|
Читайте также: |
В 1923 г. был создан Франкфуртский институт социальных исследований.[271] Его социально-политическая ориентация была изначально определена в мае 1923 г. в ходе проведения «Марксистской рабочей недели», которая была организована в железнодорожной гостинице в Тюрингии. Программа и принципы деятельности института были при этом обсуждены Георгом Лукачем, Карлом Коршем, Феликсом Вайлем,[272] экономистом Фридрихом Поллоком, востоковедом Карлом Виттфогелем, издателем Юлианом Гумперцом, начинающим исследователем Рихардом Зорге, младшим сыном Клары Цеткин Константином, японским марксистом Фукумото и их женами. Институт в отличии от других академических учреждений создавался не для обучения студентов, а для проведения социальных исследований и участия в общественно-политической полемике. Его директором был назначен Карл Грюнберг, специализировавшийся по истории рабочего движения и представлявшийся всем компромиссной фигурой, приемлемой как для марксистов – участников проекта, так и для традиционных академических кругов.[273] Сам Грюнберг разделял идеалы неокантианкого австро-марксизма Макса Адлера, поэтому в 1920-е гг. развитие института характеризуют как «академический марксизм», не связанный с практическими проектами и выступавший с близких скорее социал-демократам, чем коммунистам позиций. Грюнбергом было организовано издание «Архива по истории социализма и рабочего движения», серии «Работы Института социальных исследований», архива сочинений Маркса и Энгельса[274], нескольких диссертаций сотрудников института. Уже для этих работ во многом оказалось характерно приложение материалистического понимания истории к истории самого марксизма. Но собственно научной школы под руководством Грюнберга еще не сложилось: между сотрудниками велись принципиальные политические и теоретические дискуссии (связанные в основном с репрессиями Коминтерна в отношении левого руководства КПГ – так называемой группы Рут Фишер – Маслова), очень широк был разброс предметов исследования. Кроме того, до 1930 г. Адорно, Маркузе, Фромм, с именами которых и связывают обычно методологические новации Франкфуртской школы, еще не были сотрудниками института.
Окончательная институционализация и оформление специфической (внутри неомарксизма) методологии школы относится к 1930 г., когда директором института стал Макс Хоркхаймер, сделавший ставку на привлечение к работе нового поколения исследователей. Грюнберг ориентировал своих сотрудников на работу в области истории социализма и рабочего движения. Хоркхаймер уже в своей инаугурационной речи сделал акцент на теоретические проблемы критики капиталистического общества или «материалистического социалистического исследования», в первую очередь в сфере культуры. При этом предполагался методологический синтез философии и обществознания. Центральным провозглашался «вопрос о связи экономической жизни общества, психологического развития индивидов и изменений в специфических областях культуры, принадлежащих не только к интеллектуальному наследию наук, искусства и религии – но также и сфере права, обычаев, морали, общественного мнения, спорта, развлечений, жизненных стилей и т.д.»[275] Параллельно совершался и политический поворот школы – от катедер - социализма к левому радикализму. В связи с этим многие исследователи (Дмитриев) считают, что не с 1923 г., а именно с 1930 г. начинается первый этап развития Франкфуртской школы.
В западной историографии существуют несколько вариантов периодизации, в основу которых закладываются географический, методологический, институциональный, хронологический принципы, а также акцент на различии поколений исследователей. Впрочем, основные моменты практически во всех них дублируются:
1 период – 1930 (1923) – 1939 гг. - немецкий[276] (хотя в марте 1933 г. здание института было закрыто полицией, а в мае того же года конфисковано и передано министерству науки, сама организация формально переехала в Женеву). М. Хоркхаймер целенаправленно пытается определить институциональные формы и методологические основания школы.[277] Именно в связи с этим в 1932 г. создается новый официальный орган института - «Журнал социальных исследований», редакторами которого становятся сам Хоркхаймер и Лео Левенталь. Журнал был переориентирован с истории социализма на макросоциологию, анализ политических и культурных феноменов капиталистического общества, изучение поляризации электората. Институтом проводятся также социально-психологическое анкетирование рабочих, опросы членов социал-демократической и коммунистической партий, весьма интересные результаты которых[278] были проанализированы в коллективном «Исследовании об авторитете и семье» в середине 1930-х гг.
Необходимо отметить также, что «франкфуртцев» данного периода называют также первым поколением. Показателем при этом становится поразительная близость биографических дат: М. Хоркхаймер – 1895-1973, Т. Адорно - 1903-1969, Ф. Поллок - 1894-1970, Г. Маркузе - 1898-1979, Э. Фромм 1900-1980. Почти все они имели близкое «социальное происхождение»[279], сложности с защитой габилитационных диссертаций в традиционной и антисемитски настроенной академической среде в 1920-е гг.[280] и т.д.
