Проблема управления номенклатурой 2 страница

Существовал и политический подтекст у общих резолюций плену­мов. Их стандартный характер был индикатором того, что местная

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

парторганизация следует прежним курсом, не рискуя идти на новше­ства, не рекомендованные съездом или ЦК. Любая содержательная фраза (или ее отсутствие в нужном месте) в постановлениях станови­лась признаком, по которому можно было определить ключевую пробле­му для данной группы номенклатуры.

Пленум регионального комитета КПСС давал старт двум расходящим­ся потокам форумов: по уровням и отраслям власти. Целевые установки конкретизировались на окружных, городских, районных конференциях и пленумах, на собраниях трудовых коллективов и общественных организа­ций, действующих в них. Одновременно шли активы, собрания, конфе­ренции и по отраслям власти (партийной, советской, общественных организаций, хозяйственной), становясь все более содержательными. Так, работники народного образования на традиционных августовских педсоветах рассматривали вопрос о претворении в жизнь решений съезда, в комитетах, управлениях облисполкомов проходили совещания, активы, и т. д. Аналогичные мероприятия могли проводиться по решени­ям пленумов ЦК КПСС, отдельным постановлениям.

Региональный партком наряду с текущими вопросами руководства нередко рассматривал ситуацию в отдельных группах номенклатуры. Стандарт задавал ЦК КПСС: вместе с анализом работы местных парторганизаций с руководящими кадрами он проводил изучение этой работы в отраслевом разрезе. Так, с 1965 по 1980 г. были приняты постановления ЦК КПСС о работе с кадрами (на примере местных парторганизаций) в советах, торговле и бытовом обслуживании, про­мышленности, сфере идеологии и т. д. Аналогично поступали и нижесто­ящие парткомы, сообразуясь с существующей структурой народного хозяйства региона.

Другой, не менее важной частью работы политической элиты, было подведение итогов деятельности. Это — вторая сторона целеполагания. Подведение итогов с политической точки зрения выполняло двойную функцию: обосновывало правильность партийного курса, определяло ответственных за недостатки и провалы и меру их ответственности. Независимо от эпохи действовал один стандарт: политика партии была верна, достигнуты крупные успехи, однако были и сложности, вызван­ные объективными трудностями: врагами народа, ошибками прежнего руководства, недоработками отдельных руководителей, объективными обстоятельствами, международной ситуацией, неблагоприятными по­годными условиями и т. д. (здесь могли быть вариации). Как и в предыдущем случае, ориентиры в окончательной оценке пройденного пути расставлял вышестоящий партийный комитет. Для номенклатуры его оценка являлась исчерпывающей до тех пор, пока не поступало иных директив с более высокого уровня руководства.

Целеполагание и подведение итогов деятельности — важные события в жизни и политической элиты, и номенклатуры, однако ежедневный конт­роль за поведением номенклатуры, коррекция ее деятельности, регулиро­вание ее внутренних взаимоотношений проводилось другими способами.

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита 143

Управление номенклатурой должно было гарантировать однознач­ную реакцию номенклатуры на определяемые политическими и идеоло­гическими приоритетами элиты цели, действия, направления работы. Поскольку они нередко расходились со здравым хозяйственным смыс­лом (ограничение на ведение личного подсобного хозяйства для сель­ских жителей в начале 1960-х гг.; разделение партийных, государствен­ных, общественных организаций по производственному принципу в 1962 г.; свертывание хозяйственной самостоятельности производствен­ных предприятий с конца 1960-х гг. и т. д.), требовалось достичь такой управляемости, чтобы номенклатура не высказывала, не проявляла не только оппозиционности, но даже намека на иную точку зрения. Тезис о морально-политическом единстве советского народа имел конкретное содержание: высказывание мнения о неверности политической линии элиты означало бы политическую смерть для осмелившегося это сде­лать, конец служебной карьеры. Управление должно было гарантиро­вать как всю систему, так и ее отдельные звенья от вероятных сбоев.

