Начальник станции

Австралия была просто потрясающей, и поездка туда дала мне физический и эмоциональный толчок. По возвращении в Лондон я чувствовал себя более сильным и уверенным, чем когда-либо за десять лет, а наше с Бобом воссоединение еще больше подняло мне настроение. В Тасмании я очень скучал по нему, и теперь был очень рад.

Вскоре жизнь наша вернулась к обычному ритму. Но даже сейчас, два года спустя Боб все еще находил способы меня удивить.

Пока меня не было в Лондоне, я бесконечно рассказывал о Бобе и о том, какой он умный. Временами люди смотрели на меня как на психа. Уверен, они думали: «Кот не может быть умным». А через пару недель после возвращения я понял, что сильно недооценивал Боба.

Ходить в туалет для него всегда было проблемой. Ему не нравились лотки, которые я купил - в шкафу у меня до сих пор валялось несколько.

Сводить его в туалет было настоящей морокой - нужно было спуститься по лестнице с пятого этажа и выпустить кота из подъезда. Но я заметил, что за пару месяцев до моего отъезда в Австралию он стал реже ходить в туалет. Когда я вернулся, то увидел, что эта тенденция сохранилась.

Сперва я думал, что он снова заболел, и свозил его в фургон Синего Креста на Ислингтон-Грин, чтобы его осмотрели. Ветеринары не обнаружили ничего подозрительного и предположили, что это может быть причиной изменений в обмене веществ по мере его взросления.

Однако реальная причина была менее научна, если не сказать больше - откровенно смешна.

Однажды утром, когда я все еще привыкал к смене часовых поясов после путешествия, я проснулся очень рано, около половины седьмого утра. Я встал и, все еще засыпая на ходу, пошел к туалету. Дверь была наполовину открыта, и я услышал доносящийся оттуда тихий звук. «Странно», - подумал я. Неужели кто-то влез в мою квартиру, чтобы помочиться? Я мягко толкнул дверь и замер, как вкопанный: на унитазе сидел Боб. Это напоминало сцену из «Знакомства с родителями» с Робертом де Ниро, когда его кот, мистер Джинкси, сделал то же самое. Только вот я был не в фильме. Скорее всего, Боб решил, что бегать вниз слишком долго. Поэтому, проследив, как я хожу туалет последние три года, он понял, что делать, и теперь просто подражал мне.

Когда Боб заметил, что я смотрю на него, он уничтожающе посмотрел на меня, словно говоря: «И чего ты уставился? Я просто решил сходить в туалет. Это же нормально?». Он был прав. Почему я удивляюсь всему, что он делает? Ведь я уже знал, что он способен на всё.

Наше отсутствие у станции Энджел в течение нескольких недель, безусловно, было замечено. За первую неделю после нашего возвращения на точку к нам с улыбками на лицах подходили многие люди. Все они говорили что-то типа: «О, вы вернулись!» или «А мы думали, что вы выиграли в лотерею». И почти все тепло и сердечно приветствовали нас.

А одна женщина подарила нам открытку с надписью «Мы соскучились!». Вернуться «домой» было замечательно.

Конечно, рады нашему возвращению были не все.

Однажды вечером я затеял спор с китаянкой. Я замечал и раньше, как она кидает на нас с Бобом неодобрительные взгляды, но в тот день она подошла ко мне и ткнула пальцем в грудь.

- Это плохо, очень плохо, - сердито выпалила она.

- Что плохо? - искренне удивился я.

- Нормальные кошки так себя не ведут, - продолжала китаянка. - Он слишком спокойный. Вы накачали его наркотиками. Вкололи транквилизатор коту!

Этот момент я должен прояснить.

Далеко не в первый раз мне намекали на это. Когда мы еще выступали на Ковент-Гарден, к нам подошел какой-то молодой «ботаник» и недвусмысленно сказал, что кот «под кайфом».

- Я знаю, что ты делаешь. Думаю, ты колешь ему что-то, чтобы он был более послушным, - произнес он, явно довольный собой.

- И что же я ему колю, сэр? - поинтересовался я.

- Если я скажу, ты можешь сменить препарат, - ответил он, не ожидая, что я отвечу ему.

