Герметические фрагменты у разных авторов

(1) Тертуллиан. О душе, 33. «Это известно также Меркурию Египтянину, который говорит, что душа, однажды выйдя из тела, не вливается обратно в душу вселенной, но остается отдельной, чтобы она могла представить отчет отцу своему обо всем, что она совершила, когда была в теле».

(2) Псевдо-Киприан. Об изваяниях бога, 6. «Гермес Трисмегист также говорит о Едином Боге и учит, что Его нельзя ни постигнуть, ни оценить».

(За) Аактанций. Божественные установления, 1.6.4. «Он <Гермес Трисмегист> написал книги, причем поистине множество книг, касающихся знания о божественном. В них он провозглашает величие Всевышнего и Единого Бога и употребляет те же имена, что и мы: Господь и Отец. Более того, чтобы воспрепятствовать поискам имени Бога, он говорит, что он <Бог> был „без имени, поскольку не нуждается в том, чтобы быть названным особым именем по причине самой своей единственности. Вот его <Гермеса> собственные слова: „Бог един, а единый же не нуждается в имени; ибо он существует, будучи безымянным“».

(ЗЬ) Лактанций. Эпитома к «Божественным установлениям», 4.4. «Гермес, который за свои достоинства и за знание многих искусств удостоился имени Трисмегист, который, кроме того, превосходит философов и учением, и древностью и которого египтяне почитают как бога, тогда, когда он провозгласил бесконечную похвалу величию Единого Бога, назвал Его Господь и Отец; он также говорит, что Бог безымянен, так как Он не нуждается в собственном имени, будучи единым».

(4а) Лактанций. Божественные установления, 1.7.2. «Не правда ли еще, что сей знаменитый Меркурий Триждывеличайший < Гермес Трисмегист>, которого я упоминал выше, называет Бога не только „лишенным матери“, как Аполлона, но также „лишенным отца“, поскольку Бог не был произведением никакого иного творца, кроме себя Самого? И действительно, тот, кто породил все вещи, не может быть рожденным никем иным».

(4Ь) Там же, 4.13.2. «Ибо Его Самого, Бога Отца, Творца и Начало вещей, поскольку Он не имеет ни отца, ни матери, Трисмегист назвал самым справедливым образом „лишенным отца“ и „лишенным матери“, так как Он не был рожден никем иным».

(4с) Лактаниций. Эпитома к «Божественным установлениям», 4.4. «<Кроме того, Гермес сказал>, что у Бога нет ни отца, ни матери, поскольку Он вышел из Себя Самого и существует Сам Собой».

(5а) Лактанций. Божественные установления, 1.11.61. «Что это правда, Трисмегист тому поручитель, который, утверждая, что очень немногие владеют совершенным учением, называет среди этих избранных своих родственников Урана, Сатурна, Меркурия».

(5Ь) Лактанций. Эпитома к «Божественным установлениям», 14.3. «Трисмегист, когда он говорил, что весьма невелико число людей совершенного учения, отнес к этим избранным своих родственников — Урана, Сатурна, Меркурия».

(6) Лактанций. Божественные установления, 2.8.48. «Ибо мир был сотворен божественным Провидением; я ничего не говорю о Трисмегисте, который утверждает это».

(7) Там же, 2.8.68. «Сии творения Творения Бога> видны невооруженным глазом; но как Он их сотворил, этого даже ум не видит, поскольку, по словам Гермеса, смертное не может приблизиться к бессмертному, временное — к вечному, тленное — к нетленному».

(8а) Там же, 2.10.14. «Это то, чему учит также Гермес, согласно которому человек не только был сотворен Богом и по образу Бога, но он <Гермес> показал также, как искусно Бог создал каждый член человеческого тела, поскольку каждый из них чудесно приспособлен как для практических нужд, так и для красоты».

(8Ь) Лактанций. Эпитома к «Божественным установлениям», 7.4.3. «Однако Гермесу было известно, что человек сотворен и Богом, и по образу Бога».

(9) Лактанций. Божественные установления, 2.14.6. «<Дьявола> Трисмегист называет демониархом».

(10а) Там же, 2.15.6. «Что же касается набожности, он ее называет так: „Благочестие есть Знание Бога“».

