Глава 3. Возникновение служебных правоотношений 7 страница

--------------------------------

<1> См.: Соловей Ю.П., Черников В.В. Комментарий к Закону Российской Федерации "О милиции". М.: Проспект, 2001.

Смысл ограничения доступа на государственную службу лиц, совершивших уголовное преступление, связан с повышенной социальной значимостью данного вида профессиональной деятельности.

Заметим, что согласно ст. 44 Уголовного кодекса РФ к наказаниям, исключающим возможность исполнения должностных обязанностей, можно отнести лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; арест на срок от одного до шести месяцев; ограничение свободы; лишение свободы. При назначении этих видов наказаний гражданин не может быть принят на государственную службу, а гражданский служащий увольняется с государственной службы.

Основанием для отказа в приеме на государственную службу может быть только приговор суда, вступивший в законную силу. Например, привлечение лица в качестве обвиняемого по делу не может породить указанных последствий. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу 2001 г., приговор суда первой инстанции вступает в силу по истечении срока его обжалования, если он не был обжалован сторонами (ч. 1 ст. 390). Жалоба на приговор суда первой инстанции может быть подана в вышестоящий суд в течение 10 суток со дня провозглашения приговора, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения им копии приговора (ч. 1 ст. 356). Вместе с тем нельзя не учитывать, что в соответствии со ст. 402 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ вступивший в законную силу приговор суда может быть обжалован в порядке надзора <1>. В случае отмены вступившего в силу обвинительного приговора суда в отношении бывшего государственного служащего по итогам надзорного производства он должен быть восстановлен в прежней должности.

--------------------------------

<1> Это соображение приводят авторы Комментария к Федеральному закону от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" (под ред. С.Е. Чаннова. М.: ТЕИС, 2005) в отношении аналогичной нормы, закрепляющей основания досрочного прекращения полномочий главы местной администрации.

Необходимо отметить, что п. 2 ч. 1 ст. 16 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации", в отличие от ранее действовавшего законодательства, в качестве основания для отказа в приеме на государственную гражданскую службу называет наличие неснятой или непогашенной судимости. В соответствии со ст. 86 УК РФ лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. Судимость погашается:

- в отношении лиц, условно осужденных, - по истечении испытательного срока;

- в отношении лиц, осужденных к более мягким видам наказаний, чем лишение свободы, - по истечении одного года после отбытия или исполнения наказания;

- в отношении лиц, осужденных к лишению свободы, судимость погашается по истечении от трех до восьми лет после отбытия наказания (в зависимости от тяжести совершенного преступления).

Таким образом, осуждение к наказанию, не исключающему возможность исполнения обязанностей государственной службы, также является основанием для отказа в приеме на государственную службу или увольнения с государственной службы. Как отмечается в специальной литературе, фактически любой обвинительный приговор, вступивший в законную силу, является ограничением для принятия гражданина на государственную гражданскую службу и нахождения государственного гражданского служащего на гражданской службе <1>. В этой связи не вполне понятно, зачем отдельно указывать в качестве обстоятельства, препятствующего поступлению на государственную службу, осуждение к наказанию, исключающему возможность исполнения должностных обязанностей. Другими словами, первая часть данной нормы представляет собой частный случай второй части, что, как нам представляется, демонстрирует недостаток юридической техники Закона.

--------------------------------

<1> Наймушин С.В. Ограничения и запреты на государственной гражданской службе (правовые вопросы) // Чиновник. 2005. N 4 (38).

Кроме того, в отношении указанной нормы можно высказать ряд замечаний, касающихся уже непосредственного ее содержания. Как представляется, в существующем виде она необоснованно уравнивает всех лиц, совершивших различные категории преступлений.

