Ж.-П. Сартр. Свобода есть там, где есть из чего выбирать

Свобода есть там, где есть из чего выбирать. Следовательно, успешная хозяйственная деятельность возможна там, где существуют реальные условия,

то есть связь современного хозяйственного «этоса» с культурным, то есть правовым и мировоззренческим обоснованием. Для достижения постав­ленной цели, касается она моральных, политических или экономических желаний, необходимо «пространство выбора» в «пространстве возможностей». Здесь следует исходить из различенных К. Поппером трех миров: первый — мир реальных объектов, второй — мир человеческого сознания и третий — мир, состоящий из созданных нашим сознанием объектов. Субъективно мы живем в третьем мире, созданном собственным воображением, дейст­вуем же в первом. Это и порождает проблему свободы выбора. Он распрост­раняется на все сферы жизни, создавая возможность существования усло­вий необходимого бытия. «Работающие» деньги — «объект власти и средство власти, они же и субъект власти... И если имеется-таки субъективная сила, владеющая деньгами и денежной властью, то эта сила способна владеть всем — буквально всем»³⁷. Одновременно она способна осуществлять выбор, поскольку создает «пространство возможностей».

Решение проблемы свободы выбора предполагает рассмотрение человека, находящегося в конкретной пространственно-временной точке хозяйст­венного, реального мира. Перед ним — веер возможностей для поступков, как ведущих к цели, так и не позволяющих ее осуществить. Выбор есть решение превратить одну из этих возможностей в действительность. Он под­чиняется критерию, в качестве которого выступает вся совокупность чело­веческих потребностей. Вместе с тем выбор — это гносеологическое действие, поскольку выбирать можно только из известных возможностей. Для без­ошибочного, или правильного выбора важно знать все возможности, которые имеются перед человеком в данной конкретной пространственно-временной ситуации. Но знать их все невозможно, поэтому человек выбирает из ему известного, что представляет собой пространство выбора. Чем полнее гра­ницы пространства выбора совпадают с границами пространства возмож­ностей, тем свободнее выбор. Тем скорее человек способен воплотить свои задачи по реализации поставленной цели — хозяйственной, политической, мировоззренческой и т. д. Следовательно, свобода выбора (но не свобода поступка) измеряется степенью совпадения множества познанных возмож­ностей поступка с множеством объективно существующих возможностей.

Но это предполагаемая, только теоретически обоснованная ситуация. Практика хозяйственной деятельности создает наряду со свободой и усло­вия несвободы, не позволяющие достигнуть желаемого. Хотя для этого существует и комплекс потребностей, составляющих необходимость действования именно в этом направлении. Здесь следует сделать уточне­ние. Выбор, являющийся первоэлементом свободы, означает и «самоогра­ничение, отказ от каких-то возможностей с целью выделения той, которая является главной определяющей в данной ситуации»³⁸. Подлинная свобода вообще немыслима без добровольно устанавливаемой внутренней меры, самодисциплины, самоконтроля совестного суда. Несвобода в этом смысле и есть таким ограничением.

Сущность несвободы состоит в том, что выбирается невозможное, противо­речащее законам природы или общества. Например, создатели «вечного двигателя» были безнадежно несвободными, ибо пытались преодолеть законы природы; безнадежна также попытка приобрести денежный капитал, не участвуя в предпринимательской деятельности и т. д. Вторая форма несвободы — ограниченность нашего знания, что не позволяет рас­ширить сферу своих действий. Это сковывает предприимчивость, хозяйст­венную инициативу, заставляет человека останавливаться на малом. Третья форма несвободы выбора обусловлена тем, что выбор — не самоцель, а предпосылка поступка. Поскольку поступок часто задевает интересы дру­гих людей, то испытанное средство их защиты — ограничение свободы выбора. Если несвобода выбора гарантирует несвободу поступка, то свобода выбора делает ее лишь возможной. Ибо как никто не помешает сделать пра­вильный выбор, также никто не помешает и ошибиться. Поэтому важно всегда самому разобраться в сути дела, что позволяет в случае свободы выбора сделать возможной и свободу поступка.