(10Ь) Там же, 2.15. «Гермес утверждает, что те, кто знает Бога, предохранены от нападений демонов и даже не подчинены судьбе. Единственная защита, — говорит он, — это благочестие. Ни злой демон, ни Судьба не имеют власти над человеком набожным, ибо Бог хранит его от всякого зла. Одно и единственное Благо для человека есть благочестие. Что такое благочестие, он истолковывает в ином месте вот какими словами: „Благочестие есть знание Бога“. Асклепий, ученик его, излагает ту же мысль более подробно в своей „Речи посвящения“, которую он обращает к царю. И тот и другой утверждают, что демоны — враги человека, причиняющие ему зло. Трисмегист называет их также злыми ангелами».

(На) Там же, 4.7.3. «Уста человеческие даже не могут выразить Бога, как учит Гермес в этих словах: „Причина этого есть воление нерожденного блага, имя которого даже не может быть произнесено человеческими устами“».

(lib) Лактанций. Эпитома к «Божественным установлениям», 37.8. «Гермес сказал, что имя Бога не может быть произнесено человеческими устами».

(12а) Аактанций. Божественные установления, 4.7.3. «И немного далее <Гермес> сказал своему сыну: „Оно действительно существует, сын мой, слово, полное невыразимой святой мудрости, и относится оно к единственному владыке всего, изначально мыслимому Богу; высказать его — превыше человеческих сил“».

(12Ь) Там же, 4.9.3. «Трисмегист закончил тем, что открыл, я не знаю как, почти всю Истину, часто описывал могущество и величие Слова, как это показывает изречение выше, в котором он <Гермес> объявляет о существовании невыразимой и святой Речи, произнесение которой есть выше человеческих сил».

(13) Там же, 4.8.5. «Или же нужно будет думать, что Бог, по мнению Орфея, это одновременно мужское и женское, поскольку он мог бы родить только в том случае, если бы имел природу обоих полов; это подразумевает, что он спарился сам с собой или что он мог бы родить без спаривания. Однако Гермес придерживается первого мнения, поскольку он объявил, что Бог есть Своя Собственная Мать и Свой Собственный Отец».

(14) Там же, 7.9.2. «Это наблюдение Трисмегист самым справедливым образом назвал боговидением, которое не присуще никакому животному».

(15) Там же, 7.13.3. «Гермес в своем описании природы человека, чтобы мы знали, как человек был сотворен Богом, провозгласил следующее: „И как одно и то же из одной и другой природы, бессмертной и смертной, сотворил Бог одну — природу человека, сделав его отчасти бессмертным, а отчасти смертным; и, поместив этого человека на полпути между природой божественной и бессмертной, с одной стороны, и смертной и изменчивой — с другой, он установил его здесь, чтобы, созерцая все, он удивлялся всему“».

(16) Ямвлих. О египетских мистериях, 8.6. «Итак, ты утверждаешь, что большинство египтян ставят даже наше собственное состояние в зависимость от движения звезд.

То, как зто обстоит на самом деле, следует растолковать тебе на основании многих мыслей Гермеса. В самом деле, человек, как утверждают его сочинения, имеет две души; и одна происходит от первого умопостигаемого и участвует в силе демиурга, а другая заложена в нас кругооборотом небес, к которому обращается также душа теопта; притом что они находятся именно в таком положении, та душа, которая воплощается в нас из космосов, следует их кругооборотам, та же, которая происходит из умопостигаемого, присутствуя именно умопостигаемым образом, превосходит генесиургическое кругообращение...»

(17) Там же, 10.7. «Что же касается самого блага, то они полагают, что божественное благо изначально существует в мысли, а человеческое есть единство с ним; это толкование дал Вития на основании книг Гермеса».

(18) Прокл. Комментарий к «Тимею», 1.386. «Несомненно, египетское предание говорит о ней [материи] то же самое. По крайней мере, божественный Ямвлих сообщает, что Гермес также стремится производить материальность из материи; более того, похоже, сам Платон почерпнул это мнение от него».

(19) Зосима Панополитанский. Об орудиях и печах... «Подобных людей Гермес в своей книге „О природах“ называет безрассудными, поскольку они образуют процессию рока, а ничего бестелесного даже не воображают и не предполагают, что сам рок ведет их вполне справедливо; напротив, они бранят его телесную школу и не представляют себе ничего другого среди счастливого, внешнего ему».

(20) Там же, 1.5. «Гермес и Зороастр сказали, что род философов стоит выше рока, поскольку они не наслаждаются даже тем счастьем, которое он дарует, ибо владеют своими желаниями, а также не впадают под ее ударами в бедствия, ибо во всем следуют представлению о нематериальности. Кроме того, они не принимают чудесные подарки, которые она предлагает, если видят следующее за ними в конечном итоге зло».