Во-первых, с нашей точки зрения, совершение далеко не всех преступлений делает государственного служащего потенциально опасным настолько, чтобы возникла настоятельная необходимость увольнения его с государственной службы. Нужно заметить, что аналогичное положение Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" в отношении глав местных администраций уже критиковалось ранее в литературе. В частности, в качестве одного из оснований досрочного прекращения полномочий главы местной администрации указанным выше Законом было названо вступление в отношении его в законную силу обвинительного приговора суда (п. 6 ч. 6 ст. 36). В этой связи некоторые авторы отмечали, что данная норма "должна учитывать тяжесть совершенного деяния, поскольку преступления, предусмотренные УК РФ, сильно различаются по степени общественной опасности. Вполне логично, например, что глава муниципального образования, осужденный по ст. 285 УК РФ (злоупотребление служебными полномочиями) или по ст. 159 (мошенничество), не может далее исполнять свои обязанности. Напротив, представляется, что совершение преступления небольшой тяжести, тем более по неосторожности, если за него не назначено наказание в виде лишения или ограничения свободы, не должно препятствовать осуществлению полномочий главы муниципального образования" <1>. Мы полагаем, что эта аргументация вполне применима и к данному случаю.

--------------------------------

<1> Комментарий к Федеральному закону от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" / Под ред. С.Е. Чаннова. М.: ТЕИС, 2005. С. 230 - 231.

В связи с этим нельзя не отметить, что законодательство ряда зарубежных государств устанавливает запрет на замещение должностей государственной службы только для лиц, осужденных лишь за определенные категории преступлений. Так, например, в соответствии с Законом Республики Польша от 18 декабря 1998 г. "О гражданской службе" на должность гражданской службы не может претендовать лицо, осужденное за совершение умышленного преступления <1>. В Эстонии (Закон "О публичной службе") также запрещено поступать на государственную службу лицам, имеющим судимость за умышленные преступления, в Литве (Закон "О чиновниках") - ранее осужденным за тяжкие преступления и преступления против государственной службы. В Латвии - судимым за умышленные преступления, а также осужденным, подсудимым, обвиняемым или подозреваемым в совершении преступления <2>.

--------------------------------

<1> См.: Комментарий к Федеральному закону "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и законодательству о гражданской службе зарубежных государств / Отв. ред. А.Ф. Ноздрачев. М.: МЦФЭР, 2005. С. 510.

<2> См.: Гришковец А.А. Законодательное регулирование государственной службы в странах Балтии // Журнал российского права. 2000. N 4. С. 108.

Представляется, что и российское законодательство о государственной и муниципальной службе должно более дифференцированно относиться к лицам, совершившим уголовные преступления, в части их доступа к этим видам службы.

Здесь необходимо отметить, что, по мнению некоторых авторов, ограничение доступа к государственной службе лиц, осужденных за уголовные преступления, вообще не согласуется с требованиями ст. ст. 32, 55 Конституции РФ и положениями УК РФ. Так, С.В. Наймушин полагает, что запрет замещения должности государственной службы может быть прямо связан с применением только такого наказания, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 47 УК РФ). При применении ряда других видов наказаний запрет замещения должности государственной службы является не целью, а следствием ограничения других прав и свобод человека и гражданина (например, лишения свободы). При иных видах наказаний запрет замещения должности государственной службы не является ни самоцелью, ни следствием ограничения других прав и свобод человека. Так, при назначении таких наказаний, как обязательные работы, заключающиеся в выполнении осужденным в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ, штраф, наличие работы у гражданского служащего в виде исполнения обязанностей по должности государственной гражданской службы в соответствии с должностным регламентом является решающим обстоятельством при определении вида наказания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Наймушин С.В. Ограничения и запреты на государственной гражданской службе (правовые вопросы) // Чиновник. 2005. N 4 (38).

Представляется, однако, что с данной аргументацией согласиться нельзя. Установление ограничений приема на государственную службу лиц, осужденных за уголовные преступления, как уже отмечалось выше, вообще не имеет отношения к наказанию лица, а направлено на защиту публичных интересов. Другими словами, данное ограничение является не частью уголовного наказания за совершение преступления, а административно-предупредительной мерой. Использование его, с точки зрения защиты аппарата государства от криминогенных рисков, представляется нам вполне оправданным. Безусловно, здесь допускается дополнительное ограничение прав и свобод личности и, более того, имеет место определенное отступление от принципа презумпции невиновности (как, собственно, и в ряде других случаев установления ограничений, связанных с государственной и муниципальной службой), однако, с нашей точки зрения, публичный интерес в данном случае должен превалировать над частным, что, кстати, является еще одним проявлением особенностей служебно-правового регулирования, в отличие от трудоправового.