Систему иерархии хозяйственных ценностей можно выстроить в виде такой цепочки: высшая из них — богатство, средством его достижения служат деньги, для получения денег необходимы истинное, то есть конкрет­ное, знание, рациональное поведение и деятельность. И то, и другое, и третье возможно лишь в ситуации возникновения и существования воли, свободы выбора. Свобода, не обеспеченная надежным волевым потенциалом, обречена на девальвацию, превращение в произвол, иными словами — в свою противоположность, в худшую «разновидность рабства» (Л. Коган). С этих позиций становится понятно, что свобода никогда не была само­целью человеческого существования. При малейшей возможности обменять ее на что-то реально-предметное, материально ощутимое, человек всегда это сделает. История человеческого общества — это история измены, вернее об­мена свободы на материальные блага. Ф. Достоевский в «Братьях Карамазо­вых» утверждает, что хлеб земной и свобода несовместимы. Не существует для человека тяжелее заботы, чем, став свободным, как можно быстрее найти того, кому можно подчиниться. Овладевает свободой людей лишь тот, кто успо­каивает чужую и свою совесть. Традиционно наиболее радикальным средст­вом для успокоения совести есть деньги, выступающие для большинства сим­волом абсолютного блага. Тогда для успокоения совести, которая всегда меч­тает о свободе, возникает сентенция о том, что нету ничего такого, чего нельзя купить за деньги. А если есть, то это неподкупное тогда можно купить за «очень большие деньги». Конечно, последнее является вульгаризацией под­линных представлений о свободе, немыслимой без нравственного потенциала. Такая свобода на самом деле является «волюнтаристически-экстремистским беспределом», поставившим человека в зависимость от «собственных пороков и предрассудков»³⁰. Слова А Пушкина о том, что нет истины там, где нет люб­ви, вполне применимы и к свободе: нет истинной свободы без человечности, добродеяния, положительной нравственности.

Деньги в диалектике свободы и необходимости

В своем «чистом виде» свобода воли неосуществима. Направленная на достижение блага, она превращает его в самоцель (например, ею стано­вятся деньги). В конечном счете это приводит к подмене содержания — вместо свободы как смысла человеческих оптимальных отношений смыслом становится материальное бытие, его блага — деньги, зрелища, развлече­ния, заменившие свободу. Измерением этой истины, как правило, поль­зуется большинство людей, «уютно» чувствующих себя при жизни «как у всех». Главное — не выделяться («не высовываться»). Упрощенно-схе­матическое представление о мире формирует примитивные, «житейские» идеалы, запросы, не особенно затрудняющие «маленького человека» в их достижении. А высшие ценности, в том числе и свобода, не понимаются, а потому и не нужны. В этом плане, чтобы почувствовать себя в «безопас­ности» и сохранить свое достоинство (на уровне общепринятых стандартов), «маленький человек» стремится слиться с «массами» в одинаковых пристрас­тиях, вкусах, мономерном мировоззрении. Для такого человека размышле­ния о свободе воли будут не только лишними и не нужными, но и опас­ными. Примитивное представление о деньгах, соразмерное обыденному сознанию, снимает эти противоречия.

В многочисленных интерпретациях свободы воли выделяются две крайние позиции: с одной стороны, когда свобода рассматривается как произвол, то есть действия человека не имеют рамок и каких-либо границ, не детер­минированы никакими объективными законами и условиями. С другой — свобода представляется как познанная необходимость. Сложности реше­ния этой проблемы объективны, обусловлены развитием осмысления чело­веком своего предназначения, поэтому имеют как онтологический, так гносеологический и аксиологический характер. Ее решение в истории фило­софии и философии хозяйства связано с осмыслением положения, что реали­зация свободы определяется как внешними, так и внутренними факторами. Для разных субъектов социоэкономического действия свобода разная, ибо зависит от их духовного, культурного развития, от жизненных установок, от мировоззренческой направленности целей, от желания быть свободным. Относительность, а не абсолютность свободы порождает ряд новых затруд­нений в ее понимании.

В естествознании постановка и решение проблемы свободы и необходи­мости влияет на создание мировоззренческой картины мира. В Новое время, оставив Богу Богово, философы, внимательно изучавшие природу, поста­вили задачу овладеть всеми секретами окружающего человека материаль­ного мира на микро-, макро- и мегауровне. Теоретические и технические достижения XVII «века гениев» и венчающая их натуральная философия И. Ньютона приблизили вожделенную цель. У Г. Лейбница вековечная

теологическая проблема свободы воли и предопределенности, случайности и необходимости решается в том смысле, что все поступки детерминиро­ваны, но не все необходимы. На основе закона достаточного основания (созданного самим Лейбницем) Бог не мог не выбрать наилучший из воз­можных миров, не отказываясь от своей мудрости.

Универсальная детерминированность всех действий человека, его жела­ний и волений укрепляет моральные законы, дистанцирует абсолютизации материального в ущерб духовному. Это способствовало формированию определенных характеристик как хозяйственного устройства, так и его составляющих — богатства, денег, собственности. Отношение к ним опре­делилось в понимании свободы как осознанной необходимости, что стаби­лизировало систему и морально-духовных ценностей, и труда как осно­ваний достигаемых материальных благ, денег, которые, обладая «свойством всеобщей обмениваемости, не только сами становятся ценностью, но и вы­ступают мерой стоимости обмениваемых благ — "мерой всех вещей"»⁴⁰.

Деньги являются идеальным выигрышем в испытании судьбы, именно они формируют метафору борьбы с предопределен­ностью, степень вероятности получения приза в лотерее ничтожна, как жизнь, и велика, как идеальное бытие в сво­боде. Лотерейные деньги актуализируют возможность нару­шить социальную иерархию, преодолеть, пусть фиктивно,

Дата добавления: 2015-08-21