Социальный конструкционизм

Возникновение данного направления в начале 1970-х гг. оказалось связано как с внутренним развитием психологических и психоаналитических концепций (в частности, работами того же Жака Лакана) и методологической революцией в смежных науках, аккумулировавших веяния философии науки, постструктурализма и лингвистического поворота, так и с социальными движениями рубежа 1960-70-х гг., особенно движением «антипсихиатрии». Программной для возникновения нового направления исторической психологии стала работа Кеннета Джерджена 1973г. «Социальная психология как история». Обозначим основные ее идеи:

1. Главной целью социального конструкционизма для Джерджена является перемещение анализа с объективного содержания психических процессов на методы конструирования "Я". То есть, эссенциалистская позиция трансформируется в анализ механизмов возникновения психологических практик и теорий. Рациональные модели "Я" при этом рассматриваются лишь как определенный этап социальной истории.
2. Психикой человека различные репрезентации "Я" используются последовательно или одновременно в зависимости от социально-культурной ситуации. Поэтому аксиоматическое допущение, на котором строится вся западная психология, что "Эго" всегда является центром опыта, может быть просто продуктом данного типа общества, призванным удовлетворять в первую очередь корпоративным интересам самих психологов.
3. Мотивирующая сила большинства "Я"-конструкций заключается в желании людей иметь свой "голос", собственную интерпретацию событий и заявлять о своих правах. Им противопоставляются манифестации, возникающие из неприкрытого использования власти. Социальные перспективы человека в этом контексте зависят, в первую очередь, от опыта и эффективности обоснования значимости своего "голоса", что полностью идентично саморепрезентации "Я". Таким образом, сложные интерпретации и теории "Я" вызваны к жизни потребностью в росте социального статуса не только психологов и философов, но и всех людей вообще.
4. Подвижность соотношения социальной реальности и психологических саморепрезентаций достигается за счет гибкости речевых практик: "Язык описания человеческого поведения не связан каким-либо систематическим образом с пространственно-временными конфигурациями тела. Таким образом, правила относительно того, "что чем считать" изначально не определены, постоянно меняются и свободны варьироваться вместе с высказываниями тех, кто ими пользуется".
5. Овладение лингвистическими ресурсами для описания самого себя начинается в детстве вместе с овладением языком. Параллельно обучению ребенка грамматике и совершенствования его коммуникативных способностей формируется опыт, переживание его "Я". Он также обучается приемлемым в разговоре способам представления себя другим.
6. Именно языковой строй грамматики формирует внутреннее разделение человека на субъект и объект. Человек может говорить о себе как об " I " и как о " me ". Это грамматическое свойство, в свою очередь, делает возможным саморефлексию или интроспекцию, на которых построена вся психология как наука. На самом же деле данные категории просто отражают один из способов рассказа о себе в повседневной речи.
7. Значительная часть психологических понятий представляется в этом контексте просто метафорами, используемыми для описания сознания. «Мы представляем себе разум как контейнер, машину, а также в пространственных терминах - когда говорим о "глубинных" уровнях сознания и "высших" психических функциях. Кроме того, одни из наиболее частых метафор в литературном и психологическом дискурсах - это структурные и архитектурные метафоры - думать о разуме как о чем-то поделенном на регионы, пространства».

Идеи К. Джерджена были поддержаны Дж. Брунером в книге "Актуальные сознания, возможные миры", где автор противопоставляет нарративный модус самопонимания и теоретический научный модус, который он называет "парадигматическим". Последний основан на принципах, абстрагирующих конкретику индивидуального опыта от непосредственного жизненного контекста. Иными словами, парадигматический модус способен обобщить лишь общечеловеческий, а не конкретно индивидуальный опыт, в то время как "нарративное понимание" несет на себе всю тяжесть жизненного контекста и поэтому является лучшим средством для передачи человеческого опыта и связанных с ним противоречий. Согласно Брунеру, воплощение опыта в форме истории, рассказа позволяет осмыслить его в интерперсональной, межличностной сфере, поскольку форма нарратива, выработанная в ходе развития культуры, уже сама по себе предполагает исторически опосредованный опыт межличностных отношений.

