Региональная политическая элита и политико-институциональная динамика 3 страница

Курс на стабильность кадров получил и другое измерение. Л. Бреж­нев на XXIII съезде КПСС, идя навстречу региональным элитам, заявил, что «следует активнее выдвигать на руководящую работу товарищей, прошедших большую школу практической деятельности на местах»¹¹³, чем была фактически санкционирована политика выдвижения местных работников на посты руководителей региональных партийных и совет­ских органов. За период с сентября 1965 г. по сентябрь 1976 г. на посты первых секретарей обкомов РСФСР было назначено 69 % лиц, работав­ших в этих же регионах, в т. ч. две трети — в период с октября 1965 по март 1971 г. и пять шестых — в период с апреля 1971 по апрель 1976г.¹¹⁴ На XXIV съезде КПСС Л. Брежнев, подводя первые итоги нового курса, отметил, что «такая практика подбора и расстановки кадров с одобрением встречается и поддерживается партийными орга­низациями и всеми коммунистами»¹¹⁵.

Правда, следует отметить, что, прежде чем курс на стабильность возобладал, Л. Брежнев провел большую чистку в высших эшелонах и на региональном уровне партии. По данным А. Авторханова, из 175 членов ЦК КПСС, избранных на XXII съезде партии, 82 человека оказались в опале — отправлены на пенсию, перемещены на низовую работу. Первые секретари республиканских и областных комитетов почти все были заменены новыми людьми¹¹⁶.

Неоднозначное влияние на политические институты общества оказа­ла экономическая реформа второй половины 1960-х гг. Меры по улучше­нию управления промышленностью, совершенствованию планирования

Глава 2 Факторы эволюции региональной политической элиты России 93

и усилению экономического стимулирования промышленного производ­ства были призваны придать новый толчок развитию экономики страны. Управление промышленностью организовывалось по отраслевому прин­ципу, расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий, «внедрялись» хозрасчет на предприятиях и экономические методы руководства промышленностью. В постановлении сентябрьского (1965 г.) пленума ЦК КПСС, принявшего политическое решение о реорганиза­ции управления промышленностью, выражалась уверенность в дальней­шем повышении роли партийных организаций республик, краев, облас­тей, городов, районов ^ш. Однако на практике ситуация сложилась иная.

Хозяйственные лидеры стали уходить из-под влияния партийных органов. Сперва это было связано с периодом реорганизации управле­ния, когда старые территориальные органы управления уже не действо­вали, а новые отраслевые еще не набрали силы. Затем это стало связываться с усилением подчиненности директората промышленных предприятий Центру, союзным министерствам. Экономическая рефор­ма входила в прямое противоречие с основополагающим тезисом партийной программы — об усилении руководящей роли партии, по­скольку предполагала действия хозяйственного руководства на основе плана и хозяйственного расчета, а не партийных директив. При победе хозрасчетных начал, если такое предположить, партия и ее первичные организации стали бы излишним звеном в политической системе, особенно на региональном уровне. В противовес партийным кадрам стало усиливаться влияние государственной бюрократии ^ш,

Изменение ситуации в соотношении властей привело к скрытому противостоянию высших руководителей страны: Л. Брежнева— Гене­рального секретаря ЦК КПСС и А. Косыгина — Председателя Совета Министров СССР. Постепенное свертывание реформы стало законо­мерным результатом воздействия как внешних событий (события в Чехословакии и Польше), так и внутренней борьбы партийных и государ­ственно-хозяйственных структур. Фактически в начале 1970-х гг рефор­ма уже выдохлась, хотя к концу 1970 г. на новую систему хозяйствования перешли предприятия, дававшие 95% прибыли и 93% общего производ­ства промышленной продукции.