Управление политической элиты номенклатурой было достаточно сложным, основанным на системе многоконтурного контроля. Его содер­жание заключалось в том, что деятельность одного и того же представи­теля номенклатуры управлялась и контролировалась по многим «верти­калям» управления, причем их нити сходились в конечном счете в руках политической элиты. Для советской системы можно условно выделить пять основных «контуров», по которым осуществлялся контроль за номенклатурой со стороны политической элиты.

Во-первых, основой механизма контроля была номенклатура партий­ных комитетов. Порядок утверждения ответственного должностного лица на бюро партийного комитета означал, что существовала возмож­ность для политической элиты как рекомендовать или утвердить канди­датуру на соответствующий пост, так и не утвердить ее. Это был действенный инструмент, но не единственный и не абсолютный. Суще­ствовал целый ряд ситуаций, когда партийный комитет был вынужден соглашаться с кандидатурами, предложенными «сверху» (вышестоящим партийным комитетом, соответствующим ведомством и т. д.). В этом случае, формально соглашаясь на утверждение кандидатуры, партий­ный комитет и его бюро могли использовать другой способ контроля — «по партийной линии».

При нелояльном поведении руководителя партком мог рассмотреть его деятельность как руководителя и как коммуниста по любому аспекту функциональных обязанностей. Поскольку таких аспектов существовало бесконечное множество, постольку выполнить их все в равной степени не представлялось ни малейшей возможности. Лишь партком опреде­лял, что поставить на второе место по значимости в числе задач трудового коллектива после выполнения производственного плана — либо повышение образовательного уровня, либо соблюдение техники безопасности, либо строительство жилья для рабочих и служащих предприятия.

В П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

Рассмотрение вопроса на парткоме всегда решало две задачи: поднимало какой-то важный, с точки зрения политической элиты, воп­рос, имеющий общеноменклатурное значение, и решало вопрос о судьбе конкретного представителя номенклатуры, на примере которой все остальные делали выводы. Решения, принятые при таком рассмот­рении любой проблемы, имели немаловажное значение для воспитания номенклатуры. Поскольку недостатки существовали всегда, то от того, какую оценку, «квалификацию» они получали, зависела и дальнейшая карьера. Одно дело — недостатки, вызванные трудностями роста, дру­гое дело — упущение и промахи в работе, третье — ошибки и пассив­ность в работе, четвертое — вредительство. Как бы то ни было, ежегод­но определенная часть представителей номенклатуры снималась с работы с формулировками «как не справившиеся с работой», «как скомпрометировавшие себя» (до 1,5-2,0 % в год по номенклатуре городов и районов Пермской области для периода середины 1980-х гг.). В 1950-е годы существовала еще одна, более жесткая формулировка — «за нарушение директив вышестоящих органов».

Смысл партийного контроля в его потенциальной тотальности. По­скольку партия отвечала за все, постольку она могла спросить за все. Любой вопрос мог приобрести политический характер. Никого не удивляло, что производительность труда напрямую увязывалась с состо­янием наглядной агитации, работой пропагандистов, плохим проведе­нием партийных собраний, редкими выступлениями руководителей предприятий перед населением и т. д. Парткомы пытались через призму частных вопросов рассматривать все состояние дел на предприятиях, в организациях. С одной стороны, такой подход создавал видимость всестороннего рассмотрения вопроса, объективности, с другой сторо­ны, любой номенклатурный работник всегда был потенциально неправ перед лицом вышестоящего слоя номенклатуры.