Более того, в некоторых аспектах данное ограничение, по нашему мнению, должно быть усилено. Речь, в частности, идет о возможности его частичного распространения на лиц, совершивших уголовные преступления за пределами территории Российской Федерации. В связи с этим уместно рассмотреть следующую ситуацию.

18 января 2008 г. гражданин Российской Федерации Виталий Калоев, отбывший наказание в швейцарской тюрьме за убийство авиадиспетчера швейцарской компании "Скайгайд" (SkyGuide) Петера Нильсена и освобожденный досрочно Верховным Судом Швейцарии, был назначен заместителем министра строительства и архитектуры Республики Северная Осетия - Алания. В соответствии с законодательством Республики Северная Осетия - Алания должность заместителя министра строительства и архитектуры Республики Северная Осетия - Алания относится к должностям государственной гражданской службы. И тем не менее В. Калоев, имеющий неснятую и непогашенную судимость, был на нее назначен. Было ли в данном случае допущено нарушение федерального законодательства? Формально-юридически - нет. Правомерность назначения В. Калоева на должность заместителя министра объяснялась тем, что по российским законам лицо признается судимым только в случае его осуждения российским судом. В. Калоев же был осужден судом Швейцарии, следовательно, в России судимость у него не возникла.

На первый взгляд, все выглядит правильно. В то же время заметим, что Федеральный закон "О государственной гражданской службе Российской Федерации" ничего не говорит об осуждении именно российским судом как условии ограничения права на доступ к государственной службе. В принципе это логично, ведь "судимость" - понятие не административно-правовое, а уголовно-правовое. Однако, обратившись к уголовному закону, мы видим, что он также не содержит прямого указания на осуждение на территории России как условие возникновения судимости. Тем не менее в науке и практике уголовного права это в большинстве случаев является аксиомой. Объяснить такую позицию достаточно просто: уголовное (да и уголовно-процессуальное) законодательство разных государств отличается друг от друга. Деяние, признаваемое преступным в иностранном государстве, может не считаться преступлением в России, и наоборот. Нередко не совпадают: возраст привлечения к уголовной ответственности, сроки давности, обстоятельства, исключающие преступность деяния, смягчающие и отягчающие обстоятельства и т.д.

Правда, здесь надо отметить, что в практике можно встретить примеры, когда осуждение лица судом иностранного государства могло иметь определенные правовые последствия и на территории Российской Федерации. Так, например, в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 5 "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности" (в настоящее время утратило силу) судимости в других странах СНГ после прекращения существования СССР не должны были приниматься во внимание при квалификации преступлений, но могли учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоятельство в соответствии со ст. 76 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам стран - участниц СНГ от 22 января 1993 г. Нельзя в связи с этим не отметить, что в ряде договоров Российской Федерации о правовой помощи по уголовным делам предусматривается обязанность договаривающихся сторон представлять друг другу по просьбе сведения о судимости лиц, осужденных ранее их судами, если эти лица привлекаются к уголовной ответственности на территории запрашивающей договаривающейся стороны <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 22 декабря 1992 г.); Договор между Российской Федерацией и Республикой Кыргызстан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Бишкек, 14 сентября 1992 г.); Договор между Российской Федерацией и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Вильнюс, 21 июля 1992 г.); и др.

Однако, как видно, эти случаи касаются, во-первых, лишь учета факта судимости привлекаемого к ответственности лица при назначении уголовного наказания, а не распространения на него всех правовых последствий судимости; во-вторых, что самое важное, затрагивают лишь ситуации, когда между Российской Федерацией и иностранным государством (иностранными государствами) заключен международный договор о правовой помощи, который, как известно, в силу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации имеет большую юридическую силу, чем федеральный закон, в том числе и кодифицированный. В отсутствие же такого договора российский правоприменитель при решении вопроса о наличии или отсутствии судимости просто не может руководствоваться приговором, вынесенным в рамках другой правовой системы.