(21) Там же, L7. «Однако Гермес в своей книге „О нематериальности“ уделяет внимание также и магии; он говорит, что духовному человеку, который ведает самого себя, не следует при посредстве магии исправлять что-либо, хотя бы он считал это дурным, чтобы не принуждать необходимость силой; напротив, она полезна, когда следует за природой и суждением о надлежащем, чтобы такой человек всего лишь познавал самого себя и бога, а также неименуемую триаду, и когда рок делает с принадлежащей ему глиной, то есть с телом, то, что ему вздумается. Да, говорит он, таким способом мышления и действия ты увидишь, как Сын Бога становится всем для набожных душ, чтобы освободить душу от власти рока и возвести ее к бестелесному. Узри, как он становится всем: богом, ангелом, человеком, подверженным страстям. Ибо, поскольку он может все, он становится всем, чем он желает, и он подчиняется своему отцу, проникая через все тела; когда он освещает ум каждого, он его возносит в блаженную область, где тот уже находился перед тем, как стать телесным, этот ум, идущий за ним, взятый им в состоянии желания и ведомый к Свету сверху.

Кроме того, поразмысли над картиной, нарисованной Витией, как и трижды великим Платоном и бесконечно великим Гермесом, чтобы убедиться, что в первом священном языке Тот обозначает первого человека, толкователя».

(22) Ефрем Сириянин. Опровержения Мани, Маркиона и Бардесана. «Гермес учил, что была чаша, наполненная своим содержимым, и что были души, горящие желанием, и они опускались подле нее, и, однажды оказавшись рядом с ней, они погружались в нее и из-за нее забывали свое место.

Что же касается Мани, то он учил, что Тьма стремилась к Свету и желала его.

Гермес учил, что души возжелали испить из чаши, — и это немного (более) правдоподобно, хотя боги и лгут, — но это (более) правдоподобно, потому что душа желает остаться в теле, и продлить свое пребывание в нем, и жить в этой обители, и доставлять себе удовольствия в ее груди.

Что же касается Мани, то он требует, чтобы его внимательно слушали, хотя он сам себе противоречит. „Тьма, — говорит он, — действительно любила Свет“, и противоположное: как вода могла бы любить огонь, который ее поглощает; или как огонь — воду, которая его гасит; и как огонь мог бы любить Свет: какая ему, я вас спрашиваю, от него польза? Ведь огонь, несомненно, любит огонь, и ветер — ветер, и вода — воду. Или же эти природы Тьмы были бы мужское, а природы (исходящие из) Блага — женское? Иначе какой был бы смысл того, чтобы они любили друг друга?

Итак, ничему подобному не учили ни Гермес, ни Иисус, потому что Иисус учил противоположному: он говорил о жизни телесной и о воскрешении мертвых, тогда как ни Гермес, ни Платон не верят в воскрешение тела».

(22b) Бар Гебрай. Подсвечник святилищ, 9. «Первое Свидетельство. Гермес Трисмегист: единый сущий есть умопостигаемый свет духовного огня и ум, освещенный в любое время дня и ночи святым духом. И нет ничего иного в его строении. И в духе он восхвален Всем. И вне его нет ни бога, ни ангела, ни демона, ни сущности, какова бы она ни была; но он сам есть господь вселенной, и бог, и отец; и все есть в нем и под его властью. Его, чье слово все вышло из него и, рожденное им, есть творец вселенной и которое, покрыв при своем рождении тенью природу вод, заставило родить и сами воды. <...>

Пятое Свидетельство. Гермес: поскольку ты еси бог и отец вселенной и поскольку ты не получил ни от кого другого сие (преимущество) быть всегда, то после тебя я знаю только одного такого, как ты, которого ты родил, как ты знаешь; и он есть сын и бог бога, сущность твоей собственной сущности; он дает нетленный образ и подобие тебя в тебе, бог и отец, чтобы он сам был в тебе и ты в нем зеркалом красот и ипостасей, соединенных друг с другом».

