Служебных правоотношений 4 страница. <1> чиканова Л. А

--------------------------------

<1> Чиканова Л.А. Применение трудового законодательства к служебным отношениям на государственной гражданской службе: Дис.... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 213.

Кроме того, не вполне понятно, является ли подобное перезаключение обязательным для представителя нанимателя либо же входит в сферу его дискреционных полномочий. С одной стороны, часть пятая упомянутой статьи содержит императивную норму - "служебный контракт перезаключается", то есть по смыслу должен быть перезаключен. С другой - фактически обязательным является лишь первое перезаключение контракта, например сроком на один год. По истечении этого года ничто не препятствует представителю нанимателя уволить гражданского служащего в связи с истечением срока служебного контракта. Здесь нужно согласиться с Л.А. Чикановой, что такое правило "ставит гражданского служащего в жесткую зависимость от представителя нанимателя, который единолично решает вопрос о продолжении гражданским служащим службы" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 214.

Нельзя обойти вниманием и еще одну проблему, связанную с фактическим прекращением доступа к государственной гражданской службе, тем более что выше мы уже начали говорить о системе дисциплинарных взысканий, установленной Федеральным законом "О государственной гражданской службе Российской Федерации". В частности, ст. 57, помимо прочего, предусматривает такой вид дисциплинарного взыскания, как освобождение от замещаемой должности.

Следует заметить, что освобождение от замещаемой должности по смыслу данной нормы не тождественно увольнению с гражданской службы (в очередной раз отметим, что Закон разводит эти понятия). С другой стороны, освобождение от замещаемой должности обнаруживает некоторое сходство с понижением в должности.

Необходимо отметить, что законодательство о государственной службе и отдельных ее видах всегда тяготело к применению дисциплинарных взысканий, связанных с переводом на иную должность. Например, Указом Президента РФ от 6 июня 1996 г. N 810 "О мерах по укреплению дисциплины в системе государственной службы" (абз. 2 п. 4) было предусмотрено: "Должностные лица и работники федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, нарушившие федеральные законы и указы Президента Российской Федерации, не исполнившие или ненадлежаще исполнившие федеральные законы, указы Президента Российской Федерации и вступившие в законную силу решения судов, могут быть... понижены в должности..." <1>. В настоящее время этот акт не действует, однако Положение о службе в органах внутренних дел (ст. 38) в качестве взыскания за нарушение служебной дисциплины также предусматривает понижение в должности.

--------------------------------

<1> Указ Президента РФ от 6 июня 1996 г. N 810 "О мерах по укреплению дисциплины в системе государственной службы" (утратил силу) // СЗ РФ. 1996. N 24. Ст. 2868.

В специальной литературе перевод на другую должность государственной службы в качестве дисциплинарного взыскания (в частности, положения названного выше Указа Президента РФ) подвергался критике как не соответствующий конституционному принципу свободы труда <1>. Так, С.А. Иванова обоснованно указывает, что, "поскольку, как уже отмечалось ранее, гражданин поступает на государственную службу на условиях трудового договора, указанный перевод - это одно из изменений трудового договора, связанное с ограничением права на труд, и поэтому перевод возможен только с письменного согласия государственного служащего (ст. 72 ТК РФ). В противном случае речь идет о принудительном труде, который запрещен действующим законодательством" <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Иванова С.А. Правовое регулирование трудовых отношений государственных служащих: Дис.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002; Афанасьев А.В. Правовое регулирование служебно-трудовых отношений с участием сотрудников органов внутренних дел: Дис.... канд. юрид. наук. СПб., 2004.

<2> Иванова С.А. Правовое регулирование трудовых отношений государственных служащих: Дис.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 23.

Таким образом, освобождение от замещаемой должности не может предполагать перевод гражданского служащего на другую должность, поскольку перевод на другую должность не может применяться в качестве дисциплинарного взыскания за совершение дисциплинарного проступка.