Однако будет ли верным подобный подход в рамках не уголовного, а административного законодательства? Ответ на этот вопрос по меньшей мере неочевиден. Выше мы уже обосновали вывод о том, что цель рассматриваемого ограничения состоит в недопуске лиц с криминальным прошлым к профессиональной деятельности, имеющей крайне важное значение для всего общества. Полностью игнорируя решение суда иностранного государства о привлечении конкретного лица к уголовной ответственности даже в тех случаях, когда совершенное им деяние подпадает под признаки преступления, предусмотренного российским уголовным законом, мы тем самым это ограничение отчасти девальвируем.

Представляется, что в настоящее время требуется расширить и изменить сферу действия ограничения, связанного с недопущением к государственной и муниципальной службе граждан, имеющих судимость. С одной стороны, на наш взгляд, целесообразно сохранить его только для лиц, имеющих неснятую или непогашенную судимость за совершение умышленных преступлений, и лиц, осужденных к наказанию, исключающему возможность исполнения должностных обязанностей по должности государственной или муниципальной службы. С другой - распространить на лиц, имеющих неснятую или непогашенную судимость при осуждении за совершение умышленных преступлений за пределами территории Российской Федерации, в тех случаях, если соответствующее деяние признается преступным в соответствии с законодательством Российской Федерации. Нетрудно предсказать, что такое изменение вызовет серьезные трудности, связанные с решением вопроса о квалификации деяний имеющих судимость и осужденных иностранным судом лиц по российским законам. Однако разрешать их с точки зрения публичных интересов совершенно необходимо.

Еще одним основанием для отказа в приеме гражданина на государственную и муниципальную службу либо увольнения гражданского служащего с государственной и муниципальной службы, закрепленным во многих нормативных документах, является отказ от прохождения процедуры оформления допуска к сведениям, составляющим государственную и иную охраняемую федеральным законом тайну, если исполнение должностных обязанностей связано с использованием таких сведений, либо вынесение компетентными органами решения об отказе в допуске к сведениям, составляющим государственную тайну.

Нужно сказать, что обязательство о неразглашении сведений, составляющих государственную и иную охраняемую федеральным законом тайну, и служебной информации согласно ст. 24 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" относится к факультативным, или дополнительным, условиям служебного контракта, то есть тем, которые могут быть включены в контракт по соглашению сторон. Однако в том случае, когда исполнение обязанностей по соответствующей должности предполагает работу со сведениями, составляющими государственную или иную охраняемую законом тайну, допуск к такого рода сведениям становится обязательным условием замещения соответствующей должности.

Согласно ст. 2 Закона РФ от 21 июля 1993 г. N 5485-1 "О государственной тайне" <1>, государственная тайна - это защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, был утвержден Президентом РФ (Указ Президента РФ от 30 ноября 1995 г. N 1203 "Об утверждении Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне" <2>. В то же время исходя из положений Закона о гражданской службе Президентом РФ должен быть подготовлен перечень должностей, исполнение должностных обязанностей по которым связано с использованием таких сведений. На сегодняшний день соответствующий акт отсутствует.

--------------------------------

<1> Закон РФ от 21 июля 1993 г. N 5485-1 "О государственной тайне" (с изм. и доп. от 6 октября 1997 г., 30 июня, 11 ноября 2003 г., 29 июня, 22 августа 2004 г.) // СЗ РФ. 1997. N 41. Ст. 4673; 2003. N 27 (ч. 1). Ст. 2700; 2003. N 46 (ч. 2). Ст. 4449; 2004. N 27. Ст. 2711; 2004. N 35. Ст. 3607.

<2> Указ Президента РФ от 30 ноября 1995 г. N 1203 "Об утверждении Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне" (в ред. от 11 февраля 2006 г.) // СЗ РФ. 1995. N 49. Ст. 4775; 1998. N 5. Ст. 561; 2001. N 24. Ст. 2418; 2001. N 38. Ст. 3724; 2002. N 22. Ст. 2074; 2005. N 10. Ст. 807; 2006. N 8. Ст. 892.