И еще один аспект этой проблемы, связанный с тем, что ни один партийный комитет, даже если бы поставил себе это целью, не смог бы осуществить полный всеохватный контроль над всеми звеньями и элемен­тами общества. На помощь приходила система контроля, которую можно было бы назвать мозаичным контролем. Его суть — в выборочном анализе состояния дел, не всегда системном с точки зрения выбора проблематики анализа, но всегда последовательным с точки зрения охвата всех или большинства основных кадров номенклатуры. Особенно это касалось номенклатурного селектората, то есть тех, от кого зависело на своем уровне ответственности принятие решений по кадрам номенклатуры. Они в обязательном порядке проходили процедуру отчета перед вышестоя­щим парткомом. Чем ответственнее была роль конкретной группы номен­клатурного селектората, тем чаще и по самым различным поводам их могли «заслушивать» на бюро вышестоящих парткомов.

Партийный контроль был более универсальным средством, чем номенклатурный, хотя и более трудоемким. Его преимущества состояли в трех факторах. Первый — в возможности использования рядовых

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 145

коммунистов для постановки вопроса, для инициирования необходимо­го недовольства, с помощью чего могли решаться крупные политичес­кие задачи, в том числе разрядка недовольства «рядовых» работников, решение кадровых проблем не путем приказа «сверху», а «по просьбе трудящихся»; второй — в мобильности (любой представитель номенкла­туры был под партийным контролем «сверху» и «снизу»— со стороны первичной парторганизации или партгруппы); третий — во всеохватное™ проблематики, по которой можно было рассматривать деятельность любого номенклатурного чина.

Третий способ управления и контроля за номенклатурой состоял в использовании административных рычагов по управленческой «верти­кали». Использование административных мер также инициировалось партийными органами, но уже подавалось как самостоятельное реше­ние советской, хозяйственной инстанции. Партийные лидеры могли оформить свое требование как рекомендацию коммунисту — непосред­ственному начальнику данного номенклатурного лица применить в отношении него какие-либо меры (вплоть до «оргвыводов»), как не оформляемый документально совет («посмотреть, что у него там проис­ходит»), или приказ («разберитесь и доложите») и т. д.

Четвертый способ контроля заключался в регулировании давления «снизу» на номенклатурного чиновника. Поток жалоб, заявлений, хода­тайств в партийные и советские органы был велик. Многие их них в той или иной мере свидетельствовали о недоработках конкретных руково­дителей или об их прегрешениях. Жалобы «снизу» были барометром, по которому политическая элита определяла общую ситуацию на местах: много жалоб — плохо работают местные руководители, поскольку к ним отсутствует доверие у населения; мало жалоб — «на местах» умеют решать проблемы, и т. д.

Жалоба жалобе — рознь, поэтому и способы их использования различались. Возможные варианты действий по жалобам на руководите­лей: создание комиссий и изучение вопроса, рассмотрение в местной парторганизации, передача дела в «компетентные» органы (если дело было из ряда вон выходящим), подготовка формального ответа «меры приняты», вынесение партийного взыскания и т. д. «Под рукой» полити­ческой элиты были многочисленные контролирующие органы (органы народного контроля, прокуратура, милиция, КГБ, ведомственные конт­рольные и ревизорские службы и др.), использование которых станови­лось инструментом управления номенклатурой.

Наконец, последний способ контроля за номенклатурой, не оформ­ленный ни нормативно, ни даже на уровне традиции, но тем не менее безотказно действующий: «общественный» (или горизонтальный) конт­роль. Речь в данном случае идет не о контроле со стороны общества или общественных организаций, а о контроле со стороны «общественного мнения» самой номенклатуры. Специфика любой территории, любого уровня регионального руководства заключается в большом количестве личных связей между руководителями, без которых сколько-нибудь

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

эффективная работа невозможна. Источники связей самые разнообраз­ные: общее место рождения или обучения, совместная работа, знаком­ство при реализации совместных производственных или политических кампаний и др.

В тех случаях, когда номенклатурный работник начинал вести себя нелояльно по отношению к власти и ее представителям, он начинал рвать и деловые связи, т. к. имелось мало охотников испортить себе карьеру поддержкой опального руководителя. Еще со сталинских вре­мен, когда знакомство с «врагом народа» было чревато огромными неприятностями, остался на уровне политического рефлекса стереотип поведения—до минимума сократить возможные контакты с тем, кого завтра, вполне возможно, не станет на данной должности.