По всей видимости, здесь следует руководствоваться указанием ч. 10 ст. 58, согласно которой при освобождении гражданского служащего от замещаемой должности гражданской службы в связи с дисциплинарным взысканием он включается в кадровый резерв для замещения иной должности гражданской службы на конкурсной основе. Как отмечается в специальной литературе, данный вид дисциплинарного взыскания "по своей сути очень близок к увольнению, однако, в отличие от применения последнего, гражданский служащий включается в кадровый резерв для замещения иной должности гражданской службы на конкурсной основе, то есть полного прекращения государственно-служебных правоотношений не происходит" <1>. Однако из текста Закона остается неясным, на какую должность гражданской службы может претендовать правонарушитель, включенный в кадровый резерв? Идет ли в данном случае речь о должности более низкого уровня, либо о должности такого же уровня, что и та, от которой он был освобожден, либо же освобожденный служащий может претендовать и на повышение в должности? А.Ф. Нуртдинова полагает, что "при применении к гражданскому служащему такой меры дисциплинарного взыскания, как освобождение от замещаемой должности, он не увольняется с гражданской службы, а включается в резерв для замещения иной, как правило, нижестоящей и менее ответственной должности гражданской службы на конкурсной основе" <2>. С этим мнением в принципе можно согласиться, с той, однако, поправкой, что формально-юридически никакого запрета назначить освобожденного от должности служащего на вышестоящую должность по итогам конкурса ч. 10 ст. 58 Закона о гражданской службе не содержит, хотя, безусловно, такой вариант развития событий противоречит самой сути дисциплинарной ответственности.

--------------------------------

<1> Сергеев А.В. Актуальные вопросы ответственности государственных гражданских служащих по административному праву: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 108.

<2> Комментарий к Федеральному закону "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и законодательству о гражданской службе зарубежных государств / Отв. ред. А.Ф. Ноздрачев. М.: МЦФЭР, 2005.

Вместе с тем не следует забывать о том, что подходящая для служащего вакантная должность на момент применения данного дисциплинарного взыскания может и отсутствовать. В таком случае государственно-служебные отношения с гражданином прекращаются на неопределенное время, что, как нам представляется, по своим фактическим последствиям уравнивает освобождение от замещаемой должности с таким дисциплинарным наказанием, как увольнение. В самом деле освобождение от замещаемой должности отличается от увольнения только лишь включением гражданского служащего в кадровый резерв для замещения иной должности гражданской службы, причем на конкурсной основе. И даже это отличие не носит принципиального характера, поскольку в конкурсе (в том числе и в кадровый резерв) может участвовать не только гражданский служащий, освобожденный от замещаемой должности, но и гражданин, никогда не состоявший на государственной службе.

В литературе уже обращалось внимание на сходство освобождения от замещаемой должности и дисциплинарного увольнения. Так, например, А.В. Сергеев указывает, что освобождение от должности как мера дисциплинарного взыскания очень близка к дисциплинарному увольнению и сопряжена со значительным ограничением прав гражданского служащего, привлекаемого к ответственности <1>.

--------------------------------

<1> Сергеев А.В. Актуальные вопросы ответственности государственных гражданских служащих по административному праву: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 109.

Здесь представляется необходимым обратить внимание на следующее принципиальное обстоятельство: законодатель в ТК РФ и в Законе о гражданской службе ограничивает применение такой меры дисциплинарного взыскания, как увольнение. Однако в отношении освобождения от занимаемой должности такие ограничения отсутствуют. Другими словами, при существующем положении дел представитель нанимателя может за любой дисциплинарный проступок освободить гражданского служащего от замещаемой должности, что фактически означает увольнение с государственной гражданской службы. Такая ситуация, на наш взгляд, требует внесения изменений в действующее законодательство о гражданской службе, с тем чтобы в законе были четко указаны допустимые случаи применения такого дисциплинарного взыскания, как освобождение от замещаемой должности.

Подводя некоторый итог сказанному выше, заметим, что неопределенность правового регулирования вкупе с неоправданно широкими дискреционными полномочиями представителя нанимателя не только препятствуют реализации гражданами конституционного права равного доступа к государственной службе, но и не соответствуют цели и задачам государственной службы.

Ключевой проблемой в данном случае является непонимание специфики государственной службы, продемонстрированное в Законе о государственной гражданской службе. Перенесение самой модели регулирования трудовых отношений при изменении лишь терминологии представляется нам совершенно недопустимым.