Американские исследователи Б. Слугоский и Дж. Гинзбург, предлагая свой вариант решения "парадокса персональной идентичности» (того факта, что в любой момент человек представляет себя одним и тем же лицом, и в то же время в чем-то отличным от того, каким он был раньше), основывают его на переосмыслении концепции Э. Эриксона в духе дискурсивно-нарративных представлений. Слугоский и Гинзбург считают необходимым перенести акцент с психических универсалий эриксоновской концепции идентичности, находящихся на глубинном, практически досознательном уровне, на "культурные и социальные структурные параметры, порождающие различные критерии объяснительной речи для социально приемлемых схем". По мнению исследователей, люди прибегают к семиотическим ресурсам "дискурсивного самообъяснения" для того, "чтобы с помощью объяснительной речи скоординировать проецируемые ими идентичности", т. е. воображаемые проекты своего Я, внутри которых они должны выжить". Слугоский и Гинзбург выступают против чисто внутреннего, "интрапсихического" обоснования идентичности человека, считая, что язык, сам по себе будучи средством социально межличностного общения и в силу этого укорененным в социокультурной реальности господствующих ценностей любого конкретного общества, неизбежно социализирует личность в ходе речевой коммуникации. Поэтому они и пересматривают эриксоновскую теорию формирования эго-идентичности уже как модель "культурно санкционированных способов рассказывания о себе и других на определенных этапах жизни. Как таковая, эта модель лучше всего понимается как рационализированное описание саморассказов". С их точки зрения, присущее человеку чувство "собственного континуитета" основывается исключительно на континуитете, порождаемом самим субъектом в процессе акта "самоповествования". Стабильность же этого автонарратива поддерживается стабильностью системы социальных связей индивида с обществом, к которому он принадлежит. Сформулированное таким образом понятие "социального континуитета" оказывается очень важным для исследователей, поскольку личность мыслится ими как "социально сконструированная" (и лингвистически закрепленная в виде авторассказа), и иного способа ее оформления они и не предполагают.

Еще дальше по пути олитературивания сознания и его исторических форм проявления пошел К. Мэррей. В своем стремлении определить рассказовые структуры личности он обращается к классификации известного канадского литературоведа Нортропа Фрая и делит их на "комедию", "романос", "трагедию" и "иронию", т. е. на те повествовательные модусы, которые Фрай предложил в свое время для объяснения структурной закономерности художественного мышления. Применительно к структурам личностного поведения "комедию" Мэррей определяет как победу молодости и желания над старостью и смертью. Конфликт в комедии обычно связан с подавлением желания нормами и обычаями общества. Он находит свое разрешение в результате рискованного приключения или в ходе праздника, снимающего, временно отменяющего неудобства обременительных условностей, посредством чего восстанавливается более здоровое состояние социальной единицы -- того микрообщества, что составляет ближайшее окружение героя. "Романс", наоборот, нацелен на реставрацию почитаемого прошлого, осуществляемую в ходе борьбы (обязательно включающей в себя решающее испытание героя) между героем и силами зла. В "трагедии" индивид терпит поражение при попытке преодолеть зло и изгоняется из своего общества -- из своей социальной единицы. С величественной картиной его краха резко контрастирует сатира "иронии"; ее задача, по Мэррею, состоит в демонстрации того факта, что "комедия", "романс" и "трагедия", с помощью которых человеческое сознание пытается осмыслить, в терминах исследователя, "контролировать", данный ему жизненный опыт, на самом деле отнюдь не гарантируют нравственного совершенства как индивидов, так и устанавливаемого ими социального порядка, в свою очередь регулирующего их поведение. Как подчеркивает Мэррей, "эти структуры претендуют не столько на то, чтобы воспроизводить действительное состояние дел, сколько на то, чтобы структурировать социальный мир в соответствии с принятыми моральными отношениями между обществом и индивидом, прошлым и будущим, теорией и опытом".

