В какой период нашей жизни?

Творческие способности, как правило, проявляют себя циклически. Нетсомнения, что наивысшая продуктивность не может поддерживаться непрерывно напротяжении всей жизни, но я сомневаюсь, что периодичность бывает стольрегулярной, как это стараются представить авторы биографий. Понятно, чтопосле скачка, способствующего открытию новой области в науке, чередойпоследуют публикации; затем, когда проблема исчерпает себя, наступитзатишье, пока не наберется достаточно материалов для следующего крупногошага. Периоды высокой продуктивности обычно - и это легко объяснить -сопряжены с сильным и приятным возбуждением, а периоды застоя - сдепрессией. На этом основании творческая периодичность иногда трактуется каксвоеобразное маниакально-депрессивное состояние. Правда, с моей точкизрения, очень трудно проверить, являются ли возбуждение и депрессияпричинами или следствиями этих циклов продуктивности. В моей собственной работе периодичность весьма очевидна, но вдлительности циклов я не могу обнаружить никакой регулярности. Когда яобнаруживаю чте-нибудь новое и это дает мне возможность заниматьсяинтересными вещами, я занимаюсь этим до тех пор, пока у меня не появитсяощущение, что мой конкретный опыт и уровень компетентности не позволяют мнепродвинуться существенно дальше. Тогда я оставляю этот предмет, по крайнеймере на время. Поскольку в течение всей своей жизни я нахожусь по отношениюк науке в состоянии постоянного маниакального возбуждения, то по окончаниитой или иной темы я никогда не мог передохнуть, а просто переключался наследующую. Сначала я занимался проблемой половых гормонов и лактацией, потомстрессом, затем были анафилактоидные воспаления, стероидная анестезия,эндокринная функция почек, а в настоящий момент меня волнуют возможности,таящиеся во вновь открытом явлении кальцифилаксии. Перемена темы давала мнеровно столько отдыха от предыдущей работы, сколько мне было необходимо,- иэто абсолютная правда! Из всего этого я могу извлечь лишь один урок относительно наиболееблагоприятного для занятий наукой периода жизни: пока тема движется хорошо,держитесь за нее; когда все начинает приедаться и вы чувствуете, чтопогружаетесь в рутину,- не расстраивайтесь, а просто меняйте тему. Всегданайдется такая работа, которая вдохновит вас своей новизной. По поводунаилучшего возраста для творческого научного мышления писалось много.Обобщать здесь трудно. Эварист Галуа (1811--1832) создал новую теориюалгебраических уравнений, представленную им Парижской Академии наук, когдабыл еще шестнадцатилетним школьником. В девятнадцать лет он опубликовалработу, которая стала классической и благодаря которой он был признан однимиз величайших математических гениев всех времен. Впрочем, подобная"скороспелость" имеет место почти исключительно среди математиков,музыкантов, художников и поэтов. Вряд ли стоит ее ожидать в медицине, физикеили химии, где необходимыми качествами являются опыт и эрудиция. Но все же и здесь есть исключения, Бантингу было двадцать с небольшим,когда он открыл инсулин, а Лаэннек{27а} изобрел аускультацию в двадцатьпять. Огастус Уоллер был студентом первого курса университета, когда началсвои исследования "Уоллерова перерождения", происходящего в нервныхволокнах, отделенных от ядра. Когда великий физиолог и физик ГерманГельмгольц опубликовал свои результаты по ферментативному действию дрожжей,когда Пауль Лангерганс открыл названные его именем панкреатические островки,вырабатывающие инсулин, когда Пауль Эрлих открыл "тучную клетку"{27б}, всеони еще учились на медицинском факультете. Трудно заниматься самоанализом, ибо мало кто из нас обладаетдостаточной объективностью, считая свои достижения не такими важными, чтобыих стоило использовать в качестве примеров. Кроме того, к концу своейкарьеры мы можем утратить объективность до такой степени, что самоепоследнее и излюбленное наше наблюдение приобретет непропорциональнуюзначимость. Мне было двадцать восемь лет, когда я описал стрессовый синдром,и пятьдесят пять - когда "наткнулся" на кальцифилаксию, и вот сейчас мне вравной степени нравятся оба предмета исследования. Во всяком случае, важные открытия в медицине, сделанные в раннемвозрасте, нередко остаются одиночными достижениями, за которыми не следуютдругие проявления таланта. Правда, в ряде случаев они обеспечивают запасэнтузиазма и научного материала "на всю оставшуюся жизнь" и ученыйпродолжает делать первоклассные работы, даже не создавая больше концепций,обладающих фундаментальной новизной. По словам Рише, в экспериментальной медицине "...значительнаяумственная продуктивность в среднем начинается в возрасте двадцати пяти лет,но в других науках этот пик ближе к тридцати пяти. Кроме того, существуеттак много исключений, что я не решаюсь сформулировать некое правило. Вовсяком случае, очень редко бывает, чтобы выдающийся математик еще непредставил доказательств своего гения к двадцати пяти годам, а выдающийсябиолог не сделал ничего ценного к тридцати пяти... В целом же с возрастомизобретательность быстро уменьшается. Это обидно, но это правда. Когдачеловеку за пятьдесят, у него почти не бывает новых идей--он простоповторяет самого себя..." [16]. К счастью, не все из нас уверены в этом.

Дата добавления: 2015-08-21