2 период – 1939 – 1950 гг. - американский. Его началом стал переезд Хоркхаймера и его сотрудников в Колумбийский университет. Для данного этапа характерно, во-первых, расширение проблематики исследования, в первую очередь за счет сферы культуры и, во-вторых, усиление критики советского марксизма. Правда, при этом достаточно быстро нивелируется институциональное единство школы, хотя принципиальных методологических разногласий пока не возникает.
3 период - 1950 – 1968 гг. – общеевропейский. Началом этого этапа стало возвращение руководства школы во Франкфурт после окончания второй мировой войны, где в 1953 г. Хоркхаймер возглавил университет, а Институт социальных исследований возглавил Адорно. Поскольку ряд представителей школы во главе с Фроммом, Маркузе, Левенталем и Витфогелем предпочли остаться в США, в 1950-е гг. отмечают преобразование Франкфуртской школы в более широкое историко-философское течение. Смена исследовательских ориентиров в это время поставила на первый план проблему возможности социальной революции и поиска ее новых движущих сил. Кроме того, к 1950-м гг. относится и начало деятельности так называемого «второго поколения франкфуртцев» - учеников Адорно и Хоркхаймера. К нему относят А. Шмидта (1930-), Оскара Негта (1934 -) и Юргена Хабермаса (1929-).[281]
В 1968-69 гг. происходит распад Франкфуртской школы. Его инициаторами выступило не столько второе поколение, сколько уже их ученики – представители «поколения 1968 г.» - Альбрехт Вельмер, Клаус Оффэ, Александр Мичерлих. Вместо теоретической научной деятельности для них оказался характерен переход к «революционной практике». Моментом окончательного кризиса школы стал суд над аспирантом Адорно Хансом Юргеном Кралем, возглавившим беспорядки среди студентов. В ходе процесса Адорно как ректор вынужден был давать показания против своих студентов, что в прямом смысле поставило поколения франкфуртцев «по разные стороны баррикад»[282] и вызвало резкую критику руководства института. В 1969 г. Адорно вынужден был подать в отставку с поста ректора и вскоре умер, а руководителем института стал Хорст Байер, взгляды которого были лишь условно близки школе.
Развитие исследовательской проблематики в работах представителей первого поколения Франкфуртской школы можно в общих чертах свести к следующим положениям:
Луи Пьер Альтюссер (16.10.1918 – 22.10.1990).
Альтюссер родился в Алжире в состоятельной буржуазной семье, сложные отношения между членами которой с детства вызвали у него проблемы с психикой. В 1930 г. он переехал во Францию, где в июле 1939 г. поступил в Высшую нормальную школу. Но в связи с началом второй мировой войны, уже в сентябре 1939 Альтюссер был мобилизован, в июне 1940 г. попал в плен, где и находился по май 1945 г. По окончании войны будущий философ смог завершить обучение в Высшей нормальной школе, а в 1948 г. под руководством Г. Башляра и Ж. Ипполита защитил диссертацию «О содержании в мысли Гегеля». В том же году Альтюссер вступил в коммунистическую партию и начал преподавать в «Эколь нормаль».[289]
16 ноября 1980 жена Альтюссера Элен Леготье была найдена задушенной. После проведения психиатрической экспертизы обвинения с ученого были сняты «за отсутствием состава престуления», но следующие 8 лет он провел в основном в психиатрических клиниках.
Теоретическая концепция Альтюссера не очень сильно изменялась во времени.[290] Ее основные положения были представлены в работах "За Маркса" (1965), выдержевшей только во Франции 15 изданий, "Читать "Капитал" (в соавторстве с Э. Балибаром и Р. Этабле, 1965), "Ленин и философия" (1969), "Идеология и идеологические аппараты государства" (1970), "Элементы автократии" (1973). Поэтому можно отметить лишь ее общие положения:
1. Альтюссер выступал категорически против увлечения марксистов «гуманистической» проблематикой, связанной с возвратом к «молодому» Марксу. С его точки зрения, «Экономическо-философские рукописи 1844 года» - это вовсе не марксизм, а продолжение гегельянства. В книге «За Маркса» Альтюссер утверждает, что с 1845 Маркс «радикально порывает» с проблематикой человека и человеческой сущности, «Теоретический антигуманизм есть исходный пункт марксистской философии».
2. Собственно марксизм (или исторический материализм) возник лишь после «эпистемологического разрыва» с телеологической гуманистической концепцией. Опираясь на идеи французских эпистемологов Койре, Башляра, Кангийема, Альтюссер рассматривал формационную концепцию Маркса как создание новой синтетической парадигмы научного знания. Маркс стал инициатором научной революции, сопоставимой по значению с созданием математики в Древней Греции, появлением классической физики после Ньютона и Галилея. В двухтомной работе «Читать «Капитал»» (1965), написанной вместе со своими учениками, Альтюсер объяснял эту революцию как переход от одноплоскостной проблематики преднаучного знания к многоуровневой, сложно структурированной проблематике подлинной науки.