Таким образом, нарратив понимается Мэрреем как та сюжетно-повествовательная форма, которая предлагает сценарий процесса опосредования между представлениями социального порядка и практикой индивидуальной жизни. В ходе этой медиации и конституируется идентичность: социальная – через "инстанциирование" (предложение и усвоение примерных стереотипов ролевого поведения) романсной нарративной структуры испытания, и персональная -- посредством избавления от индивидуальных идиосинкразии, изживаемых в карнавально-праздничной атмосфере комической нарративной структуры: "Эти рассказовые формы выступают в качестве предписываемых способов инстанциирования в жизнь индивида таких моральных ценностей, как его уверенность в себе и чувство долга перед такими социальными единицами, как семья". Именно они, утверждает Мэррей, и позволяют индивиду осмысленно и разумно направлять свой жизненный путь к целям, считаемым в обществе благими и почетными. Следовательно, "романс" рассматривается ученым как средство испытания характера, а "комедия" -- как средство выявления своеобразия персональной идентичности.

Таким образом, в контексте методологического кризиса рубежа 1960-70-х гг. в исторической психологии также произошли изменения, связанные с отходом от структурализма (как в психоаналитической, так и в психологической версиях) в сторону социального конструкционизма. Психологические понятия и теории стали рассматриваться при этом как исторически формирующиеся практики, объединяющие научное знание и социальную деятельность.

Рекомендованные источники и литература:

1. Брокмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы философии. 2000, №3.
2. Брунер Дж. Жизнь как нарратив // Постнеклассическая психология. 2005, № 2 (или http://go2bsu.narod.ru/study/3y/1t/Soc_P.htm).
3. Будро Р. Переходный период, революция и метапсихология: некоторые теоретические соображения в связи с развитием критических процессов в социальной психологии // Социальная психология: саморефлексия маргинальности: Хрестоматия. М.: ИНИОН, 1995.
4. Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли // http://sno.pro1.ru/lib/ver/index.htm.
5. Джерджен, К. Дж. Движение социального конструкционизма в социальной психологии // Социальная психология: саморефлексия маргинальности: Хрестоматия. М.: ИНИОН, 1995.
6. Джерджен К. Дж. Социальная психология как история // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Хрестоматия. М.ИНИОН, 1995.
7. Джерджен К. Дж. Социальное конструирование и педагогическая практика // http://charko.narod.ru/tekst/alm4/dg.html.
8. Джерджен К. Дж. Социальный конструкционизм: знание и практика. Сб. ст. Минск.: БГУ, 2003. 232 с.
9. Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. 400 с.
10. Моз Л. де. Психоистория. Ростов-на-Дону, 2000.
11. Фрейд З., Буллит У. Томас Вудро Вильсон. 28 президент США. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. 288 с.
12. Харре Р. Вторая когнитивная революция // Психологический журнал. 1996, №2. С. 3-15
13. Харре Р. Метафизика и методология: некоторые рекомендации для социально-психологического исследования // Социальная психология: саморефлексия маргинальности. Хрестоматия. М.: ИНИОН РАН, 1995.
14. Харре Р. Психология имени // http://em-97.narod.ru/books/name_psyhology.htm.
15. Харре Р. Социальная эпистемология: передача знания посредством речи // Вопросы философии. 1992, № 9.
16. Эриксон Э.Г. Идентичность: юность и кризис М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. 344 с.
17. Эриксон Э.Г. Молодой Лютер: психоаналитическое историческое исследование М., 1995.
18. Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: Ленато, 1996. 592 с.