Следующим видом службы, на которой существует автономная от трудовой система оснований прекращения служебных отношений, является государственная правоохранительная служба. Поскольку государственная правоохранительная служба в настоящее время регулируется значительным количеством нормативных актов различного уровня, обратимся для примера к Положению о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и Закону Российской Федерации "О милиции". Указанные акты содержат практически идентичные основания увольнения служащих, Положение о службе в ОВД, помимо этого, указывает и на иные основания для прекращения службы в органах внутренних дел.

Ни в Положении, ни в Законе о милиции не указывается прямо, распространяются ли на сотрудников указанных правоохранительных органов основания увольнения, предусмотренные ТК РФ. Вместе с тем формулировки статей соответственно 58 Положения и 19 Закона не оставляют, на наш взгляд, сомнений в отрицательном ответе на данный вопрос. Более того, в ст. 19 Закона о милиции прямо указывается, что "указанный перечень оснований увольнения сотрудников милиции является исчерпывающим". В то же время отдельные комментаторы указанной статьи полагают, что возможно субсидиарное применение некоторых оснований, предусмотренных трудовым законодательством, к сотрудникам милиции <1>. Свое мнение они обосновывают тем, что существует "ряд оснований, установленных трудовым законодательством и законодательством о государственной службе, которые не предусмотрены Законом о милиции, но в реальной жизни эти события имеют место. Это относится, например, к случаям прекращения сотрудником милиции гражданства Российской Федерации, прекращения допуска сотрудника милиции к государственной тайне, представления сотрудником милиции при приеме на службу подложных документов или заведомо ложных сведений" <2>. Данное мнение нам представляется неверным, так как нормы трудового законодательства распространяются на государственных служащих, в том числе и на сотрудников милиции, лишь в части, не урегулированной специальным законодательством. Статья же 19 Закона о милиции содержит норму, прямо запрещающую применение иных оснований увольнения сотрудников милиции, кроме прямо названных в Законе <3>. Рассматриваемая норма носит специальный характер и должна иметь приоритет над нормами трудового законодательства.

--------------------------------

<1> См.: Соловей Ю.П., Черников В.В. Комментарий к Закону Российской Федерации "О милиции". М.: Проспект, 2001.

<2> Там же.

<3> Аналогичной позиции придерживается и Верховный Суд РФ. См.: Определение от 20 сентября 2005 г. N 45-Ф05-282.

Что же касается случаев прекращения сотрудником милиции гражданства Российской Федерации, прекращения допуска сотрудника милиции к государственной тайне, представления сотрудником милиции при приеме на службу подложных документов или заведомо ложных сведений и т.п., то указанные ситуации действительно могут иметь место на практике и представляют собой недоработки законодателя. Попытки решить их путем волевого применения норм ТК РФ, при наличии прямой запрещающей нормы в Законе о милиции, приведут, на наш взгляд, лишь к незаконному увольнению с последующим возможным восстановлением сотрудника милиции на прежней должности в судебном порядке.

Вместе с тем принципиально мы совершенно согласны с тем, что в перспективе, безусловно, эти пробелы должны быть устранены <1>. Дело в том, что отмеченная проблема характерна не только для Положения о службе в органах внутренних дел и Закона о милиции, но и вообще практически для всех нормативных актов, регулирующих вопросы увольнения сотрудников правоохранительных органов. Несложный их анализ показывает, что все они предусматривают достаточно схожие основания прекращения служебных отношений, отличающиеся лишь незначительными деталями, причем обычно никак не отражающими специфику службы в этих правоохранительных органах. При этом ни один из проанализированных перечней не включает в себя все основания, предусмотренные ТК РФ, что неизбежно и порождает на практике вопрос об их применимости.

--------------------------------

<1> См.: Соловей Ю.П., Черников В.В. Комментарий к Закону Российской Федерации "О милиции". М.: Проспект, 2001.

Вполне очевидно, что обозначенная проблема должна решаться не для каждого конкретного случая в отдельности, а комплексно. Для этого необходимо провести анализ норм трудового законодательства о расторжении трудового договора и определить, какие из них применимы к служебным отношениям (возможно, с определенными изменениями), а какие - нет. Полученный перечень должен быть дополнен теми основаниями прекращения служебных отношений, которые характеризуют как государственную службу в целом, так и особенности службы в правоохранительных органах в частности. И в таком виде он может быть закреплен в едином законодательном акте о правоохранительной службе, а в перспективе в едином кодифицированном акте, регулирующем служебные отношения.