Постановлением Правительства РФ от 28 октября 1995 г. утверждена Инструкция о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне (Постановление Правительства РФ от 28 октября 1995 г. N 1050 "Об утверждении Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне") <1>. В приложении к этой Инструкции приводится форма Типового договора об оформлении допуска к государственной тайне.

--------------------------------

<1> Постановление Правительства РФ от 28 октября 1995 г. N 1050 "Об утверждении Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне" (в ред. от 15 ноября 2004 г.) // СЗ РФ. 1997. N 43. Ст. 4987; 2004. N 47. Ст. 4658.

К иной охраняемой федеральным законом тайне относятся прежде всего служебная и коммерческая тайны. Применительно к сфере государственной и муниципальной службы очень большое значение имеет определение сущности служебной тайны. Между тем сфера служебной тайны на протяжении долгого времени остается правовым пробелом в российском законодательстве. Как таковое определение служебной тайны в нем отсутствует, в правовой же науке о понимании служебной тайны ведутся многочисленные споры <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Соколова О.С. Административно-правовые режимы конфиденциальной информации в системе специальных административно-правовых режимов // Современное право. 2005. N 8; Сетдарова Л.Б. Проблемы правового регулирования коммерческой и служебной тайны в трудовых правоотношениях // Юрист. 2004. N 9; Городов О.А. Основы информационного права России. СПб., 2003; Гаврилов Э. К вопросу об охране коммерческой, служебной и личной тайны. Гражданско-правовые аспекты // Хозяйство и право. 2003. N 5; Глазырин В. Служебная и коммерческая тайна в трудовых отношениях // Справочник кадровика. 2001. N 8; Огородов Д.В. Соотношение служебной и профессиональной тайн // Проблемы информатизации. 2001. N 2; Лопатин В.Н. Правовая охрана и защита служебной тайны // Государство и право. 2000. N 6; и др.

В.Н. Лопатин определяет служебную тайну как "защищаемую по закону конфиденциальную информацию, ставшую известной в государственных органах и органах местного самоуправления только на законных основаниях и в силу исполнения их представителями служебных обязанностей, а также служебную информацию о деятельности государственных органов, доступ к которой ограничен федеральным законом или в силу служебной необходимости" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лопатин В.Н. Правовая охрана и защита служебной тайны // Государство и право. 2000. N 6. С. 89.

В качестве признаков служебной тайны автор называет:

функционирование в режиме "собственной служебной" тайны, "чужой" тайны;

использование в служебной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления;

нераспространение на данный режим статуса государственной тайны; нераспространение на данный режим требований обязательного открытого доступа для определенных категорий информации.

О.С. Соколова отмечает следующие конститутивные признаки служебной тайны:

- функционирует в органах исполнительной власти;

- действительная или потенциальная ценность ее определяется не коммерческой значимостью, а возможностью использовать ее для принятия эффективных управленческих решений;

- имеет сложную структуру, поскольку включает сведения, функционирующие в режиме "внешних" тайн, а также служебную информацию ограниченного распространения;

- ограничение доступа к ней преследует и публичные, и частные интересы;

- ограничение доступа определяется самими властными структурами;

- оборотоспособность ограничивается рамками внутриведомственного и межведомственного информационного обмена и возможностью заключения административно-правовых договоров о международном информационном обмене служебными сведениями <1>.

--------------------------------

<1> См.: Соколова О.С. Административно-правовые режимы конфиденциальной информации: Дис.... канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 142.

Нужно заметить, что на сегодняшний день разработан и внесен в Государственную Думу проект Федерального закона "О служебной тайне" <1>. В данном проекте служебная тайна определяется как конфиденциальная информация, образующаяся в процессе управленческой деятельности органа или организации, распространение которой нарушает права и свободы граждан, препятствует реализации органом или организацией предоставленных ему полномочий либо иным образом отрицательно сказывается на их реализации, а также конфиденциальная информация, полученная органом или организацией в соответствии с их компетенцией в установленном законодательством порядке.

--------------------------------

<1> Проект Федерального закона N 124871-4 "О служебной тайне" // СПС "КонсультантПлюс".

В пояснительной записке к данному законопроекту отдельно выделены следующие его концептуальные положения.