Многоконтурный контроль за номенклатурой не означал, что каждый ее представитель действовал «строго по команде». У номенклатуры оставалась весьма высокая степень самостоятельности по отношению к политической элите. Самостоятельность номенклатуры была основана на том, что политическая элита не могла и не должна была осуществлять оперативное управление деятельностью всей номенклатуры. Это было технически невозможно.

Политическая элита осуществляла постоянный политический конт­роль за поведением номенклатуры, за ее лояльностью режиму. В преде­лах данного политического пространства при соблюдении установлен­ных процедур деятельности номенклатура была самостоятельна. Но был и другой фактор: взаимоконтроль различных институтов общества, поддерживаемый Центром. В рамках политического разделения труда целый ряд структур имел право независимого от местных властей выхода на центральные органы по принципиальным вопросам ситуации в регионе: КГБ, МВД, крупные предприятия ВПК и др. В силу данных обстоятельств политическая элита региона выступала не как «хозяин» номенклатуры, от воли и расположения которого зависела ее судьба, а скорее как главный диспетчер, регулирующий взаимоотношения внутри номенклатуры, номенклатуры и населения во имя сохранения существо­вания самой номенклатуры.

3.2.2. Управление составом номенклатуры

Управление составом номенклатуры для политической элиты было не менее важным делом, чем организация выполнения конкретных планов. Определялось это законами функционирования номенклатуры, важней­шей особенностью которых было отсутствие стимулов для саморазви­тия. Каждая историческая форма номенклатуры воспроизводила лишь себе подобную, крайне медленно и неадекватно реагируя на изменения в обществе. Поскольку состав номенклатуры определялся «сверху», постольку общество со всем многообразием мнений, вариантов разви­тия было лишено возможности оказывать непосредственное воздей­ствие на состав номенклатуры. Только импульс «верхов» мог заставить

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 147

средние и нижние этажи политической элиты принять меры к обновле­нию номенклатуры по установленному стандарту. Только принудитель­ное, порой жестокое обновление могло поддерживать устойчивость системы, создавая определенные кадровые взаимосвязи между обще­ством и властью.

Директивный характер изменений в кадровом корпусе был альтерна­тивой демократическим процедурам замены кадров. Хотя он был неэф­фективен как способ выбора действительно достойных, он был полезен как способ внутреннего структурирования и организации номенклатуры в условиях мобилизационного общества.

Управление составом номенклатуры предполагало решение комплек­са взаимосвязанных вопросов, в том числе определение ее оптимальной структуры, численности и соподчиненное™ между различными уровнями политической власти, установление определенных политических и соци­ально-демографических стандартов; налаживание контроля за поведени­ем каждого отдельного представителя номенклатуры.

По своему составу номенклатура носила «индустриальный» характер, включая в себя две главные категории - политических и хозяйственных руководителей. Они образовывали политико-экономическую основу власти в СССР: партия как выразитель идеологии и политики ускорен­ной модернизации и освоения страны, кадры хозяйственников как непосредственные организаторы экономических преобразований, соот­ветствовавших курсу модернизации. Определение структуры номенкла­туры поэтому напрямую зависело от того, какие экономические приори­теты существовали в данный момент: в номенклатуре всегда было обеспечено место руководителям крупных индустриальных предприя­тий, производств сырьедобывающего сектора. Этому соответствовало и идеологическое обоснование: крупные промышленные предприятия объединяли тысячи и десятки тысяч рабочих —«социальной основы КПСС», инженерно-технических работников, стоявших «на острие» НТР.

Отраслевой стандарт номенклатуры для региона задавался номен­клатурой ЦК, которая служила базой для подготовки всех нижеследую­щих номенклатур³⁷. Чем ниже был уровень номенклатуры, тем шире становился состав включенных в нее хозяйственных руководителей, тем больше она отражала специфику местных условий.