1. Александрова А.Л. Нарративная терапия: социально-педагогический аспект // Актуальные проблемы воспитания и образования. Сборник научных статей. В. 5. / Под ред. М.Д. Горячева. Самара: Издательство «Самарский университет», 2005. С. 3-12 (или http://www.narrative.ru/Articles/Aleksandrova2.htm).
2. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология ХХ столетия. М.: Аспект-пресс, 2001.
3. Андреева Г.М. О "социологизации" социальной психологии в ХХ столетии // http://www.bestreferat.ru/referat-78495.html
4. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект-Пресс, 2000.
5. Белявский И.Г., Шкуратов В.А. Проблемы исторической психологии. Ростов-на-Дону, 1982.
6. Браун Дж. Психология Фрейда и постфрейдисты. М.: REFL-book; Киев: Ваклер, 1997. 304 с.
7. Добреньков В.И. Неофрейдизм в поисках истины. М., 1972.
8. Донцов А.И., Емельянова Т. П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М.: МГУ, 1987.
9. Дьяков А.В. Феликс Гваттари: Шизоанализ и производство субъективности. Курск: Изд-во Курского государственного университета, 2006. 246 с.
10. Емельянова Т. П. Социальное представление — понятие и концепция: итоги последнего десятилетия // Психологический журнал. 2001, N 6.
11. Зайонц Р.Б. Стили объяснения в социальной психологии // Социальная психология: саморефлексия маргинальности: Хрестоматия. М.: ИНИОН, 1995.
12. Калмыкова Е.С., Мергенталер Э. Нарратив в психотерапии: рассказы пациентов о личной истории // Журнал практической психологии и психоанализа.2002, №1-2.
13. Кашин Р.Г. Неофрейдистские интепретации истории германского фашизма в современной буржуазной историографии США // Германское рабочее и демократическое движение в новейшее время. В. 5. Вологда, 1977.
14. Квакин А.В. Архетип и ментальность в контексте истории // http://edc.pu.ru/libraru/catalog/bobkova/rtf.
15. Кирчанов М.В. Психоистория: история и основные направления исследовательской деятельности // http://psychosphera.boom.ru/Public/psyhistori.htm.
16. Корбут А. Кеннет Джерджен: логика воображаемого // http://charko.narod.ru/tekst/gergen/korbut.htm.
17. Королев А.А. Историческая психология: некоторые вопросы теории и методологии // http://www.childpsy.ru/index.php?view=book&item=571&cat=1&full=yes.
18. Лурия А. Психология как историческая наука. К вопросу об исторической природе психологических процессов // http://scepsis.ru/library/id_929.html.
19. Могильницкий Б.Г. Американская «психоистория»: претензии и реальность // Новая и новейшая история. 1986, №1.
20. Могильницкий Б. Г., Николаева И. Ю., Гульбин Г. К. Американская буржуазная "психоистория": критический очерк. Томск, 1985.
21. Николаева И.Ю. К вопросу об основных направлениях в американской «психоистории // Вопросы методологии, историографии и источниковедения. Томск, 1980. С. 146 – 148.
22. Николаева И.Ю. Проблема методологического синтеза и верификации в истории в свете современных концепций бессознательного. Томск: Изд-во Томского университета, 2005. 301 с.
23. Николаева И.Ю. Э. Эриксон – пионер «психоистории» // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 15. Томск, 1982. С. 21 – 37.
24. Огостинос М., Уокер Й. Постмодернистская критика социального познания // Социальная психология: саморефлексия маргинальности: Хрестоматия. М.: ИНИОН, 1995.
25. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). М.: Мысль, 1974.
26. Поттер Дж., Уезерел М. Дискурс и субъект // http://psylib.org.ua/books/_pottu01.htm.
27. Салов В.И. Историзм и современная буржуазная историография. М.: Мысль, 1977.
28. Сидорцов В.Н. Методы психоистории // http://bpa.by.ru/methodology.htm.
29. Стефаненко Т.Г. Социальная психология в культурно-исторической перспективе // Социальная психология в современном мире / Под ред. Г.М. Андреевой, А.И. Донцова. М.: Аспект-Пресс, 2002.
30. Теория социальных представлений в социальной психологии. Дискуссии 1920-х - 90-х годов. М.: ИНИОН, 1996
31. Шихирев П.Н. Современная социальная психология. М.: Академический проект, 1999.
32. Шкуратов В.А. Историческая психология. Учебное пособие. М., 1997. 505 с. (или http://www.i-u.ru/biblio/archive/shkuratova_ist/01.aspx).
33. Шмаков В.С. Структура исторического знания и картина мира. Новосибирск: Наука, 1990 (или // http://www.opentextnn.ru/history/?id=1343).
34. Эволюция психотерапии. Тт. 1-4. М.: Независимая фирма "Класс", 1998.
35. Якимова Е.В. Западная социальная психология в поисках новой парадигмы: анализ методологических дискуссий 70-х 90-х годов. М.: ИНИОН, 1993.
36. Якимова Е.В. Социальное конструирование реальности: социально-психологические подходы. М.: ИНИОН РАН, 1999.
37. Янчук В.А. Введение в современную социальную психологию. Минск: Асар, 2005. 768с.
38. Янчук В.А. Методология, теория и метод в современной социальной психологии и персонологии: интегративно-эклектический подход. Минск: Бестпринт, 2000. 416с.

Дата добавления: 2015-08-18