Свертывание реформы шло по двум направлениям. Первое — поли­тическое — выражалось в ослаблении политической воли партийного руководства в контроле над проведением реформы и в нежелании развертывать экономические механизмы, подрывавшие власть партий­ных структур. Тем не менее на уровне партийных и правительственных решений постоянно подчеркивалась необходимость продолжения ре-Формы, повышения эффективности производства ¹¹⁹. Другое направле­ние — хозяйственное — проявлялось в усилении роли министерств и ведомств, которые не хотели делиться властью с предприятиями. С по­мощью ведомственных нормативных актов выхолащивалось содержа­ние мер, предложенных политическим руководством. В частности, под­рывалась основа основ экономической реформы — хозяйственная само-

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

стоятельность предприятий ¹²°. В этом интересы государственно-хозяй­ственной и партийной бюрократии объективно смыкались. Хорошо известен «бунт сорока министров», с которыми оказался бессильным бороться и Председатель Совета Министров СССР ¹²¹. К концу 1970-х гг. команде Л. Брежнева удалось занять все ключевые позиции в органах партийно-государственной власти. Л. Брежнев стал открыто третиро­вать и реформы, и их инициатора — А. Косыгина ¹²². Предпринятые в 1979г. меры по «совершенствованию хозяйственного механизма» ¹²³не могли принципиально изменить ситуацию.

В результате реформы изменилась роль региональных партийных комитетов всех уровней в развитии экономики. Они превратились в фактических диспетчеров, согласовывающих деятельность предприя­тий региона по выполнению директив центральных ведомств. Реально местные лидеры уже в 1970-е гг. стали полновластными «хозяевами» территорий, которыми они управляли. Под их покровительством проис­ходил фактический раздел сфер влияния между различными номенкла­турными группами, который был первой стадией подготовки к переделу капитала и собственности. После свертывания экономической реформы середины 1960-х гг. усилилась роль партийной элиты и партийного аппарата в целом в отношении органов государственного и хозяйствен­ного управления¹²⁴.

Важным обстоятельством была проведенная оптимизация админист­ративно-территориального деления общества. В частности, было вос­становлено значительное число сельских районов (их численность уве­личилась до 2636 в 1965 г.¹²⁵и 3118 в 1976 г.¹²⁶), постоянно росло число городских центров, районов в городах. Система политического и адми­нистративного управления приобрела формы, наиболее приспособлен­ные не только для трансляции команд из Центра (как в 1940-е гг.), но и для оперативного контроля над всей подчиненной территорией.

В данный период появилось две принципиальные новации, которые, тем не менее, свидетельствовали о закреплении на уровне правовой нормы уже сложившихся отношений. Во-первых, речь идет о дальнейшей кодификации законодательства и определенном расширении прав и полномочий местных советов, предпринятом в конце 1960-х-начале 1970-х гг. Фактически завершался процесс приведения в соответствие с новой концепцией общества всех звеньев представительных органов власти. Были приняты основы законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье, основы земельного и исправительно-трудового законодательства, основы законодательства о здравоохранении и др.¹²⁷

Особенно интенсивно развивалась правовая база деятельности мест­ных Советов. В 1968 —начале 1970-х гг. были приняты указы и постанов­ления Президиума Верховного Совета СССР, законы РСФСР, в которых конкретизировалась и регламентировалась работа органов местной вла­сти: «Об основных правах и обязанностях сельских и поселковых Советов депутатов трудящихся» (1968 г.), «Примерное положение о сельском, поселковом Совете депутатов трудящихся» (1968 г.), «Об основных

Глава 2, Факторы эволюции региональной политической элиты России 95

правах и обязанностях районных Советов депутатов трудящихся» (1971 г.), «О районном Совете депутатов трудящихся» (1971 г.), «Об основных правах и обязанностях городских и районных в городах Советов народных депутатов» (1971 г.) и др.¹²⁸ В 1972-1974 гг. были разработаны и утверж­дены постановлениями Совета Министров РСФСР положения о ряде отделов исполкомов райсоветов ¹²⁹. После принятия Конституции СССР в 1977 г. многие из этих постановлений, законов были отредактированы в соответствии с новыми конституционными нормами.

Во-вторых, произошло конституционное закрепление особого поло­жения роли КПСС в обществе. Все эти новации свидетельствовали о дальнейшем переделе сфер влияния: партийные власти, утверждая себя в качестве высшей силы в обществе, перекладывали часть забот о регионах на местные советские органы, сохраняя за собой ключевое право регулирования взаимоотношений между субъектами политичес­кой и экономической жизни.