Изменение номенклатуры происходило постоянно. В принимаемый примерно раз в пять лет базовый список номенклатурных должностей партийного комитета³⁸ регулярно вносились дополнения, исправления, уточнения. Поэтому численность и отчасти структура номенклатуры райкомов и горкомов постоянно изменялась (см. табл. 26-27), хотя их «базовый» состав оставался стабильным. Эти изменения были связаны с тремя причинами.

Во-первых, их самая главная причина определялась политикой руко­водства партии и появлением соответствующих постановлений ЦК КПСС, указаниями вышестоящих инстанций. Так, для обеспечения взятого в 1954 г. курса на увеличение производства зерна, ЦК КПСС

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

предлагал обкомам, крайкомам и ЦК компартий союзных республик включить в свои номенклатуры должности председателей колхозов, а должности их заместителей, бригадиров производственных бригад, заведующих животноводческими фермами взять в номенклатуру райко­мов партии ³⁹. Это привело к возрастанию номенклатур сельских райко­мов почти в два раза (см. табл. 26-27), а номенклатур обкомов — на 25-30 %. По крайней мере, номенклатура Пермского обкома возросла на 35,4 % за счет должностей сельскохозяйственного отдела⁴⁰. Следующее крупное изменение, как можно полагать на основании табл. 27, про­изошло летом 1956 г. в рамках общего курса на сокращение численнос­ти как партийного аппарата ⁴¹, так и номенклатуры парткомов Симпто­матичен перечень тех должностных позиций, которые выводились из-под контроля районных партийных комитетов: заведующие отделами райисполкомов, председатели сельсоветов, заместители председате­лей колхозов, главные специалисты МТС, руководители ряда предприя­тий районного центра и др. Большинство из них переходило в ведение районного совета ⁴².

В дальнейшем и в первой половине 1960-х гг. продолжалось некото­рое снижение численности номенклатур районного уровня. В 1970-е гг. началось постепенное увеличение номенклатуры, связанное с отходом от курса Н. Хрущева на развитие общественных начал в партийной и государственной работе и усилением роли бюрократического аппарата в управлении делами общества. Так, в 1970-е гг в номенклатуру Мотовилихинского РК КПСС Пермской области были введены три крупные профессионально-должностные группы: преподаватели школ, ПТУ, училищ по дисциплинам «история» и «обществоведение» — в связи с постановлением ЦК КПСС «О работе по подбору и воспитанию идеологических кадров в партийной организации Белоруссии» (1974 г.); заведующие внештатными отделами и председатели групп народного контроля — в соответствии с постановлением ЦК КПСС «О партийном руководстве органами народного контроля в Латвийской ССР» (1979 г.); следователи прокуратуры и отдела внутренних дел — в соответствии с постановлением ЦК КПСС «Об улучшении работы по охране правопо­рядка и усилении борьбы с правонарушениями» (1979 г.)⁴³. Аналогичное расширение состава номенклатуры произошло и в других райкомах и горкомах КПСС области ⁴⁴. Анализ отчетов региональных комитетов в ЦК КПСС показывает, что это была распространенная практика. Так, отчитываясь о проведенной работе по постановлению ЦК об идеологи­ческих кадрах Белоруссии, ряд региональных комитетов предусматри­вал в своих дальнейших действиях пересмотр номенклатур с целью включения в них новых должностных позиций, охватывающих участки идейно-воспитательной работы ^4S.

Во-вторых, изменение номенклатуры было связано с переменами в экономической жизни территории: появлением новых производств, изменением числа должностных позиций, структурными изменениями на предприятиях и в учреждениях. Так, в отдаленном северном Гайн-

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита________________ 149

ском районе Пермской области в 1971-1975 гг. в состав районной номенклатуры были включены бригадиры лесозаготовительных комп­лексных бригад, а в следующей пятилетке они были исключены вместе с мастерами-лесозаготовителями и заведующими внештатными отдела­ми райкомов народного контроля⁴⁶. Когда возникала перенасыщен­ность номенклатуры второстепенными должностями, их исключали, что чаще всего происходило за счет должностей в мелких и малочисленных организациях, неруководящих должностей. Так, в Усольском районе (1971 г.) были исключены из номенклатуры должности пропагандистов, секретарей сельских советов, директоров восьмилетних школ ⁴⁷.