Другой проблемой, связанной с прекращением служебных отношений в органах милиции, является диспозитивный характер норм, закрепляющих их основания. Указанная ст. 19 Закона о милиции применительно к увольнению со службы содержит формулировку "Сотрудники милиции могут быть уволены". Из нее вполне очевидно вытекает, что в каждом из предусмотренных этой статьей случаев решение принимается индивидуально. Однако если применительно к таким основаниям увольнения, как "по собственному желанию", "по сокращению штатов", "по служебному несоответствию занимаемой должности вследствие недостаточной квалификации по результатам аттестации" и т.п., это выглядит вполне обоснованно, то возникновение некоторых оснований, по нашему мнению, должно влечь за собой императивное прекращение служебных отношений <1>. Так, вполне очевидно, что вступление в силу обвинительного приговора суда, наличие заключения военно-врачебной комиссии о негодности к службе в органах внутренних дел представляют собой не возможные, а обязательные причины увольнения сотрудника милиции. Однако практика свидетельствует, что так бывает не всегда. Например, Кунцевский районный суд г. Москвы 27 апреля 2004 г. признал виновным сотрудника милиции Ф. в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия) и ч. 1 ст. 161 (грабеж) УК РФ и определил наказание в виде лишения свободы сроком на три года с лишением права занимать должности в правоохранительных органах или заниматься правоохранительной деятельностью сроком на два года. На основании п. 1 Постановления Государственной Думы РФ "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" суд освободил Ф. от наказания. Между тем ч. 2 ст. 86 УК РФ предусматривает, что лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым со всеми вытекающими из этого правового положения последствиями. Потерпевший по уголовному делу обращается в соответствующие инстанции, требуя хотя бы увольнения из органов внутренних дел сотрудника, признанного судом преступником. Однако получает ответ руководителя Управления организации прохождения службы Департамента кадрового обеспечения МВД России, из которого следует, что принятие решения о дальнейшем прохождении службы Ф. находится в компетенции начальника органа, имеющего право назначения на должность. Руководитель подразделения, где Ф. проходит службу, счел возможным не увольнять его <2>.

--------------------------------

<1> Проблема усмотрения руководителя при решении вопроса об увольнении вообще является достаточно общей для служебных отношений, поэтому к ней мы будем еще не раз возвращаться.

<2> См. более подробно: Семенов В.Г. "Может быть уволен" или "Подлежит увольнению"? // Трудовые споры. 2006. N 9.

Проблема в данном случае лежит в плоскости неудачности формулировок законодательства о милиции и о службе в органах внутренних дел, которые не содержат внутреннего деления оснований прекращения служебных отношений на обязательные и возможные. В этом плане более удачным выглядит проект Закона "О правоохранительной службе Российской Федерации", который отдельно указывает случаи, когда контракт с правоохранительным служащим может быть прекращен или расторгнут (ч. ч. 2 и 3 ст. 94) и должен быть прекращен (ч. 4 ст. 94).

Что же касается собственно характеристики оснований прекращения служебных отношений, закрепленных отдельными действующими законодательными актами о правоохранительной службе, то они также вполне очевидно могут быть разделены на три группы:

1) схожие или аналогичные основаниям, предусмотренным ТК РФ;

2) схожие или аналогичные основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О государственной гражданской службе Российской Федерации";

3) основания, специфичные для правоохранительной службы.

Последняя группа является наименее многочисленной. Так, сотрудники органов внутренних дел, в том числе и милиции, могут быть уволены по выслуге срока службы, дающего право на пенсию (по инициативе сотрудника либо с его согласия), а также за совершение проступков, несовместимых с требованиями, предъявляемыми к личным, нравственным качествам сотрудника органов внутренних дел (порочащих честь сотрудников милиции).