(23а) Дидим. О Троице, 757Ь; Кирилл. Против Юлиана, 556а. «Гермес говорит в третьей из своих бесед с Асклепием: „Не позволено представлять такие таинства пред непосвященными. Напротив, выслушайте их в уме. Был лишь один разумный свет перед разумным светом, и он вечен, сияющий ум ума; и не было ничего иного, кроме его единства. Всегда существуя в самом себе, он всегда объемлет все своим умом, светом и духом“. И далее он говорит: „Вне его нет ни бога, ни ангела, ни демона, ни какой бы то ни было другой сущности; ибо для всего он есть господь, отец, бог, источник, жизнь, сила, свет, ум, дух; и все есть в нем и под ним“».

(23Ь) Суда. Лексикон, ерsilon.3038. «Гермес Трисмегист. Это был египетский мудрец; акме его было прежде эпохи фараонов. Называли же его Трисмегистом, потому что он говорил о триаде, утверждая, что в триаде имеется одна божественность: „Был свет умственный прежде света умственного, и был всегда сияющий ум ума, и не было ничем иным его единство; и был он духом, объемлющим все. Вне его не было ни бога, ни ангела, ни какой-либо другой сущности. В самом деле, он — владыка, отец и бог всего, и все подчинено ему и располагается в нем. Ибо слово его было совершенным, плодоносным и демиургическим, в порождающей природе и в порождающей воде будучи сыном его. И был зачат в воде сын его, и вырос, и сказал: «Заклинаю тебя, небо, мудрое творение великого бога; заклинаю тебя, глас отца, который прозвучал первым, чтобы утвердить весь космос; заклинаю тебя как единородный логос отца, объемлющего все, — будь милостив, будь милостив»».

(24) Дидим. О Троице, 756Ь; Кирилл. Против Юлиана, 556Ь. «И снова Гермес в той же третьей из своих бесед с Асклепием, когда тот его спрашивает о благом демоне, трижды священном духе, говорит следующее. „Если бы не было промысла некоего господина всего, чтобы я открыл это слово, то и вас не охватило бы столь горячее желание задавать вопросы относительно него. Теперь же слушайте окончание этой речи. В этом духе, о котором было уже много раз сказано выше, нуждается все; ибо, поддерживая все по его заслугам, он животворит все и питает. И проистекает он из священного источника, приходит на помощь духам, причинствует для света и жизни всего, существует всегда и является порождающим единым“».

(25) Кирилл. Против Юлиана, 549Ь. «И в другом месте: „Постигнуть Бога... возможно божественному и бессмертному. Итак, если у него имеется бестелесное око, пусть оно покинет тело ради созерцания прекрасного, пусть оно воспарит подобно птице и парит в вышине, не стремясь узреть фигуру, цвет или внешний облик, напротив, пусть оно обратит внимание скорее на действующее среди перечисленного, на спокойное и пребывающее в тишине, на устойчивое, на неколебимое, на тождественное во всем и единственное, на единое, на одно и то же из самого себя, на одно и то же в себе, на подобное самому себе, на то, что ни другому не является подобным, ни что самому себе не является неподобным“».

(26) Там же, 549с—с1. «И еще тот же самый <Гермес>: „Итак, размышляя о нем, едином и единственном благе, поостерегись от того, чтобы как-нибудь не сказать: «Невозможно»; ведь ему принадлежит любая возможность. И не думай, что он находится в чем-нибудь, как в свой черед, и что он — вне чего-либо: ибо он, сам по себе безграничный, выступает пределом всего и, не охватываемый ничем, охватывает все. <...> Ибо в чем разница между телами и бестелесным, между рожденным и нерожденным, между подчиненным необходимости и самостоятельным или между земным и небесным, а также подверженным гибели и вечным? Разве не в том ли, что одно самовластно, а другое подчинено необходимости? <...> То, что располагается внизу, будучи несовершенным, подвержено гибели“».

(27) Там же, 552с1. «Гермес же Трисмегист так говорит о боге: „Ибо слово, произошедшее от него, будучи всесовершенным, плодотворным и демиургическим, попав в порождающую природу [на порождающей воде], оплодотворило ее“».

(28) Там же, 552с1. «И еще тот же самый <Гермес Трисмегист> говорит: „Итак, пирамида положена в основание природы и умственного космоса; ведь она имеет в качестве архонта, поставленного над ней, демиургическое слово господина всего, и это слово следует за первой силой того, нерожденно, беспредельно; она, выходя за его пределы, примыкает к сотворенному им и возглавляет его“».