В-третьих, основой изменения номенклатуры могла стать и «мест­ная» инициатива, обусловленная своеобразным пониманием структуры номенклатуры, некомпетентностью и т, д. Такого рода изменения быстро поправлялись вышестоящим партийным комитетом.

Если регулирование отраслевой и должностной структуры можно было провести сравнительно оперативно, то изменение ее «качествен­ных» социально-демографических характеристик было делом сложным и длительным, поскольку требовалось согласование многих параметров во времени, по производствам и формальным процедурам назначения и освобождения работников.

Вспоминая о практике формирования кадрового корпуса в 1980-е гг., один из партийных функционеров отмечает: «Списки кандидатов (в выборные партийные органы.— В. М.) приходилось переделывать десят­ки раз. то количество руководителей выпрет за рамки разнарядки, то женщин не хватает, то какого-нибудь партийного работника некуда всунуть — ведь общее количество строго определено.. А сомнения по поводу того, изберут или не изберут, нам и в голову не приходили, такие варианты были исключением и расценивались как величайшее ЧП со всеми вытекающими последствиями»⁴⁸.

Всего можно выделить пять основных ориентиров в работе с номен­клатурой, которые служили для региональной элиты постоянным источ­ником головной боли: партийность, удельный вес женщин и молодежи, количество лиц с высшим образованием и специалистов народного хозяйства. Не было ни одного постановления ЦК КПСС по кадрам, не говоря о решениях пленумов ЦК КПСС или съездов партии, где бы не подтверждались установки партии на те или иные ориентиры ⁴⁹. Они выполняли многообразные функции, среди которых можно выделить две основных. Первая — структурирование социальных приоритетов при комплектовании номенклатуры. Это предполагало, что при прочих рав­ных условиях (политической преданности режиму, компетентности, деловым качествам и т. д.) предпочтение следовало отдать тем, кто обладал одним или несколькими из этих качеств.

Однако это не означало, что значимость всех кадровых ориентиров была равновелика. Часть из них определяла базовые категории работ­ников, из которых следовало пополнять состав номенклатуры; другие указывали на категории, которые ни при каких условиях не должны

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг;

выпадать из поля зрения парткомов, например женщины-руководители. Так, молодая коммунистка с высшим техническим образованием могла бы иметь максимальные шансы на выдвижение, если бы не многочис­ленные обстоятельства, которые серьезно корректировали партийные установки, действовали независимо от воли и желания политической элиты и «обойти» которые не было никакой возможности. Это были образовательный уровень населения, наличие резерва подготовленных кадров, неизбежность креатур республиканского и регионального руко­водства, потребность в сохранении стабильности кадров и т. д. Поэтому реализация политической линии в комплектовании номенклатуры, осо­бенно если старались думать о деле, а не только об отчетности, проходила весьма сложно.

Вторая функция партийных установок заключалась в генерировании социальных механизмов рекрутирования в номенклатуру. Очевидно, что социальными ориентирами КПСС фактически предопределяла набор сфер деятельности и категорий работников, среди которых проводился отбор, а также способов и темпов рекрутирования.

Ориентиры в работе с кадрами не заменяли других требований, выполнявших функцию социально-политических фильтров, заключавшу­юся в ограничении доступа в номенклатуру определенных категорий работников или в полном отсеивании их. Фильтры можно было подраз­делить на абсолютные и относительные. Абсолютные фильтры ставили заслон на продвижение по номенклатурной лестнице определенных категорий населения, причем, чем более ранний исторический период будем рассматривать, тем более жестким будет их действие. Таким фильтром были, например, «неискренность перед партией» (заключав­шаяся в сокрытии компрометирующих фактов из биографии), участие в оппозициях, «связь с врагами народа», выступление против партийного курса в любой форме, серьезное правонарушение и др. К числу относи­тельных фильтров можно отнести возрастные характеристики, результа­ты работы на предыдущей должности, национальность, наличие про­блем в личной жизни и др. К числу важнейших фильтров следует отнести уровень конформности личности, ее умение «играть по правилам», уважение неписаных правил и существующей субординации.