За внешней стабильностью отношений в середине 1960-х — 1980-е гг. просматриваются глубокие внутренние изменения в положении и роли региональных элит. Стабильность их состава способствовала сплоче­нию регионального сообщества руководителей на основе личных свя­зей. Право номенклатурного контроля за областным, районным и город­ским уровнями власти привело к концентрации основных рычагов влияния в руках партийных властей, которые, соблюдая правила игры, старались без особой нужды не злоупотреблять ими при взаимоотноше­ниях с отраслевыми министерствами. Главное, что отличает данный период от предшествующего,— это превращение итеративных проце­дур назначения в основной механизм ротации кадров. Кадровый вопрос стал ареной политического торга, в рамках которого происходил обмен ресурсами между всеми акторами политического процесса, особенно между региональными и центральными элитами.

Уже в конце 1970-х гг. стало очевидно, что страна нуждалась в новых стимулах развития. Однако для правящей элиты «повторение пройден­ного» в смысле реанимации прежних рецептов модернизации казалось менее привлекательной идеей, чем поиск новых путей эволюции, органично вытекавших из их сложившегося статуса и возможностей. Чистка партийного руководства, которая проводилась при Ю. Андропо­ве, показала политической элите реальные перспективы недалекого будущего. За время правления Ю. Андропова в Москве было сменено До 31 % партийных руководителей, на Украине — до 34%, в Казахста­не—до 32 %¹³⁰. С другой стороны, он, помимо своего желания, нанес сильный удар по основам системы Ю. Андропов по идеологическим Устоям, заявив, что мы плохо изучили общество, в котором живем ¹³¹. Первым лицом в государстве были санкционированы возможность сомнения и возможность теоретического поиска.

Новации продолжились М. Горбачевым. Предложенные им меры вызывали двойственное отношение в рядах региональных элит. С одной стороны, становилось ясно, что осуществление этих мер ведет к глубо-

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

кой трансформации режима, утрате стабильности, возможной потере привилегированного положения. В этом смысле региональная элита как слой относилась к реформам настороженно. Но эти же реформы вели к глобальному перераспределению ролей, полномочий, сфер влияния. Ц в этом контексте в среде региональных элит уже не было единодушия. Соблазны оказались слишком велики, чтобы перед ними можно было устоять. Советская государственная элита становилась единственным реальным распорядителем ресурсов региона, все больше оттесняя партийную элиту, особенно если учесть ослабление Центра. Директорат превращался в неконтролируемого хозяина производств. Для духовной элиты исчезал идеологический контроль. Распад номенклатурной сис­темы означал, что властный капитал переходил к тем акторам полити­ческого процесса, которым удалось к концу 1980-х гг. сконцентрировать в своих руках формальные рычаги власти.

Первые эксперименты с переводом предприятий на хозрасчет, с избирательной системой, с укреплением дисциплины не могли принци­пиально изменить систему. Но они смогли поднять волну ожиданий и готовности к действиям. Массовые кадровые замены на региональном уровне, предпринятые сперва Ю. Андроповым, а затем М. Горбачевым не могли иметь сколько-нибудь значимого эффекта, поскольку не изме­няли институциональную основу власти региональных элит.

Эволюция политической элиты в переломные для развития общества годы осуществляется быстро. Те новации, которые в предшествующие годы и десятилетия накапливались постепенно, сейчас придавали осо­бый импульс политическим и социальным изменениям. Год, а иногда и месяцы меняли, и весьма существенно, положение личностей, групп, слоев элиты.