Определенный интерес как в теоретическом, так и в практическом плане представляет норма, позволяющая увольнять сотрудников органов внутренних дел за совершение порочащих их поступков (представляется, что с п. "л" ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел в полной мере корреспондирует п. "м" ч. 7 ст. 19 Закона о милиции). В данном случае, так же как и в Федеральном законе "О государственной гражданской службе Российской Федерации", имеет место, по сути, закрепление этических норм в правовом акте. Само по себе это можно признать обоснованным, так как, как отмечается в литературе, "честь сотрудника милиции" - это этическая категория, характеризующая высокий социальный престиж членов профессионального милицейского сообщества" <1>. Проступки, порочащие честь сотрудников органов внутренних дел, даже если они совершены вне рамок исполнения служебных обязанностей, порождают недоверие и негативное отношение к указанным органам со стороны населения. В то же время много проблем вызывает на практике возможность крайне широкого толкования данной нормы. В данном случае и работодатель, и судебные органы, и сам служащий при разрешении вопроса о применимости или неприменимости указанной нормы к конкретным случаям вынуждены руководствоваться, по сути, только своими внутренними убеждениями о чести и бесчестии, которые у различных людей, безусловно, различаются (как и любые представления об этике и морали). Для сравнения можно отметить, что применительно к такому основанию прекращения служебных отношений, как однократное совершение грубого дисциплинарного проступка, законодатель в большинстве случаев устанавливает их исчерпывающий перечень (см., например, п. 5 ч. 1 ст. 57 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации"; п. 18 Дисциплинарного устава таможенной службы; подп. 12 п. 142 Положения о правоохранительной службе в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и др.). Между тем степень широты дискреционных полномочий руководителя при привлечении служащего к дисциплинарной ответственности и так ниже, чем при увольнении по указанному основанию, поскольку в перовом случае дисциплинарный проступок ограничен рамками служебных отношений. В связи с этим представляется, что по аналогии с увольнением в качестве дисциплинарного взыскания увольнение сотрудников правоохранительных органов за совершение позорящих проступков должно хотя бы в общем виде базироваться на определенных законом критериях.

--------------------------------

<1> См.: Соловей Ю.П., Черников В.В. Комментарий к Закону Российской Федерации "О милиции". М.: Проспект, 2001.

Поскольку, как уже отмечалось выше, на военно-служебные отношения трудовое законодательство распространяется только в исключительных случаях, основания прекращения контракта о прохождении военной службы устанавливаются Федеральным законом "О воинской обязанности и военной службе" и Положением о порядке прохождения военной службы. В принципе основания расторжения контракта с военнослужащим не слишком сильно отличаются от рассмотренных нами выше применительно к государственной гражданской и правоохранительной службе. Наибольшая особенность военно-служебных отношений проявляется в ограничении возможности военнослужащего на их досрочное прекращение, причем это касается не только военной службы по призыву (ч. ч. 4 и 5 ст. 51 Закона о военной службе), но и военной службы по контракту (ч. ч. 3 и 6 ст. 51 Закона о военной службе). В этом заключается специфика именно военной службы, поскольку действующим трудовым законодательством и законодательством об иных видах государственной службы предусматривается ничем не обусловленное право государственного служащего в любой момент расторгнуть контракт и уволиться с государственной службы.

В то же время можно отметить, что отечественное законодательство о военной службе в различные периоды по-разному регулировало вопросы увольнения с военной службы по собственному желанию военнослужащего. Так, в советский период это право отсутствовало вовсе. Только в 1990 г. был принят Закон СССР "Об увольнении с действительной военной службы лиц офицерского состава по собственному желанию". Впоследствии Закон с аналогичным названием был принят и в Российской Федерации <1>. В соответствии с ним право увольнения с военной службы по собственному желанию было не абсолютным, а допускалось лишь при наличии общей продолжительности воинской службы в Вооруженных Силах на офицерских должностях не менее 5 лет по окончании военного учебного заведения. В настоящее время досрочное расторжение контракта о прохождении военной службы по собственному желанию военнослужащего возможно либо при наличии оснований, установленных ч. 3 ст. 51 Закона о военной службе, либо по заключению аттестационной комиссии при наличии у него уважительных причин. Под уважительными причинами увольнения с военной службы по собственному желанию, по мнению К.В. Фатеева, понимаются обстоятельства (условия) увольнения, не вошедшие в другие основания увольнения, указанные в ст. 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" и не позволяющие военнослужащему в полном объеме выполнять условия заключенного контракта <2>. Следовательно, если ранее собственное желание военнослужащего для увольнения с военной службы являлось его субъективным правом на прекращение военно-служебного отношения, то по действующему законодательству собственное желание военнослужащего на увольнение с военной службы рассматривается лишь как просьба (пожелание), удовлетворение которой зависит от уважительности причин, устанавливаемых аттестационной комиссией воинской части, которая выносит соответствующе заключение <3>.

