ЯВЛЕНИЕ I.

Зала во дворце Фиеско. Вдали слышатся музыка и шум бала.

Л е о н о р а в маске. Р о з а и Арабелла, взволнованные, вбегают

на сцену.

Л е о н о р а (срывая с себя маску). Довольно! Ни сло­

ва более! Все ясно, как день. (Бросается в кресло.)

Я уничтожена!.

А р а б е л л а. Синьора!

Л е о н о р а (вставая). На моих глазах... С кокеткой,

известной всему городу!.. В присутствии всей генуэзской

знати!.. (С горечью.) Роза! Белла! И перед моими за­

плаканными глазами...

Роза. Вы преувеличиваете. Смотрите на это, как на

простую любезность.

Л е о н о р а. Любезность!.. А страстный обмен взгля­

дов? А робкое преследование каждого ее движения?

А этот долгий, медленный поцелуй, что еще до сих

пор горит огненно-красным пятном на ее обнаженной

руке? А это безмолвное, глубокое упоение, под влия­

нием которого он сидел там, подобно воплощенному изо­

бражению восторга, словно вокруг него не существовало

вселенной, и он один с этой Джулией блаженствовал в

вечном, безбрежном пространстве? Любезность? Добрая,

но еще не любившая душа, не спорь со мною о любви и

любезности!

Роза. Тем лучше, синьора! Потерять одного супру­

га — значит приобресть десять поклонников.

Леонора. Потерять? Ничтожное раздражение пуль­

са — и Фиеско потерян? Прочь, ядовитая болтунья! Не

смей мне показываться на глаза! Невинная шутка —

может быть одна любезность! Не правда ли, милая

Белла?

Арабелла. О, да! Без сомнения!

Леонора. (погружаясь в задумчивость). Что, если

она овладела его сердцем? Если каждая мысль его свя­

зана с ее именем? Все во всей природе говорит ему

о ней? Но что это? Куда я занеслась?.. Что, если для

него весь божий мир превратился в чудный алмаз, на

котором начертан ее образ, — один ее образ? Если он ее

любит? Джулию? О, дай мне руку, поддержи меня,

Белла!

Молчание. Музыка слышится снова.

Леонора. (быстро). Тс! Сквозь шум и говор я,

кажется, слышу голос Фиеско? И он может смеяться,

когда его Леонора плачет? Но нет, дитя мое, — это

грубый голос Джанеттино Дориа.

Арабелла. Это он, синьора! Уйдем в другую ком­

нату.

Леонора. Ты бледнеешь, Белла! Ты лжешь. Я чи­

таю в ваших глазах — на лицах всех генуэзцев — что-то

такое, что-то... О, верно, эти генуэзцы знают больше

того, что может дойти до слуха супруги.

Роза. О, ревность! Как ты все преувеличиваешь!

Л е о н о р а. (грустно мечтая). Когда он еще был

Фиеско, вошел он однажды в померанцевую рощу, ку­

да мы, девушки, ходили гулять и резвиться, прекрасен,

как Аполлон, мужествен, как Антиной. Гордо и вели­

чественно пошел он туда, как будто мощная Генуя

покоилась на его юных раменах. Украдкою следили

за ним наши взоры, и, как будто уличенные в святотат-

стве, боязливо потуплялись, встретив его зарницею свер­

кающий взгляд. Ах, Белла! Как жадно ловили мы его

взгляды! Как пристрастно считала их мучительная за­

висть подруг! Они падали между нас, как золотое яб­

локо раздора: кроткие очи загорались диким пламенем,

нежные груди вздымались сильнее. Ревность разорвала

нашу дружбу.

А р а б е л л а. Помню. Все женщины Генуи пришли

в волнение при виде такой лакомой добычи.

Л е о н о р а (восторженно). И наконец назвать его

своим! Дерзкое, страшное счастье! Величайший муж

Генуи — мой! (С грацией.) Он вышел таким закончен­

ным из-под резца неистощимой художницы-природы,

соединяя все величие своего пола в одной бесконечной

красоте! Слушайте, милые! Я не в силах таиться более!

Слушайте, милые! Я вам открою нечто (таинственно),

одну мысль, что пришла мне в голову, когда я, рука-

об-руку, стояла перед алтарем возле Фиеско, мысль —

запретную для женщины... Этот Фиеско, думала я, чья

рука лежит теперь в твоей руке, это — твой Фиеско...

Но тише! Чтобы никто не подслушал, как возвышает

нас отблеск его величия!... Этот самый Фиеско, (горе

вам, если это чувство не возвысит вас!) освободит Ге­

ную от тиранов!

А р а б е л л а (в изумленьи). И эта мысль могла прий­

ти в голову женщине в день брака?

Л е о н о р а. Удивляйся, Белла! Невесте в блаженный

день свадьбы! (Оживляясь.) Я женщина, но чувствую

благородство своей крови: не могу сносить возвыше­

ния дома Дориа над моими предками. Пусть кроткий

Андреа (сладостно любить его!) навсегда остается гер­

цогом Генуи, но Джанеттино, его племянник, его на­

следник... У Джанеттино злое, надменное сердце! Генуя

трепещет перед ним, а Фиеско (с горечью), Фиеско

(плачьте обо мне) любит сестру его.

А р а б е л л а. Бедная, несчастная синьора!

Л е о н о р а. Теперь идите и полюбуйтесь на этого

полубога генуэзцев в кругу бесстыдных распутников

и прелестниц, послушайте, как он щекочет их слух

площадными остротами или рассказывает им небылицы

про заколдованных принцесс. Вот — Фиеско! Ах, милые,

не одна Генуя потеряла своего героя, и я — мужа!

Р о з а. Говорите тише. Кто-то идет по галлерее.

Л е о н о р а (вздрагивая). Это Фиеско! Уйдем, уйдем!

Один мой вид может нагнать на него тоску. (Скрывает­

ся в соседнюю комнату.)

Девушки следуют за нею.

Дата добавления: 2015-07-24