Внутри бурного периода «перестройки» условно можно выделить две различающиеся стадии. Первая стадия (1985-1989 гг.) —это последние годы существования на местном уровне «классической» советской системы с реальной руководящей ролью партии; это период усиления кризисных явлений в политической системе советского общества, по­степенно переходящий в открытую стадию кризиса. Попытки партийной элиты приспособиться к новым реалиям с помощью механизмов демок­ратии начинают разрушать существующие политические структуры. Ограниченная и контролируемая демократизация в обществе сразу же создала опасную ситуацию для правящей элиты, в первую очередь для партийной элиты. За эти пять лет правящий слой в регионах проделал гигантскую эволюцию от позиции безусловной поддержки центральной власти к колебаниям в выборе приоритетов во властных структурах, от осознания себя как самодовлеющей и самодостаточной силы для реализации властных отношений к реальным действиям по разделу власти, от борьбы за первые партийные должности к борьбе за государ­ственные должности.

В 1985-1987 гг. идет эволюция традиционной модели элиты. В своих внешних проявлениях она достигает максимума своих возможностей,

Глава 2 Факторы эволюции региональной политической элиты России______ 97

переход за рамки которых дестабилизирует положение самой элиты. Но уже в 1987 г. на январском пленуме ЦК КПСС М. Горбачев высказывает идеи, нашедшие свое закрепление в постановлении Пленума и, по сути дела, «взорвавшие» прежнюю систему политических институтов обще­ства. Их смысл был в усилении начал конкуренции при выборах руково­дящего состава и обеспечении контроля за деятельностью «верхов» на предприятиях, в системе кооперации, в партии, в государственных органах, в общественных организациях. Предполагалось, в частности, «предоставить избирателю возможность выражать свое отношение к большему числу кандидатур, эффективно участвовать в избирательном процессе на всех его стадиях»¹³². Расширение гласности, развитие критики и самокритики, выдвижение на ответственные посты беспар­тийных и другие заявленные в постановлении пленума меры могли разрушить систему власти, создававшуюся десятилетиями.

Еще до пленума ЦК КПСС, посвященного кадровой политике, в партии уже прошла первая волна массовых замен лидеров партийных организаций. К началу 1987 г. было заменено 70 % членов Политбюро, 60% секретарей областных партийных организаций, 40% членов ЦК КПСС брежневского набора¹³³. С 1986 по 1988 г. на уровне горкомов и райкомов было заменено 70% руководителей. Из 115 членов Совета Министров СССР, назначенных до 1985 г., в 1989 г. осталось 10 чело­век ¹³⁴. В Пермской области 45,2 % состава региональной политической элиты поколения 1985 г. были заменены на своих постах до начала 1987г. Из состава поколения 1990 г. пришли на соответствующую должность до начала 1987 г. 43,1 % политической элиты¹³⁵. По сути дела, в стране шла «кадровая революция», но пока она проводилась аппарат­ными средствами. Поэтому ее эффективность, несмотря на размах смены кадров, превосходивший даже размах сталинской «чистки» 1937-1939 гг., могла быть быстро обесценена приходом к власти выдвижен­цев старого аппарата. М. Горбачев предпринимает меры по созданию механизмов системного обновления кадров, которые обладали бы определенным «автоматизмом» и независимостью от аппаратного произвола.

В 1987 г. в порядке политического эксперимента были опробованы механизмы выборов по многомандатным избирательным округам. Хотя численность кандидатов в депутаты, избиравшихся по многомандатным округам, составляла, в зависимости от уровня советов, от 3 до 7 %¹³⁶от численности всех депутатов соответствующей группы, картина вырисо­вывалась достаточно ясная. Было очевидно, что возможности партийных комитетов по «регулированию» состава советов, персонального состава исполкомов резко сокращались.

Крайкомы и обкомы сообщали в ЦК КПСС, что выборы прошли «во многом необычно»¹³⁷. В частности, кандидатами в депутаты было выдви­нуто около ста тысяч человек из числа тех, кто не предусматривался в предварительном порядке для выдвижения; при выдвижении не были поддержаны более тысячи партийных, советских работников, хозяй-

В. П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

ственных руководителей. По сравнению с выборами 1985 г. среди депутатов стало меньше работников областного, районного, городского звена (в Московской области, например, количество должностных лиц сократилось на 35,6 %). Резко увеличилось число голосовавших против кандидатов в депутаты, в т. ч. против кандидатов в депутаты в краевые, областные Советы — в 9 раз, в районные Советы — в 6,3 раза, в сельские Советы — в 4,8 раза ¹³⁸. Местные партийные комитеты были обеспокое­ны и, опасаясь влияния «случайных или субъективных факторов» в ходе выборов, стали выступать за выработку защитных механизмов для определенных категорий работников¹³⁹.

