либо совершается в одинприем, либо не совершается вообще. Художник может одним движением рукипровести нужную линию, чтобы довести картину до совершенства, но он не всостоянии выполнить этот завершающий мазок, разбив движение на части.Реактивный самолет стремительно разрезает небо, но если попытаться уменьшитьего скорость ниже определенного порога, он рухнет. Двигаясь вприятно-неторопливом темпе, наш разум способен преуспеть только в описанииповерхностных явлений. Настойчивые усилия по созданию и развитию совершенно новой областизнаний требуют от ученого способности к величайшему самоконтролю. Поройцелая жизнь может понадобиться только для того, чтобы наметить основныепринципы и набросать общую картину исследования, в достаточной степенипонятную тем, кто будет ею пользоваться и заниматься ее усовершенствованием.При разработке подобной обширной тематики промедление нежелательно еще ипотому, что "перемешивание" гигантского объема информации для выявления вней широкомасштабных связей может происходить только в голове одногочеловека, а следовательно, на протяжении только одной жизни. Как миллионытрудолюбивых каменщиков не стоят одного великого архитектора, так и призакладке основания для значительной научной концепции ни ускоренный темпработы множества людей, ни пусть даже спокойная и неторопливая работанескольких одаренных инженеров не сравнятся с тем священным огнем, которымодержим один человек, подчинивший себя претворению своей идеи в жизнь. И тутне помогут философские рассуждения о свободе воли. Вопрос не в том, обладаемли мы свободой воли, ибо на практике степень свободы волеизъявленияотносительна. Зато мы обладаем полной свободой воли, чтобы решить, делатьили не делать, "быть или не быть". Если уж наша воля ограничена, то толькоспособностью трудиться без перерыва по 14 часов в день, а когда речь идет оцелой жизни, заполненной напряженной работой, то совершенно ясно, что этопод силу далеко не каждому человеку. В воспитании самодисциплины существует опасность подмены целейсредствами. Как и во многих других видах полезной деятельности, у насформируются условные рефлексы, из-за которых мы путаем то, что пригодно дляиспользования, с тем, что само по себе представляет ценность. Дляпрофессионального спортсмена развитие собственной физической формы являетсясамоцелью. Артист цирка, научившийся заглатывать шпаги или не моргнув глазомпротыкать себе руки иглами, гордится своими достижениями ради них самих. Чтоже касается ученого то для него самодисциплина является лишь одним изкачеств, необходимых для достижения высших успехов в избранной им области.Не исключено, что изучение сложного текста в переполненном автобусе полезнов качестве средства развития способности к сосредоточению, но я определенноне рекомендую заниматься умственной деятельностью в местах, неприспособленных для этого. Ученому не следует придерживаться ни спартанскогоидеала предельной суровости и самоограничения, ни эпикурейского стремления кроскошной жизни. Его цель - открытие, и он не должен забывать об этом. Еслион и может позволить себе пользоваться некоторыми видами комфорта и дажероскоши, то не ради них самих, а только в качестве средства сохранить своюэнергию для еще более упорного стремления к совершенству в науке. Я предпочитаю "эпикурейско-спартанский" образ жизни. Я позволяю себе вкабинете, лаборатории и дома все возможные удобства, которые могут увеличитьмою работоспособность, но не более того. Мои комнаты в институте и домаобставлены комфортабельной мебелью, в них есть кондиционер и звукоизоляция.Я очень привередлив в выборе для работы наиболее простых ивысококачественных из существующих инструментов, вне зависимости от ихстоимости. Я не провожу отпуск в солнечной Флориде, потому что это чересчурнадолго оторвало бы меня от моей работы, но я нежусь на солнышке, хотя дляэтого мне пришлось оборудовать собственную "Флориду" прямо в институте, водной из лабораторий. В зимнем Монреале не так часто бывает солнце, но когдауж оно есть, я провожу свой обеденный перерыв в удобном кресле передраскрытым окном и вбираю максимум солнечной энергии. Я не могу позволитьсебе тратить попусту время, а сама еда занимает только десять минут, так чтоя установил во "Флориде" диктофон и работаю на солнышке часок-другой. еслидень выдался ясный. Новые сотрудники, впервые появляющиеся в полдень нанаучной конференции, выглядят несколько обескураженными, созерцая полугологодиректора, но вскоре они к этому привыкают и в конце концов сами начинаютнежиться на солнце. Это приносит им пользу - значительно больше пользы, чемесли бы они видели меня в прекрасно сшитом костюме или даже в академическоймантии. К тому же мы, похоже, добиваемся в этой приятной и комфортабельнойобстановке лучших результатов, чем в накуренном кабинете, и здесь намтруднее помешать, поскольку во "Флориде" нет телефона, а дверь всегдазаперта.

Дата добавления: 2015-08-21