3. В более поздних работах Альтюссера, ссылающегося при этом на Ленина, проводится жесткое различие между наукой и философией: первая дает знания, вторая же связывает научные знания с классовыми идеологиями, такими как, например, гуманизм. Именно идеология формирует человека как воображаемого субъекта, который считает себя свободным, не будучи на деле таковым. Идеология для Альтюссера - это единство реальных и воображаемых отношений людей к наличным условиям существования. Философ пишет, что «идеология окликает индивидов как субъектов, тем самым конституируя их… идеология действует, или функционирует так, что среди индивидов она "рекрутирует" субъектов (она рекрутирует их всех); или "трансформирует" индивидов в субъектов (она трансформирует их всех). Происходит это в той самой операции, которую я называю интерпелляцией, или окликанием. Эта операция стоит даже за самыми обычными действиями, например, когда полицейский (или кто-нибудь другой) окликает тебя: "Эй, ты!"...Индивид, которого только что окликнули на улице, обернулся. В результате этого "психологического поворота на 180 градусов" он превратился в субъекта. Почему? Потому что он распознал, что оклик был "действительно" адресован ему и что "окликнули действительно его" (а не кого-то другого)... И вы, и я всегда уже субъекты и как таковые постоянно исполняем ритуалы идеологического узнавания, гарантирующего, что мы действительно есть конкретные, индивидуализированные, различимые и, естественно, незаменимые субъекты». Исторический материализм же рассматривается не как философия, но именно как наука об обществе, проявлением чего служат ее новые «строгие» понятия: производительные силы, производственные отношения, базис, надстройка и т. д.
4. История — это «процесс без субъекта и цели» (эффект индивидуальности вторичен – он порождается социальной структурой) В ней действуют диалектические закономерности, но совсем не телеологические, как у Гегеля, а связанные с новым пониманием «целостности» или социальной структуры.[291] Общество — это не «выражающая» целостность, где каждая сфера так или иначе выражает исходный принцип, будь то дух или экономика; это изначально сложное «артикулированное» целое, которое может развиваться лишь в результате взаимодействия всех его сфер. Экономика, детерминирующая в конечном счете другие сферы общества, сама ими «сверхдетерминируется» или «недодетерминируется». Один из типов социальных противоречий при этом не может быть движущей силой развития общества в целом. Движущая сила его трансформации - это комплекс противоречий с меняющимися внутренними связями (наложение, сгущение, смещение и т. д.). Поэтому революции случаются не там, где экономическое противоречие наиболее развито, а там, где на него накладываются другие противоречия (Россия, Китай, Куба). Следуя Ф. де Соссюру и Леви-Стросу, Альтюссер рассматривает экономический базис как глобальную структуру, ненаблюдаемую, бессознательную, организованную по принципу дуальных оппозиций и реконструируемую только средствами теории. Идеология анализируется Альтюссером по психоаналитической методике Фрейда и Лакана и рассматривается лишь как симптом, как подлежащая дешифровке манифестация бессознательного. Будучи «сверхдетерминированной» бессознательным, идеология, согласно Альтюссеру, не имеет истории, как не имеет ее фрейдовское бессознательное. Она неизменна по своей структуре и функционированию в обществе и выступает не столько как форма сознания, сколько как система не проходящих через него каузальных воздействий, так что и в бесклассовом обществе сохранятся идеология как «бессознательная сфера проживаемого опыта», «ее система ошибок и обмана», необходимых для обеспечения жизненно важного единства социальной структуры, невидимой и непроницаемой для индивидов.
5. Признавая большое значение категории «тотальности» в теоретическом наследии Маркса, Альтюссер через Гегеля возводил ее к «Духу законов» Монтескье, которому он приписывал открытие общественной целостности. Однако специфический угол зрения Альтюссера на категорию целостности задается для него философией Спинозы, которую он считал «беспрецедентной теоретической революцией в истории философии, возможно философской революцией всех времен». К Спинозе восходят многие теоретические представления Альтюссера: различение между «объектами знания» и «реальными объектами»; концепция «структурной причинности», которая является переложением на язык структурализма учения Спинозы о Боге как причине самого себя.
Рекомендованные источники и литература:
103. Зейдель Г., Ильенков Э.В., Науменко Л.К. «Молодой Гегель» // http://mesotes.narod.ru/lukacs/ilenkov.htm.
Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 215 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Проблемы типологии и периодизации | | | КРИЗИС ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ В 1960-70-е гг. |