Парадиалог в аспекте командной игры перед публикой

Выше мы старались понять специфику парадиалогического дискурса через его сравнение с детской игрой. Но если парадиа­лог - это игра, то в чем выражаются собственно игровые момен­ты любого парадиалогического дискурса? Мы можем существен­но облегчить себе ответ на этот вопрос, если будем отталкиваться от понятия игры, развиваемого Г. Бейтсоном и И. Гофманом.

Обычная функция диалога - совместный поиск истины (ком­промисса) относительно реальных проблем. В парадиалоге Жи­риновского и Проханова эта функция не выполняется, но имеет место негласное сценическое сотрудничество всех участников шоу, включая секундантов и судей:

ПРОХАНОВ. Но вы не отвечаете за свои слова, вы сегодня говорите убить, а завтра воскресить, вы постоянно лжете, по­стоянно лжете.

ЖИРИНОВСКИЙ. МЫ выступаем против лжи, ВЫ нам лжете. ШАРГУНОВ. Вы бес!

ЖИРИНОВСКИЙ. Самая главная ложь - это преступления, совершенные у нас.

ВЕДУЩИЙ. Жириновский, вас понизили, вы были царем лжи в первом раунде, а сейчас - только всадник. ПРОХАНОВ. А завтра будете осел лжи!

Взаимная уступчивость участников шоу проявляется как раз в тот момент, когда ожидается столкновение вокруг пред­метного обсуждения темы. Участники парадиалога как бы за­ключают в этом случае сценический пакт за счет логики. Это своего рода сценический сговор, который можно трактовать как элемент того, что И. Гофман называет «командным сговором».

Один из верных признаков этого сговора - невнимание к ло­гическим абсурдам, даже если они выявляются в ходе беседы:

ВАСЕЦКИЙ....Я сегодня являюсь руководителем секрета­риата Владимира Вольфовича Жириновского.., я бы хотел Вам, Александр Андреевич, выразить большую признательность и благодарность. Звонили мне многие члены ЛДПР, которые смог­ли дозвониться, просили Вас поблагодарить за ту яркую анти­коммунистическую линию, которую Вы проводите на страни­цах вверенных Вам комитетом Госбезопасности газетах «День», а теперь «Завтра», спасибо Вам большое.

ВЕДУЩИЙ. И от меня Вам тоже спасибо. Вы в каком зва­нии вышли, как из партии, так и из КГБ?

ВАСЕЦКИЙ. Я из партии вышел в звании профессора, док­тора наук, а из КГБ - в звании полковника юстиции.

ВЕДУЩИЙ. Тогда скажите мне, пожалуйста, если Вы сами там служили, в чем Вы все время там кого-то обвиняете? ВАСЕЦКИЙ. Я в КГБ не служил, я в армии служил. ВЕДУЩИЙ. Извините, каждый, приходящий сюда видит в другом агента КГБ. Задайте ваш вопрос господину Проханову.

Здесь хорошо видно, как иронически-почтительная и рассчи­танная на публику манера изложения мыслей четко выдержи­вается обоими собеседниками и явно превалирует над предмет­ным содержанием их речи (кто, где и кому служил и т. д.).

В случае игровой трансформации какого-то паттерна экспан­сивность некоторых действий преувеличивается¹. В парадиало­ге это происходит с аргументацией: логические доводы и факты трансформируются в нем в рискованные обобщения и выводы. Приведем только некоторые примеры: «Все человечество на нашей стороне - на вашей стороне круги мировой олигархии» (А. Проха­нов); «Вы проиграли великую Россию в Европе» (ведущий В. Со­ловьев); «Народ Кубы вымирает от голода и нищеты» (А. Остров­ский, «секундант» со стороны Жириновского); «Не являетесь ли вы, господин Жириновский, сосредоточием российской смуты?» (С. Шаргунов, «секундант» со стороны Проханова) и т. д.

К такого рода экспансивным преувеличениям следует также отнести абсурдные метафоры и мифообразы, коим несть числа в парадиалогическом дискурсе. Причем одно преувеличение со­вмещается или непосредственно следует здесь за другим, что превращает характерную для диалога аргументативную игру в парад логических уродцев и семантических чудовищ, в истери­ческий карнавал речи и мысли.

По Гофману, последовательность действий, служащая базо­вым паттерном для игры, не выполняется в ней точно и пол­ностью, но быстро прерывается и перемешивается с последова­тельностями действий из других взаимосвязей². В парадиалоге это видно на примере аргументации. Вместо аргументативной игры в смысле классического диалога мы имеем игру вербаль­ную, которая только имитирует предметную аргументацию.

Обратим внимание, какой бессмысленно-идеологический контекст образует исходная параноидно-идеологическая аргу-

¹ Goffman E. Rahmen-Analyse... S. 53.

² Ibid. S. 53-54.