1. Служебная тайна понимается как сведения, создаваемые или накапливаемые в органах государственной власти, органах местного самоуправления и создаваемых ими организациях и включающие как собственно сведения о деятельности конкретных органа или организации, так и полученные от иных субъектов сведения конфиденциального характера.

2. В режиме служебной тайны должны охраняться переданные в указанные органы и организации сведения, составляющие коммерческую, банковскую, профессиональную тайны, информация о гражданах (персональные данные), секреты производства. Этот принцип позволяет защитить права различных субъектов, передающих важную для них информацию в органы власти и подведомственные им организации.

3. Исходя из общественных и государственных интересов, законопроект устанавливает ограничения на отнесение сведений к служебной тайне (ч. 3 ст. 5).

4. Установлены права, обязанности и ответственность руководителей органов государственной власти при отнесении сведений к служебной тайне.

5. Согласно законопроекту, органы местного самоуправления не наделяются правомочиями по отнесению сведений к служебной тайне. Вместе с тем эти органы получают из органов и организаций сведения, составляющие служебную тайну, поэтому они обязаны обеспечить соответствующий режим хранения и использования указанных сведений (ч. 1 ст. 10).

6. Обязанности по соблюдению режима служебной тайны должны включаться в трудовой договор, заключаемый с работником органа власти или органа местного самоуправления. Эти обязанности могут сохраняться после окончания трудового договора, если соответствующие обязательства были включены в него или оформлены специальным соглашением (ст. 11 законопроекта). В случае разглашения служебной тайны трудовой договор может быть расторгнут, согласно Трудовому кодексу Российской Федерации (ст. ст. 57 и 81).

7. Согласно законопроекту, действие режима служебной тайны должно быть ограничено во времени: законопроектом установлен максимальный срок - 10 лет, по истечении которого ограничения на распространение сведений снимаются. Заинтересованные лица вправе поставить вопрос о досрочном снятии ограничений на распространение сведений, составляющих служебную тайну (ч. 3 ст. 9).

8. Законопроект учитывает необходимость установления переходного периода при формировании института служебной тайны.

Таким образом, одним из наиболее принципиальных вопросов, связанных с функционированием института служебной тайны, является вопрос о сфере ее действия. В науке права по этому вопросу нет единого мнения. Так, например, В.Н. Лопатин и О.С. Соколова ограничивают сферу действия служебной тайны рамками государственной и муниципальной службы. По мнению О.А. Городова, сведения служебного характера могут формироваться и циркулировать не только в органах государственной власти, но и в иных учреждениях и организациях, в которых имеют место служебные отношения <1>. Э.П. Гаврилов в отношении служебной тайны указывает, что это та же коммерческая тайна, но ставшая доступной третьим лицам, например работникам или договорным партнерам обладателя коммерческой тайны, либо организациям - органам государственной власти, иным государственным органам, органам местного самоуправления (и их работникам), которым коммерческая тайна была предоставлена ее обладателем <2>.

--------------------------------

<1> См.: Городов О.А. Основы информационного права России. СПб., 2003. С. 93.

<2> См.: Гаврилов Э. К вопросу об охране коммерческой, служебной и личной тайны. Гражданско-правовые аспекты // Хозяйство и право. 2003. N 5. С. 29.

По сути, речь идет об узком (распространяется только на сферу государственного и муниципального управления) и широком (распространяется на службу в любых организациях и у любых работодателей) пониманиях служебной тайны. По нашему мнению, более правильным с точки зрения системного подхода было бы сохранить узкое понимание служебной тайны. Защита же аналогичной конфиденциальной информации вне рамок служебных правоотношений должна осуществляться с использованием институтов коммерческой и профессиональной тайны. Правовой режим профессиональной тайны характеризуется частноправовой природой и составляет обязанность не разглашать сведения, ставшие известными адвокатам, нотариусам, врачам, представителям иных профессий в процессе их деятельности. Как совершенно справедливо отмечает Д.В. Огородов, основное отличие данной группы сведений конфиденциального характера от сведений, функционирующих в административно-правовых режимах служебной тайны, в том, что представители этих профессий не являются государственными или муниципальными служащими <1>.

Дата добавления: 2015-08-21