В 1988-1989 гг. были созданы идеологические, социально-психо­логические, политико-институциональные предпосылки для изменения типа, характера, направления эволюции политической элиты. По сути, это была скрытая стадия системного кризиса общества и традиционной модели политической элиты. В решениях XIX партконференции (1988 г.) было запланировано проведение двух групп мероприятий, которые полностью разрушили не только политическую, но и общественную систему, явившись «спусковым крючком» для не контролируемых парти­ей процессов. Точнее, реализация решений партконференции лишила партию последнего опорного рубежа, с помощью которого каким-то образом поддерживалась стабильность власти. Речь идет о реорганиза­ции и сокращении партийного аппарата и об изменении законодатель­ства о выборах в органы власти, об изменении структуры органов власти, о проведении самих выборов в высшие и местные органы власти.

Начиная с 1989 г. происходит сокращение численности партийного аппарата, числа выборных освобожденных работников. После различ­ных реорганизаций в 1990 г. почти в два раза сократилась численность аппарата обкомов. Исчезли привычные группы должностей, или число их было сокращено; появились новые должности, чьи функции еще недостаточно четко определились. Общее число ответственных работ­ников Пермского обкома сократилось с 1985 по 1991 гг. почти в два раза, достигнув 56 чел., число всех секретарей окружкома, горкомов и райкомов— с 155 до 104 чел., число заведующих отделами горкомов и райкомов — с 222 до 135 (1990 г.).

Одновременно шел интенсивный процесс смены кадров на всех этажах власти. Общей тенденцией была полная смена руководящего состава в течение максимум 5-6 лет. В 1986-1989 гг. сменилось 82,2 % секретарей горкомов, райкомов окружкомов партии, 90,8 % секрета­рей обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик. Сменяе­мость среди инструкторов райкомов, горкомов, окружкомов достигла 123,1 %, а среди заведующих отделами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик 57,1% ¹⁴°. Невиданного за предыдущие пятьдесят лет истории партии размаха достигло обновление Централь­ного Комитета — 85 % состава, в то время как даже за период чисток 1934-1939 гг. сменилось «всего лишь» 77 %¹⁴¹.

тг

Глава 2. Факторы эволюции региональной политической элиты России 99

В смене секретарей райкомов, горкомов партии (данные по Перм­ской области) выделяются три «пиковых» года (1985, 1988, 1990), когда отмечалась наивысшая сменяемость. Каждый раз основную массу сме­нившихся секретарей составляли вторые секретари и секретари (соот­ветственно 73,5; 85,7; 60,0 % от числа сменившихся). Среди председа­телей гор- и райисполкомов наиболее значительные изменения проис­ходили в 1986 г. и 1989 г., среди их заместителей — 1985, 1986, 1989 гг. Анализ сменяемости по различным уровням элиты в целом обнаружива­ет ее примерную однотипность.

1990 год, год появления новых местных советов, означал, что про­изошла инверсия власти: советы становились в условиях политического хаоса островками власти, обладающими легитимностью. Новые сове­ты—переходная форма власти, сочетающая в себе свойства реальной и формальной властей. С точки зрения структуры, состава делегатов они скорее приближались к старым формальным структурам власти. С точки зрения легитимности, полномочий, функций, места в обществе — к реальным структурам власти.