--------------------------------

<1> Закон Российской Федерации от 17 июля 1992 г. N 3324-1 "Об увольнении с действительной военной службы лиц офицерского состава по собственному желанию".

<2> См.: Фатеев К.В. Организационно-правовые вопросы увольнения с военной службы граждан, проходящих ее по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 155.

<3> См.: Кудашкин А.В. Военная служба в Российской Федерации: теория и практика правового регулирования. М.: Юридический центр "Пресс", 2003.

В литературе нередко ставится вопрос о допустимости ограничения права военнослужащего на увольнение по собственному желанию <1>. Как представляется, здесь следует вспомнить неоднократно высказываемую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, который в ряде своих актов (в том числе и посвященных государственной службе) отмечал, что законодатель, безусловно, при осуществлении правового регулирования прохождения службы вправе устанавливать различия в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям, если эти различия являются объективно оправданными, обоснованными и соответствуют конституционно значимым целям <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Кудашкин А.В. Военная служба в Российской Федерации: теория и практика правового регулирования. М.: Юридический центр "Пресс", 2003; Тищенко А.Г. Увольнение с военной службы по инициативе военнослужащего: основания, порядок, оформление, последствия // Право в Вооруженных Силах. 2002. N 10; и др.

<2> См., например: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2007 г. N 266-О-О.

С этих позиций допустимость ничем не обоснованного ограничения прав военнослужащих, проходящих службу по контракту, расторгнуть его в любой момент представляется нам по крайней мере сомнительной. Запрет на прекращение военно-служебных отношений, так же как и любых других служебных правоотношений, может, по нашему мнению, иметь место в законодательстве лишь в случае наличия обоснования, соответствующего приведенным выше критериям. Так, безусловно, военная служба связана с защитой государства в целом от внешних и внутренних угроз, поэтому можно признать допустимым ограничивать право военнослужащих на расторжение контракта по собственному желанию для реализации этих конституционно значимых целей. Однако такое ограничение допустимо, на наш взгляд, лишь в условиях боевых действий, при нахождении воинской части в зоне, где введен режим военного или чрезвычайного положения, и в других подобных случаях. То есть право прекращения военно-служебных отношений должно ограничиваться только при наличии действительно объективно оправданных, обоснованных и соответствующих конституционно значимым целям причин. Действующее же законодательство о военной службе содержит абсолютно абстрактное (и к тому же слабо урегулированное процессуально) ограничение.

И в этом плане вряд ли можно считать обоснованным довод А.В. Кудашкина, что "практика прекращения военной службы в добровольном порядке в русской армии свидетельствует, что в просьбе военнослужащему никогда не отказывали" <1>. Право служащего оставить по собственному желанию военную службу не должно, на наш взгляд, увязываться с существующей практикой и традициями, какими бы они ни были. По сути, в данном случае, так же как и во многих других, показанных выше, имеет место сосредоточение у представителей военной администрации чрезмерных дискреционных полномочий, не ограниченных ничем, кроме нечеткого указания на уважительные причины. Между тем, по нашему мнению, сохранение служебных отношений в принудительном порядке, если это не диктуется какими-то чрезвычайными обстоятельствами при явно выраженном нежелании военнослужащего продолжать их, не только нарушает его права, но и в конечном счете не идет на пользу и государству, так как, по нашему глубокому убеждению, принудительный труд очень редко бывает эффективным. Тем более это касается служебных отношений, которые, в отличие от трудовых, ориентированы на более длительное и стабильное применение. В связи с этим можно вспомнить, что еще А.М. Добровольский писал: "Лицо, вступающее в служебные отношения по государству, отдает ему все свои силы, оно посвящает всю свою личность для государственного блага. Принудить к службе, требующей такого самопожертвования, едва ли в силах государство, даже более, такая принудительная служба идет вразрез с интересами государства" <2>.

Дата добавления: 2015-08-21