ментация Жириновского в пользу своего голосования на Совете Европы: «Совет Европы, не упоминая ни разу слово «Россия», не упоминая никакой «войны», осудил преступление, совершенное при любых коммунистических тоталитарных режимах, имея в виду и Китай, и Кубу, и Пол Пота. Может быть, Пол Пота в Камбодже будете защищать?! Это тоже было правильно?!». Уже первая контрреплика (ответный вопрос) Проханов вводит но­вую тему, совершенно отличную от сюжета у Жириновского: «А Саддама Хусейна вы будете защищать? А Иран вы будете защи­щать?». Связь здесь только личностная и понятная только через намеки и внешние ассоциации: особые отношения Жириновско­го с Хусейном, близость Ирака с Ираном, образ Ирана как «го­сударства-изгоя» и т. п. Отсюда у Проханова следует моральное обобщение, образующее новую тему: Жириновский как «страте­гический предатель, Иуда». На это Жириновский отвечает еще более резкой сменой темы — «Киев, Украина, обворовывание России». Связь с предшествующим изложением — только через грубый семантический абсурд «коммунист Ющенко ворует наш газ». Проханов отвечает на это «походом на Киев» (новый сю­жет, связь с предшествующим чисто формальная, ассоциатив­ная). Затем следует так же абсурдно связанный с предшествую­щим рассмотрением вопрос Жириновского: «В Афганистан ВЫ зачем пришли?». У Проханова наготове другой сюжет: «ВЫ пре­вратили нашу Москву в маразм». Потом в течение пары минут всплывает Чечня и целая серия различных политических лиц и сюжетов: Ельцин, Горбачев, Рогозин, Лебедь...

При самом грубом подсчете, в описанном фрагменте теледу­эли Жириновского и Проханова общей длительностью всего две минуты, собраны в кучу и грубо перемешаны около десяти тем. При этом ни одна из них не раскрыта сколько-нибудь внятно, но резко прерывается следующей темой и тем самым абсурди-руется. Мы имеем совершенно равнодушный к логике «поток сознания».

Для игровой деятельности, в отличие от паттерна, из кото­рого она образуется в результате структурной трансформации, часто имеют место повторения. В теледуэли Жириновского и Проханова прежде всего повторяются два сюжета, составляю­щих оппозицию: апология и предательство. Эти повторения производят впечатление навязчивой идеи психотиков. Назовем некоторые из вечно возвращающихся тем в парадиалоге Жи­риновского и Проханова: русский коммунизм и «нерусские»

коммунизмы; становление и крушение Русской империи; демо­кратия и тоталитаризм; война с фашизмом; всеведущий КГБ;

Россия и Запад и т. д.

Имеются и постоянно повторяющиеся идеи (суждения, сен­тенции). У Жириновского: страшный большевистский перево­рот - есть причина всех бед современной России; коммуни­сты ~ это бандиты, их преступную идеологию осудил весь мир вместе с ЛДПР; Жириновский никакого отношения к комму­низму не имел; Проханов - лжец, террорист-одиночка, послед­ний солдат советской империи; надо поддерживать в своей стра­не любую существующую власть, потому что отсутствие вла­сти - еще хуже.

Аналогичным образом, «вечно повторяющиеся» сентенции мы фиксируем и у Проханова: истребление всего советского есть истребление всего русского; за всем следил и продолжает сле­дить КГБ; если бы не коммунисты и большевики, то не удалось бы воссоздать Российскую империю; если бы не Сталин и ком­мунисты, Россия не выиграла бы войну с фашизмом; развал Советского Союза - результат предательства; Жириновский -трус, фашист и предатель, наследник Горбачева и Ельцина.

Перечисленные темы и суждения можно было бы смело на­звать «дискурсивным барахлом» и прочно о них забыть. Но за­быть как раз не удастся: эти или схожие темы и фразы смотрят на нас со страниц солидных изданий, Интернет-сайтов, раздают­ся с экранов телевизоров и даже с ученых трибун. Обращает на себя внимание не только мифологическая простота упомянутых сентенций, но также их школьно-узнаваемый характер, сплошь обращенный в советское прошлое. Это впечатление возникает не случайно — оно вполне отвечает данным социологических опро­сов. По словам Л. Гудкова, в современной России «язык массо­вых представлений об истории остается по сути своей языком официальной советской риторики»¹.

Исполняя наизнанку идеологическую песнь массмедиа, па-радиологи ставят под сомнение не ее идеологический статус, а лишь серьезный жанр ее исполнения. Тем самым они только усиливают «всевластие монотонии», образуя важнейший эле­мент того, что можно вслед за авторами «Диалектики Просве­щения» назвать политической кулыпуриндустрией².

_____________________________

¹ Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. М.: Новое ли­тературное обозрение, ВЦИОМ-А, 2004. С. 84.

2. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. Философские фраг­менты. Москва - СПб.: Медиум, Ювента, 1997. С. 186.

Дата добавления: 2015-08-03