Среди всех параметров, характеризующих номенклатуру, такой по­казатель, как партийность, выдержать было, казалось бы, проще всего. Но здесь существовало немало подводных камней. Для областного центра, крупных городов, промышленных центров решать эту проблему было действительно несложно. Однако для территорий с большим удельным весом малочисленных предприятий и организаций, с низким удельным весом рабочих или высоким удельным весом ИТР, служащих в составе работающих возникали определенные сложности: политика регулирования социального состава КПСС зачастую «мешала» опера­тивному регулированию состава номенклатуры.

Регулирование социального состава партии со второй половины 1930-х гг. претерпело существенные изменения. КПСС все больше

IT ^r*"~

Глава З Региональная номенклатура и политическая элита 151

превращалась в партию служащих. Вступление в кандидаты, в члены КПСС шло преимущественно из рядов служащих. В итоге на 1 января 1953 г. в КПСС насчитывалось (по роду занятий): рабочих —19,5%; крестьян —13,4%; служащих, учащихся и всех остальных — 67,1 %^so. Это не было случайным стечением обстоятельств, это нельзя было объяс­нить только последствиями войны⁵¹, в ходе и после которой многие члены КПСС из рабочих и крестьян изменили свой статус. Это была определенная политическая линия, начало которой было положено в середине 1930-х гг. Тогда всего за три года (1933-1936 гг.) удельный вес рабочих в партии понизился с 40,9 % до 26,4 %, крестьян — с 18,4 % до 12,6%⁵². Руководству КПСС пришлось прилагать значительные усилия, для того чтобы выправить ситуацию. Разрыв между комму­нистами, как правило, служащими, «начальниками», и беспартийной массой становился угрожающим самому существованию советской системы.

Поэтому Н. Хрущев, а еще более Л. Брежнев, проводили жесткую социальную политику при приеме в ряды партии. Ориентация на прием в ряды КПСС рабочих и колхозников помогла на определенный период времени решить проблему отрыва партии от масс. Удалось временно отсрочить раскол общества по социально-политическому признаку (ру­ководители-коммунисты и беспартийная масса), сохранить пополнение элиты за счет «низов» общества.

Однако одновременно были порождены другие проблемы, разре­шить которые в дальнейшем так и не удалось. Дело в том, что рецепты Хрущева - Брежнева по регулированию социального состава партии были рецептами прошедшей эпохи. Они были актуальны для периода ранней индустриализации. В эпоху развертывания научно-технической революции ориентация на прием в партию работников физического труда ослабляла позиции партии в сфере интеллектуального труда, в первую очередь среди инженерно-технических работников. Курс на социальное регулирование партии провоцировал недовольство работ­ников-служащих, чьи шансы на продвижение во властные структуры резко ограничивались.

Социальная база рекрутирования в элиту начинала все больше раскалываться противоречием между работниками, имевшими необхо­димую образовательную и профессиональную подготовку, но не полу­чившими необходимого политического статуса (партийности), и выдви­женцами из рабочих и крестьян, вступивших в партию, но не получивших необходимых профессиональных навыков. Если для периода 1930-1940-х гг. данное противоречие было не столь актуально, поскольку число специалистов было мало, то для 1960-1980-х гг. оно стало значимым. Так, если в 1940 г. специалисты с высшим и средним специальным образованием составляли всего 3,8 % от числа всех занятых в общественном хозяйстве страны, то в 1987 г.— уже 27,3 %⁵³.

Дата добавления: 2015-07-11