- Так не пойдет, сперва вы обвиняете меня, а теперь даете задний ход, - продолжил я.

Парень быстро слинял, и это было мудро с его стороны. Думаю, если бы он продолжил в том же духе, я бы его ударил.

Китаянка обвинила меня, поэтому я счел нужным защищаться.

- И что, по вашему мнению, я даю ему? - спросил я.

- Не знаю, - сказала она. - Но что-то явно даете.

- Если бы я колол ему что-то, почему он все еще со мной? Почему он не сбежал при первой возможности? Я же не могу колоть ему наркотики на глазах у всех.

- Пффф, - фыркнула она, презрительно отмахнувшись, и развернулась спиной ко мне. - Это плохо, очень плохо, - повторила она и растворилась в толпе.

С этим я давно смирился. Я знал, что всегда есть люди, которые будут считать, что я плохо обращаюсь с Бобом. Или те, кому не нравится, что у продавца Big Issue есть кот, потому что обычно продавцы заводят собак.

Через пару недель после разговора с китаянкой я попал в другую неприятную ситуацию.

С первых дней появления Боба на Ковент-Гардене, мне регулярно предлагали за него деньги. Ко мне то и дело подходили и говорили: «Сколько вы хотите за кота?» Обычно я посылал их нахрен.

Однажды я услышал подобное предложение здесь, у станции Энджел, от женщины. Она несколько раз подходила ко мне, болтала о том, о сем, прежде чем наконец-то выложила цель своего визита.

- Послушай, Джеймс, - сказала она. - Я считаю, что Бобу не место на улице, у него должен быть теплый дом, где он будет жить припеваючи.

И с тех пор каждый раз она заканчивала свой разговор словами: «Так сколько ты за него хочешь?»

Обычно я просто отказывался, тогда она начала предлагать конкретные суммы. Начала она со ста фунтов и постепенно цена выросла до пятисот.

Потом как-то она подошла ко мне вечером и заявила:

- Я дам тебе за него тысячу фунтов.

Я посмотрел на нее и спросил:

- У вас есть дети?

- Ээ, да, есть, конечно, - немного растерянно подтвердила она.

- Есть, отлично. Сколько вы хотите за младшего?

- О чем ты говоришь?

- Сколько вы хотите за младшего ребенка?

- Боюсь, я не понимаю о чем ты...

- А вот я, - перебил я, - думаю, что тут много общего. Боб для меня как ребенок, он мое дитя. И спрашивать меня, за какую цену я готов продать его, то же самое, что спросить у вас, сколько вы хотите получить за своего младшего ребенка.

Она тут же «улетела» прочь, и больше я никогда ее не видел.

Отношение к нам персонала станции было полной противоположностью. Однажды я разговаривал с билетным контролером, Ваникой, которая очень любит Боба. Она часто смеется над тем, что люди подходят к нему, чтобы погладить и сфотографировать.

- Он нанес станцию Энджел на карту туристических маршрутов, - сказала она.

- Тогда вы должны принять его в штат, как в Японии. Там одного кота сделали начальником станции. У него даже шляпа есть.

- Не думаю, что у нас есть свободная вакансия, - захихикала она.

- Ну, тогда вы должны дать ему идентификационную карту или какое-нибудь удостоверение, - пошутил я.

Она задумчиво посмотрела на меня и ушла, и я вскоре об этом забыл.

Пару недель спустя мы с Бобом сидели у станции, и тут к нам подошла Ваника. Она широко ухмылялась, и я заподозрил неладное.

- Что такое? - спросил я.

- Ничего, я просто хотела отдать Бобу вот это, - улыбнулась она и протянула заламинированный проездной с фотографией Боба на нем.

- Фантастика, - только и выдохнул я.

- Я нашла фотку в интернете, - к моему удивлению пояснила она. Какого черта Боб делает в интернете?

- И зачем нам это? - спросил я.

- Затем, что теперь он может бесплатно ездить на метро в качестве пассажира, - засмеялась девушка.

- Я думал, что кошки всегда ездят бесплатно, - улыбнулся я.

- Просто мы все очень любим Боба. И считаем его частью нашей семьи.

Мне потребовалось много сил, чтобы удержаться от слез.

Глава 20

Дата добавления: 2015-10-24