(29) Там же, 55За. «И снова тот же <Гермес>, отвечая одному из служителей святилища в Египте, который спросил его: „Почему же, о величайший Благой Демон, его назвал этим именем господин всего?“ — ответил так: „Я уже сказал это ранее, разве ты не понял? Природа этого самого умственного слова есть природа порождающая. Таково его порождение, природа, обычай или то, как ты сам захочешь это назвать, — имей в виду лишь следующее: оно совершенно, в совершенном и от совершенного; оно созидает совершенные блага, созидает и животворит. Итак, поскольку оно примыкает к подобной природе, то носит это имя прекрасно“».

(30) Там же, 553а—Ь. «И тот же самый <;Гермес> в первой из пояснительных речей к Тату говорит о боге так: „Слово демиурга, дитя, вечно, самодвижно, невозрастающе, неубывающе, неизменно, нетленно, единственно, всегда подобно самому себе, равно, равномерно, уравновешено, упорядочено, поскольку оно единое после изначально ведомого бога“».

(31) Там же, 588а. «Ибо он <Гермес Трисмегист> говорит в своей беседе с Асклепием: „Тогда Осирис сказал: «Далее, о величайший Благой Демон, как появилась вся земля?» И сказал великий Благой Демон: «Путем упорядочения и иссушения, как я и сказал. Ибо после того, как многим водам <владыкой всего> было приказано отступить в свою собственную область, и появилась вся земля, глинистая и колеблющаяся; в завершение воссияло Солнце и без остатка выжгло и иссушило ее, и затвердела земля среди вод, ибо окружена она водой»...“ И в свой черед по поводу Солнца он говорит вот как: „И сказал Осирис: «О триждывеличаиший Благой Демон, откуда появилось вот это великое Солнце?» И ответил великий Благой Демон: «Осирис, ты желаешь, чтобы мы описали тебе, как произошло рождение Солнца? Так вот, появилось оно благодаря промыслу господина Всего»“».

(32) Там же, 588а. «Кроме того, он <Гермес> сказал еще в другом месте: „Демиург и владыка всего произнес: «Да будет земля, и пусть появится твердь»; и тотчас же возникло начало демиургии — земля“».

(33) Там же, 588Ь. «В первой пояснительной речи к Тату он <Гермес> говорит: „Владыка всего тотчас же произнес своим святым, умопостигаемым и демиургическим словом: «Да будет Солнце!»; и одновременно с его речью природа привлекла в своем собственном духе огонь, соседствующий с той природой, которая тяготеет ввысь, — я имею в виду огонь чистый, светозарный, деятельный и порождающий,— и зажгла его в высоте над водой“».

(34) Там же, 588с. «Гермес, который у них <египтян> зовется Трисмегистом, снова упоминает об этом. В самом деле, он вводит представление о боге, обращающемся к своим творениям: „Я устанавливаю в качестве необходимой для вас, подчиненных мне, этим своим словом заповедь; ибо вы будете иметь ее как закон для себя“».

(35) Там же, 920с1. «Сказал где-то... Гермес о наилучшем творце всего, боге: „Ибо он, поскольку он совершенен и мудр, присовокупил порядок к беспорядку, <предназначив тем самым, чтобы его собственный космос правил материальным,> чтобы разумное, как более почтенное и лучшее, стояло выше и занимало первое место, а чувственно воспринимаемое, как последующее, располагалось ниже того. Таким образом, то, что тяготеет вниз и тяжело, несет в самом себе мудрый демиургический логос; этот последний соседствует с демиургической природой, будучи порождающим и животворящим“».

(36) Псевдо-Анфим. Фрагменты 14— 15. «Почему они провозгласили, что слово бога подчинено воле божьей? Скорее всего это они также узнали от Трисмегиста. В самом деле, он, рассуждая вслед за первым богом о втором, говорит следующее: „Мы будем знать изначально мыслимого бога <как равным образом и второго>, который владеет всем наподобие того, что тот желает, однако уступает ему в двух отношениях: поскольку он существует в теле и потому что оказывается видимым“».

(37) Аль-Шахрастани. История религиозных партий и философских сект. «Что касается Адсимуна (Благого Демона), то философы придерживаются той традиции, что он говорит: „Первых начал было пять, а именно: творец, слово, душа, космос и пустота, а составные вещи появились на свет позднее“. Тем не менее у Гермеса подобного не сказано».

(38) Joannes Laurentius Lydus. De mensibus, IV.64. «Потому Гермес в „Сотворении мира“ и учит, что тело Афродиты выше пояса мужское, а ниже — женское».

Дата добавления: 2015-08-13