Новые советы в абсолютном большинстве состояли из коммунистов, придерживающихся, однако, совершенно различных взглядов. В соста­ве депутатского корпуса резко снизился удельный вес рабочих, колхоз­ников, женщин. Значительно вырос процент руководителей различного ранга. Региональная элита в лице своих первых лиц удержала позиции в составе высшего органа государственной власти. В него был избран 41 председатель Советов Министров автономных республик, обл- и край­исполкомов из 60. Только в четырех областях «первые» руководители не являлись депутатами ни союзных, ни российских органов власти. Кроме того, «во власть» пошел второй эшелон партийной и советской регио­нальной элиты: было избрано 30 вторых секретарей региональных парткомов, 24 первых заместителя обл- и крайисполкомов, 28 предсе­дателей городских и окружных Советов ¹⁴². Тем не менее итоги выборов говорили об очень серьезном кризисе не только КПСС, но и всей конструкции власти в СССР.

На заседании Политбюро ЦК КПСС, где обсуждался вопрос об итогах выборов и подготовке к Съезду народных депутатов РСФСР, разгорелась дискуссия об их оценке. В. А. Медведев считал, что итоги выборов нельзя оценивать ни как большую политическую победу, ни как трагическое поражение ¹⁴³. И. Т. Фролов придерживался пессимисти­ческой точки зрения: «...надо признать наше поражение, реально и недвусмысленно». Он считал, что является стратегическим просчетом подводить итоги выборов по количеству голосов, которые получила партия, поскольку в партии идет распад¹⁴⁴. Его поддержал В. А. Крючков, который полагал, что партия оказалась «если не на последнем рубеже, ^to на предпоследнем рубеже — это наверняка»¹⁴⁵. Горбачев фактически поддержал позицию В. А. Медведева, заявив, что партия на выборах выглядела иначе, выйдя из шокового состояния; уже начался серьезный перелом. Партия должна органично интегрироваться в новую полити-

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ческую систему¹⁴⁶. Разногласия на уровне Политбюро ЦК КПСС отража­ли лишь ту сумятицу на низших этажах власти, которую преодолеть уже было практически невозможно.

Особо необходимо рассмотреть те обстоятельства, которые привели к тому, что в кратчайшие сроки (за неполные пять лет) принадлежность к партийной элите перестала быть символом власти, партийная элита как особый слой разрушилась, распалась на составные части и исчезла, растворившись в новых властных структурах, хозяйственной элите и т. д.

Еще 1985-1986 гг. показывают типовую в целом структуру властных отношений на всех уровнях, когда определяющая роль партийной элиты в решении всех принципиальных вопросов была неоспоримой. События 1987-1988 гг. (расширение гласности, выход средств массовой инфор­мации из-под тотального контроля партийных органов, развитие выбор­ных начал, проведение первых относительно свободных выборов в высшие органы власти страны и в местные Советы) создали принципи­ально иную ситуацию во властных отношениях.

Официально провозглашенный в 1988 г. на XIX партконференции КПСС курс на создание правового государства, на разделение властей, на передачу власти Советам привел к тому, что роль советских лидеров стала стремительно возрастать. Их выступления на партийных форумах становятся все более резкими, независимыми. Хотя вежливые «покло­ны» в сторону партийных органов и их решений по-прежнему остава­лись. Так, вплоть до июля 1991 г. принимались совместные постановле­ния пермских обкома и облисполкома (например, о награждении почет­ными грамотами за успехи в труде). В других регионах эта практика была прекращена чуть раньше ¹⁴⁷. Тем не менее, решительный поворот в сторону «перекачки» власти к Советам произошел.

Это почувствовали и партийные лидеры. Начинается борьба за советские посты, и в первую очередь за пост председателя исполкома совета. Не раз коллеги по работе, занимавшие более низкое положе­ние, отмечали, что «руководство» стало гораздо меньше заниматься партийными делами, а всецело занялось выборами ¹⁴⁸. Особенно это было характерным для районного уровня. Одновременно стала рушить­ся и другая основа партийной власти — партийная структура, что было связано с начавшимся и все более усиливавшимся выходом из партии, усилением политической пассивности остававшихся членов КПСС и распадом внутрипартийных отношений. Уже в 1987 г. прирост партий­ных рядов составил всего 1,0 % против 1,4 % в 1986 г., в 1988 г. он был всего лишь 0,1 %, а в 1989 г. впервые за многие десятилетия произошло уменьшение партийных рядов на 1,3%¹⁴⁹.

Поначалу партийные лидеры пытались объяснить выход из партии как предательство, трусость, освобождение от «балласта», «пассива» и карьеристов. Однако очень скоро из партии стали выходить те, кого к этим категориям отнести было нельзя: кадровые рабочие, награжден­ные орденами, специалисты, депутаты советов, хозяйственные руково­дители, секретари первичных парторганизаций. Особенно разруши-

Глава 2. Факторы эволюции региональной политической элиты России______ 101

тельными становились выходы из партии хозяйственных руководите­лей, поскольку вслед за ними, как правило, выходили из КПСС и их подчиненные. Зачастую членство в партии целых парторганизаций держалось на позиции руководителя. Конформизм рядовых коммунис­тов был скорее негативным, поскольку большая их часть лишь дожида­лась удобного случая, для того чтобы отойти от каких-либо партийных-дел.

Параллельно начинается абсолютное сокращение крупных и средних (по численности) парторганизаций и увеличение числа мельчайших (до 15 чел.). Это означало, что низовые звенья партийных структур, состоя­щие из освобожденных работников парткомов первичных парторганиза­ций, стали также уменьшаться.

Требования рядовых коммунистов о сокращении суммы взносов, о контроле за расходованием партсредств, о ликвидации привилегий «аппаратчиков», обвинения в адрес «партократов», с одной стороны, и ухудшение экономической ситуации в стране, усиливающаяся инфля­ция, с другой стороны, создавали для КПСС достаточно сложные материальные и психологические условия деятельности. Экономия партийных средств с неизбежностью приводила к перманентной пере­стройке партаппарата, сокращению его численности.

Итогом стало то, что уже в 1990 г. региональные парторганизации реально потеряли управляемость: работники обкома уже не могли оказывать влияния на события в районах; первичные парторганизации стали вести обособленную жизнь, не реагируя адекватно на указания «сверху»; региональные комитеты оказались в фактической оппозиции к ЦК и Политбюро, поскольку не располагали ни четкой политической стратегией, ни конкретными целевыми установками.

К концу 1990 г. сложилась ситуация, когда каждый уровень партийной власти вел собственную, обособленную жизнь, исполняя указания «сверху» так и в той мере, в какой считал для себя необходимым. Достаточно распространенным стало «чемоданное» настроение, ощу­щение неуверенности, безысходности. Произошло то, чего не было в партии многие десятилетия: стали раздаваться обвинения в адрес еще Действовавших ЦК КПСС и Генерального секретаря ЦК КПСС. Критика обкомов и крайкомов партии становилась рядовым явлением.

Сложность положения партийной элиты объяснялась и другими обстоятельствами. Начались интенсивные кадровые перемещения, что привело к замене целых слоев партийных лидеров. Стал происходить отток «старых» кадров, владевших основами организационной работы, в сферы советской и хозяйственной работы. К руководству партийными организациями стали приходить молодые (по опыту руководящей рабо-^ть| на соответствующем уровне) руководители. Они, вполне естествен­но, не могли удержать ситуацию под контролем как по незнанию того, как и что нужно делать, так и потому, что не могли этого сделать, поскольку не располагали соответствующими моральными, организаци­онными, политическими, финансовыми ресурсами.

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

Вместе с уходом «старых» лидеров разрушались привычные, нараба­тывавшиеся годами связи между различными уровнями партийных структур. Новые лидеры, особенно низового, среднего звена, зачастую приходили к руководству в результате альтернативных выборов, что заставляло их учитывать не только мнение «верхов», но и своих партий­ных избирателей.

Фактически на средних этажах региональной элиты «старая партий­ная гвардия» сдала посты поднимающейся партийной молодежи, пони­мая, что в любом случае придется уйти — либо по возрасту, либо ради более стабильного места «на стороне». Весь период «перестройки» продержались на своих постах в Пермской области лишь два первых секретаря райкома, два вторых секретаря и двенадцать секретарей, причем почти во всех случаях речь шла о сельских райкомах.

Дата добавления: 2015-07-11